Текст книги "Большой театр. Золотые голоса"

Работа с певцами и дирижерами международного класса стала для Елены Образцовой, которая заняла ведущее место в мировой оперной культуре, счастливой повседневностью. В 1970–1980-е годы она выступает в партиях Кармен (Прага, Будапешт, Белград, Марсель, Вена, Мадрид, Барселона, Нью-Йорк), Азучены (Будапешт, Белград, Гамбург, Мюнхен, Лондон, Сан-Франциско), Эболи (Будапешт, Братислава, Милан, Зальцбург, Цюрих); поет Далилу в опере К. Сен-Санса «Самсон и Далила» (Барселона, Марсель, Нью-Йорк), Сантуццу в «Сельской чести» П. Масканьи (Минск, Вена, Милан), Принцессу в опере Ф.Чилеа «Адриенна Лекуврер» в Опере Сан-Франциско. В 1979 году впервые поет Адальджизу в «Норме» В.Беллини (Метрополитен-опера), а в 1982-м – Джованну Сеймур в опере Г. Доницетти «Анна Болейн» на сцене Ла Скала. В 1981 году состоялся дебют артистки в партии Азучены в опере «Трубадур» на сцене лондонского Ковент-Гардена. Одновременно она участвует во многих записях спектаклей. В такой напряженнейшей творческой атмосфере открывается «второе дыхание»: «Чем больше я работаю, тем больше я умею. Чем больше я учу, тем быстрее учу… Я открываю для себя все новые и новые вокальные приемы. Все легче мне становится петь. Я, конечно, устаю физически, эмоционально, но голос – не устает».

Еще более обогащается ее репертуар, в котором появляются новые героини: Иокаста («Царь Эдип» И.Ф. Стравинского, 1980), Орфей («Орфей и Эвридика» К.В. Глюка, 1984), Нерис («Медея» Л. Керубини, 1989), Иродиада («Иродиада» Ж. Массне, 1990), Сильвана («Пламя» О. Респиги, 1990); Леонора («Фаворитка» Г. Доницетти, 1992), Герцогиня («Сестра Анджелика» Дж. Пуччини, 1992), Бабуленька в «Игроке» (1996) и Ахросимова в «Войне и мире» (2000) С.С. Прокофьева и другие.

Не отпускала и мечта – попробовать себя в режиссуре, поставить на сцене родного Большого театра «Вертера». И эта мечта осуществилась в 1986 году (дирижер-постановщик А. Жюрайтис). К Шарлотте у Образцовой особенное отношение. «В мировой музыкальной литературе написано не так уж много лирических партий для меццо-сопрано. И Шарлотта – одна из них, – объясняет она. – Я учила музыку Массне и параллельно перечитывала «Страдания молодого Вертера» Гете. И находила абсолютное совпадение литературы с музыкой – и по мысли, и по настроению. Музыка «Вертера» особенно дорога мне своим романтизмом, своим бездонным лиризмом». Режиссерский дебют прославленной артистки был принят «на ура». Вот одна из оценок «Вертера» в ее постановке и с нею же в главной партии известного музыковеда В. Тимохина: «…Можно смело сказать, что эту свою задачу Елена Образцова выполнила блестяще. Вершиной спектакля стало третье действие оперы, где безраздельно властвовали стихия вокала, глубина и сила человеческих переживаний, волнующая исповедь любящих сердец. Образцова пела вдохновенно, голос ее словно парил, переливаясь множеством тончайших оттенков, он выражал всю сложную палитру чувств героини – ее отчаяние, порыв, страх, надежду, выражал ее душу, полную любви и нежности».

Эболи. «Дон Карлос». Ла Скала

В гармонии с оперным творчеством в артистической судьбе Елены Образцовой всегда сочеталась ее концертная деятельность. Ее первый сольный концерт состоялся весной 1965 года в Малом зале Ленинградской филармонии. С тех пор знаменитая певица покоряла в концертных залах миллионы отечественных и зарубежных слушателей. Диапазон ее камерных программ велик: от кантат И.С. Баха, арий из опер и ораторий Г.Ф. Генделя, произведений русской духовной музыки, сочинений Р. Шумана, Г. Берлиоза, Г. Малера, М. де Фалья, Э. Гранадоса, романсов М.И. Глинки, А.С. Даргомыжского, Н.А. Римского-Корсакова, П.И. Чайковского до старинных русских романсов, народных песен и классических оперетт Ж. Оффенбаха, И. Штрауса, Ф. Легара, И. Кальмана. В более поздние годы искала себя даже в джазе. Но особо глубокую привязанность навсегда сохранила к музыке С.В. Рахманинова: «В камерном репертуаре мои самые искренние симпатии отданы Рахманинову. Очень люблю петь монографические концерты, целиком посвященные его романсам… Вокальная музыка Рахманинова как-то удивительно созвучна моим представлениям о сущности камерного пения. В каждом его романсе заключен удивительный по своему богатству эмоциональный мир, насыщенный яркими эмоциональными контрастами. Переживания лирического героя романсов Рахманинова всегда захватывают меня необычайно – сердцем я откликаюсь на каждый нюанс, оттенок настроения. Ими охвачен герой в настоящий момент, в данную минуту, ими полна его душа, его сердце, и они должны быть немедленно выражены со всей искренностью и силой чувства».

Любимая певица Г.В. Свиридова, она открыла слушателям многие романсы и песни великого современника. Свиридов посвятил ей вокальный цикл «Десять песен на стихи Александра Блока», создал специально для нее новую редакцию своей поэмы на стихи Сергея Есенина «Отчалившая Русь». Елена Образцова выступала с сольными концертами, посвященными сочинениям композитора, в которых аккомпанировал ей сам автор. «Какие артистки: Обухова, Преображенская, Максакова, Архипова, Образцова – какая цепь имен, какая плеяда! – читаем в книге Г.В. Свиридова «Музыка как судьба» (М., 2002). И еще – об Образцовой и сотворчестве с ней: «Это изумительная артистка и человек глубокой души. Ей не надо долго объяснять музыку, она чувствует и понимает, о чем в ней идет речь…»

Незабываемы концерты певицы с оркестром под управлением замечательного дирижера Большого театра, ее мужа Альгиса Жюрайтиса, а также Московским камерным хором под управлением В.Н. Минина в Большом зале Московской консерватории.

Вот несколько отзывов, живых строк из сотен и сотен писем, которые получала Елена Васильевна Образцова со всех концов когда-то огромной нашей страны. В них – выражение любви, всенародного признания к певице:

«Мы были на Вашем вечере в консерватории и никогда не забудем его. Да разве это возможно? Когда звучал Ваш голос, казалось, в зале становилось светлее и чисто до прозрачности. Ваше пение – от природы, согретое теплотой жизни, излучало свет самой высокой поэзии. Но, наверное, больше всего мы полюбили Вас за ежеминутное, сильное чувство жизни, за тот неизменный духовный максимализм, который роднит всех Ваших героинь. Сердце сжималось, когда Вы пели романс Чайковского «Я ли в поле да не травушка была» на стихи Сурикова».

«Еще раз спасибо за все откровения, за боли и радости, за познание мира, за открытие подлинных ценностей».

«Это письмо я пишу Вам в первом часу ночи, под впечатлением только что увиденного спектакля. Не буду кривить душой: друзья никогда не приписывали меня к поклонникам «серьезной» музыки. Я увлекался записями «поп-групп», не понимая вовсе, что существует другой мир музыки, прекрасный и величественный, мир Моцарта, Мусоргского, Бетховена, Глинки, Бизе… Знаете, в жизни бывают минуты, когда многое вдруг предстает перед тобой в совершенно ином свете. Так случилось и со мной, когда я услышал Вас. Вы потрясли меня. До сих пор ни один оперный спектакль, музыка не заставляли меня так переживать, задуматься о себе: как и чем я живу. Именно поэтому кричал я (наверное, громче всех) из ложи третьего яруса: «Браво, Образцова!»

Елена Образцова хорошо известна и как педагог. В 1973–1994 гг. она преподавала в Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского (с 1984 года – профессор). Среди ее учениц – солистки оперных театров: Марина Шутова, Лариса Курдюмова, Елена Школьникова. Преподает в Токийской музыкальной академии, дает мастер-классы в Европе и Японии, в Академии молодых оперных певцов при Мариинском театре в Санкт-Петербурге.

Более пятидесяти дисков выпущено в разные годы фирмами «Мелодия», Роlуdor DG, ЕМI, СВS, Philips и другими с участием певицы. Cреди ее многочисленных записей: оперы «Князь Игорь» А.П. Бородина (Кончаковна, дирижер М.Ф. Эрмлер, 1969), «Дон Карлос» Дж. Верди (Эболи, дирижер К. Аббадо, 1977), «Кармен» Ж. Бизе (Кармен, дирижер К. Клейбер, 1978), «Набукко» Дж. Верди (Фенена, дирижер Р. Мути, 1978), «Трубадур» Дж. Верди (Азучена, дирижер Г. фон Караян, 1978), «Адриенна Лекуврер» Ф. Чилеа (Принцесса Буйонская, дирижер Дж. Левайн, 1978), Девятая симфония Л. ван Бетховена, дирижер Л. Маазель, CBS, 1979 г., «Луиза Миллер» Дж. Верди (Принцесса Федерика, дирижер Л. Маазель, 1979), «Вертер» Ж. Массне (Шарлотта, дирижер Р. Шайи, 1979), «Самсон и Далила» К. Сен-Санса (Далила, дирижер Д. Баренбойм, 1979), «Риголетто» Дж. Верди (Маддалена, дирижер К.М. Джулини, 1980), «Замок герцога Синяя Борода» Б. Бартока (Юдит, дирижер Я. Ференчик, 1981), «Бал-маскарад» Дж. Верди – Ульрика (дирижер К. Аббадо, 1981), «Аида» Дж. Верди (Амнерис, дирижер К. Аббадо, 1982), «Сельская честь» П. Масканьи (Сантуцца, дирижер Ж. Претер, 1996), а также оратории, кантаты, сольные диски с произведениями камерной и оперной музыки: «Глория» А. Вивальди, «Стабат Матер» Дж.-Б. Перголези, «Маленькая торжественная месса» Дж. Россини, «Реквием» Дж. Верди, «Рапсодия для альта, мужского хора и оркестра» И.Брамса, Песни и романсы Р. Шумана (вокальный цикл «Любовь и жизнь женщины»), Романсы П.И. Чайковского, С.В. Рахманинова, «Отчалившая Русь», Романсы и песни Г.В. Свиридова; русские народные песни, старинные романсы.

С участием Е. Образцовой сняты фильмы: «Моя Кармен»(1977), «И образ мой предстанет тебе» (1979), «Поет Елена Образцова» (1980), «Веселая вдова» (1984), «Любовь и муки Елены Образцовой» (1988), «Выше, чем любовь» (1991), «Елена Великая» (1995) и другие.

В XXI веке проявила себя на драматической сцене, участвуя в спектаклях Р.Г. Виктюка.

Искусство Е.В.Образцовой высоко оценено на родине и за рубежом. Она – народная артистка СССР (1976), Герой Социалистического Труда (1990), лауреат Ленинской премии (1976), лауреат Государственной премии РСФСР имени М.И. Глинки (1973); награждена орденом Ленина (1990), двумя орденами Трудового Красного Знамени (1971, 1980), орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени (2009), а также медалью Э. Гранадоса (Испания, 1970), памятной медалью Б. Бартока (Венгрия, 1982), Гран-при Французской академии грамзаписи (1982), премией Ассоциации театров Сицилии (Италия, 1994), наградой города Сан-Франциско «За выдающиеся заслуги перед обществом» (США) и другими.

В 1996 г. был учрежден «Культурный центр Елены Образцовой», цель которого – деятельность в области музыкального просвещения и воспитания. Одна из его акций – Международный конкурс теноров памяти Лучано Паваротти, который проводится с 2008 года.

Певица с мировым именем, она – член жюри многих международных конкурсов: имени П.И. Чайковского в Москве (1994), вокалистов в Марселе (1997), имени Н.А. Римского-Корсакова в Санкт-Петербурге (1998), имени Ферручио Тельявини в Австрии (1998,1999), оперных певцов Монтсеррат Кабалье (Андорра, 1999).

С 1999 года в Санкт-Петербурге проходит Международный конкурс молодых оперных певцов Елены Образцовой, который возглавляет сама певица. Этот престижный конкурс открыл имена таких ярких вокалистов, как Ильдар Абдразаков, Айк Мартиросян, Лариса Рудакова, Михаил Казаков, Марина Поплавская, Даниил Штода, ставших его лауреатами, а теперь звездами оперной сцены. С 2006 года проходит и Международный конкурс юных вокалистов Елены Образцовой. В своих планах и действиях Елена Васильевна по-прежнему руководствуется исключительно высокими художественными критериями.

В 2007–2008 годах Елена Образцова – художественный руководитель оперы Михайловского театра в Санкт-Петербурге (Санкт-Петербургского государственного академического театра оперы и балета имени М.П. Мусоргского), который тогда начал становиться центром притяжения публики. С большим успехом прошли его гастроли на Новой сцене Большого театра летом 2008-го, где сама она в конце 2007 года спела Графиню в премьерном спектакле «Пиковая дама» (дирижер-постановщик М.В. Плетнев, режиссер В.А. Фокин). Эта была уже совсем другая Графиня, которая вовсе не собирается стареть.

Т. М.

Обухова Надежда Андреевна
меццо-сопрано
1886–1961

«Я любила наш старый дом с большой террасой и цветниками вокруг. В доме было много комнат, уставленных старинной мебелью, с семейными портретами по стенам. В большой красивой гостиной стоял концертный рояль.

Я любила наш парк с вековыми липами, пруд, над которым опускали ветви плакучие ивы, отражаясь в воде, как в зеркале, и, казалось, тихо дремавшие. В конце липовой аллеи стояла старенькая беседка, обвитая хмелем.

…няня говорила, это было любимое место нашей мамы, где она подолгу сидела с книгой или работой», – писала в своих воспоминаниях Надежда Андреевна.

Ее повествование о детстве и юности наполнено теплыми чувствами, восхищением красотой и поэзией окружающего мира. Все, что замечал пытливый взгляд ребенка, потом молодой девушки, на что откликнулась и впитала в себя душа и навсегда сохранила память.

Надежда Андреевна родилась 22 февраля (6 марта) 1886 года в Москве. Ее семья была очень талантлива, отличалась высокой культурой.

Весна. «Снегурочка»

Центром ее был дед – Адриан Семенович Мазараки. Он закончил в Петербурге Пажеский корпус, где наряду с разными дисциплинами большое внимание уделяли обучению музыке, и стал замечательным музыкантом. Служил недолго, выйдя в отставку, жил в своем имении Хворостянка Тамбовской области, совершенствовался как музыкант. Дружил с композитором и пианистом А.Г. Рубинштейном, скрипачом Г.Н. Дуловым, композитором Ю.С. Сахновским. Некоторое время возглавлял музыкальное общество в Воронеже; много бывал за границей, где также общался с известными музыкантами.

После ранней смерти любимой жены посвятил себя воспитанию годовалой дочери Марии, обучил ее игре на фортепьяно, сначала сам, потом в Москве у замечательной пианистки Александры Ивановны Губерт, друга П.И. Чайковского.

Счастливо выйдя замуж за офицера, Мария вскоре умерла от скоротечной чахотки, оставив на руках мужа и отца троих детей – Аню трех лет, Надю двух лет и годовалого Юру.

Их воспитанием снова занялся дед.

Детство они провели в Хворостянке. Именно об этом доме вспоминала Надежда Андреевна, с ним, с окружающей природой, с живущими рядом людьми связаны ее сильные поэтические впечатления, в том числе и музыкальные. Из воспоминаний Н.А. Обуховой: «С самых ранних лет я любила русскую природу; русскую деревню, русские песни с их затаенной тоской и грустью.

Как хороша была весна в деревне, когда кусты одевались листьями, одуряюще пахли первые цветы и распускалась сирень! Ночью, когда все кругом затихало, при свете звезд начинал щелкать соловей. Я с наслаждением слушала его пение и долго не могла заснуть.

Чудесное время сенокос! А какие песни пели косари, широко, ловко и легко взмахивая косами, ярко блестевшими на солнце! Какой ароматный запах разносился по лугам от душистых трав!

В закатный час мы выходили из парка на проселочную дорогу и смотрели на расстилавшиеся кругом поля, с колыхавшейся от ветра рожью, усеянной по краям голубыми васильками и желтыми ромашками…

Я стояла как зачарованная и смотрела на возвращавшиеся стада, на заходившее солнце, на табуны лошадей, слушала пастуха, который заунывно наигрывал на своей дудочке, любовалась крестьянами, которые с песнями шли домой, и мне так хотелось петь вместе с ними.

Осенью, после окончания полевых работ, справлялись свадьбы. Накануне свадьбы устраивались девичники, с песнями и причитаниями.

В феврале у нас обыкновенно справляли широкую Масленицу. В розвальни впрягались лошади, гривы их были украшены разноцветными лентами и колокольчиками. Веселые девчата и парни набивались в эти розвальни, и начиналось катанье вперегонки с визгом, пением и хохотом, мне так хотелось быть там и петь вместе со всеми».

И о чем бы еще ни вспоминала будущая певица – вечерние хороводы, с припевами и частушками, песни и игру шарманщиков на ярмарках, песни и пляски под бубен в цыганском таборе недалеко от деревни – все рождало это постоянное желание «петь вместе со всеми».

И эти впечатления откликнутся в ее творчестве. Вот один из эпизодов: «А как хороши были зимние морозные солнечные дни в нашей русской деревне!

Свешивавшиеся над прудом ветки плакучих ив зима разукрашивала фантастическими узорами. Иней блестел на солнце, застывшие снежинки искрились и играли. Я любила стоять около пруда, смотреть на эту сказочную красоту и рисовать в своем воображении разные картины: то мне представлялся былинный витязь, весь в белом, то невеста, покрытая белой фатой, то мерещились какие-то животные, то цветы, то просто неопределенные фигуры и рисунки. Потом, когда я уже стала артисткой и исполняла партию Весны в «Снегурочке», передо мной живо вставали картины нашей зимы в деревне».

Образованием детей занималась учительница земской школы, преподававшая общие предметы; французскому и немецкому языкам обучала гувернантка.

Большое внимание уделялось знакомству с русской и зарубежной классической литературой, книги были непременным подарком детям к каждому празднику.

А музыкой с ними занимался дед. И в 12 лет Надя играла с ним в четыре руки произведения Ф. Шопена, Й. Гайдна, В. Моцарта, а сам Адриан Семенович часто играл им своего любимого П.И. Чайковского. Под аккомпанемент деда дети пели простые песенки из детских сборников.

Если музыкальные способности Надя унаследовала от матери, то вокальные – от отца, у него был хороший голос.

А один из братьев – Сергей Трофимович Обухов – профессиональный певец, пел на многих сценах Италии и несколько лет в Большом театре. Ему довелось услышать на этой сцене и свою племянницу Надежду Обухову.

В 1899 году дед повез внучек за границу – в Ниццу, куда они возвращались до 1906 г. Он боялся за их здоровье, к тому же надо было подумать о более серьезном образовании, о знакомстве с мировой культурой.

В Ницце они жили в среде образованнейших людей. С ними занимался профессор В.М. Озеров, русский эмигрант, друг И.С. Тургенева, А.И. Герцена, Г. Флобера. Учились они и на курсах французской литературы и истории.

Было много музыкальных впечатлений. Девочки слушали местные напевы и народные песни уличных певцов под аккомпанемент разных музыкальных инструментов. «Они до сих пор живо сохранились в моей памяти», – скажет позднее певица.

Еще более глубокие впечатления оставили посещения оперных спектаклей с участием выдающихся певцов разных национальностей: «Фауст» и «Ромео и Джульетта» Ш. Гуно, «Риголетто» и «Травиата» Дж. Верди, «Гугеноты» и «Африканка» Дж. Мейербера, «Миньон» А. Тома, «Манон» и «Иродиада» Ж. Массне.

Но самое яркое впечатление осталось от оперы «Кармен» Ж. Бизе, которая будет потом и в репертуаре Надежды Андреевны.

Знаменательным событием в 1905 г. стал для Обуховой спектакль в Монте-Карло в театре «Казино» – опера «Мефистофель» А. Бойто, где в заглавной партии выступил Ф.И. Шаляпин, и она с гордостью наблюдала триумф русского певца.

К этому времени Надя уже неплохо разбиралась в вокальном искусстве, поскольку с 1901 года в той же Ницце брала частные уроки пения у бывшей ученицы Полины Виардо Элеоноры Липман. Занятия с нею были интересными. Два года шла работа над голосом, затем стали разучивать романсы, арии, дуэты (пели с сестрой Аней).

Выступали на показательных вечерах, куда собирались люди искусства, литературы, музыканты. Пение Нади имело особый успех, и французский композитор Эльдэз посвятил ей романс «Помнишь ли ты…».

Для дальнейшего знакомства с культурой Европы дед повез девушек по городам Италии.

Они увидели Неаполь, Рим, Флоренцию, Милан, Венецию.

Италия поразила их величием архитектурных памятников, богатством музеев, где собраны творения многих художников и скульпторов, и библиотек с произведениями поэтов и ученых… Музыка звучала в названиях – Колизей, Капитолий, Форум, в именах Леонардо да Винчи, Рафаэль, Петрарка, Данте… Музыка была повсюду – на улицах, на оживленных красочных базарах, где торговались, ссорились, смеялись, плясали и пели, пели…

Из воспоминаний певицы о Венеции: «Мы с дедушкой долго гуляли по площади и, налюбовавшись красивым зрелищем, направились к Большому каналу. Посредине канала мы увидели плавучий баркас, освещенный цветными венецианскими фонарями. С баркаса неслись звуки гитар, мандолин, скрипок, раздавались серенады.

Тенор с большим темпераментом спел неаполитанскую песню «О мое солнце». Красивая молодая женщина исполнила испанское болеро, задорно щелкая кастаньетами. Она вызвала бурю восторгов. Пели и арии из «Трубадура», «Риголетто», романсы Тости, Денца, народные итальянские песни «Кармелла», «Прощай, Неаполь», «Санта Лючия».

Прослушав всю программу, мы направились к другому баркасу, находившемуся на некотором расстоянии. В этом баркасе стояло даже пианино. Программа была другая. Пели другие песни, романсы и арии. Я жадно прислушивалась к этим песням: они были так мелодичны, красивы, напевны. Мне хотелось их запомнить и петь самой.

Эти песни до сих пор звучат у меня в ушах».

Богатство впечатлений легло в сокровищницу ума и души будущей певицы и способствовало ее формированию как творческой личности.

В 1906 г. сестры Обуховы вернулись в Россию, в Москву, мечтая поступить в консерваторию.

Надежда была зачислена в класс У. Мазетти с 1 января 1907 г. Начались уроки пения, сольфеджио, теории музыки, танцев и пластики, итальянского языка. Уже в мае на переходном экзамене Обухова получила пять с плюсом.

Первое выступление на сцене состоялось в ученическом спектакле в отрывках из оперы «Садко» Н.А. Римского-Корсакова. После успешного выступления Обухова постоянно участвовала в концертах.

Вскоре ее представили А.В. Неждановой. Та не только похвалила голос, но предложила разучить несколько дуэтов. Их совместные выступления продолжались долгие годы.

Незадолго до окончания консерватории, по настоянию Неждановой, Обухова прослушалась в Мариинском театре и получила предложение от В.А.Теляковского вступить в его труппу. Одновременно знаменитый певец Н.Н. Фигнер пригласил ее в труппу Народного дома, которым он в это время руководил. Но Надежда мечтала о Большом театре.

В апреле 1912 г. Обухова успешно сдала выпускной экзамен, через несколько дней выступила в концерте как одна из лучших учениц, о чем написал музыковед Б.С. Сахновский в газете «Русское слово».

«Прекрасное впечатление оставила исполнением арии Химены из «Сида» Массне г-жа Обухова (класс профессора Мазетти). В пении ее, помимо отличного голоса и прекрасного умения владеть им, слышались задушевность и теплота, как несомненный признак большого сценического дарования».

По окончании консерватории Обухова много выступала в концертах в Москве, Петербурге, в других городах.

В 1914 г. началась Первая мировая война, и муж Надежды Андреевны, заведующий постановочной частью Большого театра и прапорщик запаса, был призван в ополчение. Обухова последовала за ним. Вскоре по болезни он был демобилизован и вернулся в театр. А Надежда Андреевна два года работала сестрой в госпитале, часто пела раненым в палатах, особенно русские песни, много выступала в благотворительных концертах.

Неожиданно в январе 1916 г. ей назначили пробу в Большой театр и зачислили в труппу.

5 февраля состоялся ее дебют в партии Полины в «Пиковой даме» П.И. Чайковского.

«Какое воспоминание в душе артиста может сравниться с памятью об этом дне? – напишет Надежда Андреевна позднее об этом событии в ее жизни. – Полная радужных надежд, вышла я на сцену Большого театра, как входят в родной дом. Таким домом был и остался для меня этот театр на протяжении всей моей более чем тридцатилетней работы в нем. Здесь прошла большая часть моей жизни, с этим театром связаны все мои творческие радости и удачи».

Партию Лизы пела К.Г. Держинская. Молодые певицы (Держинская пришла в театр лишь за год до Обуховой) с прекрасными голосами, музыкальные, с безупречной вокальной школой, они «дополняли друг друга, их голоса в дуэте хорошо сливались». Удачный дебют был отмечен в прессе.

Следующая партия Н.А. Обуховой – Любава в «Садко» Н.А. Римского-Корсакова стала одной из лучших. О том, насколько эта роль у Обуховой была совершенна, свидетельствует М.П. Максакова, которая в первые годы дублировала ее в некоторых спектаклях: «В 1923 году, когда я впервые приехала в Москву для дебюта в Большом театре, мне довелось попасть на представление «Садко». Надежда Андреевна пела Любаву. Прежде всего меня поразил ее облик. Это была истинно русская красавица, сказочная и реальная в одно и то же время. Казалось, что она сошла с полотен не то Венецианова, не то Васнецова. Удивительная стать, простота и спокойствие. Она излучала доброту, душевность, величавую, покоряющую женственность. И голос ее, сильный и глубокий по выразительности, красоты непередаваемой, казалось, создан был именно для Любавы. Подражать Обуховой было бессмысленно, сделать же лучше – невозможно. Я отказалась от этой партии навсегда».

Партнером Н.А. Обуховой и в «Садко», и в целом ряде других спектаклей был Н.С. Ханаев: «В исполнении Надежды Андреевны Любава, хотя и принадлежащая целиком к бытовой стороне оперы, была полна высокой поэтичности. Певица создавала живой, цельный образ любящей русской женщины. Перед зрителями проходила вся жизнь этой верной, беззаветно преданной жены. Печальные раздумья, горячее желание удержать любимого, волнующую сцену прощания, «причитания» и радостную встречу – все это Надежда Андреевна передавала необычайно тепло и искренне. Она была великолепной партнершей, и в спектаклях с ее участием всегда было очень легко петь.

В «Борисе Годунове» мне также пришлось встречаться с Надеждой Андреевной: она пела Марину, я – Самозванца. Высокая, статная, величественная, полная холодной гордости, которая составляет сущность образа Марины, она была той польской панной, которую и представлял в своем воображении.

В опере «Аида», в которой я исполнял партию Радамеса, Надежда Андреевна пела Амнерис. Глубокий голос своеобразного тембра, идеальная отделка всех деталей, возвышенная простота, никаких кривляний – все это делало образ Амнерис незабываемым.

Я очень хорошо помню Надежду Андреевну и в роли Кармен. В этой опере я был ее партнером, исполнял партию Хозе. Специально для нее были разработаны мизансцены, которые должны были помочь ей создать внешний рисунок роли. Она не танцевала на столе и не летала вихрем, но тем не менее была подлинной Кармен, с кипучим темпераментом, гордая, свободолюбивая. Самое главное – она не выполняла автоматически заданий режиссера, нет, она жила, жила полнокровной жизнью, и вы видели настоящую Кармен. Н.А. Обухова была на сцене необычайно женственной, и это очень помогало созданию подлинной артистической атмосферы.

Это была актриса в самом широком смысле слова, она чувствовала все необычайно глубоко, и поэтому вы всегда верили ей, верили, так как понимали, что ее действия основаны на глубоких переживаниях. Ведь не секрет, что мы часто видим на сцене только следствие каких-то причин и остаемся холодными, не верим происходящему, так как артист не заставил нас почувствовать причины своих переживаний».

Музыкальную и психологическую характеристику образов певица ставила своей задачей и подчиняла этому прежде всего голос, который ровно звучал во всех регистрах, был насыщенным, ярким, богат нюансами. Форте звучало безо всякого напряжения, пиано было бархатистым, и удивительная кантилена, которыми так насыщены партии.

Ее сценические образы были всегда привлекательными, пела ли она Кащеевну, Ганну или Снегурочку в операх Н.А. Римского-Корсакова, Далилу в опере «Самсон и Далила» К. Сен-Санса, Клариче в опере «Любовь к трем апельсинам» С.С. Прокофьева, Кончаковну в «Князе Игоре» А.П. Бородина…

И все же две партии считаются вершинами в ее творчестве: Любаша в «Царской невесте» Н.А. Римского-Корсакова и Марфа в «Хованщине» М.П. Мусоргского.

Из воспоминаний Л.Ф. Савранского, исполнителя партии Грязного: «У Надежды Андреевны был необычайно красивый голос редкого теплого тембра, и вокальная сторона была доведена до совершенства; ей нужно было добиться того, чтобы и драматический образ, создаваемый ею, мог стать вровень с дивным звучанием ее неповторимого голоса, и именно в партии Любаши она достигала этого гармонического слияния голоса с драматургическим рисунком образа.

Она постепенно шла по пути большей драматизации образа, стала играть на беспорядке во внешности – была уже не только артисткой, а человеком, который впал в беспамятство. Постепенно произошло освобождение, все большее и большее превращение певицы в человека, страдающего человека. А на мой взгляд, это было необходимо прежде всего, необходимо было подчеркнуть драму. Потом это дало свои плоды, и накал страстей особенно чувствовался в кипучей сцене последней действия.

Марфа. «Хованщина»

В этом последнем действии у Надежды Андреевны был только этот кратковременный выход, она выбегала и кричала с торжеством Грязному: «Разведайся со мной! Ты про меня и позабыл, голубчик!» Но напряжение было столь велико, Надежда Андреевна так переживала последнюю сцену, что даже после спектакля она, обычно спокойная и уравновешенная, долго не могла прийти в себя».

В этой партии певица производила сильное впечатление на всех участников спектакля, Е. А. Степанова – исполнительница партии Марфы была одной из них: «Все время, пока не надо было петь, я проводила за кулисами. Да и не только я! Все мы ждали того момента, когда прозвучит фраза, которую Надежда Андреевна умела произнести так проникновенно: «Вот до чего я дожила…» А мы стояли за кулисами и думали: «Дала же природа человеку такой необычайный дар, дар так правдиво, так глубоко доносить человеческие переживания, дар раскрывать человеческую душу до самых глубин».

«Царская невеста». Любаша – Н. Обухова, Грязной – В. Политковский

Надежда Андреевна работала над этой партией долгие годы, добиваясь еще большего углубления образа, обогащая его новыми красками. «С самого начала я не ограничивалась изучением музыкального материала. Мне хотелось психологически оправдать каждый момент сценической жизни Любаши», – говорила Обухова. Партия стала ее любимой. И когда в Большом театре отмечался 25-летний юбилей сценической деятельности певицы, она выбрала для своего выступления именно «Царскую невесту».

К образу Марфы Надежда Андреевна, по ее признанию, шла через образ Любаши. Тоже волевая, борющаяся за свою любовь и глубоко страдающая женщина – эту тему любви она подчеркивала прежде всего. Многое в Марфе было певице поначалу чуждо, например, сцена гадания. В первой постановке 1928 г. образ раскольницы не получился, то есть «носительницы определенных идей».