Текст книги "Большой театр. Золотые голоса"

В самом начале 1980-х оперный репертуар Тамары Синявской обогатился в Большом театре еще тремя крупными партиями. Это – Ульрика в «Бале-маскараде», Азучена в «Трубадуре» Дж. Верди и Марфа в «Хованщине М.П. Мусоргского. Ее колдунью Ульрику воспринимали не зловещей предсказательницей, а мудрой прорицательницей, предугадавшей трагическую судьбу графа Ричарда. Азучена у Тамары Синявской совсем не «страшная старуха». Свой подход к этой роли она объясняет так: «Моя героиня обязательно должна быть в чем-то близка и понятна мне чисто по-человечески. Я не Элеонора Дузе, совсем «против себя» идти не могу, да это и не нужно. Стараюсь так понять, представить образ, над которым работаю, чтобы найти в нем черты, качества хотя бы возможные для себя. Вот, например, в «Трубадуре» пою партию Азучены. У меня там взрослый, двадцатилетний сын (хотя зачастую исполнитель партии Манрико лет на десять старше меня), и вообще по сложившейся традиции исполнения, Азучена – старая, измученная жизнью цыганка. Изменить внешность не так сложно, можно состарить – на то и театр. Изменить фигуру, походку, осанку певице уже сложнее – в непривычной позе неудобно петь. А молодой голос и вовсе спрятать невозможно. Как же быть? И тогда я придумала свою Азучену. Она ведь цыганка. А раз цыганка, то сын у нее мог родиться и в шестнадцать лет. Стало быть, моей Азучене лет тридцать семь – тридцать восемь. При таком решении образа моя пластика становится совершенно оправданной, осмысленной, естественной. Конечно, возможна и другая трактовка…

Создание цельного образа – процесс очень сложный. Для этого даны нам ум, наш интеллект, наша память. А иногда срабатывают какие-то механизмы на уровне подсознания. Я как бы складываю все на «полочку» памяти, а потом, в нужный момент, собираются самые различные компоненты – и рождается образ».

Так, от Любаши в «Царской невесте» тянулась внутренняя ниточка к ее, по словам артистки, «старшей и мудрой сестре» – Марфе в «Хованщине». В ней менее всего фанатизма. Сильная духом раскольница, опальная боярыня, она прежде всего страдающая, глубоко любящая и самоотверженная в своей вере и любви женщина. Критика неоднократно отмечала, что Т. Синявская поет Марфу удивительно тепло и лирично, привнося в этот образ мотивы незащищенности перед неотвратимой исторической стихией, а песня «Исходила младешенька» звучит у нее откровением изболевшейся души.

Бланш. «Игрок»

В то же время (1981 г.) появилась на сцене Большого и ее красавица Элен в «Войне и мире» Прокофьва. Потом были премьерные спектакли – «Повесть о настоящем человеке» Прокофьева (Клавдия, режиссер-постановщик Г.П. Ансимов, дирижер А.Н. Лазарев, 1985), опера-балет «Млада» Римского-Корсакова (Морена), поставленная в 1989 году Покровским. Но эти работы, хотя, конечно же, по праву и сосредоточивали на себе внимание зала, уже не принесли удивительной певице былой славы.

Свыше сорока партий исполнила певица на оперной сцене. В числе еще не названных: Графиня в «Октябре» В.И. Мурадели, Алконост в «Сказании о граде Китеже» Н.А. Римского-Корсакова, Комиссар в «Оптимистической трагедии» А.Н. Холминова… Оперная карьера Тамары Синявской неотделима от ее концертного творчества, благодаря которому многие ее поклонники, собственно, и пришли к опере. Звезда оперной сцены, она была и звездой эстрады. Вначале ее увлечение выступлениями на эстраде в театре вовсе не приветствовалось. И здесь на помощь пришел Сергей Яковлевич Лемешев. Как рассказывала Тамара Ильинична, великий артист, выступая в Большом на собрании, сказал, что не все могут, умеют петь советские и народные песни. Синявская это делает хорошо. И чем больше оперные певцы будут выступать на радио и телевидении, тем лучше их будут знать в народе. С тех пор молодую певицу оставили в покое.

На концертной эстраде она пела с удовольствием, доставляя наслаждение всем, кто ее слушал, приводя в восторг зажигательной блантеровской «Казачкой», образ которой так отождествлялся с самой исполнительницей. Концертные поездки певицы охватывали всю нашу тогда многомерную страну, благодаря радио и телевидению имя Тамары Синявской знали в каждом доме. Вместе с мужем, кумиром поколений, прославленным баритоном Муслимом Магамаевым она незабываемо исполняла русские, неаполитанские песни, романсы, песни А.Н. Пахмутовой, Б.А. Мокроусова, Т.Н. Хренникова, М.И. Блантера… Тамара Ильинична никогда не проводила границ между оперой и песней, для нее это единое целое: «Песня, романс, опера – явления очень родственные. Песня лежит в основе любой оперы. Даже просто перечисляя названия оперных номеров, мы вспомним песню Любаши в «Царской невесте», Песню Леля в «Снегурочке», песню Марфы в «Хованщине», песню Лауры в «Каменном госте»… И мне кажется, что оперные певцы обязательно должны петь песни. Потому что плюс ко всем талантам, которыми они обладают, они зачастую обладают и хорошим голосом. И, конечно, лучше слушать песню в исполнении голосовом, чем в трактовке драматического актера». С сольными концертами певица выступала на самых различных площадках – от крупнейших концертных залов России и мира, включая Государственный Кремлевский дворец, Большой зал Московской консерватории, Концертный зал имени П. И. Чайковского и Концертгебау (Амстердам), до клубов, цехов заводов и фабрик, пела на стройках, в воинских частях.

Камерные вечера Т. Синявской в филармонических залах составляли разнообразные программы: русский романс от М.И. Глинки до С.И. Танеева; И.С. Бах, Г. Гендель, А. Вивальди, В. Моцарт, Дж. Каччини (в сопровождении органа), «Испанский цикл» М. де Фалья, циклы романсов Ф. Шуберта и Р. Шумана, произведения Прокофьева, Шостаковича, Шапорина, Новикова, Щедрина… Высоко ценили Т.Синявскую как концертную исполнительницу ее коллеги. Вот как отзывался о ней выдающийся вокалист и партнер по сцене Евгений Нестеренко: «Тамара Синявская – замечательная концертная певица. Некоторые ее концерты, например, из произведений М. Глинки, настолько врезались в память, что я хорошо помню не только каждый романс и каждую песню, но и каждый изгиб ее пластичного голоса, каждую интонацию, каждый жест…»

Гастроли Т. Синявской как оперной и концертной исполнительницы всегда сопровождались самым восторженным приемом публики и прессы. Она выступала на сценах оперных театров Франции, Испании, Италии, Бельгии, США, Австралии и других стран мира. Гастролировала с концертами в Японии, Китае, Южной Корее, участвовала в музыкальных фестивалях «Варненское лето», «Пражская весна», Майском фестивале в Бордо и других. В 1980-е с Госоркестром под управлением Е.Ф. Светланова выступала в Португалии, Испании, Новой Зеландии. В 1985-м с Лондонским камерным оркестром и оркестром «Виртуозы Москвы» под управлением В.Т. Спивакова совершила турне по Франции; в 1985 на гастролях в Амстердаме участвовала в исполнении «Реквиема» Дж. Верди (дирижер В.А. Гергиев).

С огромным успехом прошли в 1991 году гастроли певицы в США. Она исполнила партию Эрды в «Золоте Рейна» и «Зигфриде» Р. Вагнера на Вагнеровском фестивале (Сиэтл). В том же году состоялись выступления в Вашингтоне и Нью-Йорке на фестивале, посвященном 100-летию С.С. Прокофьева, где она пела с оркестром под управлением М.Л. Ростроповича в кантате «Александр Невский», а также исполнила прокофьевский цикл на стихи А.А. Ахматовой, произведения С.В. Рахманинова. В 1995 году в Венской государственной опере была участницей постановки оперы С.С. Прокофьева «Война и мир» в концертном исполнении (партия Ахросимовой), а также по приглашению дирижера М.В. Юровского с оркестром Кельнского радио записала вокальный цикл Д.Д. Шостаковича на стихи М.И. Цветаевой и другие произведения композитора.

Сольный концерт певицы в Праге (1980) чешские газеты называли захватывающим событием: «Это большая певица, у которой совершенная школа и бесконечно богатый красками голос… Т. Синявская не знает технических препятствий, владеет сильным, бурным фортиссимо, которое у нее может переходить в нежнейшее пианиссимо, ее интонации совершенны…» В 1985 году, после выступления в Испании с Государственным академическим симфоническим оркестром под управлением Е.А. Светланова, о Т. Синявской писали: «Ее теплый, одинаково великолепный как на высоких, так и на низких нотах, сильный, красивый и сочный голос буквально поразил слушателей… Ее выступления отличались элегантной сценической интерпретацией»; «Ария Марфы, персонажа из оперы «Хованщина», исполненная гениальной русской певицей, раскрывает тайну русского пения, о которой нельзя рассказать, ее можно лишь спеть, да и то только так, как это сделала певица».

Народная артистка СССР (1982). Народная артистка Азербайджана (2002).

Имеет награды: орден Трудового Красного Знамени (1971); Премия Ленинского комсомола за высокое исполнительское мастерство (1980), орден «Знак Почета» (1980), орден Почета (2001), орден «Слава» (Азербайджан, 2003), орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2006). В 2004 году стала лауреатом премии Фонда Ирины Архиповой и награждена орденом М.В. Ломоносова Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка РФ. В 2005 году за значительный личный вклад в развитие культуры России награждена орденом «Почетный знак Петра Великого».

Член жюри V Международного конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой (2006); «Романсиады» (2006, 2007). Председатель жюри I Международного конкурса имени М. Магомаева (2010). Президент Фонда культурно-музыкального наследия М. Магомаева.

Дискография певицы включает записи опер: «Царская невеста» (1972, дирижер Ф.Ш. Мансуров), «Евгений Онегин» (1970, дирижер М.Л. Ростропович; 1977, дирижер М.Ф. Эрмлер; 1986, дирижер В.И. Федосеев), «Каменный гость» (1977, дирижер М.Ф. Эрмлер), «Руслан и Людмила» (1978, дирижер Ю.И. Симонов), «Иван Сусанин» (1979, дирижер М.Ф. Эрмлер), «Князь Игорь» (1986, дирижер М.Ф. Эрмлер), а также «Цикл песен на стихи Марины Цветаевой» (1989), «Иван Грозный» С.С. Прокофьева (дирижер Ростропович, 1993), «Еврейский цикл» Д.Д. Шостаковича (1999, дирижер М.В. Юровский). Романсы и песни, арии из опер русских и зарубежных композиторов в исполнении Т. Синявской можно послушать на диске MP3 «Великие исполнители России ХХ века (Майя Кристалинская, Муслим Магомаев, Тамара Синявская)».

В собрании Гостелерадиофонда свыше 70 студийных записей и 18 концертов Т.Синявской, записанных по трансляции. В том числе песни М.И. Блантера в сопровождении Академического оркестра русских народных инструментов Всесоюзного радио и телевидения (дирижер Н.Н. Некрасов, 1984).

В фильме-опере «Каменный гость» в исполнении певицы звучит партия Лауры (режиссер В.М. Гориккер, «Мосфильм», 1966). Творчеству Т.И. Синявской посвящен документальный фильм «Меццо-сопрано из Большого» (1992, режиссер Г. Бабушкин).

С 2005 года Тамара Синявская преподает в Российской академии театрального искусства (РАТИ), где с 2008 г. возглавляет кафедру вокального искусства.

«Вы видели, как улыбается Тамара Синявская? Теперь представьте, что к этой улыбке природой придана шикарная внешность обольстительной женщины, энергия чувственных безумств, строгость обязательств и, самое великое и нужное человеку свойство – трудолюбие! А голос? Он призван выражать все то богатство человеческой натуры, которое сконцентрировано в улыбке – нелживом подтексте человеческой души», – столь образно и метко высказывался о Тамаре Синявской ее кумир – Борис Александрович Покровский. Сама она, в свою очередь, продолжая тему «нелживого подтекста человеческой души», признавалась: «Я не научилась врать ни в жизни, ни в пении». Потому так и волнует душу ее во всех проявлениях истинное искусство.

Т.М.

Сливинский Владимир Ричардович
баритон
1894–1949

Среди блистательных имен артистов, выступавших на русской музыкальной сцене, невозможно не назвать баритона Владимира Ричардовича Сливинского.

Сливинский родился 23 мая (5 июня) 1894 году в Москве в семье учителя математики и русского языка.

Искусство полюбил с юных лет. Мальчиком пел в церковном хоре и даже зарабатывал этим 8 рублей, что было нелишне для бюджета небогатой семьи.

После реального училища поступил на юридический факультет Московского университета, в студенческие годы увлекался спектаклями Малого театра, особенно игрой великой М.Н. Ермоловой.

Онегин. «Евгений Онегин»

Окончив университет в 1916 году, служил на таможне и в Наркомтруде. А через два года начал серьезно заниматься пением у бывшего певца Н.П. Миллера, имевшего большой опыт выступления на мировых сценах, в том числе и в Большом театре. Замечательный педагог хорошо подготовил Сливинского к поступлению в Московскую консерваторию.

В 1920 году Владимир стал учеником известного певца и еще более известного педагога Н.Г. Райского. Критик Ю. Энгель писал: «Сила г. Райского в тонком музыкальном интеллекте, вообще в нечастой среди певцов тонкой, вдумчивой общемузыкальной культуре…» К тому же это был всесторонне образованный человек, доктор искусствоведения. Неудивительно, что он воспитал звездную плеяду таких певцов, как Д.Д. Головин, С.Я. Лемешев, В.М. Фирсова…

Сливинский оказался одним из самых успешных учеников, подающих больше надежды, и когда подошел срок воинской службы, ему было разрешено одновременно продолжать музыкальные занятия.

Он закончил консерваторию в 1923 году, но еще годом раньше дебютировал на сцене «Свободной оперы» (бывшая опера С.И. Зимина). Выступление состоялось в заглавной партии в опере «Мазепа» П.И. Чайковского, которую певец подготовил с композитором и дирижером М.М. Ипполитовым-Ивановым и режиссером Н. Званцевым.

За первым творческим успехом последовали другие. За 1922–1924 годы работы в этом театре он спел партии, о которых мечтает опытный певец, а Сливинский только начинал свою вокальную карьеру. Это – Демон в одноименной опере А.Г. Рубинштейна, Валентин в «Фаусте» Ш. Гуно, Жермон в «Травиате» Дж. Верди, Сильвио в «Паяцах» Р. Леонкавалло, Невер в «Гугенотах» Дж. Мейербера, Щелкалов в «Борисе Годунове» М.П. Мусоргского, Санди в «Трильби» А.И. Юрасовского, Князь Серебряный в одноименной опере П.Н. Триодина.

Большой красивый голос, редкая музыкальность, безупречная школа, а также ясная дикция, сценическая внешность – высокий рост, благородные черты лица и манеры, артистическое обаяние – все это вызвало большой интерес к молодому певцу не только у любителей оперного искусства, но, что не менее важно, у дирекции двух крупнейших российских театров – Мариинского и Большого.

В 1924 году В. Сливинский был приглашен в труппу Мариинского театра. В его репертуаре уже знакомые партии, и ряд новых: Онегин в «Евгении Онегине» и Елецкий в «Пиковой даме» П.И. Чайковского, Дон Жуан в одноименной опере В. Моцарта, Шарплес в «Чио-Чио-сан» Дж. Пуччини, Ренато в «Бале-маскараде» Дж. Верди, Эскамильо в «Кармен» Ж. Бизе.

В 1930 году певца пригласили в труппу Большого театра и до 1935 он совмещал выступления на двух сценах. В репертуаре появились партии Веденецкого гостя в «Садко» Н.А. Римского-Корсакова, графа ди Луна в «Трубадуре» Дж. Верди. Это годы творческого расцвета певца. С 1938 по 1948 год он работал только в Большом и спел еще партию Светлейшего в «Черевичках» П.И. Чайковского и в опере советского композитора О.С. Чишко «Броненосец «Потемкин» белого офицера Клодта.

О том, как В.Р. Сливинский исполнял сложнейшие партии мирового репертуара, свидетельствуют современники, коллеги певца.

Эскамильо. «Кармен»

Так Алексей Петрович Иванов в момент прихода Сливинского в труппу Мариинского театра еще только студент консерватории, позднее вспоминал, какое сильное впечатление оставлял певец исполнением партии Онегина: «Сочный, чарующий голос, редкая по красоте высокая фигура и лицо с античным профилем, почти не требующее грима для Онегина, – все эти редчайшие качества сразу приковали внимание публики и заставили пристально следить за выступлением артиста до конца спектакля, после чего певец был награжден овацией и засыпан цветами. Вполне понятно, что только с таким могучим комплексом артистических качеств можно было в короткий срок завоевать симпатии требовательной ленинградской публики.

Имя его уже было известно, и каждый студент консерватории стремился услышать в спектаклях этого замечательного певца… Выдающиеся артистические качества позволили В. Сливинскому выдвинуться на фоне блестящей плеяды исполнителей театра…»

А вот что писал в своих воспоминаниях Марк Осипович Рейзен, который в то время был уже опытным и известным певцом и мог профессионально оценить качества своего партнера по сцене: «Он был блестящим артистом во всех отношениях – обладал звучным, компактным баритоном, который давал ему возможность одинаково хорошо петь и лирические, и драматические партии, как, например, Мазепа или Ренато в «Бале-маскараде» Верди. Высокий, прямой, с чеканными чертами лица, Сливинский был внешне очень импозантен и красив. А строгость сценического поведения и чуть холодноватые изысканные манеры, четкая артикуляция слова в пении позволяли ему рисовать очень выразительный образ Онегина. Пушкинский герой был у Сливинского подлинным «денди», человеком безукоризненного воспитания, великосветского «тона». Эти же качества проявлялись и в его образе благородного графа Невера в «Гугенотах» Мейербера».

Ренато. «Бал-маскарад»

В Большом театре певец выступил в одиннадцати партиях, в основном уже имеющихся в его репертуаре в «Свободной опере», и в Мариинском театре. Но работа над ними в Большом шла практически заново – с новыми дирижерами, режиссерами и партнерами.

Несмотря на успехи и высокие оценки критики, Сливинский всю свою жизнь предъявлял себе самые высокие требования в работе над голосом и над образом. Ярким примером служит отношение к партии Онегина.

Впервые он выступил в ней 19 февраля 1925 году в Мариинском театре, партию Ленского пел Л.В. Собинов. Это был незабываемый дуэт.

Многие годы выходил Сливинский в этой партии, казалось, все уже доведено до совершенства, но однажды певец скажет о своем коронном и любимом образе: «Принимая во внимание многогранность образа Онегина и его гениальное изображение в поэме Пушкина и в музыке Чайковского, считаю эту трудную и исключительно интересную и ценную для себя работу неоконченной и до сего времени, несмотря на более чем 150-е исполнение этой роли. Образ Онегина как бы врастал в меня, и каждый новый спектакль указывал мне недостаточность моего умения представить образ Онегина, невзирая на освоение музыкальной и поэтической стороны произведения. Повторяю, образ этот далеко не закончен, но мой внутренний багаж помог мне приблизиться к пушкинскому Онегину… Играть Онегина пушкинского нельзя, можно им только жить от такого-то и до такого-то часа на сцене». Такое признание – красноречивое свидетельство взыскательности артиста, его творческой неуспокоенности, постоянных исполнительских поисков.

Партию Мазепы Сливинский пел в нескольких постановках. Образ был сложный, Пушкин показал героя честолюбцем, интриганом и предателем. Музыковед Е.А. Грошева писала: «Даже выдающиеся артисты, как мы могли видеть на премьере В. Сливинского, стремились облагородить своего героя, подчеркнуть его внутреннюю борьбу, любовь к Марии. А ведь у Чайковского не много материала для такой трактовки».

Вот еще два отзыва того же музыковеда об исполнении певцом своих партий:

«В очередь с Головиным пел партию Демона Сливинский, вновь пленяя красотой голоса и тщательной отделкой роли».

Елецкий. «Пиковая дама»

«Среди офицерского состава «Потемкина» выделялась фигура барона фон Клодта, в основном, благодаря артистической индивидуальности В. Сливинского… Этот высокий, стройный, выхоленный аристократ с холодным бешенством и презрением смотрел на матросов, которые для него были просто слепой чернью. Классовая ненависть стала отличительной чертой персонажа, отчетливо вылепленного Сливинским, несмотря на бедность музыкальной партии».

Сливинский был значителен не только в оперном, но и в камерном исполнительстве. На его счету множество концертов – и сольных, и совместное выступление с А.В. Неждановой, Н.К. Печковским, М.П. Максаковой, С.Я. Лемешевым, В.В. Барсовой, с Квартетом им. Р.М. Глиэра, с оркестром народных инструментов под управлением Н.П. Осипова…

Он имел большой репертуар из произведений русских и зарубежных композиторов, был одним из первых пропагандистов произведений современных композиторов – Ю.А. Шапорина, И.П. Шишова, участвовал в исполнении произведения «Колокола» С.В. Рахманинова под управлением английского дирижера Альберта Коутса.

В 1934 году в составе концертной бригады Сливинский выступал на Дальнем Востоке в пограничных войсках. В 1935-м также в составе бригады на Черноморском флоте.

Критика всегда высоко отзывалась о его камерном исполнительстве: «Сливинский показал прекрасные качества своего большого лирического баритона, тонкую камерную культуру (романсы П. Чайковского) и чисто оперный блеск в оперных ариях («Иоланта», «Паяцы»). Сливинский вдумчивый, серьезный художник, отлично пользующийся своими незаурядными вокальными средствами для раскрытия содержания исполняемого произведения, прекрасно чувствующий его характер и умеющий рисовать музыкальные образы. Успех Сливинский имел очень большой», – писала одна из газет во время его гастролей в таком музыкальном городе как Тбилиси. И подобных отзывов было множество, так же как и городов, в которых певец выступал с концертами.

В 1933 году В.Р. Сливинский был удостоен звания заслуженного артиста РСФСР.

В 1937 г. награжден орденом «Знак Почета».

В 1948 г. певец ушел из театра и занялся педагогической деятельностью, к сожалению, она оказалась недолгой.

В 1949 году, всего лишь в 55 лет, оборвалась жизнь замечательного певца и человека. Похоронен В.Р. Сливинский на Введенском кладбище.

Сливинский оставил по себе память не только как один из блистательных артистов, выступавших на русской музыкальной сцене, но и как человек – удивительно корректный, образованный, любящий природу, живопись, литературу, особенно русскую классику, лишенный чувства зависти, способности к интриге, с внешностью и поведением аристократа и при том простой, ровный в отношениях с людьми, всегда доброжелательный.

«Я бы очень хотел, – писал Н.С. Голованов в связи с печальным событием, – чтобы память об этом замечательном певце, так рано от нас ушедшем, всегда жила в сердцах его товарищей по искусству и широкой публики, восхищавшейся его мастерством вокала и сценической работой».

Л.Р.