Текст книги "Энциклопедия по святым местам центра России"

В декабре 1777 г. в связи с указом Екатерины II о новом административном делении России, Ярославль стал центром наместничества. В нем сосредоточились все высшие губернские присутственные места, и лишь на время центр духовной власти еще оставался в Ростове.

Переведение кафедры из Ростова в Ярославль было поручено Ростовскому архиепископу Арсению (Верещагину). Подготовка шла два года. 6 мая 1788 г. последовал указ Екатерины II, архиепископу Арсению повеливалось прибыть в Ярославль и именоваться архиепископом Ярославским и Ростовским. С того дня и до сих пор кафедра предстоятеля Ярославской и Ростовской епархии пребывает в Ярославле.

Важным событием для Ярославской епархии было создание Епархиального женского училища, усердием архиепископа Ионафана (Руднева; 1877–1903). Официальное духовенство, зная, сколько трудов владыка положил на это важное дело, предложило назвать училище его именем. И хотя сам архиепископ отклонил это предложение, училище так и стало называться в народе, как Ионафановское.

С 1906 по 1913 гг. Ярославскую епархию возглавлял свт. Тихон (Беллавин), будущий Патриарх Московский и Всея Руси. При нем, в Ярославской епархии состоялись торжества, посвященные трехсотлетию Дома Романовых, Ярославль принимал императора Николая II с семьей. В 1913 г., после перевода владыки Тихона в другую епархию, ярославскую кафедру возглавил Агафангел (Преображенский). Этому иерарху выпало тяжелое время. Святейший Патриарх Тихон, после выдвинутого против него властями обвинения, временно передал высшую церковную власть Ярославскому митрополиту Агафангелу (Преображенскому) или Петроградскому Вениамину (Казанскому). А когда в Петрограде был арестован и митрополит Вениамин, становилось ясно, что следующей целью большевиков станет Ярославский владыка. Вначале он был заключен под домашний арест в Спасский монастырь, потом сослан с запрещением совершать богослужения. В ссылке он узнал о кончине Патриарха Тихона. Сотрудникам ГПУ удалось впутать пожилого митрополита в свою интригу. Получив от них неверные сведения, он составил ошибочное мнение относительно происходящего в руководстве Церковью. В 1926 г., из своей ссылки, он пишет воззвание, в котором объявляет, что вступает в права Патриаршего Местоблюстителя, согласно воле почившего Тихона. Архиереи его послания не приняли. Вернувшись в Ярославль, он не нашел поддержки среди духовенства. Некоторые настоятели ярославских храмов даже перестали поминать его имя за богослужением. Митрополит был вынужден оставить Ярославль, он удалился на Толгу, но оставался при этом правящим архиереем епархии, тем временем его викарий архиепископ Угличский Серафим (Самойлович) временно, до освобождения митрополита Сергия (Старогородского), являлся главой всей Российской Православной Церкви. Здоровье митрополита Агафангела было сильно подорвано. После появления декларации митрополита Сергия и возражений, высказанных викариями архиепископами Иосифом и Серафимом, владыке стало ясно, что в епархии грядет новая смута. Митрополит Агафангел скончался 16 октября 1928 г.

Русской Православной Церковью, в чине новомученников российских, прославлено много страдальцев Ярославской земли XX в. В том числе и священноисповедник митрополит Агафангел (Преображенский). Его мощи находятся в возрожденном Казанском монастыре Ярославля. Главной святыней епархии является Толгская икона Божией Матери. Почитаемым объектом паломничества является чудотворный Животворящий Крест Господень в дер. Годеново.

Ярославль

Ярославль – красивейший город верхнего Поволжья, стоит по обоим берегам реки Волги, у места слияния с ней Которосли. В древние времена на этих землях располагались языческие селища потомков финно-угорских племен, смешавшихся с пришлым славянским населением. На месте будущего Ярославля стояло древнее языческое святилище. Легенды называли это селище «Медвежьим углом». Местоположение поселка было очень выгодным в военном отношении, он контролировал устье Которосли, соединявшей с Волгой один из крупнейших городов того времени – Ростов Великий, таким образом, древние его жители могли участвовать в торговле со Скандинавией, Волжской Булгарией, странами Ближнего Востока.

В начале XI в. воины ростовского князя Ярослава Мудрого штурмом взяли поселок и сожгли главное языческое святилище. По одним сведениям, Ярослав Мудрый заложил город около 1010 г., когда княжил в ростовской земле, по другим – уже будучи владимирским князем между 1025 и 1036 гг. [64]64
  Некоторые исследователи приписывают основание Ярославля муромо-рязанскому князю Ярославу Святославичу.


[Закрыть] По преданию, сам князь, тяжелым боевым топором, зарубил священного медведя и приказал срубить на неприступном мысу, над Волгой, небольшую деревянную крепость, названную по его имени Ярославлем. Об этих полулегендарных событиях нам напоминает известный с XVII в. герб города, изображающий медведя с трезубцем, позже замененным секирой. Местная легенда относит это событие к Ильину дню (св. Илья Пророк всегда считался покровителем купечества). Место, где Ярослав убил медведицу, было у оврага, соединявшего реку Волгу с Которослью. Середина этого оврага впоследствии была засыпана и стала называться «Медведицей». А всю площадь стали называть «рубленым городом», так как крепостная стена по Медведице была срублена из растущего здесь леса.

Основанный как оплот княжеской власти в Верхнем Поволжье Ярославль, однако, еще долгие годы хранил традиции мятежных языческих времен. На страницах летописей Ярославль появляется впервые в 1071 г. в связи с крупнейшим восстанием смердов, возглавляемом «двумя волхвами от Ярославля».

В XI–XII вв. Ярославль оставался небольшим сторожевым пунктом на беспокойной окраине Ростово-Суздальского княжества, волжским форпостом своего «старшего брата» Ростова Великого. Город жил под постоянной угрозой вражеского нашествия. В 1152 г. он был внезапно окружен волжскими булгарами, жители изнемогали от голода и жажды, пока им на помощь не пришли ростовцы.

На рубеже XII–XIII вв. город начинает процветать благодаря своему выгодному географическому положению, в связи с оживлением волжского торгового пути.

Как уже отмечалось, временем наивысшего расцвета Ярославля в домонгольский период было правление родоначальника ярославских князей Константина Всеволодовича. Именно в его время город все чаще стал упоминается на страницах ростовских летописей. Этому же князю Ярославль обязан постройкой многих храмов.

Когда в 1218 г. Ярославль стал самостоятельным удельным княжеством во владении князя Всеволода Константиновича, ему отошли земли по реке Мологе и впадающей в нее реки Сити. От времени Всеволода и до 1463 г. – присоединения к Москве, в Ярославле было тринадцать удельных князей.

Церковь прославила пятерых из них – Василия, Константина, Федора, Давида и Константина.

Всеволод Константинович, в крещении Иван, родился 18 июня 1210 г. в Ростове. Приняв от отца Ярославль, он в 1224 г. достроил в Спасо-Преображенском монастыре заложенную отцом церковь.

В 1227 г., по воле дяди, великого князя Георгия Всеволодовича, Всеволод Константинович занял Киевский Переславль. Через год он женится на дочери курского князя Олега Святославича Марине, и в том же году вернулся в свой ярославский удел.

В 1237 г., когда на Русь шли татары, великий князь Георгий Всеволодович объединился против них со своими тремя племянниками Константиновичами.

В битве 4 марта 1238 г. погибли сам великий князь и первый удельный ярославский князь Всеволод Константинович. Он не смог спасти свой удел от татар. В 1238 г. Ярославль был разорен и сожжен. Монгольское нашествие на долгие годы прервало блистательно начавшийся расцвет богатого города. Вдова князя Марина скончалась в 1279 г. и была похоронена в Ярославле. Всеволод Константинович оставил после себя двух сыновей Василия и Константина.

Старший сын – Василий Всеволодович, по смерти отца занял ярославский престол. Он много потрудился, чтобы облегчить участь своих подданных, разоренных татарами, не раз ездил для этого в Орду и сооружал новые храмы, он не принимал участия и в княжеских междоусобицах. Василий Всеволодович скончался в 1249 г. во Владимире, куда он приехал на встречу к Александру Невскому. Тело его провожали великий князь Александр Невский, Борис и Глеб Васильковичи и мать их княгиня Мария. Князь был погребен епископом Кириллом в Ярославле, в Успенской Златоверхой церкви.

Женат он был на некой Ксении. От брака имел сына Василия, который вероятно умер во младенчестве и дочь Марию, вышедшую впоследствии замуж за св. князя Федора Ростилавича. В ярославском Петропавловском мужском монастыре похоронена некая Анастасия. Ее отождествляли с дочерью Василия Всеволодовича, или с сестрой жены Василия Всеволодовича Ксении.

Русская Церковь причислила к лику благоверных, как князя Василия Всеволодовича, так и его брата Константина, унаследовавшего ярославский стол. Впрочем, Константин не упоминается ни в каких источниках и доподлинно неизвестно был ли он на Ярославском столе. О нем упоминают только жития и сказание об обретении мощей св. блгв. кн. Ярославских Василия и Константина Всеволодовичей. По преданию, Константин Всеволодович погиб в битве с татарами, произошедшей 3 июля 1257 г. на невысокой горе за Которослью. Это была одна из самых кровопролитных битв Древней Руси. Впоследствии на ее месте возникло кладбище, а сама гора стала называться Туговой горой – горой печали. Погребен князь Константин Всеволодович был в Успенском соборе подле старшего брата. Их мощи почивали открыто до пожара 1744 г.

По прекращении мужского поколения в роде Всеволода Константиновича, Ярославское княжество, как ни странно, осталось за его внучкой Марией Васильевной, которой в год смерти отца Василия Всеволодовича, было около трех лет. В начале 1260-х гг. мать Марии, вдова Василия Всеволодовича Ксения, по совету князей Бориса и Глеба Васильковичей, отдала свою дочь замуж за смоленско-можайского князя Федора Ростиславича Черного. Ярославское княжество, в качестве приданного, перешло к последнему.

Федор Ростиславич был третьим сыном св. смоленского князя Ростислава, внука Владимира Мономаха. После смерти отца, его братья – смоленские князья Глеб и Михаил, дали ему в удел бедный город Можайск. Князь Федор не стал с ними спорить, а Можайск стал под его мудрым управлением процветать. Приняв ярославский стол, Федор Ростиславич явился родоначальником новой династии ярославских князей.

Вероятно, при Федоре Ростиславиче в Ярославле произошли знаменитые события 1262 г.: изгнание откупщиков дани и убийство некого Зосимы – инока, сделавшегося магометанином и хулившего все христианское.

Летом 1278 г. Федор Ростиславич выдал свою вторую дочь замуж за Михаила Глебовича Белозерского, сына Глеба Васильковича. Их обвенчал в Ярославле ростовский епископ Игнатий.

Однажды, в очередной раз приехав в Орду, Федор Ростиславич был задержан ханом Менгу-Темиром на три года. Сказание говорит, что причиной тому послужили необыкновенная красота ярославского князя и внезапно вспыхнувшая к нему любовь царицы. За эти годы, Федор Ростиславич участвовал в кавказском походе Менгу-Темира против ясов, закончившемся завоеванием г. Дедякова (современный Дагестан), и в походе против волжских булгар.

Царица хотела выдать за князя свою дочь, но Федор Ростиславич говорил, что у него уже есть жена на Руси и стал проситься обратно. В конце концов, его отпустили. Приехав в Ярославль, Федор Ростиславич узнал, что жена его умерла, а теща провозгласила князем его сына и сама правит городом. Не желая навлекать на Ярославль гнев хана, князь Федор возвратился в Орду. Он женился на дочери татарского хана Мангу-Тимурая, крещеной в православии с именем Анна[65]65
  Вторая жена Федора Ростиславича считается дочерью хана Мангу-Тимура, но существует и другая версия, согласно которой она была дочерь хана Ногая, женатого на христианке и не хотевшего принять ислам


[Закрыть]. Согласие на этот брак дал Константинопольский Патриарх. Хан полюбил своего зятя, дал ему в управление тридцать шесть городов и надел на него царский венец. В Орде Федор Ростиславич стал строить церкви и заботиться об облегчении участи русских пленников.

В 1280-х гг., живя в Орде, Федор Ростиславич узнал, что в Ярославле умер его сын Михаил. Он стал снова проситься в Ярославль и хан его отпустил. В Ярославле князь Федор Ростиславич оставил по себе добрую память. Он заботился о подданных, строил храмы, помогал духовенству, раздавал милостыню. Ночи проводил в молитве и чтении Священного Писания. 19 сентября 1299 г. Федор Ростиславич, чувствуя приближение смерти, принял иночество, и в ночь на 20 сентября облекшись в великую схиму, скончался.

Он был похоронен в Спасском монастыре. Его вдова приложила в монастырь икону, где был изображен сам князь в одеянии схимника, с двумя своими сыновьями Давидом и Константином, на этой же иконе было полностью помещено его завещание. Князь Федор Ростиславич прославлен Русской Церковью вместе со своими двумя сыновьями – Давидом и Константином.

Ярославское княжество унаследовал Давид. О нем известно крайне мало. Родился он в Орде, правил Ярославлем тридцать два года, скончался зимой 1321 г., оставив после себя сыновей Василия Грозного (Грозные Очи) и Михаила, ставшего первым князем моложским. Так, со времен Давида Федоровича Ярославское княжество стало дробиться на уделы. О Константине Федоровиче, прозванном Улемецем, известно только из преданий и житий. Он не был женат, стал верным помощником своему старшему брату. Оба брата подражали благочестивой жизни отца и, согласно своему желанию, были погребены в отцовской гробнице в Спасо-Преображенском монастыре.

При сыне князя Давида, князе Василии Давидовиче Грозном, Ярославль попал в орбиту интересов Московского княжества. В 1332 г. великий князь Владимирский и Московский Иван Калита инспирировал нападение татарского отряда на Ярославль. Позже Калита женил ярославского князя на своей дочери и стал фактическим хозяином в вотчине Василия Грозного. Василий Давидович, пытаясь освободиться от опеки тестя, вступил в антимосковский союз, возглавляемый Тверью, но Калита с помощью хана Узбека вынудил князя Василия подчиниться, и разорвать отношения с тверскими князьями. Так, Ярославское княжество стало союзником Москвы и участником всех ее военных походов. Местное предание относит к этому периоду возникновение в Ярославле слободы Тверицы за Волгой, куда великий князь якобы переселил жителей враждебной ему Твери.

У князя Василия Давидовича от брака с Евдокией, дочерью Калиты, было три сына – Василий, Глеб и Роман. О Глебе известно крайне мало, у него было три сына – ярославские князья Иван, Федор и Константин, по прозванию Шаха – родоначальник Шаховских. О Романе тоже сведений мало. Известно, что он основал Романов в свое имя и участвовал в Куликовской битве вместе с младшим из своих сыновей Андреем. Родословные упоминают несколько его сыновей. Отцу наследовал старший сын Василий Васильевич. Сведения о нем чрезвычайно скупы. В его правление, в 1364 г., ярославскую землю посетила «черная смерть». По некоторым источникам Василий Васильевич участвовал в Куликовской битве 1380 г., ярославская дружина стояла на левом фланге войска Дмитрия Донского. Годом смерти Василия Васильевича считается 1400 г. После себя Василий Васильевич оставил сыновей, из которых Иван и Федор были князьями ярославскими, Семен стал родоначальником удельных князей новленских, а Дмитрий – удельных князей заозерских.

Сведений об Иване Васильевиче тоже немного. В 1411 г. он выдал свою дочь Марию замуж за князя Александра Федоровича микулинского. А в следующем году был в Орде. В 1425 г. митрополит Фотий, направляясь в Галич для примирения галичкого князя Юрия Дмитриевича с его племянником, только что занявшим московский стол Василием Васильевичем, 23 июня прибыл в Ярославль. Митрополит ужинал у князя Ивана Васильевича. Ярославские князья (князья, владевшие мелкими городами, проживали в Ярославле и хранили там свои сокровища) стали упрашивать владыку отслужить у них на следующий день, это было Рождество Иоанна Предтечи, Литургию, но владыка слишком торопился и, переночевав, немедленно отправился в Галич. Умер Иван Васильевич в 1426 от «черной смерти», которая в тот год снова посетила ярославскую землю.

Ивану Васильевичу наследовал его брат Федор. О нем известно только то, что он имел единственного сына Александра по прозванию Брюхатого, который стал последним владетельным князем ярославским.

Правления Федора Ивановича и Александра Федоровича Брюхатого были связаны с политическими амбициями Москвы. В 1433 г. князь Василий Косой и его брат Дмитрий Шемяка, бежавшие в Галич после оскорбления на свадебном пиру, по пути разграбили Ярославль, захватив все княжеские казны. Кто в это время сидел в Ярославле – Федор Васильевич или Александр Федорович – неизвестно.

Александр Федорович Брюхатый тоже принял участие в противостоянии великого князя и Василия Косого. Вместе со своей супругой, он даже был захвачен Косым в плен, и увезен в Вятку. За этот поступок, Василий Косой был ослеплен великим князем, а вятчане, поняв что сила на стороне московского князя, отпустили пленников.

В его правление, благодаря хлопотам великокняжеского дьяка Алексея Полуехтова, князья мелких городов, разбросанных по Ярославскому удела, стали один за другим продавать свои вотчины московскому князю.

В 1463 г. произошли два, важных для Ярославля, события. Первое это обретение мощей предков Александра Федоровича – князя Федора Ростиславича Черного и детей его Давида и Константина. Случилось это при следующих обстоятельствах. В городе прозрели две слепые женщины. В епархиальный Ростов было доложено об этом чуде, как и о других исцелениях. Но ростовское духовенство продолжало сомневаться в святости ярославских князей. Однажды, перед гробницей князей был поражен расслаблением ростовский протопоп Константин. Он долго не мог прийти в себя. Потом, то же случилось с ростовским епископом. Получив исцеление, владыка удалился с кафедры, и всю оставшуюся жизнь провел в затворе в Спасо-Преображенском монастыре, оплакивая свое согрешение. Между тем чудеса продолжались. Самым замечательным из них было исцеление 15-летнего князя дорогобужского Романа, родившегося немым. Прославление Федора, Давида и Константина состоялось 5 марта 1463 г., в субботу второй недели великого поста.

Вторая, важная, веха истории – заключение между Иваном III и Александром Федоровичем Брюхатым в 1463 г. Договорной грамоты, которая формально закрепила уже существующую зависимость Ярославля от Москвы. Ярославль с уделом окончательно вошел в состав Московского государства. Впрочем, некоторые привилегии столицы удельного княжества за Ярославлем еще сохранялись. Город продолжал чеканить свою монету.

Александр Федорович Брюхатый скончался в Ярославле 17 апреля 1471 г. и был погребен в Спасо-Преображенском монастыре. Его сын Даниил Александрович был уже московским боярином, он имел прозвище Пенко и стал родоначальником рода князей Пенковых, впоследствии угасшего.

После присоединения к Москве, в Ярославль стали проникать веяния столичной художественной культуры. После пережитого Ярославлем в 1501 г. крупного пожара, по указу Василия III, московские зодчие построили в кремле новый Успенский собор, ставший доминантой кремлевских построек.

В собор были перенесены нетленные мощи свв. блгв. кнн. Василия и Константина. Тогда же был создан ансамбль каменных зданий Спасского монастыря – культурного и духовного центра Ярославля.

После покорения Иваном Грозным Казани (1552) и Астрахани (1556) Волга превратилась в крупнейшую в Европе торговую артерию, связавший страны востока и запада. В Ярославле пересекались важнейшие торговые пути с восточными странами, в том числе с Персией, и со странами Западной Европы. Также, через Ярославль была проложена дорога в Сибирь. По размерам торговой пошлины, Ярославль занимал третье место после Москвы и Астрахани, а по количеству посадских дворов уступал только столице. Эти обстоятельства позволили городу уже в середине XVI в. начать бурное каменное строительство. На средства богатого местного купечества, началось возведение каменных приходских храмов.

В 1608–1609 гг. Ярославль стал местом ожесточенных боев. В апреле – мае 1609 г. приверженцы «тушинского вора» двадцать четыре дня осаждали ярославский кремль, но не смогли его взять благодаря наскоро возведенным укреплениям.

В 1612 г. в Ярославле собралось около двадцати пяти тысяч ополченцев, сам Ярославль на полгода стал фактической столицей Русского государства, а князь Дмитрий Иванович Пожарский и Кузьма Минин выбрали своей штаб– квартирой Спасский монастырь, как наиболее надежную цитадель города.

В 1613 г. Михаил Федорович Романов, останавливаясь в Ярославле, пробыл в Спасо-Преображенском монастыре двадцать шесть дней и из Ярославл выслал в Москву грамоту с согласием принять Всероссийский престол.

Свою роль в борьбе с иноземными интервентами сыграло и богатейшее ярославское купечество, терпевшее громадные убытки из-за всеобщей разобщенности. Ярославские купцы входили в состав Совета всей земли, созданного по инициативе Прокопия Ляпунова, подписывали платежную ведомость на ополчение и знаменитую апрельскую грамоту князя Пожарского. Деятельное участие в судьбах народа и немаловажная экономическая помощь ополчению, стяжали ярославскому купечеству всеобщее уважение, а некоторые его представители, при раздаче жалованных грамот в 1613 г., вошли в самую привилегированную группу «московских государевых гостей». Именно участники народных ополчений 1608 и 1612 гг. стали заказчиками древнейших каменных храмов, из числа которых до наших дней сохранились церковь Николы Надеина на Волжском берегу (1620–1622), построенная Н.А. Светишниковым, церковь Рождества Христова на Волге (1630-е), возведенная Д. и Г. Назарьевыми и церковь Ильи Пророка (1650), выстроенная В. и И. Скрипиными.

Вторая половина XVII столетия была периодом наивысшего развития экономики и культуры древнего Ярославля. В середине XVII в. Ярославль считался одним из первых на Руси городов по населенности. Его многочисленный торгово-ремесленный посад, широко раскинувшийся вдоль берегов Волги и Которосли, был крупнейшим в стране после Москвы.

В 1658 г. огромный пожар уничтожил весь деревянный город – погибло около полутора тысяч домов и ремесленных мастерских, три монастыря, двадцать девять церквей, торговые ряды, крепостные сооружения, мосты. Пожар почти не оставил храмов старше второй половины XVII в. Ярославль навсегда лишился своего кремля – Рубленого города. На месте его сгоревших деревянных укреплений на Стрелке в 1660-х гг. возвели три каменные башни. Древнейшую часть города с этих пор отделял от посада только неглубокий Медведицкий овраг, через который были перекинуты мосты. Зато был значительно укреплен второй пояс городской обороны – Земляной город, защищавший посадскую территорию по линии современных Первомайского бульвара и Комсомольской улицы.

После великого пожара, вместо прежних деревянных храмов, стали возводиться каменные – большие, пятиглавые, четырехстолпные, они как правило были вдвое больше современных им бесстолпных московских церквей. Приделы завершались шатрами. Первыми храмами подобного типа были церковь Николы Мокрого и Спаса на Городу. Современный им храм свт. Николая в Меленках открыл череду храмов, где приделы или упразднялись вовсе, или не играли уже заметной роли.

С 1680-х и до середины XVIII в. в Ярославле продолжался невиданный расцвет местной школы стенного писания. Сначала местные художники работали с опытными костромичами, а затем уже собственные артели под руководством ведущих знаменщиков Севастьяна Дмитриева и его сына Лаврентия, Дмитрия Григорьева Плеханова, Федора Игнатьева, Федора Федорова, братьев Ананьиных, Карповых, Алексея Иванова Соплякова трудились не только в родном Ярославле, но и в других городах, и даже в Москве, на почетной «государевой работе». Признанными иконописными шедеврами того времени являются иконостас церкви Ильи Пророка, две основные иконы иконостаса Федоровской церкви, кисти Гурия Никитина, и миниатюры Семена Спиридонова Холмогорца, о котором даже глава царских изографов Симон Ушаков говорил, что он «иконное письмо пишет самое доброе мастерство».

Именно в Ярославле русская деревянная резьба достигла художественной высоты. Во многих церквях и монастырях хранились изумительные по мастерству резные иконостасы, царские врата. Изделия ярославских мастеров расходились по соседним городам, достигли Москвы и Среднего Поволжья.

Строительство большого количества новых храмов после пожара 1658 г. вызвало к жизни многочисленные заказы на богатую церковную утварь. В этот период в Ярославле насчитывалось более сорока серебряников, ста кузнецов и двадцати медников.

В XVIII в. Ярославль приобретает новый облик. Его храмы стали уступать самобытным памятникам предшествующего времени. Еще до учреждения наместничества, были проведены работы по перепланировке города. Отчасти причиной этому послужили два больших пожара. 22 февраля 1744 г., при неизвестных обстоятельствах, огонь вспыхнул в самом городском соборе, у гробов свв. Василия и Константина. К ужасу горожан сгорели сами мощи. Тогдашний владыка архиепископ Арсений III перевел протопопа собора и служек в приходские храмы, а соборного ключаря запретил в священнодействии. Найденные на пепелище малые частицы святых мощей были сложены в ковчежец, над которым возвели позолоченную сень. После второго пожара 1768 г., истребившего рядовую застройку города, Екатерина II утвердила первый «регулярный план» Ярославля, составленный А. Квасовым. План, носивший абстрактный характер и не учитывавший исторически сложившихся особенностей города, вызвал резкий протест духовенства и купечества, которое категорически отказалось финансировать строительство торговых линий, запроектированных на неудобных и невыигрышных в архитектурном отношении местах. Поэтому новый проект 1778 г. бережно охранил старинную застройку Ярославля. Он был высочайше утвержден, приобрел силу государственного документа и на десятилетия вперед определил застройку города. Во время строительства нового Ярославля, на всей огромной территории ярославского наместничества, работал один квалифицированный архитектор – Э. Левенгаген.

Хлопоты по перестройке упраздненного Спасо-Преображенского монастыря для нужд архиерейского дома легли на плечи архиепископа Арсения (Верещагина). С тех пор многие владыки, за годы своего пребывания на Ярославской кафедре, внесли свои коррективы во внешний облик Спасского монастыря.

Для распространения ярославского Преображенского храма, архиепископ ярославский и ростовский Антоний (1806–1821) приказал вновь пристроить алтарь, а также заказал новый иконостас и поправил стенное письмо. Была надстроена колокольня и отлиты три новых колокола – в пятьсот пудов, в двести пятьдесят пудов и в сто двадцать пудов. Были перестроены въездныя ворота и при них сооружен новый корпус для монашествующих и певчих. Кроме того, при архиепископе Антонии, появился новый корпус для ризницы и монастырской библиотеки, в нижнем этаже которого размещались кельи для казначея архиерейского дома. На святых воротах была устроена библиотека. За монастырем был возведен корпус для консистории.

При архиепископе Ярославском и Ростовском Симеоне (1822–1824), 20 мая 1823 г. в опустевшем храме Происхождения Честных Древ Животворящаго Креста, под колокольней, прославился написанный на стене образ Богородицы. Чудеса начались с исцеления мещанки Александры Добычкиной, которая на протяжении семнадцати лет была одержима. После неоднократных сонных видений, припав к чудотворному образу, она получила исцеление. После этого случая, в течение трех месяцев, при образе было зафиксировано и представлено в Синод около тридцати чудес.

Архиепископ Ярославский и Ростовский Авраам в 1824 г. начал перестраивать старую церковь свв. блгв. князей и Входа во Иерусалим, в которых почивали мощи прп. Федора с чадами. 5 марта 1825 г., на память преподобного, после окончания малой вечерни и молебна, их мощи архиепископ перенесен в большую церковь Преображения Господня.

Архиерейский дом в Ярославле, его намоленные древние храмы и святыни нередко посещали русские цари. Поклониться свв. мощам князей Федора, Давида и Константина приезжали императоры Павел I, Александр I, Николай I, Николай II. В мае 1913 г. архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон (Беллавин) встречал в кафедральном Успенском соборе и Архиерейском доме императора Николая II, императрицу и всех их детей.

К 1917 г. в Ярославле находилось шестьдесят шесть церквей (включая домовые) и три монастыря. За всю историю Ярославля, в нем было только шесть монастырей. Древнейшим являлся Петропавловский, упраздненный ранее XVII в., несмотря на уважение к нему Ярославского княжеского дома и самодержцев Московских. Другой монастырь – Спасо-Преображенский в XVIII в. был обращен в архиерейский дом. Енский Рождественский и мужской Никольский на Глинищах или на Сковородке в 1609 г. были сожжены поляками и не восстанавливались. До наших дней дошли только поздние монастыри – Афанасиевский и Казанский.

В 1937 г. после уничтожения Успенского собора, Ярославль сохранил лишь статус кафедрального города. В 1940-х гг. местом пребывания ярославских архиереев стал небольшой двухэтажный дом на улице Подосенонской. Кафедральные службы проходили в церкви Николы Пенского. В 1960-е гг. епархии был предоставлен дом на улице Емельяна Ярославского (ныне Большой Федоровской), неподалеку от Никольского храма. В 1987 г. Русской Православной Церкви был передан Федоровский храм, который стал кафедральным собором епархии и сохраняет этот статус до настоящего времени. Спасо-Преображенский собор Спасского монастыря, по договору о совместном пользовании, Ярославская епархия делит с Ярославским историко-архитектурным музеем-заповедником.

Древнейшая часть города, называемая Стрелкой, лежит в границах Волжского спуска, Волжской набережной, Которосльной набережной, Почтовой улицы. С древних времен эти места заселяли государственные и духовные власти города. Большинство построек не сохранилось.

Успенский собор. Уже при первых ярославских князьях, на Стрелке появился кремлевский ансамбль, в центре которого в 1215 г. князь Константин заложил первую каменную постройку Ярославля – церковь Успения. Достраивал церковь сын Константина Всеволод.

Этот храм нам известен лишь по отдельным археологическим находкам. В его стены из тонкого кирпича (плинфы) были вставлены белокаменные рельефы с орнаментами и масками. Цветной «ковер» пола из поливных керамических плиток был одним из главных украшений интерьера Успенской церкви. Храм несколько раз горел, дважды был до основания перестроен, и потому утратил прелесть старины.