Текст книги "Ноосферное мышление. Часть II. Эволюция. Культура. Экспансия"

Сравнивая культуру разных стран и народов в обуздании и управлении сексуальной экспансии, мы видим различия как в механизмах её сдерживания, так и в самом к ней отношении. Наиболее свободное и даже почтительное отношение к ней мы находим в Индии. Отношение к сексу самое естественное, как к дару «свыше», и так же естественны способы предупреждения и устранения его нежелательных последствий. У индийцев на этот счёт нет внутренней психологической зажатости, а когда гормональный фон требует своего, он просто поступает так, как это предусмотрено обычаями и традициями. В этом на них похожи китайцы, но у них в этом деле с конфуцианской моралью несколько строже, ибо установленный порядок превыше всего. Социальные механизмы отлажены накопленным историческим опытом и, что называется, «с необходимостью и боги не борются». Что касается Востока, то он, как известно, дело тонкое. С одной стороны строго и жестоко, а с другой – наиболее хитро и обстоятельно. Что же до Европы, то с её религиозностью на бедных мужчин церковь оказывает наиболее сильное психологическое давление, а из-за неприязненно-стыдливого отношения к внесемейному сексу он наименее упорядочен. Все о нём всё знают, но предпочитают не говорить. В обстановке напряжённого и неуважительного социального соперничества он – слабое место любого мужчины, стремящегося сделать карьеру. Если же в связях «на стороне» уличают порядочную женщину, то ей лучше утопиться, чем продолжать жить с такой репутацией. Строительство храма, подобного храму Солнца в Индии, в пуританской Европе дело совершенно невозможное. Поэтому именно в Европе в древние и средние века была наиболее низкая сексуальная культура и наибольшее число сломанных вроде бы добропорядочных судеб из – за неосторожного, спонтанного и неумелого отношения к внесемейному или несвоевременного семейному сексу. Каждый попавший в «щекотливое» положение был вынужден выкручиваться сам, мало с кем советуясь и мало на кого полагаясь. И в этом тоже был свой фактор естественного и социального отбора. В то же время, нигде, как в Европе с её хищнически-экспансивным менталитетом мужчины мужчинам засчитывали за «доблесть» способность и умение при всех существующих сложностях «ходить налево» по хорошеньким женщинам.

Отслеживая закономерности в культурах конкретных этносов, наций и народностей, мы видим, что того, как сексуальная экспансия мужчин и отношение к ней у женщин «выращена» национальными традициями, и зависит демографическая экспансия нации в целом. Когда климат благоприятный и за элементарный житейский комфорт с пропитанием напряжённо бороться не приходиться, куда девать свою избыточную энергетику? В ту сферу, которая особенно чувственная и в которой человек вырабатывает как бы не максимальное количество положительных условных эмоций и рефлексов. Эта сфера – секс. Кроме того, при взаимном согласии секс как приятное времяпрепровождение наиболее доступен. Для того, чтобы им заниматься, кроме уединения не нужно буквально ничего.[77]77
  Справочный контент для главы взят из Википедии и других свободных источников.


[Закрыть] Не от того ли, что в Индии и в Китае своя такая сексуальная культура, они две самые населённые и даже давно перенаселённые страны на планете?

Секс – это подарок Бога, приносящий исключительную радость. Но из всех его подарков этот – наиболее сложный. В нем заложены наибольшие возможности для греха и наибольшие нежелательные последствия, чем в почти любой другой области нашей жизни. (Из Интернета)

3.7. Развитие человечества в начале осознаваемой культурной самоэволюции

Не существует демократического или республиканского способа уборки мусора с улиц.

Фиорелло Ла Гардиа Американский политик

Здравый смысл – это сумма предубеждений, приобретённых до восемнадцатилетнего возраста.

А.Эйнштейн

Выход на позиции ноосферного мышления – это выход на новый уровень осознанности, с которого мы на своё когнитивное прошлое смотрим совершенно иначе. Особенно на то, в котором жили совсем недавно и сознавали себя нормальными людьми со здравым умом. Но вот понабрались когнитологических штучек и нашли, что вчерашний здравый ум оказался не таким уж и здравым. Существуют такие когнитивные высоты, о которых мы раньше и не подозревали.

Ноосферный транскультурный переход – это такой переход, в котором осознаёшь, что жизнь после него разделена на две эпохи: доноосферную и ноосферную. И в ноосферной эпохе главное, что стало не таким, как прежде, – это мышление.

Транскультурный переход – это целый процесс, в котором обязательно ловишь себя на мысли: как же так? Я, со своей когнитологической, научной рефлексией, сознаю себя человеком, «со здравым умом и твёрдой памятью», но ведь вчера, ещё ничего не зная про ноосферное мышление, я никак не сомневался в своём здравом уме. Тогда доноосферный «здравый ум» и ноосферный «здравый ум» – это что, два совершенно разных здравых ума? Но здравый ум может и должен быть только один! Со здравым умом человек адекватен, а быть адекватным – это как продевать нитку в иголку: попал в ушко – значит, всё в порядке. Какие тут варианты?

Транскультурный переход – это процесс, в котором мы познаём, что культура мышления у нас может быть очень даже разная. Познаваемая, осознаваемая, осознанная… И эти культуры – как «матрёшки» – одна в другой. Ещё вчера самой «верхней» и всеохватывающей была осознаваемая, научно-философская когнитивность, а сегодня – осознанная, чисто научная. Ещё вчера в осознаваемой когнитивности был один здравый смысл, а сегодня в осознанной когнитивности – другой. А что же тогда стало со вчерашним? Он что, совсем перестал быть «здравым»? Но ведь мы им жили, чего-то добивались и добились, мы с ним подошли к порогу ноосферного будущего. То, что своя доля здравости во вчерашнем «здравом смысле» есть, – это бесспорно. Мы не можем отказать нашим предкам в здравости их ума, но в то же время новая когнитивная культура требует прошлому должное историческое место. Наш долг правильно и точно оценивать как свои собственные возможности, так и возможности наших предшественников. В свою эпоху они тоже старались мыслить рационально, а в том, что эпоха тогда была другая, в этом не их вина.

Что нам надо понять и осознать, чтобы всё расставить по местам?

Когнитивная культура – это культура со своей рефлексивной составляющей. Мы созданы общаться, постоянно оценивая как само общение, так и способности общающихся. Благодаря рефлексии в нашем лексиконе есть слова, которыми мы отражаем правильность, адекватность, успешность и эффективность своего ума и мышления. Например, в толковом словаре Ушакова:

«ЗДРАВЫЙ – 1. Рассудительный, толковый, правильный, основанный на рациональном отношении к чему-либо. Здравый ум. Здравая критика. Здраво рассуждать. Здравый смысл. Здравый рассудок. 2. То же, что здоровый в 1 значении, употребляется только в некоторых выражениях. Здрав и невредим. В здравом уме и твёрдой памяти».[78]78
  Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н.Ушакова. В 4-х томах. Том I. – М.: Государственный институт «Советская энциклопедия». ОГИЗ, 1935. С. 1089.


[Закрыть]

Когда подходишь к здравости ума ноосферным мышлением, а само ноосферное мышление уже научно осознаёшь результатом когнитивной эволюции, то познанная Логика Бытия как бы сама подсказывает: всё в порядке, вчерашний здравый ум не перестал быть здравым, но теперь мы его понимаем незрелым, несовершенным, условным… Здравый ум, как держался, так и держится на рациональности, но что делать, если рациональность с развитием науки теперь наполнена новым содержанием, рефлексивно более совершенна, и не учитывать это нельзя. И если с развитием науки мы поняли, что доноосферные смыслы несут в себе свою долю условности, то эту долю надо осознать и учесть. А для этого надо прежде всего точно её обозначить.

Когда открываешь новое явление, очень важно найти или придумать для него точный и краткий термин. Можно придумать совершенно новое слово, а можно сконструировать целое словосочетание из уже имеющихся так, чтобы сохранить преемственность, а значит и соблюсти метасистемность в рождении нового смысла.

Эпоха Просвещения стала той эпохой, когда в когнитивной самоорганизации наука вышла по своему влиянию на первое место и наши предки из интеллектуальной элиты начали мыслить «преимущественно рационально». Эпоху осознаваемой когнитивности мы отличаем от предыдущих тем, что в ней началось обстоятельное использование понятия «рациональность». А этим обозначено различие рационального и нерационального мышления. В русской лексике есть два понятия, по сути, синонимы, но имеющие свои традиции применения. Разумность и рациональность. Мы привыкли говорить «разум», но у нас нет привычки говорить «рациум» (лат. ratio). Про рациональность мы говорим либо как про явление, либо используем это понятие как прилагательное. Рациональное поведение, рациональная идея, рациональное предложение… Так исторически сложилось, что понятие рациональности (в русской культуре) мы больше используем применительно к практике, в прикладной активности, а понятие «разума» и «разумности» – к философским, отвлечённым, рефлексивным размышлениям. Быть рациональным – это больше правильно и логично поступать, а быть разумным – это больше правильно и логично думать. Разуметь.

Если эту когнитивную традицию поддержать, то можно условиться так: рациональной называть деятельность нашего Непосредственного Участника, а разумной – деятельность нашего Стороннего Наблюдателя. Соответственно мы рациональны в нашей нофукоме № 3 – общеролевой, и разумны в нашей нофукоме № 4 – с учёными-фундаментальщиками и в гиперцикле фундаментально-научного отражения мира. В рациональности у нас практический интерес, а в разумности – чисто теоретический. (Хотя мы знаем, что нет ничего практичнее хорошей теории!)

Когда Человечество после эпохи Просвещения осознало себя разумным и даже назвало свой биологический вид «Homo Sapiens», то разумность (или рациональность) для него была одна. Она позволяла вроде бы логично мыслить и что самое главное – получать однозначно предвосхищаемые результаты на практике с естественнонаучным знанием. Если человек с его умом может наверняка добиваться того, чего он хочет, то какие к его уму претензии?

Вместе с этим человек ознаменовал свою жизнь ещё одним достижением: в когнитивной культуре поднялся до идеологической самоорганизованности. Другими словами – до способности руководствоваться в социально-гуманитарной жизни осознаваемым рациональным прогностическим мышлением. Другими словами, думать в политике «наперёд» так, как не мог раньше.

С идеологической самоорганизованностью Человечество бодро и продуктивно прошагало по своему историческому пути целых два века. Прошагало настолько продуктивно и экспансивно, что пережило за это время кроме прочих две мировые войны и с техносферно-экономическим размахом подошло к демографическим пределам своего планетарного существования.

Как часть Человечества, Учёные тоже бодро и продуктивно шагали по своему историческому пути, и сегодня пришли к тому, что заговорили об открытии Ноосферного Разума. Или о научно самоорганизованном Научном Разуме, с которым можно понимать всё, что было непонятно раньше. С которым явление под названием «Человечество» предстаёт совершенно в другом свете. Было время, когда мы разделили Историю на две части: на до-индустриальную и индустриальную А теперь делим на доноосферную и ноосферную. И делим не по внешним промышленным возможностям, а по внутренним когнитивным. Из ноосферы мы на мышление своих предшественников смотрим как на незрелое. А значит, и рациональность, которой Человечество жило два последних века, – тоже незрелая. Соответственно такими распространёнными понятиями, как «здравый смысл» и «здравый ум» надо теперь пользоваться с оговоркой. Если к ним и обращаться, то уточняя: «здравый смысл» из какой эпохи? Из той, которая «до», или из той, которая «после»?

Было время, когда мыслители Просвещения, создавая идеологию, полагали, что в ней выработают для себя тот самый «здравый смысл», с которым будут рациональными в личностной и гражданской самореализации. Для них тогда рациональность была однозначными понятием, ибо в их представлении двух рациональностей быть не могло. Следование «здравому смыслу» – это следование познанной Логике Бытия, которая в Картине мира всегда только одна.

Одна-то одна, но вот после Евклида Человечество считало, что сумма углов в треугольнике всегда равна 180°. Но Н.И.Лобаческий по-своему поразмышлял над Логикой Бытия и доложил: есть другая геометрия, в которой сумма углов может быть меньше. Прошло немного времени, и его поддержал Риман: есть ещё одна геометрия, в которой сумма углов в треугольнике может быть больше. И что? У Человечества в трёх разных геометриях оказалось в распоряжении три «здравых геометрических смысла». Пожалуйста, бери и пользуйся, каким нравится!

И если бы это «размножение» здравых смыслов происходило только в геометрии!

Сегодня мы ноосферным мышлением сознаём, что все так называемые «здравые смыслы», которыми жили в своих идеологиях политики – это незрелые здравые смыслы. Которыми можно организоваться и пользоваться, но только временно и локально. За пределами оговорённой локальной ситуации такой здравый смысл перестаёт быть здравым. Его приходиться если не менять на другой, то существенно корректировать. А это значит признавать, что либо есть разные «здравые смыслы», либо «здравый смысл», которым мы так неосторожно и самонадеянно пользовались, оказался не таким уж и «здравым». Соответственно смысловое пространство идеологий – это пространство всего лишь осознаваемой рациональности и идеологического релятивизма, в котором смысл «здравого смысла» определяется его нахождением в смысловом пространстве конкретной идеологии. У либералов он один, у консерваторов – другой, у националистов – третий…

Чтобы понимать «здравый смысл» идеологий, надо знать когнитивную природу самих идеологий, а к последним мы приходим, когда разбираемся в том, что такое «идеология вообще»…

Не мы хватаем идею, идея сама хватает и гонит нас на арену, и мы, как невольники-гладиаторы, сражаемся за неё.

Генрих Гейне

Приходит время, и Человечество, поднявшись к концу эпохи Просвещения в гуманитарном и обществоведческом мышлении на уровень осознаваемой системности, закономерно захотело большего. Осознаваемо-системно размышлять над гуманитарными, общественными и государственными проблемами, а так же возможными перспективами – это уже мыслить идеологиями, которые растут из идеократии. Идеологическая самоорганизованность системой идей растёт из самоорганизованности отдельными идеями. (По аналогии с идеократичностью можно говорить об идеологократичности. Что, собственно говоря, я и начал делать в «Моей/нашей идеологии».) Настоящая, зрелая идеологическая самоорганизованность человека начинается с того, что с нею он становится осознающей себя Личностью со своими целями и интересами, а далее занимает хоть сколько, но самостоятельно осознаваемую рациональную общественную и гражданскую позицию.

Человек с активной жизненной позицией и со сравнительно системным мышлением если не сознаёт, то чувствует потребность в идеологической самоорганизованности. Мышление, которым человек наделён, прогностично от природы, и поэтому он хочет возможной прогностичности для себя и в социальных процессах, тем более, если видит, что его соотечественники этой прогностичностью обладают и не просто занимают активную жизненную позицию, а осознаваемую, а это в нашем мире дорогого стоит. Выработать для себя идеологию – трудно и не каждому «по уму», но вот перенять идеологический вариант от близкого и уважаемого человека – гораздо проще и легче. Тем более, если этот близкий человек заинтересован в тебе и может помочь. Ведь идеология – это не просто знание, которое учат, запоминают и потом им пользуются. Идеология – это высшая для человека социально-мировоззренческая когнитивная самоорганизованность, которую не просто запоминают, а вырабатывают. Вырабатывают, а потом опираются на неё в своей борьбе за лучшее будущее. Говорить об идеологии – это, по сути, говорить о той Картине мира, на которой эта идеология выстроена.

Когда народ в 1789 г. штурмовал Бастилию, его вела общественно-политическая элита, уже самоорганизовавшаяся первыми идеологиями. Она сделала идеологию своим главным интеллектуальным орудием/оружием, которым привлекла массы на свою сторону и определила, таким образом, дальнейшее развитие общества и государства. Ведущие умы того времени «во всех странах Запада, где произошли великие буржуазные революции, учёные, философы и гуманитарии внесли свою лепту в программирование поведения масс посредством идеологии… Они создали «науку о мыслях», хотя в категорию мысли они включали также чувства, желания и воспоминания. Потеснив мифологические и религиозные конструкции, идеологии захватили общественное сознание и стали ключевым элементом политической жизни общества». [80]80
  Соловьёв А.». Политическая идеология: логика исторической эволюции / А.И.Соловьёв /// Полис. 2001 № 2.


[Закрыть]

Буржуазно-демократические революции совершили люди, занявшие свои мировоззренческие и идеологические позиции в политической борьбе. Созданные после революций разные варианты республиканской государственности – это тоже результаты деятельности людей, руководствующихся своими системами идей. Пусть не такими зрелыми, какими они будут к ХХ веку, но уже несущими в себе принципиально новое когнитивное качество. Идеологии первичны – буржуазно-демократические революции вторичны. Закон самоорганизации материи из своих структурных глубин продолжает непреложно работать…

В познании любых биологических явлений нам судьба идти от их программных организованностей, потому что в них – всё. Как особь любого уровня организации программно организована – так она и живёт. Как программная организованность эволюционирует или самоэволюционирует – так особь и «шагает» в своём развитии. Применение прилагательного «самоэволюционирует» к программной организованности особей возможно только в двух случаях: при геногенезе и когнитогенезе. В первом случая эволюция в генетической наследственности создала механизмы, которыми сама себя как бы стимулирует и инициирует. Другими словами, создала положительные обратные связи, которые делают генетическую эволюцию более быстрой и эффективной. Во втором случае она создала рефлексирующий мозг, способный активно познавать самого себя и саморазвиваться. Человек с таким мозгом интеллектуально самоорганизуется, а в преемственности поколений образует самоэволюционирующее общество с активным когнитогенезом. В том числе и с активным идеологогенезом. Идеологи потому возникают и существуют со своим идеологогенезом, что их как особое ролевое сообщество, как свою систему создаёт окружающая их метасистема – человеческое общество со своим когнитогенезом и культурогенезом. Можно сказать и так: в человеческом обществе как в системе возникают и начинают свою самоэволюцию Идеологи как ролевая подсистема. Которые берут на себя функцию самостоятельно генерировать рациональную программную организованность как для самих себя, так и для своего общества и своего государства. И они сознают себя способными сделать это! Они сначала даже не думают, что их интеллектуальный продукт будет называть «идеологией». Они просто, как ответственные мыслители, беспокоятся о том, чтобы в своей когнитивной самоорганизованности быть рациональными, логичными, доказательными, чтобы благодаря успехам на этом поприще можно было выстраивать взаимопонимание социально-гуманитарной реальности с соотечественниками, а потом результативно и действовать. Они собирают, привлекают и используют для своего интеллектуального продукта последние достижения Учёных и Философов. «…Политическим ресурсом идеология становится только тогда, когда начинает содержать рациональный компонент, покоящийся на теории политического управления»![81]81
  Идеология: поиски и находки. Коллективная монография / научный ред. проф. И.». Кальной. – М.: Международный издательский центр «Этносоциум», 2015. С. 189.


[Закрыть]

В жизни каждый интеллектуал и мыслитель в индивидуальном когнитогенезе идёт своими путями. Правило «сколько философов – столько и философий» применимо и к идеологиям. Так как любой Идеолог в гиперцикле своих ЛПКК живёт как наукой, так и философией, то «сколько идеологов – столько и идеологий». Кто-то сторонник материалистической философии, кто-то идеалистической, у кого-то за плечами естественнонаучное образование, у кого-то – гуманитарное, да ещё разный жизненный опыт… Вот и выходит, что как только когнитивная культура с осознаваемой рефлексией начинает «входить в силу», в обществе зарождается и крепнет целый ролевой гиперцикл мыслителей с разными мировоззренческими и идеологическими доктринами. А так как самоорганизованность идёт «изнутри» и вызревает как своя особенная мировоззренческая логика, то Идеологи со своим «выходом в свет» включаются во встречное идейное соперничество и даже в идейную конкуренцию. Как их ближайшие коллеги – Философы.

С любовью к свободе мыслители того времени выдвигают не только либеральные идеологии. Как только в государствах с республиканским парламентаризмом признаётся свобода слова и отстаивания своих мнений по любым вопросам, информационное пространство сразу же заполняют своими идеологическими разработками и предложениями идейные лидеры самых разных общественных и политических течений, партий и просто отдельных группировок. Ещё раз вспомним, что человек – это экспансивно самореализующийся индивид, а человек с созревающим интеллектом и активной рефлексией – это информационно и идейно самоорганизующийся и самореализующийся индивид. Он смыслом личного и национального существования видит экспансию своих концепций и своей Картины мира. С активной осознаваемой рефлексией мыслители вносят системность в свою идеократическую организованность и превращают её в идеологическую. И так как каждый из нас созревает со своими способностями, имеет своих учителей, приобретает только свой индивидуальный жизненный опыт, только сам реализуется в своём личностном саморазвитии со своими интересами, – то к рассматриваемому рубежу в эпохе осознаваемой когнитивности выстраивается целый гиперцикл всевозможных идеологий и политических доктрин. Для рационального обоснования которых мыслители привлекают самые разные знания и сведения в соответствие со своими уже сложившимися мировоззрениями, информационными источниками и политическими пристрастиями, а так же зреющими когнитивными культурами.

Гиперцикл идеологий – это программная самоорганизованность и организованность социума с уже относительно зрелой осознаваемой когнитивностью. Которым общество самоорганизуется [этически] сначала в себе, а потом самоорганизуется и самореализуется в активно-эволюционируемой государственности, в «пусковом» и «текущем» правогенезе.

Мы знаем, что каждая самостоятельная идеология несёт в себе свою Картину мира. Поэтому в гиперцикле идеологий общество несёт в себе как бы целый калейдоскоп Картин мира, и эти Картины мира где-то в общей когнитивной культуре совпадают, а где-то принципиально разнятся.

Картины мира, которые выстраивают и которыми потом живут Идеологи (а за ними и все остальные), это результат когнитивного развития, или результат развития науки и философии. Если считать, что в судьбе идеологий участвуют религия и мистика – то только «по инерции», как фундаментальные когнитивные традиции, от которых так сразу не избавиться. Тем не менее, у науки и философии в развитии идеологий бесспорный доминат, ибо Учёные, а с ними и Философы – это первое самоэволюционирующее ролевое сообщество. Его достижения определяют всё – потому что именно Учёные с Философами в эпоху осознаваемой когнитивности создают и совершенствуют то, что лежит в основе идеологии как когнитивного явления, – Картину мира.

А Картина мира, не будем забывать, это не картина в картинной галерее, где картина как предмет на стене – это одно, а напротив неё посетитель – это другое. Картина мира с большой буквы – это Мировоззрение, в котором человек осознаёт мир и себя частью его. И вот это «себя как часть его» – для идеологии самое важное. Насколько и как человек осознаёт себя частью мира, настолько (в эпоху осознаваемой когнитивности) он и идеологичен.

Как общество растёт поликультурно, так и организуется полиидеологично. В гиперцикле идеологий изначально возникает и потом постоянно идёт идеологическая борьба. Каждая идеология – это своя особенная самоорганизованность идеями, которая не терпит в себе инакомыслия. Можно сказать, что идеологии, вслед за монотеистическими религиями, – самые нетолерантные явления в культуре. Для каждой идеологии есть только два варианта: либо «свой», либо «неправильный». Нельзя быть «частично коммунистом» и «частично националистом». Либо «частично либералом» и при этом «частично консерватором». Системы идей, на которых идеологи строят свои идеологии, обладают своей логической цельностью, и человек эту цельность либо признаёт и ею живёт, либо не признаёт и ею не живёт.

Каждое сообщество «своих» идеологов – это идеологически экспансивное сообщество. Идеология, которая не стремится в лице своих служителей охватить собою весь мир и всех «поставить под себя» – это не идеология. Если в идеологии нет экспансии – в ней нет ничего. Самые мудрые идеологи сознают, что их идеологии не так совершенны, как бы им хотелось, но они и сознают, что живут в такое время, когда без идеологий жить просто нельзя. И поэтому воюют «за своё» с тем, что есть. Приводят выношенные знания и идеи в какую-то относительную, возможную на данный момент упорядоченность, – и вперёд! Человечество живёт циклами, то снаружи внутрь, то изнутри наружу.

К самоорганизованности идеологиями человечество созрело к концу XVIII в., но в культуре мало таким образом созреть, надо ещё как-то осознать и отразить свою созрелость. Осознание, как выработка рефлексивной обратной связи, происходит со своей лаговой задержкой. Поэтому, хотя когнитивная самоорганизованность идеологиями и созрела до Великой французской революции, самим термином «идеология» политическая элита начала пользоваться несколько позже, в самом начале XIX в. Рефлексии политической жизни поспособствовала и коммуникационная раскрепощённость, которую установили победители в соответствие со своими представлениями о «свободе, равенстве и братстве». Сознавая свои организационные потребности в соперничестве своими взглядами на жизнь и политическими доктринами, а так же и то, что главными предметами их деятельности в этой социальной роли являются идеи, общественные деятели и политики начали пользоваться этим понятием. Его, сначала как чисто научное, ввёл в лексикон того времени французский учёный Антуан Дестют де Траси. Однако первоначальный когнитологический смысл такого понятия политическое сознание в соответствие со своими потребностями вскоре переиначивает, и осваивает трактовку идеологии как конкретной системы политических взглядов того или иного политического течения или политической партии. Первые политики обозначали себя приверженцами либеральных идеологий, то есть таких, с которыми они отстаивали и поддерживали добытую после буржуазных революций свободу. Впоследствии либеральный характер буржуазных (а далее капиталистических и империалистических) идеологий останется их характерным признаком до конца самоэволюционирования ролевого сообщества идеологов или до конца существования идеологически эволюционируемой государственности.

Ещё в самом начале книги, мы с тобой, Читатель, договорились мерить Историю не только летоисчислением, а ещё и транскультурными переходами. Так вот что касается идеологии, то её создание передовыми умами своего времени – это один транскультурный переход, а её упразднение при переходе к ноосферному мышлению – второй транскультурный переход. Между которыми она, как явление осознаваемой когнитивности, и существует.

Выше я заметил, что идеологию как когнитивный феномен я уже рассмотрел в своих книгах их книгах. Там предложено следующее определение:

Идеология – системно и рационально представленная часть мировоззрения в выделенными в ней взглядами и идеями антропологического и социологического характера (фундаментального и прикладного уровня обобщения), которыми люди руководствуются в личной, общественной и политической деятельности.

Здесь, на этой странице, я с удовольствием отмечаю тот факт, что в данный момент нахожу своё ноосферное мышление более созревшим и разработанным, чем это было полтора десятилетия назад. А потому таким, надеюсь, более профессиональным мышлением, ниже перерабатываю сделанное ранее определение. И снова выношу его на твой суд, Читатель. Что делать, Жизнь – это самоорганизующееся и эволюционирующее явление, в нашу динамичное как никогда, и потому мы имеем в начале нашей карьеры одно, а в конце – существенно другое. В 2007 г. у меня было одно определение идеологии, а сегодня, в 2022-м, новое, доработанное и уточнённое. Что делать, «как мир меняется, и как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь…» (Н.Заболоцкий) Но лирика лирикой, а ноосферное мышление ноосферным мышлением…

Идеологии, как когнитивные продукты, разнятся не только по своей идейной разношёрстности («красные», «белые», «коричневые»…), но и своему идейному качеству. Можно даже сказать по своей «идейной мощи». Идеология – это ведь не просто совокупность идей – это система идей, и идеологии разнятся своей концептуальной системностью. Как бы мощью своей внутренней логической самоорганизованности. В любой идеологии «зашифрован» свой ключевой и глобальный ЦСС – цикл исторической ситуационной самоорганизации, которым идеологи планируют создать своё будущее. Если такого единого и общеобъединяющего ЦСС (как, например, в марксизме) нет, то есть общий интерес и совокупность циклов меньше, в которых своя трактовка будущего и свои технологии его достижения.

Самоорганизованность идеологиями – это самоорганизованность прогностическими социальными теориями, с которыми люди сознают себя способными создавать своё будущее таким, каким они хотят, но в соответствие с осознанной Логикой Бытия. Люди в идеологии сознают себя частью Логики Бытия, а сама Логика Бытия – это суть имеющихся у людей Картин мира. Через идеологию люди Логику своего Бытия осознают частью Логики Бытия познаваемого мира, но ещё не до конца и не полностью, но всё же уже сознают!

И вот как сознаёт – это преломляется в идеологиях самым существенным образом.

Варианты этого осознания, можно сказать, и определяют собой варианты идеологий.

Если ты, Читатель, интересуясь идеологической проблематикой, заглянешь в Российскую социологическую энциклопедию образца 1999 года, то, читая там про идеологию, встретишь следующую оценку современной ситуации: «Труднейшая проблема совмещения идеологического и научного видения социальной реальности остаётся открытой».[82]82
  Российская социологическая энциклопедия. – М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА – М, 1999. С. 143.


[Закрыть] Утверждаю: и будет открыта до ноосферного транскультурного перехода.