Текст книги "Большой театр. Золотые голоса"

Кругликова Елена Дмитриевна
сопрано
1907–1982

«Мне много раз довелось выступать вместе с Еленой Дмитриевной в опере и в концертах. В «Евгении Онегине» меня поражала трепетность, лиризм и вдохновенность в исполнении партии Татьяны. Она не играла Пушкинскую Татьяну – на сцене была подлинная Пушкинская Татьяна. Как это совпадало с моим восприятием!..» – восклицал известный тенор Большого театра Соломон Хромченко. Прежде всего настоящей онегинской Татьяной и осталась Елена Дмитриевна Кругликова в истории отечественного оперного искусства.

Елена Малофеева (девичья фамилия Кругликовой) родилась 3(16) июня 1907 года в семье мастера-сапожника в подмосковном Подольске. Девочкой она очень любила петь. «Наверное, начала петь еще в утробе матери», – шутила певица. В 1923– 1924 годах занималась в подольском Пролеткульте и пела в хоре. Елена Дмитриевна c благодарностью называла своих первых учителей пения: Евпраксию Николаевну Прозорову и Ивана Зотовича Поповича, у которых пела в хоре, занимаясь в подольском Пролеткульте. Им руководил Марк Местечкин, в то время молодой артист театра Вс. Мейерхольда, впоследствии народный артист РСФСР, главный режиссер Госцирка на Цветном бульваре. После окончания девятилетки без экзаменов Елена была принята в вокальный класс музыкального техникума имени А.Г. и Н.Г. Рубинштейнов (с 1934 г. – Академическое музыкальное училище при Московской государственной консерватории).

Вера Шелога. «Псковитянка»

«Утром, когда еще не рассветало, я мчалась на поезд, чтобы успеть к началу занятий в техникуме, и возвращалась, когда было совсем темно, – позже вспоминала Елена Дмитриевна. – А зимой рано темнеет. И так три года. А с третьего курса консерватории меня пригласили стажером в Большой театр. В Большой театр, Храм искусства… А через год… мне поручили петь Татьяну в «Евгении Онегине»… Татьяну! Эту партию исполняют только известные певицы. А я, дочь сапожника, студентка, и вдруг – Татьяна, главная роль оперы».

В 1926 году, выдержав конкурсные экзамены, она поступила в Московскую консерваторию. Училась у М.В. Владимировой, родной сестры Валерии Барсовой, и К.Н. Дорлиак, по классу которой окончила консерваторию в 1933 году. К тому времени Елена Кругликова уже стала солисткой Большого театра и спела Татьяну в «Евгении Онегине» П.И. Чайковского. Еще студенткой начала выступать на радио (в 1931–1932 гг. – солистка Всесоюзного радио). На конкурсном прослушивании в Большом театре она исполняла рассказ Веры Шелоги из пролога к опере Н.А. Римского-Корсакова «Псковитянка», который потом стал одной из жемчужин репертуара певицы. А имя выпускницы Московской консерватории было занесено золотыми буквами на почетную мраморную доску вместе с именами студентов, получивших в 1933 году диплом с отличием (Н.Л. Дорлиак, Я.В. Флиером). Эта доска и поныне украшает стену учебного корпуса при входе в Малый зал консерватории.

«В 1932 году в Большой театр пришла скромная практикантка… Елена Дмитриевна Кругликова. У нее был большой, свободный во всех регистрах, замечательно красивого тембра голос, – писала в 1938 году в газете «Советский артист» строгий ценитель оперного творчества Валерия Владимировна Барсова. – В ней чувствовался глубокий, сдержанный, артистический темперамент.

12 декабря того же года она пела Татьяну в молодежном спектакле. Мне, в течение моей долголетней работы в театре, пришлось бесчисленное количество раз слышать «Евгения Онегина»: Татьяна – Кругликова резко отличалась от всех других, слышанных мною. Согретый особой внутренней теплотой, по-новому зазвучал пушкинский образ в исполнении молодой артистки. С точки зрения вокала исполнение было безукоризненным». «Моя первая большая партия стала самой любимой – Татьяна в «Евгении Онегине», – скажет позже певица.

Но впервые на сцену Большого театра Елена Кругликова вышла в маленькой роли Маши в «Пиковой даме» Чайковского. Однако руководство сразу увидело в ней Татьяну, и через месяц после Маши она уже пела на прославленной сцене эту прекрасную и ответственную партию, о которой можно было только мечтать и которая стала определяющей в ее творческой судьбе. Татьяна принесла ей радость, успех и любовь зрителей, окрылившие начинающую солистку. Хотя путь к следующим крупным партиям и премьерным спектаклям лежал через небольшие вводы: Графиня Чепрано в «Риголетто» Дж. Верди, Вторая натурщица в «Трильби» А.И. Юрасовского, Няня в «Князе Игоре» А.П. Бородина.

Вскоре имя Е. Кругликовой получило широкую известность. В 1933 году молодая певица одержала победу на первом Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей, получив первую премию. Елена Кругликова вновь исполняла рассказ Веры Шелоги, покорив тогда жюри и слушателей не только своим звучным, выразительным голосом, но трагическим и в то же время светлым образом молодой женщины, самозабвенно идущей навстречу возможной гибели ради своей любви. «Она пела трудную и, казалось, «маловыигрышную» партию… – писала В.В. Барсова. – Страстный и горестный рассказ Шелоги прозвучал у Кругликовой необычайно человечно, просто, без слащавого мелодраматизма. Она пела его не как традиционную оперную арию, а как взволнованный и прочувствованный, глубоко поэтический музыкальный рассказ». В том же году с неменьшим успехом она исполняла Веру Шелогу в постановке «Псковитянки» в Большом театре. Эта партия явилась подступом к другому, очень близкому по духу образу, который также стал творческой удачей артистки. Ее Феврония, дева-пустынница из оперы Н.А. Римского-Корсакова «Сказание о граде Китеже», по свидетельству очевидцев, привлекала внимание своей правдивостью, поэтичностью и чудесным обаянием. В ее героине – натуре цельной, непосредственной, близкой к природе и живущей по законам природы, полной неиссякаемой радости, дающей силу и стойкость в тяжелых испытаниях, не было и тени мистицизма. Таков был ключ к этому удивительному образу, созданному певицей.

Оксана. «Черевички»

Следующим этапом на пути к овладению вокально-сценическим мастерством была Эльза в «Лоэнгрине» Р. Вагнера – героиня древнегерманского предания, образ, овеянный романтизмом. Но и здесь правдивость, жизненность, простота в соединении с большой музыкальностью оставались отличительными чертами исполнительницы.

Все образы Кругликовой были согреты подлинной любовью к своим героиням. Ее трепетная и искренняя Маша в опере «Дубровский» Э.Ф. Направника покоряла «обаятельно мягким лирическим образом» Владимира Дубровского – С.Я. Лемешева. По воспоминаниям современников, трогательна была ее Галька в одноименной опере С. Монюшко, очаровательна задорная Оксана в «Черевичках» П.И. Чайковского, драматически выразительна Донна Анна в «Дон Жуане» В.А. Моцарта. Особое место в ее творческой судьбе занимали роли в операх И.И. Дзержинского «Тихий Дон» и «Поднятая целина» по одноименным романам М.А. Шолохова.

«Поднятая целина». Нагульнов – Д. Головин, Лушка – Е. Кругликова

В 1936 году Большой театр приступил к постановке оперы «Тихий Дон». Ее дирижером-постановщиком был Н.С. Голованов, а режиссером – Н.В. Смолич. Репетиции шли по восемь-десять часов в сутки. К постановке были привлечены лучшие силы театра: роль Григория Мелехова исполняли Н. Озеров, Н. Ханаев, Б. Евлахов; Аксиньи – В. Давыдова, М. Максакова, Б. Златогорова; Натальи – Н. Шпиллер, Е. Кругликова… Наталья Е. Кругликовой была трагически волнующей и вызывала к себе сострадание. Но еще более яркой ролью стала ее шолоховская Лушка в «Поднятой целине», которая впервые ставилась на оперной сцене, и Елене Дмитриевне выпало быть первой исполнительницей этой партии. Присутствовавший на генеральной репетиции Михаил Александрович Шолохов одобрил спектакль. Премьера состоялась 23 октября 1937 года (дирижер С.А. Самосуд, режиссер Б.А. Мордвинов). Постановка «Поднятой целины» признавалась победой Большого театра, а роль Лушки в исполнении Е. Кругликовой – одной из самых сильных и выразительных в спектакле. Как писала тогда критика, в работе над этим образом певица не ограничилась тем материалом, который давала музыка Дзержинского, углубив образ своей героини и сделав его более содержательным, а вместе с тем обаятельно лиричным и лукаво-задорным.

«Послушайте ее песни в «Поднятой целине» И. Дзержинского. Посмотрите Кругликову – Лушку, в нагольном тулупе, в валенках стоящую у колодца в сумраке весенней ночи, – говорила В.В. Барсова, подчеркивая реалистичность созданного певицей образа. – Ведь это настоящая русская крестьянская женщина, в ней нет ничего от «оперной героини», от «пейзанки»…

Глубоко несчастная в своей любви, страдающая, умная женщина – такова Лушка в исполнении Кругликовой. Тонко и, вместе с тем, чрезвычайно просто и художественно убедительно раскрывает Кругликова внутренний душевный перелом, происходящий в Лушке… Только та актриса, которая глубоко чувствует, любит и понимает советскую действительность, могла с такой предельной силой и выразительностью спеть Лушку». Артистка получила также высокую оценку критики за глубину и психологизм раскрытия яркого народного характера.

Оперный репертуар певицы составляли партии как лирические, так и драматические. «У нее был красивый, крепкий лирический голос, – отмечал И.И. Петров. – Он был настолько плотный, что, кроме Матильды («Вильгельм Телль» Дж. Россини; за эту партию в 1943 году Е.Д. Кругликовой была присуждена Государственная премия СССР. – Т.М.), она пела и драматические парии: Февронию, Оксану в «Черевичках», Татьяну, Тамару («Демон» А.Г. Рубинштейна. – Т.М.). Кроме того, Елена Дмитриевна тоже замечательно исполняла камерные произведения».

Среди партий разных лет, исполненных артисткой на сцене Большого театра, также: Графиня в «Свадьбе Фигаро» В.А. Моцарта, Иоланта в одноименной опере П.И. Чайковского, Этери («Абесалом и Этери» З.П. Палиашвили), Зиглинда («Валькиря» Р. Вагнера), Антонида в «Иване Сусанине» М.И. Глинки, Ксения в «Борисе Годунове» М.П. Мусоргского, Бэла («Бэла» А.Н. Александрова по одноименной новелле М.Ю. Лермонтова), Галина («Великая дружба» В.И. Мурадели) и другие.

В годы Великой Отечественной войны Елена Дмитриевна многократно выезжала с группой артистов Большого театра (И.С. Козловским, М.Д. Михайловым, А.П. Ивановым и другими) на фронт. Она выступала на Можайском направлении Западного фронта зимой 1942 г., под Белгородом, на Киевском направлении осенью 1943-го… Сохранились воспоминания артистки, они опубликованы в книге «Война и музыка» (Владимир, 2005. Сост. Л.Д. Рыбакова) и воссоздают живые картины того времени:

«Ночь на 3 августа 1943 года я провела на фронтовом командном пункте под Белгородом. Артисты находились примерно в восьмистах метрах от линии огня. Мы давали концерт для бойцов, которым предстояло вскоре идти в наступление. Я спела арию Антониды из оперы Глинки «Иван Сусанин». Затем исполнила популярную песенку Тихона Хренникова «Иди, любимый мой, родной». Я сказала тогда нашим бойцам и офицерам:

– С этими сердечными словами любви и привета к вам обращаются ваши жены, матери, сестры, любимые девушки.

Сотни лиц смотрели на меня, и в их глазах я уловила, что каждый из моих слушателей считал себя прямым адресатом, к которому обращены слова песни.

Не могу забыть встречи с Иваном Барминым, молодым танкистом, родом из заволжской деревни. Он ходил десятки раз в бой и ни разу не был ранен. Мы угостили его папиросами. Он улыбнулся и сказал: «Покурить приятно, а дома мама не позволяла».

Мы двигались вслед за наступавшими войсками. Концерты проходили под открытым небом, под гул канонады, иногда под стрекот пулеметов.

Осенью 1943 года мы давали концерт в Харькове, только что освобожденном от фашистов. Мы смотрели на город с Холодной горы. Издали он прекрасен и сейчас, но вблизи зияют страшные развалины. Дома взорваны отступавшими гитлеровцами…»

В июне 1944 года Большой театр показал «Евгения Онегина» в новой постановке Б.А. Покровского (дирижер-постановщик А.Ш. Мелик-Пашаев) с чудесными декорациями П.В. Вильямса. В ней были заняты лучшие силы театра: Татьяна – Е. Кругликова, Н. Чубенко, Онегин – П. Норцов, П. Селиванов, Ленский – С. Лемешев, И. Козловский… Этому поистине классическому спектаклю суждена была долгая счастливая жизнь – почти четверть века, а потом возвращение на сцену в начале XXI столетия. Тогда, 28 июня 1944 года, в премьерном спектакле Татьяну пела Елена Кругликова. Позже Иван Семенович Козловский назовет ее самой лиричной из всех Татьян. О ней будут ходить легенды. Впрочем, легендой она была уже на сцене. Еще в довоенные годы Михаил Афанасьевич Булгаков признавался: «Люблю Кругликову в Татьяне» и старался не пропускать спектаклей с ее участием. В дневнике жены писателя Елены Сергеевны Булгаковой от 27 апреля 1937 года также есть запись: «Вечером на «Онегине». Хорошо поет Татьяну Кругликова».

Внешне простая и скромная, по свидетельству зрителей-современников, она таила в себе богатый и сложный внутренний мир. «Искренне и увлеченно передавала Кругликова волнение героини, щедро отдающей избраннику свое глубокое и нерастраченное чувство, – читаем в публикациях тех лет. – С истинным драматизмом рассказывала она о печальной судьбе княгини Греминой, вынужденной играть чуждую ей роль законодательницы светских зал». Особенно сильной считалась у певицы сцена письма. Отмечая самые ценные стороны творчества артистки – высокое певческое мастерство, простоту и выразительность, правдивость в передаче чувств, критика выделяла созданный ею образ как глубоко национальный: «Кругликова с присущим ей обаянием воплотила в своей Татьяне основные черты, отличающие именно русскую женщину: душевную широту и щедрость, преданность и верность, стремление к подвигу, верность и стойкость. Эти черты отличают почти каждый образ, воплощенный Кругликовой. Даже исполняя партию Иоланты в опере Чайковского, Кругликова искала в своей героине черты, сближавшие ее с излюбленными певицей образами русских девушек».

Вот что говорила сама Елена Дмитриевна о своей работе над этой партией: «В процессе освоения Иоланты я находила черты, сближающие ее с образом Татьяны. У обеих девушек впервые зарождается любовь, но каждая переживает ее по-своему. Татьяна узнает всю горечь неразделенной любви, слепая Иоланта, полюбив, счастлива. Благодаря огромной силе взаимной любви она прозревает и впервые познает мир, в котором живет».

Татьяна. «Евгений Онегин»

Одним из самых сильных и дорогих впечатлений детских лет, оказавших влияние на дальнейшую судьбу, осталась Татьяна в исполнении Е.Д. Кругликовой в памяти певицы Галины Писаренко: «…Прошли годы, я сама спела Татьяну на сцене Московского академического музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, слышала многих других исполнительниц, но время и новые имена не стерли из памяти Кругликову, эту поистине удивительную актрису. Ее голос предельно точно и проникновенно выражал внутреннюю сущность пушкинской героини. Пение очень органично сочеталось с актерской игрой, отчего возникало впечатление подлинности, достоверности происходящего на сцене».

Звание народной артистки РСФСР Елена Дмитриевна Кругликова получила в год своего сорокалетия (1947).

Оперная карьера певицы завершилась в 1956 году. Сейчас уже трудно доподлинно выяснить, почему она ушла из Большого театра так рано – ведь ей не исполнилось еще и 50-ти. Дальше началась активная педагогическая деятельность. Вначале в Музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных (1958–1959), затем, с 1960-го по 1976 год – в Музыкальном училище при Московской государственной консерватории и на вокальном факультете консерватории, где она была доцентом по классу вокала. Елена Дмитриевна оказалась прекрасным воспитателем молодых дарований. Она ставила голос знаменитому болгарскому драматическому тенору Димитру Узунову, певшему впоследствии во многих театрах мира. У нее учился солист Большого театра, народный артист России тенор Виталий Таращенко, который вспоминает о своем консерваторском педагоге, преподававшем уроки артистизма, певческой культуры, классической русской исполнительской школы, с самой большой благодарностью.

Земляк певицы, доктор технических наук С.Д. Иванов, с которым также занималась Елена Дмитриевна, видя в нем певческий талант, так вспоминает о своей наставнице: «Учила меня Елена Дмитриевна правильному звукоизвлечению, умению владеть дыханием. Как стоять, двигаться на сцене – тоже. У нее были разработаны специальные упражнения. Профессиональных тонкостей существует множество, и она ими щедро делилась. Никогда не раздражалась и, несмотря на свои регалии, была очень простым, чрезвычайно доброжелательным и отзывчивым человеком. Никогда не щеголяла своими знакомствами в верхах. Лишь однажды показала уникальный снимок: Сталин у нее в гостях на даче в Манихино». Известно, что И.В. Сталин, любивший Большой театр и отдававший должное таланту и сценическому обаянию певицы, бывал на спектаклях с участием Е. Кругликовой, а также на ее концертах.

С признательностью писала о Елене Дмитриевне в своих воспоминаниях солистка Большого театра Нина Ивановна Покровская: «…Я помню, как тепло была принята моя Тамара в «Демоне». Дирижер не сделал никаких замечаний, коллеги поздравляли с успехом. Однако очень уважаемая мною Е.Д. Кругликова, в то время уже народная артистка республики, наедине сказала мне:

– Нина, будьте осторожны. Вы увлеклись и финальную сцену пели широким звуком. Как же вы выдержите Лизу, Аиду, Марию?

Я с признательностью приняла ее слова. Они заставили меня еще раз задуматься о манере звукообразования в операх различных авторов. Одно дело эмоции, характер, но нельзя одним и тем же звуком петь и Марию, и Аиду… Кто-то должен помочь певцу «услышать себя» со стороны. В моей благодарной памяти участливое отношение Елены Дмитриевны Кругликовой никогда не изгладится».

Обладательница лирико-драматического сопрано звучного и теплого тембра, Елена Кругликова была прекрасной камерной певицей. «Елена Кругликова – певица большого дарования. Ее исполнение отличается подлинным мастерством. Выразительное и эмоциональное пение сочетается с замечательной сценической игрой, в результате этого каждое произведение, исполненное певицей, превращается в яркую музыкальную картинку, овеянную дыханием живого и искреннего чувства», – напишет журнал «Советская Молдавия» после гастролей певицы в Кишиневе. Елена Дмитриевна любила включать в свой концертный репертуар арии из опер (часто и те, которые не исполняла в театре, например, арию Баттерфляй из оперы Дж. Пуччини «Чио-Чио-сан»), романсы Н.А. Римского-Корсакова, Р. Шумана, И. Брамса, Э. Грига, П. Сарасате, старинные русские романсы. И – обязательно – П.И. Чайковского: «Ни слова, о друг мой», «Забыть так скоро», «Страшная минута», «День ли царит»… Взволнованно и трепетно исполняла она рахманиновский шедевр «Весенние воды». Задушевно звучали в ее исполнении «Помню, я еще молодушкой была», «Тройка», русские народные песни. Выступала с произведениями С.С. Прокофьева, Т.Н. Хренникова, Б.А. Мокроусова. Давала концерты в Варшаве (1945). Ее слушали в Уфе, Днепропетровске, Рязани, Кирове, Чебоксарах, Ереване, Благовещенске, Одессе и других городах Советского Союза.

В Гостелерадиофонде в исполнении Елены Кругликовой можно найти сочинения Ф. Шопена, И. Брамса, М.И. Глинки, М.П. Мусоргского. Среди наиболее интересных записей – романсы Н.А. Римского-Корсакова (партия фортепиано – А. Макаров, 1947). Сохранились также записи опер с участием певицы: «Евгений Онегин» с солистами, хором и оркестром Большого театра (дирижер А.И. Орлов, 1937; 1948); «Борис Годунов» (Ксения, дирижер Н.С. Голованов, 1949; MP3); «Черевички» (Оксана, дирижер А.Ш. Мелик-Пашаев, CD, 2003). Творчеству певицы посвящались телепередачи: «Поет Е. Кругликова» (1971), «Певица Е.Д. Кругликова» (1977).

Награждена орденом «Знак Почета» (1937), двумя орденами Трудового Красного Знамени (1951, 1976) и медалями.

Умерла 24 июня 1982 года в Москве. Похоронена на Ваганьковском кладбище.

И хотя время отдалило от нас творчество замечательной певицы, голос и исполнение Елены Кругликовой, услышанные в записи, – для нас открытие еще и потому, что ее искусство овеяно дыханием живого и искреннего чувства.

Т.М.

Кудряшов Владимир Васильевич
тенор
1939–2006

«Единственная постоянная страсть Владимира Кудряшова – это оперный театр, которому он посвятил свою творческую жизнь.

Талантливый артист высочайшего профессионализма. На таких людях, как Кудряшов, держится оперный театр», – сказал об этом певце дирижер Большого театра М.Ф. Эрмлер.

Будущий певец родился 11 февраля 1939 года в городе Ивантеевка Московской области в рабочей семье. Его путь в искусство начинался, как у многих, со школьной самодеятельности: Володя читал стихи и играл в спектаклях.

Гришка Кутерьма. «Сказание о граде Китеже»

Владимир Кудряшов вспоминал: «Сколько себя помню, я всегда играл какую-нибудь роль. Сначала в школе роль октябренка, затем пионера, наконец, комсомольца. Постепенно мой репертуар расширялся. Но в рамках драматических ролей мне было тесно, и я запел в ансамбле песни и пляски Закавказского военного округа».

Правда, в ансамбле он будет петь позднее, во время службы в армии. А до этого после 10-го класса поступил в культпросветучилище в городе Пушкино, одновременно работал руководителем художественной самодеятельности в Пушкинском доме культуры.

Энергичный организатор, он собрал актерскую бригаду, которая ездила с концертами по селам; ярко одаренный, к тому же всегда склонный к шутке и юмору юноша был ее душой и «звездой».

В армейской самодеятельности не только пели, но и ставили музыкальные спектакли. Газета «Путь к Победе» об этом писала: «Много нового, интересного рождается сейчас в коллективах армейской художественной самодеятельности. Повышая неустанно свое мастерство, наши певцы и музыканты стремятся обогатить свой репертуар, ищут и находят более яркие и доходчивые формы своих выступлений.

На днях певческий самодеятельный коллектив Тбилисского окружного Дома офицеров показал фрагменты из оперы С. Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем». Обращение к этой неувядаемой комической опере, прочно завоевавшей всенародное признание, свидетельствует прежде всего о хорошем вкусе и высокой культуре кружковцев, не побоявшихся трудностей и большой, кропотливой работы по разучиванию партий, овладению искусством пения под оркестр.

Поэтично и одухотворенно прозвучал знаменитый дуэт Оксаны и Андрея из второго акта – самый красивый эпизод в опере. Настоящий лирический тенор рядового В. Кудряшова (Андрей) и звучное сопрано Г. Запрудной (Оксана), откровенно говоря, немногим отличались от пения профессиональных артистов».

Это был первый отклик на оперное выступление Владимира Кудряшова.

Однажды произошла для него в некотором роде знаменательная встреча: в Батуми гастролировал солист Большого театра А.С. Мишутин, и Володя попал на его концерт. После концерта он зашел за кулисы и поделился с певцом, что тоже мечтает петь. Прослушав его, Мишутин похвалил голос юноши и шутя высказал предположение, что может быть со временем Владимир заменит его в спектаклях Большого театра.

Шутка оказалась пророчеством.

По окончании службы Кудряшов приехал в Москву и поступил в музыкальное училище им. Гнесиных на отделение музыкальной комедии в класс педагога Н.И. Суховицыной.

Его сразу приняли на второй курс, а на последнем пригласили в Театр оперетты, и он спел партию Фредди в оперетте «Моя прекрасная леди» Ф. Лоу, а его партнершей Элизой была сама Т.И. Шмыга. Он успешно пел в «Летучей мыши» И. Штрауса – партии Генриха и Фалька, в «Вольном ветре» И.О. Дунаевского – Микки, в «Настоящем мужчине» М.Л. Зива – Виктора…

Но мечты его простирались дальше: ему хотелось стать оперным певцом. Суховицына посоветовала держать пробу в консерваторию. И Кудряшов поступил туда в 1971 году в класс профессора А.С. Свешниковой. Он успешно занимался и пел в студенческих концертах. Об одном из них, в Малом зале консерватории, можно было прочесть в газетной публикации: «Нельзя не упомянуть и о присущих большинству выступавших певцов широте диапазона, гибкости фразировки, отсутствии какой-либо фразировки звука. Наконец, отметим общий высокий вкус исполнения, чувство художественной меры при самой большой эмоциональной увлеченности, отсутствие желания произвести внешний эффект на слушателей… Примером может служить выступление… В. Кудряшова с арией Фауста Гуно, романсами Шумана и Рахманинова, где не чувствовалось ни малейшего налета мелодраматизма или сентиментальности».

Со второго курса консерватории Кудряшов пел в Оперной студии, где работал под руководством С.Я. Лемешева. Занятия были увлекательными. Владимир вспоминал: «Судьба меня щедро одарила знакомством с Сергеем Яковлевичем. Когда я учился в Московской консерватории, он был художественным руководителем оперной студии. Итак, оперная студия. Сергей Яковлевич подготовил со мной партии Ленского, Рудольфа, Альмавивы. Несмотря на всю серьезность учебы в консерватории и работы с Сергеем Яковлевичем, студенческие годы есть студенческие годы. На одном спектакле нужно было выйти на сцену в роли Гийо – секунданта Онегина. Роль без слов, но 4 руб. 50 коп., которые за нее платили, для студента были ой как прельстительны. Да к тому же мы знаем, что нет маленьких ролей. Сергей Яковлевич посоветовал что-нибудь придумать. Ну, я и придумал. Этот персонаж выходит одетый в сюртук, на голове – цилиндр, а на плечах – большой плед. Так вот я надел этот плед поверх цилиндра и завязал его на шее. Хохот был дикий. Ну, думаю, все, будет скандал. Приходит из зала Сергей Яковлевич и говорит: «Смешно, очень смешно, но это кошмар, это же классика. А вообще, Володя, из вас выйдет хороший острохарактерный артист».

Кудряшов закончил консерваторию с отличием. В Казани проходила ярмарка певцов – выпускников музыкальных вузов, и Владимир поехал туда в надежде на приглашение в какой-нибудь театр. Оперная карьера началась раньше: еще на пятом курсе дирижер Д.Г. Китаенко пригласил его в Московский музыкальный театр им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Одновременно с талантливым дирижером в театре работал замечательный режиссер Л.Д. Михайлов. Кудряшов участвовал во всех его постановках, тот также ценил молодого певца, говоря, что с ним работать очень легко. Репертуар был интересный, как говорили, «театр был на взлете».

Владимир пел в операх «Обручение в монастыре» С.С. Прокофьева, «Катерина Измайлова» Д.Д. Шостаковича, «В бурю» и «Безродный зять» Т.Н. Хренникова, «Три жизни» О.В. Тактакишвили, «Не только любовь» Р.К. Щедрина, «Любовь Д΄Артаньяна» М.С. Вайнберга, «Июльское воскресенье» В.И. Рубина, «Братья Ульяновы» Ю.С. Мейтуса. В его репертуаре были оперетты «Ключ на мостовой» и «Прекрасная Елена» Ж. Оффенбаха, «Донья Жуанитта» Ф. Зуппе, «Цыганский барон» И. Штрауса, а также оперы «Паяцы» Р. Леонкавалло, «Порги и Бесс» Д. Гершвина.

В 1972 году Кудряшов стал лауреатом Московского молодежного фестиваля русской народной и советской музыки.

А в театре он был в числе самых перспективных певцов, которому поручаются ответственные роли.

На некоторые из них откликается пресса. Журнал «Советская музыка»: «Рахманиновский вечер в Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко не был ни концертом, ни спектаклем, ни торжественным юбилейным заседанием. Это было некое более сложное поэтическое целое, главным героем которого стала музыка Сергея Васильевича Рахманинова.

В «Алеко» мы встретились с галереей ярких образов, созданных артистами театра. Молодой цыган – В. Кудряшов принес на сцену обаяние и звонкость юности своего героя».

Большим успехом пользовались опера-буфф «Мавра» и «Байка про лису» М.Ф. Стравинского. О первом спектакле и о В. Кудряшове журнал «Советская музыка», в частности, писал: «Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко по-своему воплотил эти два произведения, решив «Мавру» и «Байку» в духе русского народного лубка, воссоздав на сцене игровую стихию в одном случае средствами оперного жанра, в другом – музыкально-хореографического «действа».

«Мавра» создана по мотивам пушкинской поэмы «Домик в Коломне», точнее, ее второй части.

Неожиданно в стенке откроется окошечко – и возникнет самодовольное и благодушное лицо Гусара. Покручивая ус да поддергивая бровями, начнет он свою выходную арию «А люди-то, люди…»

В исполнении В. Кудряшова Гусар предстает театральным любовником и сердцеедом. Горделиво выпрямившись, изящно отставив вперед ногу, порывисто и страстно поет он «жестокий» гитарный романс. Играя Гусара, В. Кудряшов сочетает характерность и пародийность. Актер относится к Гусару иронически, слегка подсмеиваясь над его вычурностью и бравурностью. Романс исполняется певцом нарочито театрально, с «чувствительными» псевдоцыганскими придыханиями. Неизменный победитель дамских сердец – всегда ими желанный – таков уверенный в своей неотразимости Гусар В. Кудряшова».

Профессиональные качества Кудряшова высоко ценили все, кто работал с ним. В.А. Канделаки позднее так характеризовал младшего коллегу: «Владимира Кудряшова я знаю с 1971 г., т. е. с его прихода в Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко. Все было при нем, в первую очередь, голос и великолепные внешние данные. Но меня он сразу покорил тем, что он безотказно и добросовестно делал то, что было необходимо в тот момент для театра. Было такое впечатление, что он знал буквально все роли и мог заменить любого исполнителя в любой момент.

Такую преданность искусству, дисциплинированность (он ни разу не опоздал на репетицию, о спектаклях и говорить нечего), готовность прийти на выручку товарищам, чистоплотность и честность во всем я встречал в жизни весьма редко».

В это время Кудряшова не раз приглашали петь в спектаклях Большого театра партии Горо в «Чио-Чио-сан» Дж. Пуччини, Чекалинского в «Пиковой даме» П.И. Чайковского, Альмавиву в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини, и в 1983 году Художественный совет театра единодушно решил принять певца в труппу. Как сказал Канделаки, «нам было очень жаль расставаться с Володей, но никуда не денешься: Большой есть Большой».

О переходе певца в другой театр сожалел и композитор Г.И. Гладков, говоря о своем спектакле «Старший сын»: «Владимир Кудряшов – это не просто певец, это драматический артист! Это яркий актерский темперамент, потрясающая работоспособность, сценическое обаяние! Невероятный «завод» на сцене и невероятная энергия!