Текст книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

В главе 1 Особенной части УК КНР отсутствуют поощрительные нормы, устанавливающие освобождение от ответственности или снижение наказания в связи с деятельным раскаянием. Зато такие нормы имеются в Законе о ГБ. Так, в статье 24 названного Закона установлено:

«Лицо, виновное в шпионаже, добровольно явившееся с повинной или оказавшее помощь следствию, может быть приговорено к более легкому или смягченному наказанию либо оправдано; в случае, если оказанная этим лицом помощь имела важное значение, оно может получить вознаграждение».

В статье 18 ранее упомянутого Декрета дается толкование понятия «важное значение» (для следствия). Под этим термином китайский законодатель подразумевает следующие действия.

1. Предоставление веских улик (доказательств) органам государственной безопасности (далее – органам ГБ) в интересах выявления и раскрытия уголовных преступлений, представляющих угрозу безопасности государства.

2. Предоставление важной информации об обстоятельствах дела органам ГБ в интересах предотвращения или проверки степени вероятности совершения деяний, представляющих серьезную угрозу безопасности государства.

3. Тесное сотрудничество с органами ГБ при выполнении ими задач по обеспечению безопасности государства и проявленное при этом усердие.

4. Борьба с преступниками, представляющими угрозу безопасности государства, в целях защиты государственной безопасности и проявленное при этом усердие.

5. Выдающиеся успехи, достигнутые лицом в деле воспитания, мобилизации и направления усилий персонала (сотрудников) учреждения, в котором данное лицо работает, в интересах предотвращения и определения степени вероятности совершения преступлений, представляющих угрозу безопасности государства.

Кроме того, статья 25 Закона о ГБ предусматривает:

«Лицо, вынужденное или под давлением вступившее во враждебную организацию и вовлеченное в деятельность, представляющую угрозу безопасности государства, за пределами КНР, честно и своевременно доложившее о фактах этой деятельности в китайский государственный орган за рубежом или по возвращении в КНР честно и своевременно доложившее об этих фактах лично или через свое подразделение в орган государственной или общественной безопасности, не является объектом следствия и не подлежит уголовному наказанию».

Большое значение китайский законодатель придает профилактике деяний, представляющих угрозу внешней (государственной) безопасности страны, прежде всего, устранению условий, способствующих совершению таких преступлений.

Для решения этой задачи Закон о ГБ в статье 19 устанавливает, что «любой гражданин или организация должны хранить государственные секреты, ставшие им известными в связи с работой по обеспечению безопасности». Кроме того, согласно статье 20 того же Закона, «ни отдельное лицо, ни какая-либо организация не вправе противозаконным путем иметь в своем распоряжении какие-либо документы, материалы, а также прочие предметы (объекты), отнесенные к категории государственных секретов».

Разъясняя это положение, статья 19 упоминавшегося ранее Декрета установила:

«Под выражением “незаконное владение любым документом, материалом или иным предметом (объектом), отнесенным к категории государственных секретов”, как об этом говорится в статье 20 Закона о ГБ, подразумевается следующее:

1. Лицо, не наделенное правом обладания определенным государственным секретом, имеет при себе или хранит (в определенном месте) какой-либо документ, материал или иные предметы (объекты), содержащие в себе признаки данного государственного секрета.

2. Лицо, хотя и наделено правом обладания определенным государственным секретом, однако скрытно содержит при себе или хранит в определенном месте какой-либо документ, материал или иной предмет (объект), содержащий в себе признаки данного государственного секрета, не пройдя необходимых формальных процедур по получению разрешения на подобное обращение с государственным секретом».

Изложенные постановления подкрепляются уголовно-правовым запретом. Статья 282 УК КНР[469]469
  Там же. С. 189–190.


[Закрыть], включенная в § 1 «Преступления против общественного порядка» главы 6 Особенной части, которая носит название «Преступления против порядка общественного управления», устанавливает ответственность за незаконное завладение государственной тайной и незаконное обладание совершенно секретными документами и материалами.

Представляется, что и в России было бы целесообразно установить уголовную ответственность за незаконное приобретение и использование сведений, составляющих государственную тайну.

Целям предупреждения преступлений, посягающих на государственную безопасность КНР, служит и установление законодательного запрета на владение и пользование специальными техническими средствами. Так, статья 21 Закона о ГБ устанавливает:

«Ни отдельное лицо, ни какая-либо организация не имеют права незаконного владения или использования каких-либо специальных средств шпионского оборудования и устройств, таких, как подслушивающие устройства или фотографирующие приборы».

При этом в статье 20 Декрета Госсовета КНР № 157 разъясняется:

«Под термином ”специальное оборудование или устройства для осуществления шпионской деятельности”, как об этом сказано в статье 21 Закона о ГБ, надлежит понимать следующее оборудование или устройство, специально предназначенное для шпионской деятельности:

1. Скрытое (потайное) подслушивающее или фотографирующее устройство.

2. Радиопередатчик моментального (мгновенного) действия, одноразовые таблицы для шифровальных кодов или средства тайнописи.

3. Устройства электронного наблюдения и перехвата, специально предназначенные для сбора разведывательной информации.

4. Иное оборудование или устройства, специально предназначенные для шпионской деятельности.

Задачи по выявлению всех видов специальных шпионских устройств и оборудования возложены на МГБ КНР».

В целях реализации этих задач статья 21 Закона о ГБ предоставляет органам МГБ КНР право личного обыска, обыска предметов, жилища и прочих мест, имеющих отношение к лицу, которое незаконно владеет и пользуется специальными шпионскими средствами и материалами, а также проводить их изъятие.

Сопоставление с положениями российского законодательства позволяет прийти к выводу, что в приведенных нормах речь идет о правилах, в основном аналогичных установленным в частях шестой, седьмой, восьмой и девятой статьи 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Так, в части шестой этой статьи не уполномоченным на то законом физическим и юридическим лицам запрещается проведение оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) и использование специальных и иных технических средств (СТС), предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации. Согласно части седьмой той же статьи ввоз в Российскую Федерацию и вывоз за ее пределы СТС, предназначенных для негласного получения информации, не уполномоченными на осуществление оперативно-розыскной деятельности (ОРД) физическими и юридическими лицами подлежит лицензированию в порядке, установленном Правительством РФ. В соответствии с приведенной нормой положение о лицензировании такого рода деятельности утверждено постановлением Правительства России от 1 июля 1996 года № 770, причем выдача лицензий и контроль за соблюдением предусмотренного лицензиями порядка обращения с СТС возложены на органы ФСБ РФ.

Часть восьмая статьи 6 названного Федерального закона относит к компетенции Правительства России установление перечня видов СТС, предназначенных для негласного получения информации в процессе осуществления ОРД, хотя, по нашему мнению, подобный перечень следовало бы устанавливать не подзаконным актом, а федеральным законом, как это сделано в КНР. По мысли законодателя, этот перечень должен включать такие виды СТС, предназначенных для негласного получения информации, какими имеют право владеть и пользоваться только органы, уполномоченные на осуществление ОРД, и их должностные лица и которые не вправе иметь и пользоваться все остальные физические и юридические лица. Для осуществления перечисленных в Федеральном законе операций с СТС, включенными в перечень, физические и юридические лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью, должны получать соответствующую лицензию.

Часть девятая была дополнительно включена в статью 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» Федеральным законом от 10 января 2003 года № 15-ФЗ. В ней установлено, что разработка, производство, реализация и приобретение в целях продажи СТС, предназначенных для негласного получения информации, индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, подлежат лицензированию в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Упомянутый в части восьмой статьи 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» перечень СТС утвержден Правительством России тем же постановлением от 1 июля 1996 года № 770. В него включены следующие виды СТС, предназначенных для осуществления:

1) негласного получения и регистрации акустической информации;

2) негласного визуального наблюдения и документирования;

3) негласного прослушивания телефонных переговоров;

4) негласного перехвата и регистрации информации с технических каналов связи;

5) негласного контроля почтовых сообщений и отправлений;

6) негласного исследования предметов и документов;

7) негласного проникновения и обследования помещений, транспортных средств и других объектов;

8) негласного контроля за перемещением транспортных средств и других объектов;

9) негласного получения (изменения, уничтожения) информации с технических средств ее хранения, обработки и передачи;

10) негласной идентификации личности.

Сравнение показывает, что в Российской Федерации установлен запрет на незаконное владение и пользование по существу теми же видами СТС, что и в КНР. Исключение составляют средства конспиративной связи (радиопередатчики мгновенного действия, одноразовые таблицы для шифровальных кодов и средства тайнописи). Владение и пользование такими СТС запрещено в КНР, в то время как запрет на них в России не вводился. Полагаем, что следует дополнить статью 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», а также перечень, утвержденный постановлением Правительства России от 1 июля 1996 года № 770, установив подобный запрет в отношении средств мгновенной радиосвязи и тайнописи. Данные оперативно-розыскной, контрразведывательной и следственной практики свидетельствуют, что СТС такого вида достаточно широко используются в преступной, прежде всего в шпионской, деятельности, что указывает на высокую степень общественной опасности их незаконного применения[470]470
  См.: Сильников В. П., Рябчук В. Н., Шайтанов А. В. Законодательный запрет на неправомерное владение и пользование специальными техническими средствами в Китайской Народной Республике и в Российской Федерации // Актуальные проблемы защиты и безопасности: Труды Четвертой Всероссийской научно-практической конференции (3–6 апреля 2001 года). СПб., 2001. С. 654–656.


[Закрыть].

В Китае запрет на владение СТС и пользование ими подкрепляется установлением уголовной ответственности за его нарушение. Соответствующие уголовно-правовые запреты установлены статьей 283 УК КНР[471]471
  Уголовный кодекс Китайской Народной Республики. С. 190.


[Закрыть], включенной в § 1 главы 6 Особенной части.

Сходная норма имеется и в УК РФ. В соответствии с частью третьей статьи 138 наказываются «незаконные производство, сбыт или приобретение в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». За совершения таких деяний предусмотрены штраф, ограничение свободы на срок до трех лет либо лишение свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

Статья 284 УК КНР[472]472
  Там же.


[Закрыть] предусматривает наказание за незаконное использование специальной аппаратуры.

Аналогичное деяние предусмотрено частью второй статьи 138 УК РФ. Правда, наказание за его совершение установлено более мягкое, чем в КНР: штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, обязательные работы или арест на срок от двух до четырех месяцев.

Представляет интерес норма, содержащаяся в статье 285 УК КНР, прямой аналог которой в УК РФ отсутствует:

«Незаконное вторжение в компьютерные информационные системы, имеющие отношение к новейшим научно-техническим разработкам, к строительству системы государственной безопасности и государственным делам, – наказывается лишением свободы на срок до 3 лет или краткосрочным арестом»[473]473
  Там же. С. 191.


[Закрыть].

Отметим некоторые положения Общей части УК КНР.

Во-первых, по китайскому УК несут ответственность не только физические, но и юридические лица. Так, статья 30 устанавливает:

«Компании, предприятия, организации, учреждения, коллективы, осуществляющие опасную для общества деятельность, исходя из положений, установленных настоящим Кодексом для преступлений, совершаемых организациями или учреждениями, должны нести уголовную ответственность».

В соответствии со статьей 31 УК КНР «для организаций, совершающих преступления, назначается наказание в виде штрафа, однако непосредственные руководители и прочие напрямую ответственные работники несут уголовную ответственность на общих основаниях. Данные случаи установлены настоящим Кодексом и иными законами, которые следует применять»[474]474
  См.: Там же. С. 27–28.


[Закрыть].

Во-вторых, надзор, согласно статье 38 УК КНР, устанавливается на срок от 3 месяцев до 2 лет[475]475
  См.: Там же. С. 30.


[Закрыть], а краткосрочный арест, как установлено статьей 42, может продолжаться от одного месяца до 6 месяцев[476]476
  См.: Там же. С. 32.


[Закрыть].

В-третьих, согласно статье 45 УК КНР, срочное лишение свободы может быть назначена на срок от 6 месяцев до 15 лет[477]477
  См.: Там же. С. 33.


[Закрыть].

В-четвертых, в соответствии со статьей 69 УК КНР при сложении наказаний срок лишения свободы может быть увеличен до 20 лет[478]478
  См.: Там же. С. 43.


[Закрыть].

В-пятых, статья 50 УК КНР устанавливает, что смертная казнь может быть заменена бессрочным лишением свободы или лишением свободы на срок от 15 до 20 лет[479]479
  См.: Там же. С. 34–35.


[Закрыть].

Официальное наименование государства в Южной Корее – Республика Корея. Действующий Уголовный кодекс Республики Корея (УК РК) был утвержден Законом № 293 от 18 сентября 1953 года и вступил в действие в октябре того же года. Затем в него несколько раз вносились изменения и дополнения законами: № 2745 от 25 марта 1975 года, № 4040 от 31 декабря 1988 года, № 5057 от 29 декабря 1995 года и № 5454 от 13 декабря 1997 года.

Как и большинство уголовных кодексов в других странах, УК РК делится на Общую и Особенную части, которые именуются книгами. Книга I имеет заглавие «Общие положения», книга II – «Преступления». Кроме того, в УК РК имеются Приложения. Книга II состоит из глав и статей. УК РК включает в себя 390 действующих статей (с учетом исключенных и дополнительно введенных), которые имеют сквозную нумерацию: 89 статей (с 1 по 86) включены в книгу I, книга II состоит из 301 статьи (с 87 по 372). Некоторые статьи подразделяются на части, которые в УК РК именуются параграфами. Книга II «Преступления», объединяющая 42 главы, как уже отмечалось, является по существу Особенной частью УК РК. В ней описываются конкретные составы преступлений и устанавливаются наказания за них.

Открывается книга II статьями о преступлениях, которые можно причислить к государственным или к деяниям, посягающим на безопасность государства. В главах I–IV устанавливается уголовная ответственность за посягательства как на внешнюю, так и на внутреннюю безопасность страны. Глава I называется «Преступления, связанные с мятежом», глава II – «Преступления, связанные с иностранной агрессией», глава III – «Преступления, связанные с национальным флагом», глава IV – «Преступления, связанные с международными отношениями». Статьями, включенными в главы I и II, предусматриваются посягательства на внутреннюю безопасность Южной Кореи. То же самое можно сказать и о большинстве статей, которые входят в главу IV Особенной части. Ответственности за посягательства на внешнюю безопасность государства посвящены статьи 92–104 (глава II) и 113 (глава IV). Обращает на себя внимание тот факт, что за многие деяния данной категории предусмотрены весьма суровые наказания в виде смертной казни, либо пожизненных каторжных работ, либо пожизненного лишения свободы. К таким преступлениям относятся, например, мятеж (статья 87), убийство с целью мятежа (статья 88), побуждение к иностранной агрессии (статья 92), оказание помощи врагу путем набора солдат (статья 94), оказание помощи врагу путем уничтожения оборудования (статья 96) и другие.

В традициях корейского уголовного права посягательства на безопасность государства считаются наиболее опасными преступлениями. Поэтому, помещая нормы о таких деяниях в начало Особенной части УК, корейский законодатель тем самым показывает их высокую степень общественной опасности. За время действия УК РК шесть статей об ответственности за преступления против безопасности государства были дополнительно введены в него Законом № 5057 от 29 декабря 1995 года, а одна статья (104-2) исключена из Кодекса Законом № 4040 от 31 декабря 1988 года.

Рассмотрим нормы УК РК, предусматривающие наказание за посягательства на внешнюю безопасность государства. Как уже отмечалось, ответственность за такие посягательства установлена статьями 92–102 и 104, которые входят в главу II «Преступления, связанные с иностранной агрессией»[480]480
  Уголовный кодекс Республики Корея / Перевод с корейского. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 85–89.


[Закрыть], и статьей 113, включенной в главу IV «Преступления, связанные с международными отношениями»[481]481
  Там же. С. 94.


[Закрыть]. Что касается статьи 103 «Неисполнение контракта на снабжение армии снаряжением в военное время», то ее диспозиция не включает сговора с иностранными «адресатами». Поэтому данное деяние нельзя рассматривать как посягательство на внешнюю безопасность страны, что дало нам основание воздержаться от его анализа.

В статье 92 УК РК предусматривается наказание за преступление, которое в русском издании Кодекса названо «Побуждение к иностранной агрессии». Текст этой статьи, как и остальных статей, на которые делаются ссылки, приводится в Приложении.

Анализ состава показывает, что объектом деяния выступают общественные отношения, образующие внешнюю безопасность Республики Корея.

Объективная сторона преступления состоит: а) в содействии совершению враждебных действий против Республики Корея или б) в ведении боевых действий против этой республики. При этом в первом случае «адресатом» является иностранное государство, а во втором – иностранные граждане. Как видно из формулировки диспозиции статьи, деяние относится к числу преступлений с «формальными» составами, то есть для ответственности по статье 92 УК РК не требуется наступления каких-либо конкретных вредных последствий.

Диспозиция статьи 92 показывает, что субъектом преступления может быть любое лицо, независимо от его гражданства.

Содержание субъективной стороны в статье 92 не раскрывается, однако полагаем, что деяние может быть совершено только с прямым умыслом: об этом свидетельствует указание на совершение преступления в сговоре с иностранными «адресатами». Наличие сговора предполагает действия с прямым умыслом.

Наибольшее сходство преступление, предусмотренное статьей 92 УК РК, имеет с государственной изменой в форме иного оказания помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности страны (статья 275 УК РФ). Различия можно провести по двум параметрам. Во-первых, круг «адресатов» преступления, предусмотренного статьей 92 УК РК, шире, чем по российскому законодательству, так как в него включены любые иностранные граждане. Во-вторых, ответственность по этой статье несут не только корейские граждане, но и все остальные лица, в то время как субъектами государственной измены по статье 275 УК РФ признаются только граждане Российской Федерации.

В статьях 93–97 и 99 УК РК предусматривается уголовная ответственность за преступление, в значительной степени аналогичное тому, которое в пункте «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года именовалось изменой Родине в форме перехода на сторону врага. В настоящее время в УК РФ 1996 года такая форма государственной измены в качестве самостоятельной не рассматривается. Деяния, которые к ней относились согласно пункту «а» статьи 64 УК РСФСР 1960 года, теперь охватываются составом государственной измены в форме иного оказания помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации. Отличие от статьи 275 УК РФ состоит в том, что в УК РК ответственность по названным статьям не связывается с гражданством виновного.

В диспозициях статей 93–97 УК РК, как и статей 98–101, употребляется термин «враждебное государство». Он разъясняется в статье 102 УК РК, в которой говорится:

«Статья 102 (Враждебное государство)

Иностранное государство, либо группа иностранных граждан, указанные в статьях 93–101, которые совершили враждебные действия против Республики Корея, должны рассматриваться как враждебные государства».

Поэтому термин «переход на сторону врага» в понимании корейского законодателя является более широким, чем по отечественному уголовному праву: его «адресатом» является не только иностранное государство, находящееся в состоянии войны с Кореей, но и зарубежная держава, проводящая враждебные действия против этой страны, которые не обязательно должны иметь военный характер. Кроме того, в качестве «адресатов» преступлений, предусмотренных статьями 93–101 УК РК, рассматриваются и группы иностранных граждан, которые совершают враждебные действия против Кореи. Таким образом, в статье 102 УК РК дается расширительное толкование понятия «враждебное государство».

Уголовная ответственность за шпионаж предусмотрена статьей 98 УК РК.

Объектом шпионажа по статье 98 УК РК, как и преступлений, предусмотренных предыдущими статьями, являются общественные отношения, обеспечивающие внешнюю безопасность страны.

Объективная сторона шпионажа в статье 98 не раскрывается, однако указываются три разновидности этого преступления:

– шпионаж в интересах иностранного государства;

– содействие шпиону враждебного государства;

– разглашение военной тайны враждебному государству.

Таким образом, сообщение враждебному государству военной тайны корейским законодателем признается шпионажем независимо от того, каким образом виновный стал обладателем этой тайны.

«Адресатами» преступления выступают: а) иностранное государство вне зависимости от того, является ли оно враждебным или нет, – при совершении шпионажа; б) представитель (шпион)

враждебного государства в том толковании, какое дается этому термину в статье 192 УК РК – при оказании этому представителю помощи; в) враждебное государство – при сообщении ему военной тайны. Как уже отмечалось, под враждебным государством в УК РК понимается иностранное государство или группа иностранных граждан, осуществляющих враждебные действия против Республики Корея.

Предмет упоминается только в параграфе (2) статьи 98 – это военная тайна, сообщаемая виновным враждебному государству. Что является предметом посягательства при шпионаже остальных разновидностей, в параграфе (1) статьи 98 УК РК не указывается.

Анализ статьи 98 УК РК показывает, что в ней предусматривается ответственность за преступление, которое относится к деяниям с так называемыми «формальными» составами: оконченным шпионаж признается с момента совершения деяния, а преступный результат в содержание объективной стороны не включаются.

Субъектом преступления признается любое физическое лицо, независимо от его гражданства.

Субъективная сторона, насколько можно судить по законодательной формулировке шпионажа, предполагает наличие прямого умысла.

Состав шпионажа по статье 98 УК РК в значительной степени напоминает преступление с тем же названием по российскому уголовному закону (статьи 275 и 276 УК РФ). Главное отличие состоит в том, что корейский УК, как и уголовное законодательство большинства зарубежных стран, не делает различия между шпионажем, совершаемым гражданином Кореи и иностранным гражданином. Кроме того, в УК РФ более подробно описывается объективная сторона шпионажа и устанавливается более широкий круг «адресатов» этого преступления, чем в УК РК.

В статьях 100 и 101 УК РК рассматриваются вопросы Общей части уголовного права. В статье 100 говорится об ответственности за покушение на преступления, предусмотренные статьями 92–99. В параграфе (1) статьи 101 речь идет о наказании за приготовление к тем же преступлениям и за сговор об их совершении, а также о последствиях добровольного отказа лица от приготовления к этим преступлениям или от сговора об их совершении. Параграф (2) статьи 101 предусматривает ответственность за агитацию или пропаганду действий, предусмотренных статьями 87 (мятеж) и 88 (убийство с целью мятежа).

Статья 104 УК РК распространяет действие главы II на преступления, совершенные против иностранных государств, союзных Республике Корея.

Как уже отмечалось, еще одно преступление, имеющее отношение к посягательствам на внешнюю безопасность Южной Кореи, предусматривается статьей 113, включенной в главу IV «Преступления, связанные с международными отношениями». Статья предусматривает наказание за «разглашение дипломатических тайн».

В названной статье прямо не говорится о действиях в пользу иностранных «адресатов», однако наличие специфического предмета посягательства («дипломатических тайн») позволяет предполагать, что это преступление может посягать и на внешнюю безопасность страны. Следует отметить, что объективная сторона деяния включает не только сообщение дипломатической тайны, но и действия, направленные на ее поиск и собирание, если они осуществляются с целью последующего разглашения тайны. Если рассматривать это преступление в качестве аналога разглашения государственной тайны, предусмотренного статьей 283 УК РФ, то следует отметить, что статья 113 УК РК устанавливает уголовно-правовой запрет не только на разглашение тайны, но и на поиск и собирание секретных сведений в целях их последующего разглашения. Отсутствие такого запрета в УК РФ представляется серьезным пробелом, который, на наш взгляд, целесообразно восполнить.