Текст книги "Ноосферное мышление. Часть II. Эволюция. Культура. Экспансия"

«Не знаю, к худу или к добру, но мы продолжаем поучать Европу. Мы занимаемся этим уже более ста двадцати пяти лет. Никто не приглашал нас в наставники, мы навязались сами. Ведь мы – англосаксы. Прошлой зимой на банкете в клубе, который называется «Дальние Концы Земли», председательствующий, отставной военный в высоком чине, провозгласил громким голосом и с большим воодушевлением: «Мы – англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идёт и берёт».

Заявление председателя вызвало бурные аплодисменты. На банкете присутствовало не менее семидесяти пяти штатских и двадцать пять офицеров армии и флота. Прошло, наверное, около двух минут, прежде чем они истощили свой восторг по поводу этой великолепной декларации. Сам же вдохновенный пророк, изрыгнувший ее из своей печени, или кишечника, или пищевода – не знаю точно, где он ее вынашивал, – стоял все это время сияя, светясь улыбкой счастья, излучая блаженство из каждой поры своего организма. (Мне вспомнилось, как в старинных календарях изображали человека, источающего из распахнутой утробы знаки Зодиака и такого довольного, такого счастливого, что ему, как видно, совсем невдомек, что он рассечен опаснейшим образом и нуждается в целительной помощи хирурга.)

Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: «Мы, англичане и американцы – воры, разбойники и пираты, чем и гордимся».

Из всех присутствовавших англичан и американцев не нашлось ни одного, у кого хватило бы гражданского мужества подняться и сказать, что ему стыдно, что он англосакс, что ему стыдно за цивилизованное общество, раз оно терпит в своих рядах англосаксов, этот позор человеческого рода. Я не решился принять на себя эту миссию. Я вспылил бы и был бы смешон в роли праведника, пытающегося обучать этих моральных недорослей основам порядочности, которые они не в силах ни понять, ни усвоить.

Это было зрелище, достойное внимания, – этот по-детски непосредственный, искренний, самозабвенный восторг по поводу зловонной сентенции пророка в офицерском мундире. Это попахивало саморазоблачением: уж не излились ли здесь наружу под нечаянным ударом случая тайные порывы нашей национальной души? На собрании были представлены наиболее влиятельные группы нашего общества, те, что стоят у рычагов, приводящих в движение нашу национальную цивилизацию, дающих ей жизнь: адвокаты, банкиры, торговцы, фабриканты, журналисты, политики, офицеры армии, офицеры флота. Все они были здесь. Это были Соединенные Штаты, созванные на банкет и полноправно высказывавшие от лица нации свой сокровенный кодекс морали.

Этот восторг не был изъявлением нечаянно прорвавшихся чувств, о котором после вспоминают со стыдом. Нет. Стоило кому-нибудь из последующих ораторов почувствовать холодок аудитории, как он немедленно втискивал в свои банальности все тот же великий тезис англосаксов и пожинал новую бурю оваций. Что ж, таков род человеческий. У него всегда в запасе два моральных кодекса – официальный, который он выставляет напоказ, и подлинный, о котором он умалчивает.

Наш девиз: «В господа веруем…» Когда я читаю эту богомольную надпись на бумажном долларе, мне всегда чудится, что она трепещет и похныкивает в религиозном экстазе. Это наш официальный девиз. Подлинный же, как видим, совсем иной: «Когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет». Наша официальная нравственность нашла трогательное выражение в величавом и в то же время гуманном и добросердечном девизе: «Ex pluribus unum» (Из многих одно – лат.) из которого как бы следует, что все мы, американцы, большая семья, объединенная братской любовью. Мы заимствовали наш империализм у монархической Европы, а также и наши странные понятия о патриотизме, – если хоть один здравомыслящий человек вообще сумеет толком объяснить, что мы подразумеваем под словом «патриотизм». Значит, по справедливости, в ответ на эти и другие наставления мы тоже должны чему-нибудь учить Европу.

Сто с лишним лет тому назад мы преподали европейцам первые уроки свободы, мы немало содействовали тем успеху французской революции – в ее благотворных результатах есть и наша доля. Позднее мы преподали Европе и другие уроки. Без нас европейцы никогда не узнали бы, что такое газетный репортёр; без нас европейские страны никогда не вкусили бы сладости непомерных налогов; без нас европейский пищевой трест никогда не овладел бы искусством кормить людей отравой за их собственные деньги; без нас европейские страховые компании никогда не научились бы обогащаться с такой быстротой за счёт беззащитных сирот и вдов; без нас вторжение жёлтой прессы в Европу, быть может, наступило бы ещё не скоро. Неустанно, упорно, настойчиво мы американизируем Европу и надеемся со временем довести это дело до конца».

Либерасты говорят, что без помощи США и Британии мы бы проиграли Войну 1941–1945 гг. Я таки думаю, что без помощи США и Британии 2-я мировая война бы и вовсе не началась.

Неизвестный автор

Этот идеологогенез сработал в США и потом под их гегемонией в ХХ веке вернулся в Европу.

Сознавая, что их реальная идеократия исторически хищническая и расистская, а потому весьма неприглядная, англосаксы вполне естественно не торопились излагать её где-либо открыто, системно и документировано. Они несли её в своей культуре и морали в виде неписаных традиций. Они выработали для себя Картину мира, в которой определили себя ведущей и доминирующей нацией, которой вследствие её исключительного положения позволено больше, чем позволено другим. Эту Картину мира во второй половине XIX века они начали подкреплять философскими и научными работами социал-дарвинистического характера, а с 1926 года своеобразной квинтэссенцией их идеологии стала «Main kampf» А.Гитлера.

Изложение идеологии англосаксов напоминает изложение их Конституции – в некодифицированном виде. В зависимости от того, каким путём (эволюционным или революционным) граждане проводят свою конституционную самоорганизацию и как трансформируют свою государственность, они вырабатывают разные формы своих Конституций. Если вторым, наиболее быстрым путём, то на волне событий пассионарии «выдают», как правило, писаную и кодифицированную Конституцию в виде единого нормативного акта. Если первым, эволюционным, то фундаментальную правовую упорядоченность граждане нарабатывают постепенно, в разных нормативных актах и в силу устоявшихся традиций оставляют их несведёнными в единый документ. Это характерно для стран англосаксонской правовой семьи. Например – Великобритания. (Т. к. США шли вторым путём, то они в этой семье – исключение). Тем не менее, англосаксонские юристы на некодифицированную (и частично неписанную, содержащуюся в конституционных обычаях) конституционную организованность по-своему опираются и ничего, вполне успешно живут. Так и с идеологией. Представление идеологии в такой форме – только «для своих». В такую идеологию надо вживаться, а в виде единого документа не возьмёшь, не почитаешь. Но с 1926 года можно и почитать.

Англосаксы – такие же расисты, как и немцы, только немцы говорят об этом в микрофон, а англосаксы – в сигары.

Немцы классифицировали черепа при помощи циркуля, англичане делают то же самое без всяких инструментов – по произношению.

Алонсо Арджуна

Англосаксы и германцы удивительно глубоко усвоили идею эволюции, это стало их органическим свойством.

Максим Горький (Жизнь Клима Самгина, 1936)

28.09.1938 г. – истинная дата начала 2-й мировой войны

28 сентября 1938 г. – дата Мюнхенского сговора. Этот сговор Великобритании, Франции и Италии по сути отдавал Чехословакию на растерзание Гитлеру, обеспечивая его мощным военно-промышленным комплексом, выводя на границу, т. е. в непосредственный контакт с СССР и подрывая намеченный именно на вторую половину сентября 1938 г. антигитлеровский заговор немецких генералов. Вот что писал Уинстон Черчилль немецкому генерал-фельдмаршалу Эвальду фон Клейсту перед сдачей Чехословакии А.Гитлеру:

«Мой дорогой сэр!

Я приветствую вас здесь как человека, готового пойти на риск, чтобы сохранить мир в Европе и достичь прочных уз дружбы между народами Британии, Франции и Германии, во имя общей выгоды для всех.

Я уверен, что переход немецкими войсками или самолетами границы Чехословакии приведет к мировой войне. Я уверен сейчас, так же, как и в конце июля 1914 г., что Англия вместе с Францией, и, конечно, с Соединенными Штатами настроены против вас. Несомненно, что демократическим правительствам сложно принять взвешенное решение заранее, но зрелище вооруженного нападения Германии на её небольшого соседа и кровопролитных боёв, которые последуют за этим, поднимет общественное мнение в Британской империи и вынудит её правительство принять самые серьезные решения.

Не надо, прошу вас, заблуждаться в этом. После начала такой войны, её участники будут сражаться как в последний раз до самого конца, и необходимо учитывать не то, что может произойти в течение первых нескольких месяцев, а то, что возможно произойдет в конце третьего или четвертого её года. Было бы большой ошибкой думать, что убийство гражданского населения в ходе воздушных налетов будет препятствовать полной мобилизации вооруженных сил Великобритании, пусть мы и пострадаем в первые годы войны сильнее, чем это было в последний раз. Но уже сегодня, подводные лодки являются эффективным оружием, и мы должны иметь свободу морей и поддержку большей части мира. Чем хуже будут последствия воздушных бомбардировок в начале войны, тем более неумолимая будет сама война. Безусловно, все великие народы примут участие в развернувшейся борьбе, и будут вести её до победного конца».

Англосаксонскую модель мира замечательно раскрыл и описал Дмитрий Фёдорович Михеев, много лет проживший и проработавший в США:

«– Я был физиком-теоретиком (МГУ) и был уверен, что живу в тоталитарном государстве. При этом я не скрывал своих взглядов. В результате пришлось отсидеть шесть лет в лагере. В 1979 году эмигрировал в США, работал старшим научным сотрудником в Hudson Institute, сотрудничал с консервативными think tanks по стратегическим вопросам, преподавал в американских университетах и колледжах, консультировал американские корпорации, ведущие бизнес в России.

Мне довелось также работать с ближайшими помощниками президента США Рональда Рейгана – генералами Уильямом Одомом, возглавлявшим Агентство национальной безопасности, и Дэниелом Грэмом, начальником разведки министерства обороны и советником Рейгана по Стратегической оборонной инициативе. Джей Киворт и Митч Дэниелс были советниками президента Рейгана по науке и политике. Именно они возглавили Гудзоновский институт и пригласили туда меня. Ненавидя коммунистический режим, я помогал им бороться с «империей зла».

Но после августа 1991 года я стал убеждать их в том, что Россия – это не СССР, ведь она стремится к демократии, ввела частную собственность и рынок, а также освободила «порабощенные народы». Ее надо поддержать и помочь войти в семью «нормальных» стран. Об этом я написал в своей книге «Россия трансформируется». Однако мои начальники не разделяли такого мнения. Они по-прежнему считали Россию воплощением абсолютного зла, которая только притворяется рыночной, демократической страной, и продолжали работать на её развал. В этом я участвовать не мог – и в 1998 году вернулся в Россию.

Прожив в США 20 лет, общаясь с политической и бизнес-элитой этой страны, я многое понял. Поскольку я был высоким голубоглазым блондином, женатым на англичанке, они не стеснялись в моем присутствии выражать своё мнение о представителях других рас и культур. Постепенно мне стало ясно, как разительно отличается менталитет русских и англосаксов. Вуаль разговоров о «либерально-демократических ценностях» скрывает более глубокие различия между нами. На много лет я погрузился в изучение американской истории и англосаксонской культурной модели. Сейчас я пишу книгу на эту тему.

– Так в чем же суть наших различий?

– Я попытаюсь изложить основы мировоззрения англосаксонской элиты США, а читатели пусть сами определят, насколько оно отличается от нашего. Сегодня настоящие WASP (белые, англосаксы, протестанты) составляют всего 7 % населения США. Однако именно они придумали идеологию, на которую опирается эта страна, и именно они до сих пор контролируют политику и экономику США. За всю историю в США был только один президент не протестант и не англосакс, а католик и выходец из ирландской семьи – Джон Кеннеди, и он, как известно, был вскоре застрелен среди белого дня.

Англосаксонская социально-политическая философия – это целостная система, по сути, теория, которая опирается на несколько базовых аксиом. Юнг называл такую теорию коллективным бессознательным. Эти аксиомы оперируют на уровне подсознания и не вербализуются, поскольку считаются самоочевидными истинами. Коллективное бессознательное – это почва, из которой произрастает та или иная модель цивилизации. Некоторые самоочевидные истины коллективного бессознательного англосаксов отражены в обиходном языке – «человек человеку волк», «жизнь – это жестокая борьба за существование», «своя рубашка ближе к телу». Вот это коллективное бессознательное англосаксов, их жизненную философию я и пытаюсь сформулировать на доступном понятийном языке.

– Вы сказали, что войти в американское общество вам очень помог ваш цвет кожи. Почему?

– Дело в том, что англосаксы чётко разделяют людей по расовым признакам, в частности по цвету кожи. Белые – это вершина, а чем темнее кожа и волосы, тем человек неполноценнее. Согласно их расовой теории, даже такие качества, как трудолюбие, свободолюбие, законопослушание и творческий потенциал, закодированы в ДНК. Поселившись в Новом Свете, они стали ещё более ортодоксальными расистами – не только ввели официальную классификацию людей по расовым признакам, но и законодательно запретили белым заводить семьи с «цветными». Штат Вирджиния, например, отменил закон о расовом смешении только в 1968 году.

У американских англосаксов в голове чёткая расово-культурная иерархия человечества, хотя в этом они никогда не признаются. Народы северной Европы занимают в ней высшую ступень, ниже находятся народы юга Европы, еще ниже – «промежуточные» расовые группы, затем азиаты, а на самом дне – африканцы. Англосаксонская теория расовой иерархии, модифицированная в 1920-е годы, чтобы включить всех белых, прочно укоренилась в США. В целом, чем белее кожа у группы, тем ее представители считаются красивее, энергичнее, талантливее, упорнее и свободолюбивее.

– Но ведь президент США Барак Обама – черный.

– Это временная уступка «цветным». В США растёт как численность «цветных» граждан, так и их недовольство своим статусом, поэтому им «бросили кость». Однако рейтинг Барака Обамы неуклонно снижается. Его уже называют худшим президентом за всю историю США, поэтому на смену ему наверняка придет очередной англосакс. «Цветным» надолго заткнут рот – мол, сами убедились, что расовая иерархия идет на благо всему обществу.

Все мы слышали о линчеваниях негров и других «цветных». Суды Линча были системой поддержания расовой иерархии, поэтому они редко были тайными событиями. Наоборот, зачастую намеренно превращались в массовые зрелища, на которые автобусами и поездами свозили тысячи людей. Организовывались и проводились такие мероприятия отнюдь не маргиналами, а представителями власти и духовенства. Еще исторически недавно (в 1936 году) во Флориде чернокожего парня жарили на медленном огне около десяти часов, причем хворост в костер подбрасывали дети. Чтобы осознать весь ужас такого массового садизма, напомню, что даже нацисты предпочитали уничтожать одни «низшие расы» руками других «низших рас», то есть по возможности старались не пачкать собственных рук. Кстати, обряд линчевания в «самой цивилизованной и демократичной стране мира» запретил президент Франклин Рузвельт в 1942 году, только после того как в немецких и японских СМИ была рассказана история о линчевании одного чернокожего парня, которого несколько часов публично и медленно убивали с помощью паяльной лампы. Всё это хорошо документировано, но об этом не принято говорить, ведь демократии боролись с нацистскими варварами.

В конце XIX века англосаксонская интеллектуальная элита подняла расовую теорию на новый уровень. Перенеся эволюционную теорию Дарвина на людей, она создала теорию социального дарвинизма. Согласно этой теории, жестокая, безжалостная борьба за существование, которая господствует в живой природе, происходит в смягченном виде и в обществе. В основе культурного кода англосаксов лежит философия Томаса Гоббса, согласно которой жизнь – это борьба всех против всех. И действительно, вся американская история – это бесконечная расово-культурно-цивилизационная война между протестантами и католиками, белыми и черными, евреями, мормонами, индейцами…

В ходе борьбы за ограниченные ресурсы и господство слабые и неприспособленные погибают, а «наиболее жизнеспособные экземпляры», физически и умственно более сильные, выживают и дают потомство. Так природа выращивает совершенную породу людей. Расслоение общества на классы, на «массы» и элиту – естественный и вполне даже здоровый процесс. Согласно логике бескомпромиссной борьбы, совершенная порода – это не только физически и умственно более сильные люди, но и беспощадные, хитрые, жестокие, упорные, беспринципные, одержимые жаждой денег и власти. Не правда ли, что совершенный человек в представлении англосаксов очень похож на дьявола?

– А отношения между народами тоже строятся на этих принципах?

– Именно. Теория социального дарвинизма объясняет как механику социального отбора в обществе, так и взаимодействие больших групп – рас, культур и цивилизаций. Я называю это культурным дарвинизмом (КД). Согласно теории КД, все расы, этнические группы, религии и культуры так же борются за ресурсы и доминирование, как и индивидуумы и классы общества. Конкуренция и соперничество за рынки, влияние и доступ к ресурсам – это лишь мягкие формы эволюционной борьбы, периодически переходящей в острую стадию войны. Таким образом, насилие, террор и пропаганда являются инструментами эволюции, с помощью которых она отбирает наиболее жизнеспособные народы и цивилизации. Самая жизнеспособная цивилизация побеждает в борьбе с другими и становится «естественным лидером человечества».

Англосаксы убедили себя, что в беспощадной эволюционной борьбе их ветвь арийской расы доказала свое превосходство. Именно она создала наиболее жизнеспособную цивилизацию – особую, истинную форму христианства, наиболее эффективную экономическую и социально-политическую модель общественного устройства. Итак, генетическое, социальное, культурное и цивилизационное неравенство подразумевает иерархическое мироустройство – как иерархическую модель общества, так и право высшей цивилизации на лидерство в мировом сообществе.

Это, по их мнению, естественно и справедливо. Немцы и французы пытались бороться с англосаксами за мировое лидерство, но их победили (трижды руками русских солдат) и загнали на третью и четвертую позиции в иерархии. Как-то у Кондолизы Райс спросили, почему американские войска остались на территории Германии после окончания холодной войны. Она ответила: «Мы должны быть там, чтобы держать немцев под каблуком, а русских – за порогом Европы». Теперь, когда голову поднимает когда-то презренная ими китайская раса и цивилизация, англосаксы очень нервничают и пытаются поссорить Россию с этой страной.

Порядка 60 % американцев убеждены, что Господь возложил на США особую историческую миссию. Автор идеи «схватки цивилизаций» Сэмюэл Хантингтон, например, настаивает на исключительности и превосходстве англо-протестантской культуры – «…ее традиции и ценности являются источником свободы, единства, мощи, процветания и морального лидерства в борьбе за торжество добра во всем мире». На смену хаотичному, раздираемому противоречиями миру придет новое мироустройство, основанное на свободе, демократии, праве на личное счастье и самореализацию. Разумеется, народ, избранный Богом для столь космической миссии, как преобразование мира, должен быть наделен особыми правами и привилегиями.

– Как и откуда появилась на свет американская концепция исключительности?

– Американский вариант «колониальных» англосаксов начался 400 лет назад, когда 30 тыс. пуритан поселились в Новой Англии с целью создать теократическое общество. Американцы до сих пор гордятся своими набожными, трудолюбивыми и аскетичными предками. Пуритане были самой ортодоксальной сектой протестантизма, очищенной от всяческой скверны: от золота, табака и водки, от секса и вообще удовольствий. В протестантизме красота, эстетическое наслаждение являются искушениями дьявола. Красивая женщина для пуритан была источником греха, исчадием ада, слабым звеном, которое сатана использовал для искушения Адама на акт неповиновения и греха. В этом прочтении Ветхого Завета, в частности, коренится охота на ведьм, в ходе которой протестантами и католиками было сожжено примерно 100 тыс. красивых девушек.

В мире насчитывается примерно 30 тыс. религиозных верований, которые англосаксы также ранжируют по шкале от абсурдных до единственно верной. На вершине иерархии находятся три монотеистические религии, из них истинная – это христианство. Из всех христианских верований самым истинным является протестантизм, а самой чистой ветвью протестантизма – пуританизм (или его современная форма – евангелизм).

Бог консервативных протестантов – это не столько мягкий и любящий Христос, сколько жестокий Бог Ветхого Завета – Иегова. Бог не мямля, он должен жестоко наказывать грешников. Именно поэтому англосаксы испытывают симпатию к евреям, так как они почитают одного и того же Бога. Отчасти поэтому американские консерваторы так поддерживают Израиль.

Доктрина исключительности и мессианства Соединенных Штатов имеет принципиальное значение. Невозможно стать американским президентом, не подтверждая свою верность этой доктрине. Когда народы, принадлежащие к другим религиям и цивилизациям, требуют, чтобы Соединенные Штаты перестали настаивать на своей исключительности, отказались от мессианства и лидерства, от политики навязывания человечеству особого мироустройства, они требуют невозможного. Без этой миссии Соединенные Штаты превратятся в лоскутное одеяло, состоящее из множества соперничающих между собой расовых, этнических, религиозных и культурных групп.

С этого может начаться неуправляемый процесс хаоса и распада империи, которая опутала весь мир своими базами и институтами. Угроза этой потенциальной катастрофы отчасти объясняет, почему человечество невольно признает эту социально-политическую философию, вытекающие из нее социально-экономическую модель и иерархическую структуру мирового порядка. Например, испанцы, немцы и французы скрепя сердце согласились на первенство англосаксов.

А вот русские не только не хотят бороться за более высокое место в иерархии, они её в принципе отвергают и продолжают настаивать на равенстве и равноценности разных культур и цивилизаций. Это несет экзистенциальную угрозу самому существованию англосаксов. Поэтому они оказывают колоссальное давление на Россию, провоцируя там междоусобицу. Российская модель должна быть дискредитирована, а для этого Россию надо представить миру как самое коррумпированное, реакционное и агрессивное государство.

– А какие роли в американской ментальности отведены уму и сердцу – разуму и эмоциям?

– Англосаксонская культура построена на культе разума – холодного, логического, методичного ментального процесса. Эмоции имеют телесное происхождение, являются проявлениями нашего животного начала. Эмоции антагонистичны разуму. Сильные, немотивированные эмоции разрушают мыслительный процесс, его логику и запускают инстинктивные реакции: бегство, агрессию или паралич, то есть программы действия, якобы вписанные эволюцией в генетический код. Из этого следует, что эмоции желательно держать под жёстким контролем.

Для них дикарь живет всецело под властью эмоций – он пуглив, порывист, импульсивен, хаотичен, несобран и неорганизован. Он либо безрассудно храбр, либо смертельно испуган, он не умеет планировать, не знает дисциплины, тем более самодисциплины. С их точки зрения, мы также немного дикари.

Самодисциплина – это власть над своими собственными инстинктами, побуждениями, желаниями и прихотями. Это дается длительной, систематической тренировкой. Европейские элиты, в особенности англичане, культивировали рациональное, строго логичное поведение, всецело подчиненное разуму. Для этого они посылали детей в специальные интернаты, где мальчики, вырванные из семьи, учились укрощать свои животные инстинкты, импульсы и сиюминутные желания.

При всех очевидных достоинствах такое разумное, тщательно выверенное поведение имеет серьезные изъяны. Почему-то предполагается, что животные инстинкты являются исключительно негативными, заряженными ненавистью, агрессией и разрушением импульсами. А что, любовь, жалость, сострадание не существуют? Разве мало примеров инстинктивного альтруизма, спонтанного самопожертвования? Да, соглашаются англосаксы, жалость, сострадание существуют, но они только вредят борьбе за существование.

На самом деле «чистый разум» не в состоянии вполне понять ни одну культуру. Очищенный от эмоций разум объясняет всё происходящее игрой сил, их конфигурацией. Есть простая мотивация – выжить и размножиться, и решающим фактором является сила. Но разве человек не поддаётся мощным гуманистическим импульсам?

Например, для англосаксов совершенно непостижимо поведение российских миротворцев в августе 2008 года в Южной Осетии. Несколько тысяч грузинских военных, подготовленных американскими инструкторами по натовскому образцу, вошли в Южную Осетию и предложили миротворцам уйти «без потери лица». Как известно, миротворцы не должны воевать и даже не имеют серьезного вооружения. Их роль – разъединять противоборствующие стороны.

Но 300 русских солдат решили драться и два дня противостояли в 20 раз превосходящей им армии. Несколько десятков русских солдат полегли, защищая осетинских женщин и детей. А ведь у них самих были и матери, и жены, и дети. Такое «иррациональное» поведение русских не укладывается в голове американцев. Их герои не жертвуют собой ради «расово неполноценных», слабых и обездоленных, которых в глубине души они презирают.

– Какую роль в англосаксонской идеологии играют религия и понятия добра и зла?

– В Штатах до 40 % населения евангелисты. Они, да и многие вполне «продвинутые» американцы, воспринимают мир как расколотый на черное и белое, на добро и зло. В восточных мировоззрениях эти полярности взаимно дополняют друг друга, создавая гармоничное целое. В сознании фундаменталистов они резко разграничены, антагонистичны и несовместимы. Дьявол противостоит Богу, он – его смертельный враг и делает всё, чтобы подорвать творения Бога. Люди делятся на врагов и друзей, на слуг дьявола и Бога. Серого и оттенков нет, точнее, серое – это закамуфлированное черное. Дьявол хитер и очень находчив. Он гений притворства и мимикрии. Поэтому демонизация врага – это не тупой пропагандистский прием политиков, не попытка оболванить и натравить массы на другой народ, это выведение на чистую воду слуг дьявола, отделение чистого добра от абсолютного зла.

Вспомним известное высказывание президента Буша-младшего: «Мы искореним зло во всем мире; кто не с нами, тот против нас». Оно чудовищно только для нерелигиозного сознания, которое отвергает существование абсолютного добра и абсолютного зла. Кроме того, протестантам, как известно, не нужен священник в качестве посредника, так как они могут разговаривать с Богом напрямую. Поэтому, прежде чем начать войну в Афганистане, Джордж Буш посоветовался с Богом и получил его благословение.

Черно-белое восприятие мира имеет глубокие последствия для морали. Американцы считают, что нет ничего плохого и аморального в том, чтобы использовать одни силы зла против других. Во время Второй мировой войны они вошли во временный альянс с одними силами зла (коммунистической Россией) против других – нацистской Германии. Победив нацистов, они продолжили борьбу с другим злом – коммунизмом, а из соображений целесообразности использовали недобитых, но очень квалифицированных врагов – нацистов. Всё очень логично: такая гибкая тактика позволяет англосаксам использовать каких угодно преступников – мафиози, профессиональных киллеров, диктаторов, исламистов – в борьбе за «светлые идеалы свободы и демократии».

Это мы считаем такую тактику беспринципной и циничной, а с их точки зрения они ведут себя рационально и вполне принципиально. Да, говорят они, двойная мораль: одна – для сил добра (тех, кто с нами), другая – для слуг дьявола (кто против нас). На самом деле тут не двойная мораль, а множественная, а еще точнее – отсутствие какой-либо морали. Одних просто оккупируют, других бомбят, третьих давят санкциями, а четвертых подрывают методами ползучего империализма. Например, сербов можно бомбить, поскольку они слабые, «не совсем белые», да и христианство у них неправильное (православие). А вот с нами они борются с помощью «мягкой силы».

Всю свою 400-летнюю историю американцы ощущали себя во враждебном окружении. Глядя на мир, они видели диктаторские режимы, хаос, войны, и радовались тому, что живут в благословенной Богом стране, на острове свободы, демократии, стабильности и процветания. Рядовые американцы не понимают того, что их элиты часто сами провоцируют нестабильность и войны. Вооружая одних бандитов против других, они увеличивают их число. Пытая, унижая и издеваясь над «слугами дьявола», они их создают. На словах борясь со злом, на деле американские элиты множат зло. По сути они сами создают этот враждебный, нестабильный, опасный внешний мир, которым пугают своих граждан. Так они поддерживают у собственного народа комфортную иллюзию своей избранности, исключительности и значимости.

– А как англосаксы представляют будущее?

– Подобно тому, как человек рождается, ведет нелегкую, полную страданий и тягостей жизнь, а потом умирает, земля вместе с её обитателями тоже была создана и обречена на погибель. Бог создал этот мир в качестве эксперимента, но эксперимент пошел не так, как он предполагал. Один из самых могущественных ангелов взбунтовался против Бога и стал царем зла. Он совратил Адама и Еву. В мире появились болезни, смерть, природные катастрофы, хаос…