Текст книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

Глава 7
Государственная измена и шпионаж: оконченное и неоконченное преступление

Статья 29 УК РФ, озаглавленная «Оконченное и неоконченное преступление», устанавливает:

«1. Преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.

2. Неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление.

3. Уголовная ответственность за неоконченное преступление наступает по статье настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на статью 30 настоящего Кодекса».

Таким образом, чтобы государственная измена и шпионаж были признаны оконченными преступлениями, необходимо, чтобы в совершенных деяниях содержались все признаки названных составов: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона. При этом следует иметь в виду, что оба рассматриваемых деяния относятся к категории преступлений с «формальными» составами, в объективную сторону которых не включаются конкретные негативные последствия. Чтобы государственная измена и шпионаж были признаны оконченными деяниями, требуется осуществление субъектом действий, образующих, согласно уголовному закону, объективную сторону этих преступлений, причем не обязательно всех перечисленных в диспозициях статей 275 и 276 УК РФ, но, во всяком случае, тех, которые являются их необходимыми составляющими.

Государственная измена в форме шпионажа первого вида считается оконченным преступлением, если деяние:

– совершено в ущерб внешней безопасности Российской Федерации;

– заключается в передаче государственной тайны иностранному государству, иностранной организации или их представителям либо в собирании, похищении или хранении такой же информации в целях передачи тем же «адресатам». Получение информации представителями иностранного «адресата» может быть отделено во времени от ее направления субъектом в этот адрес, так как субъект для передачи сведений может воспользоваться почтой, тайником, услугами других лиц и т. п. Оконченной государственная измена в форме шпионажа первого вида, совершенная путем передачи, считается с момента фактического получения иностранным «адресатом» составляющих государственную тайну сведений или материальных носителей указанной информации, направленных ему субъектом. Собирание государственной тайны признается оконченным шпионажем со времени, когда субъект завладел сведениями, составляющими государственную тайну, или их материальными носителями, имея цель передачи данной информации иностранным «адресатам». Похищение государственной тайны следует считать оконченным шпионажем первого вида с момента, когда субъект противоправно завладел материальными носителями сведений, составляющих государственную тайну, если он действовал в целях передачи похищенной информации иностранным «адресатам». Хранение государственной тайны образует оконченный шпионаж первого вида с того времени, когда субъект приступил к сбережению материальных носителей этой информации, имея целью их передачу иностранным «адресатам». Продолжительность хранения, а также источник приобретения субъектом информации (собрал, похитил, нашел, получил от кого-либо, воспроизвел самостоятельно и т. д.) для признания деяния оконченным шпионажем первого вида значения не имеют;

– осуществлено гражданином Российской Федерации;

– совершено с прямым умыслом и с целью оказать помощь названным иностранным «адресатам» в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Шпионаж первого вида (статья 276 УК РФ) признается оконченным преступлением при наличии тех же признаков, за исключением субъекта – ответственность по этой статье наступает, если деяние совершено иностранным гражданином или лицом без гражданства.

Государственная измена в форме шпионажа второго вида представляет собой оконченное преступление, если деяние:

– совершено в ущерб внешней безопасности Российской Федерации;

– заключается в передаче иностранной разведке иных сведений, то есть информации, не составляющей государственной тайны, для их использования в ущерб внешней безопасности Российской Федерации или в собирании такой информации по заданию иностранной разведки. Передача иных сведений должна признаваться оконченной в тот момент, когда представители иностранной разведки приняли информацию (или ее материальные носители) от субъекта. Окончание деяния, определяемого в законе как «собирание иных сведений», приходится на тот же момент, что и собирание информации, составляющей государственную тайну;

– осуществлено гражданином Российской Федерации;

– совершено с прямым умыслом и с целью оказать иностранной разведке помощь в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Шпионаж второго вида, предусмотренный статьей 276 УК РФ, в отличие от государственной измены в такой же форме, совершается иностранными гражданами и лицами без гражданства. Остальные признаки оконченного преступления – такие же, как при совершении государственной измены в форме шпионажа второго вида.

Государственная измена в форме выдачи государственной тайны иностранному государству, иностранной организации или их представителям признается оконченным преступлением, если это деяние отвечает следующим признакам:

– совершено в ущерб внешней безопасности Российской Федерации;

– заключается в сообщении иностранному государству, иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, или во вручении указанным иностранным «адресатам» материальных носителей таких сведений. Моментом окончания «выдачи» принято считать время принятия иностранным «адресатом» такого рода информации от субъекта;

– совершено гражданином Российской Федерации;

– осуществлено с прямым умыслом и с целью оказания иностранным «адресатам» помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Совершение тех же действий иностранным гражданином или лицом без гражданства оценивается как предусмотренный статьей 276 УК РФ шпионаж первого вида, осуществленный путем передачи сведений. Таким образом, для субъектов данной категории термины «передача» и «выдача» выступают как синонимы.

Государственная измена в форме иного оказания помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации должна считаться оконченным преступлением при наличии следующих признаков:

– деяние совершено в ущерб внешней безопасности Российской Федерации;

– оно совершено гражданином Российской Федерации;

– деяние совершено с прямым умыслом и при наличии цели оказать иностранному «адресату» помощь в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности России;

– оно осуществляется в условиях наличия преступного сговора субъекта с представителями иностранного «адресата» (в юридической литературе такой сговор обычно именуется «контактом», что, на наш взгляд, не совсем точно раскрывает сущность взаимоотношений между субъектом и иностранным «адресатом»). Преступный сговор надлежит считать состоявшимся при наличии обоюдного согласия сторон о совместной криминальной деятельности. Если инициатором установления сговора выступает субъект преступления, то сговор является завершенным с того момента, когда предложение субъекта об оказании помощи было принято представителями иностранного «адресата». В ситуациях, когда инициаторами сговора являются представители иностранного «адресата», временем его заключения будет момент принятия субъектом предложения представителей «адресата» о сотрудничестве. Если же сговор заключается без установления непосредственного контакта между сторонами (например, по переписке, по радио, через посредников), его следует считать заключенным, когда обеим сторонам становится известно о том, что и другая сторона вступила в него. Среди ученых-юристов бытует мнение, что оконченная государственная измена в форме иного оказания помощи имеет место тогда, когда субъект, во-первых, вступил в преступный сговор с иностранным «адресатом» (вступил с ним в контакт) и, во-вторых, осуществил какие-либо действия для реализации данного сговора, хотя бы образующие приготовление к оказанию помощи «адресату» в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации. Со своей стороны считаем, что само вступление субъекта (гражданина Российской Федерации) в преступный сговор с представителями иностранного «адресата» об оказании этому «адресату» помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности нашей страны образует оконченную государственную измену в анализируемой форме.

Такой вывод обусловливается следующими соображениями.

1. Вступление в преступный сговор с другими лицами о совершении преступления, как следует из части первой статьи 30 УК РФ, уже является приготовлением к этому преступлению. Однако в случае сговора с иностранным «адресатом» речь идет не просто о совершении преступления, а об оказании помощи «адресату» в проведении им враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности РФ. Таким образом, сам сговор с «адресатом» уже является реализацией действий по оказанию подобной помощи.

2. Как известно, вербовочная работа, то есть вовлечение российских граждан в преступные отношения для участия во враждебной деятельности против нашей страны, является одним из направлений враждебной деятельности иностранных «адресатов», осуществляемой в ущерб внешней безопасности России. Следовательно, вступление в преступный сговор с такими «адресатами», дача согласия на поддержание с ними криминальной связи уже являются фактическим оказанием им помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, так как данное направление враждебной деятельности получает реальный результат, заключающийся в привлечении российского гражданина к указанной деятельности. Дача согласия российским гражданином на участие во враждебной деятельности против нашей страны усиливает иностранного «адресата», придает ему уверенность в успешности подрывной работы, побуждает его к дальнейшим шагам в развертывании этой деятельности. Практика показывает, что вступление российского гражданина в преступный сговор с иностранным «адресатом» влечет за собой усиление активности «адресата» по проведению враждебной деятельности, которое проявляется, прежде всего, в постановке перед изменником задач, снабжении его средствами для осуществления преступной деятельности, подготовке для него тайников, выделении курьеров, организации с ним радио– и тайнописной связи и т. д. Следовательно, само заключение преступного сговора в такой ситуации является существенной помощью иностранному «адресату» в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

3. Анализ постановления, содержавшегося в пункте «б» статьи 64 УК РСФСР 1960 года (в редакции 1984 года), показывает, что законодатель рассматривал вербовку нашего гражданина иностранной разведкой как оконченное преступление, так как устанавливал иной порядок освобождения от уголовной ответственности, чем тот, который существовал для добровольного отказа от доведения преступления до конца. Как известно, институт добровольного отказа от доведения преступления до конца, согласно УК РСФСР 1960 года (как и по УК РФ 1996 года), распространялся на предварительную преступную деятельность, то есть на приготовление к преступлению и на покушение на преступление. На этих стадиях предварительной преступной деятельности лицо освобождалось (и освобождается в настоящее время) от уголовной ответственности, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения преступления до конца и если в его деянии не содержатся признаки иного преступления. Добровольный отказ состоит в простом воздержании лица от дальнейших действий по доведению преступления до конца. Никаких активных действий в качестве условия освобождения от уголовной ответственности ни прежний, ни ныне действующий законы не предусматривают. Иное постановление содержалось в пункте «б» статьи 64 УК РСФСР 1960 года. Освобождение от уголовной ответственности лица, завербованного иностранной разведкой, законодатель связывал с деятельным раскаянием: добровольным сообщением органам власти о вербовке и полученном преступном задании, причем эта норма распространялась лишь на лиц, которые были только завербованы, но не выполняли еще задания разведки. Таким образом, существовал порядок, согласно которому лицо, завербованное иностранной разведкой и не выполнявшее еще ее заданий, освобождалось от уголовной ответственности не на основе простого воздержания от выполнения преступных заданий, то есть добровольного отказа, а при условии активных действий по сообщению органам власти о факте вербовки и полученном задании. Это означало, что законодатель оценивал факт вербовки как оконченную измену и устанавливал в качестве основания освобождения от уголовной ответственности не добровольный отказ, а деятельное раскаяние.

Деятельное раскаяние представляет собой поощряемое законом поведение лица после совершения преступления, которое в специально оговоренных в УК случаях является основанием для его освобождения от уголовной ответственности. Институт деятельного раскаяния неприменим к предварительной преступной деятельности, он действует в отношении лиц, совершивших оконченное преступление. Согласно примечанию к статье 275 УК РФ 1996 года действие поощрительной нормы расширено по сравнению с той, которая содержалась в пункте «б» статьи 64 УК РСФСР 1960 года (в редакции 1984 года). В настоящее время она распространяется не только на граждан России, но и на иностранных граждан и лиц без гражданства, не только на тех, кто был завербован иностранной разведкой, но и на совершивших государственную измену и шпионаж при других обстоятельствах, и не только на субъектов, которые не совершили никаких изменнических или шпионских действий, но и на тех, кто уже приступил к враждебной деятельности. Это, однако, не следует понимать таким образом, что прежняя норма утратила свое значение. Анализ показывает, что она продолжает действовать, хотя в значительно расширенном виде.

4. Вступление субъекта в сговор с иностранными «адресатами» об оказании им помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации нельзя рассматривать как приготовление к государственной измене, так как эти «адресаты» уже проводят указанную враждебную деятельность, о чем свидетельствует, по крайней мере, сам факт заключения ими такого сговора. Присоединение субъекта к уже проводимой враждебной деятельности не может рассматриваться как создание условий для будущего преступления. Сходные положения установлены для определения момента окончания таких преступлений, как участие в незаконном вооруженном формировании (статья 208 УК РФ), бандитизме (статья 209) и преступной организации или сообществе (статья 210). Согласно названным статьям оконченным преступлением признается само вступление субъекта в эти преступные объединения. Как известно, признаком преступного сообщества (преступной организации) является цель ее создания – совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Вступая в сговор с иностранными «адресатами», субъект принимает на себя обязанность совершить особо тяжкое преступление – государственную измену.

Государственная измена в форме иного оказания помощи, однако, не сводится только к вступлению субъекта в преступный сговор с представителями иностранного «адресата». В объективную сторону этой формы государственной измены включаются и другие деяния, совершаемые субъектом в рамках реализации этого преступного сговора. Зачастую эти деяния образуют самостоятельные преступления, предусмотренные соответствующими статьями УК РФ. В таких случаях совершенные деяния квалифицируются по правилам идеальной совокупности преступлений. В других случаях действия изменника по оказанию помощи иностранным «адресатам» не выходят за пределы состава преступления, предусмотренного статьей 275 УК РФ. Тогда они должны быть квалифицированы только по этой статье УК РФ. Во всех случаях действия изменника по оказанию помощи иностранным «адресатам» совершаются в рамках продолжаемой государственной измены, причем моментом ее завершенности является вступление его в сговор с этими «адресатами», в связи с чем статья 275 УК РФ должна ему инкриминироваться как оконченное преступление именно с данного времени.

Возникает вопрос, как должны квалифицироваться действия субъекта, который вступил в преступный сговор с представителями иностранного «адресата» для совершения шпионажа или выдачи государственной тайны.

Здесь, на наш взгляд, возможны различные варианты.

Если гражданин Российской Федерации вступил в преступный сговор с иностранным «адресатом» (например, завербован им) для совершения шпионажа первого или второго вида либо для выдачи государственной тайны, но по не зависящим от него причинам не успел или не смог выполнить это криминальное задание, он, по нашему мнению, должен отвечать за оконченную государственную измену в форме иного оказания помощи.

Если же он после вступления в преступный сговор с «адресатом» передает ему, собирает, похищает или хранит в целях передачи ему государственную тайну, действия должны квалифицироваться как государственная измена в форме шпионажа первого вида. Дополнительная квалификация действий субъекта как совершение еще и государственной измены в форме иного оказания помощи не требуется, так как оказание помощи является общей формой государственной измены, а шпионаж – специальной, в связи с чем он в случае конкуренции имеет приоритет при квалификации деяния.

Признаки и особенности вступления в сговор с иностранными «адресатами» (вербовки субъекта) для всех трех форм государственной измены одинаковы, а специфика проявляется главным образом в содержании полученных виновным заданий, от чего и зависит квалификация его действий.

Возможность сравнительно длительного срока, который требуется для завершения сговора между изменником и иностранными «адресатами», иллюстрирует пример с американским агентом Петровым, осужденным за измену в форме шпионажа первого вида[811]811
  См., например: Удилов В. Н. Назад к истине. М.: Ягуар, 1998. С. 133; Красильников Р. С. Призраки с улицы Чайковского. Шпионские акции ЦРУ США в Советском Союзе и Российской Федерации в 1979–1992 годах. М.: Гея итэрум, 1999. С. 23, 141; и др.


[Закрыть]. Желая установить связь с разведкой США, Петров обратился за помощью к Израилевскому, который выезжал за границу на постоянное жительство. Он попросил Израилевского встретиться с представителями американской разведки, сообщить им номер телефона Петрова в городе Львове и о его готовности сотрудничать с ЦРУ. Спустя некоторое время после отъезда Израилевский сообщил Петрову через их общего знакомого, что его просьба выполнена. Затем представитель ЦРУ США связался с Петровым по междугороднему телефону и осведомился, согласен ли тот получить письмо с тайнописью, а после утвердительного ответа проинструктировал собеседника о способах ее проявления. Узнав из поступившего вслед за тем письма с тайнописным текстом местонахождение контейнера с инструкциями и шпионским снаряжением, Петров отыскал его и приступил к выполнению заданий американской разведки. Сговор Петрова с иностранной спецслужбой о проведении враждебной нашей стране (в данном случае – шпионской) деятельности был осуществлен, таким образом, по инициативе виновного. Этот сговор следует считать установленным с момента принятия американской разведкой его предложения о сотрудничестве. В данном случае факт принятия разведкой США предложенных ей Петровым услуг достоверно известен со времени телефонного разговора ее представителя с изменником. По поводу этого разговора сам Петров на следствии показал: «Уже в момент разговора я понял, что имею дело с представителем иностранной разведки и что неизвестный фактически задает мне вопрос о готовности сотрудничества с ней. Я ответил ему согласием и считаю, что мое сотрудничество с американской разведкой началось именно со дня названного телефонного разговора».

Таким же образом должен решаться вопрос и в тех случаях, когда субъект, вступив в преступный сговор с иностранным «адресатом», в рамках реализации этого сговора выдает ему государственную тайну. Субъект должен нести ответственность за государственную измену в форме выдачи государственной тайны. Аналогичным должен быть подход и в тех ситуациях, когда виновный, вступив в преступный сговор с таким специфическим видом «адресата», как иностранная разведка, передает ей или собирает по ее заданию иные сведения для их использования в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Между тем на практике встречаются факты неправильной оценки действий субъектов, вступающих в преступный сговор с иностранными «адресатами». Об этом свидетельствует, в частности, публикация в «Российской газете» от 12 февраля 2003 года, которую позволим себе привести целиком.