Текст книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

Нравственно-психологическая структура личности сложна и динамична. Она включает в себя широкий спектр внутренних позиций личности в различных сферах социального бытия. Нравственный строй личности виден через ее отношение к общественно-политическим институтам, к труду, общественной работе, окружающему, к самому себе с точки зрения самооценки места и роли в обществе. Потребности, интересы, нравственные позиции личности, развитость воли и чувств – вот что определяет ее качественную характеристику.

Криминологической наукой доказано, что чем более тяжкое преступление совершается, тем большей деморализацией характеризуется личность. Личность преступника отличается от личности законопослушного человека деформированностью нравственно-психологических качеств. Применительно к категории лиц, совершающих преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, в том числе и государственную измену, это выражается в общей аполитичности либо прямой враждебной направленности личности, пренебрежительном либо откровенно негативном отношении к существующему образу жизни. Для них характерен эгоцентризм, при котором завышенная самооценка личности явно не соответствует ее фактическому уровню и ее необоснованным требованиям к обществу и государству.

Общее положение криминологической науки об отчуждении личности преступника находит свое подтверждение и по категории лиц, совершающих преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. Обобщение практики показывает, что такие качества, как вождизм, амбициозность, эгоцентризм, болезненное самомнение, «гордость» за то, что его знают или о нем напечатали в другой стране, являются типичными и свидетельствуют об отчуждении данной личности от общественных интересов. Это отчуждение выражается в отключении (фактическом или психологическом) от источников интенсивного положительного воздействия и, соответственно, в замыкании на круге лиц со сходной характеристикой взглядов, поведения, а также в деформации социальных позиций и ролей.

Общий негативизм – характерная черта лиц, совершающих преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, прежде всего изменников. Общий негативизм проявляется независимо от объективных особенностей и субъективной направленности конкретного вида преступления. Все богатство общественной жизни воспринимается такими лицами через призму искаженного, тенденциозного подбора фактов и оперирования ими с претензией на оригинальность и даже неповторимость.

Нравственная деформация личности таких преступников усиливается рядом фоновых явлений (алкоголизмом, наркоманией, азартной игрой, антиобщественным допреступным поведением и т. д.). Например, по данным социологических исследований, каждый пятый из этой категории лиц подвергался мерам административного, дисциплинарного или общественного воздействия, каждый третий вел себя аморально в быту.

Сущность личности хорошо просматривается в мотивах преступного поведения. Никакой акт поведения, и преступного в том числе, не является совершенно случайным в контексте индивидуальной жизни, однако он может казаться таким до тех пор, пока неизвестна его причина.

С. В. Дьяков[939]939
  Дьяков С. В. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть] приводит следующую таблицу мотивов совершения измены (см. табл. 6).

Таблица 6. Мотивы совершения измены

Мотивацию, понимаемую как совокупность внутренних побуждений личности, иногда называют «стержнем» личности. Исследуя мотив и цель преступления, мы тем самым приходим в конечном итоге к раскрытию тех психологических черт субъекта преступления, которые составляют содержание его антиобщественной установки.

Личность изменника имеет определенные особенности психологического свойства. Для молодых преступников (до 30 лет) характерны психологическая неуравновешенность, доминантность, обостренное чувство обиды, максимализм, стремление любые сложные проблемы общественной жизни решать немедленно и крайними средствами. Следует учитывать данные социологической науки о том, что собственное политическое «Я» в основном вырабатывается у человека к 18 годам, а подъем политической активности наблюдается в возрасте 20–30 лет. Наивысшего же уровня политическая активность достигает в возрасте 50–60 лет.

Среди изменников значительна доля лиц с психическими аномалиями, не исключающими вменяемости. Однако это нельзя признать особенностью, свойственной только преступникам данной категории. Это, скорее, отражение общей тенденции роста числа психических заболеваний и соответственно более активное их проявление в преступном акте. Психические отклонения, не исключающие вменяемости, нельзя рассматривать причиной совершения государственной измены, так как психические аномалии, если они не исключают вменяемости, не определяют поведение человека. В рамках поведения вменяемого лица патологические черты психики, если они имеются, опосредуются содержанием сознания.

В совершение государственной измены нередко втягиваются лица с патологической психикой, достигшей уровня невменяемости.

Общая картина личности изменника выступает основой дифференциации отдельных типов правонарушителей.

Типология позволяет интегрировать представление о личности преступника, выделить в ней главное, существенное, поэтому в последние годы ей придается большое значение. Под типом личности понимается совокупность наиболее существенных, характерных черт, проявляющихся в отношении к социальным явлениям непосредственно в конкретной среде. Типологизация может проводиться по различным основаниям устойчивости антиобщественной направленности личности, содержанию психологической установки, степени криминогенной «зараженности» и т. д.

Как указывает С. В. Дьяков, «криминологическое обследование лиц, совершивших особо опасные государственные преступления, позволяют выделить три преступных типа, исходя из качественного своеобразия антиобщественной направленности личности и соотношения роли объективного и субъективного в причинной обусловленности противоправного поведения:

1) нравственно-деформированный тип;

2) корыстно-преступный тип;

3) ситуативный тип»[940]940
  Там же. С. 125.


[Закрыть].

С. В. Дьяков поясняет, что название типа «нравственно-деформированный» в известной мере условно. Однако, по его мнению, оно более точно, чем «идейно-преступный тип», так как речь идет не о преступности идей как таковых, а о нравственной деформации по отношению к социальным ценностям, декларируемым в Конституции, действующем законодательстве.

Нравственно-деформированный тип, по мнению С. В. Дьякова[941]941
  См.: Там же.


[Закрыть], составляет 52 % от всех лиц, совершивших преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. Он характеризуется отрицательным или резко негативным отношением к конституционному строю, его политическим институтам, экономическому укладу, образу жизни. В основе преступной деятельности лиц данного типа, как считает указанный автор, лежат враждебные идеи различного толка и направления (клерикальные, националистические и т. п.). Отличительными чертами данного типа являются четко выраженная враждебная направленность личности, устойчивость и убежденность в своих идеях, иногда доходящая до фанатизма, как правило, сформированность и продуманность тактических приемов преступной деятельности. С. В. Дьяков полагает, что негативно настроенные лица чаще всего стремятся создать у окружающих мнение о себе как о людях, критически мыслящих, которые встали на путь борьбы с государством из-за неправильной политики руководства страны. Обычно с такими аргументами они выступают уже после их осуждения или оказавшись за рубежом.

Думается, что к категории нравственно-деформированных лиц следует относить не только идейных противников конституционного строя, как считает С. В. Дьяков, но и людей с низкими моральными качествами, для которых интересы России не представляют никакой ценности.

Например, соучастник предателя Пеньковского – британский шпион Винн сообщает о самооценке, которую дал этот изменник в своем выступлении на суде:

«Самые низкие качества, нравственная деградация, вызванная ежедневными злоупотреблениями спиртными напитками, недовольство моим положением в Комитете, а также наследственные черты характера, которые, может быть, проявились не сразу, но со временем сделали и свою разрушительную работу. В трудные минуты меня потянуло к алкоголю. Я заблудился, споткнулся на краю пропасти и упал. На преступный путь меня толкнули хвастовство, тщеславие, неудовлетворенность моей работой и любовь к легкой жизни. Но все это не извиняет меня и никак не оправдывает мои преступления. Я осознаю свое нравственное падение. Я обманывал своих товарищей, говоря им, что у меня все в порядке. На самом же деле все в моей душе, в моих помыслах и делах было преступным»[942]942
  Винн Г. Человек из Москвы (История Винна и Пеньковского) / Перевод с английского // Детектив и политика. 1991. № 1. С. 312.


[Закрыть].

Корыстно-преступный тип, по данным С. В. Дьякова, составляет около 30 % от числа лиц, совершивших преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. В то же время этот автор указывает, что за последние годы отмечается тенденция его неуклонного роста за счет снижения в основном нравственно-деформированного типа. Рост идет за счет увеличения доли данного типа среди изменников, занимающихся инициативным шпионажем[943]943
  См.: Дьяков С. В. Указ. соч. С. 126.


[Закрыть].

Корыстно-преступный тип характеризуется тем, что государственная измена совершается в силу корыстных побуждений или с корыстными целями. В основе мировоззренческой позиции этого типа лежит корыстолюбие, стяжательство, всеподавляющая власть денег, материальных ценностей, жажда накопительства. В соотношении ценностей духовных и материальных у людей такого типа интерес ограничен рамками материально-вещных отношений, стремлением побольше иметь, причем способы и средства достижения целей для таких лиц как бы отступают на второй план.

Высокая общественная опасность корыстно-преступного типа заключается в его широкой криминогенной установке. Поскольку главным в жизни здесь выступают деньги и ценности, то такой тип преступника внутренне готов на совершение, как правило, любого преступления ради достижения цели. Например, Казачков до совершения государственной измены на протяжении ряда лет занимался контрабандой, спекуляцией и нарушением правил о валютных операциях. Братья Аренберги, прежде чем приступить к подготовке государственной измены, совершили несколько грабежей и других насильственных преступлений. По своей мировоззренческой позиции данный тип сближается с личностью корыстного общеуголовного преступника. Если для нравственно-деформированного типа характерна известная ограниченность способа совершения преступления рамками его «идейных» установок и позиций, то корыстно-преступный тип в этом смысле более универсален, поскольку сдерживающие факторы идейного плана здесь, как правило, не срабатывают. Для личности корыстного преступника характерен не групповой, а индивидуальный эгоизм, альтруистические взгляды ей почти не присущи. У корыстных преступников более дефектны ценностные ориентации, характеризующие социальные цели, и обычно они не решаются открыто их обнаруживать.

На эту категорию лиц в последние годы делают большую ставку спецслужбы иностранных государств. Кадровые разведчики зарубежных спецслужб понимают, что установление контактов с подобного рода людьми значительно упрощается и практически приобретает формулу «товар – деньги». У преступников подобного типа не возникает серьезных идейных противоречий, отсутствуют сдерживающие нравственные установки. Практика органов безопасности фиксирует факты, когда иностранные спецслужбы, изучив предварительно личность с ее корыстной, стяжательской направленностью, прямо предлагают такому человеку предоставить интересующую их информацию за определенную сумму денег. При этом спецслужбы «гарантируют» надежность и конспиративность отношений, безличностный способ связи (по почте, через тайники и т. п.).

Нередко лица, относящиеся к данному типу, по своей инициативе устанавливают изменнические отношения с разведками иностранных государств. Так, в 1984 году к уголовной ответственности был привлечен старший мастер ЦНИИ «Электроника» Орлов, который из корыстных побуждений предложил свои услуги разведывательным органам США, дал об этом подписку, а также в устной и письменной форме сообщил им секретные сведения.

Ситуативный тип, согласно данным С. В. Дьякова, составляет 18 % от контингента лиц, совершивших преступления против основ конституционного строя и безопасности государства[944]944
  См.: Там же. С. 128.


[Закрыть]. По мнению этого автора, предыдущие типы характеризуются четко выраженной деформацией личности, общей направленностью на реализацию своих «идей» либо на удовлетворение корыстных или иных низменных потребностей. В противоположность им ситуативный тип не подвержен такому сильному изменению в нравственном аспекте. Здесь в механизме противоправного деяния определяющую роль играет конкретная жизненная ситуация. Применительно к категории преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства ситуация чаще всего отражает возникшие остроконфликтные отношения личности с социальной средой. Сложная обстановка в семье, неприятности по службе, оскорбления, угрозы, обман, подстрекательство, провокация, случайное стечение тяжелых жизненных обстоятельств могут при определенных условиях выступить в качестве исходной причины криминального поведения.

Однако ситуативный тип нельзя понимать упрощенно: «человек – жертва роковых обстоятельств». Это было бы методологической ошибкой. При таком подходе снимается вопрос об ответственности лица за преступное поведение, так как «виноваты обстоятельства». Единственно верную трактовку соотношения свободы воли и ответственности дает диалектическое учение о детерминизме.

Совершение преступления против основ конституционного строя и безопасности государства под влиянием неблагоприятной ситуации всегда раскрывает изъяны и в нравственно-психологических качествах личности. Только в этом случае проявляет себя закономерность взаимодействия объективного и субъективного в преступном поведении. Истинного патриота, законопослушного человека никакая ситуация не может толкнуть на путь совершения преступления данной категории. Следовательно, ситуативный тип преступника проявляет себя, хотя на фоне и под влиянием ситуации, но при этом в той или иной мере сказываются и негативные свойства личности, при отсутствии которых взаимодействие не могло состояться.

Ссылаясь на уголовное дело Сафронова, фамилию которого он обозначает инициалом, С. В. Дьяков пишет:

«Показателен в этом отношении пример военного летчика С., который на вверенном ему самолете перелетел через границу. Расследование показало, что С., проходя службу в г. Баку, в парке города подвергся разбойному нападению, в процессе которого едва не был задушен. С помощью сотрудника милиции преступники были задержаны, опознаны С., а затем осуждены к различным срокам лишения свободы. В ходе следствия и суда родственники привлеченных к уголовной ответственности угрожали С. убийством, если он даст правдивые показания, однако С. отверг незаконные притязания.

После окончания судебного процесса окружающие стали замечать резкое изменение в поведении С. на службе и в быту. Он стал задумчив, подозрителен, приобрел нож с топориком, в вечернее время боялся открывать двери, много раз высказывал сослуживцам опасения за свою жизнь, представил рапорт командованию о необходимости перевода по службе в другой город, однако его просьбу не удовлетворили. На этой почве у С. возникли нездоровые отношения по службе, ухудшились отношения с женой. Используя возможности летчика-инструктора военного училища, С. захватил вверенный ему самолет Л-29 и перелетел в Иран, где попросил политического убежища.

Как видно из примера, у С. сложилась конфликтная ситуация и по службе, и в быту. Однако было бы неверным объяснять противоправное поведение С. только этим. Из материалов дела на С. видно, что он, эгоистичный, надменный и заносчивый в отношениях человек, был жаден до денег. Следовательно, ситуативный тип также подвержен морально-нравственной деформации, хотя и в меньшей мере, чем другие типы. На статистическом уровне данный тип проявляет себя только в условиях воздействия ситуации»[945]945
  Там же. С. 129–130.


[Закрыть].

Разумеется, изложенная типология носит в известной мере условный характер и не охватывает всего многообразия личностных свойств преступника, совершающего преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, в том числе и государственную измену. Могут быть переходные типы в виде вариаций из названных. Однако практическая ценность типологии состоит в том, что она интегрирует личные качества преступника, отражает его сущность и дает определенные ориентиры правоохранительным органам. Тем самым создаются условия для познания конкретной личности, поскольку в общем, в той или иной мере, проявляется отдельное, и наоборот. Следовательно, типология лишь подводит практика к лучшему пониманию отдельной личности преступника и не может рассматриваться как «рецепт на все случаи жизни».

Примеры ситуативного типа лиц, совершивших преступления против внешней безопасности Российской Федерации, приведены автором в § 5 главы 7-й. Эти люди вступили в преступный сговор с представителями иностранной разведки в силу случайного стечения обстоятельств. Вскоре после начала сотрудничества с зарубежными спецслужбами они добровольно сообщили о случившемся в органы безопасности. В соответствии с положениями примечания к статье 275 УК РФ они были освобождены от уголовной ответственности.

В качестве иллюстраций приведем характеристики некоторых изменников из числа сотрудников военной разведки и обстоятельства совершения ими предательства, которые изложены в книге А. И. Колпакиди и Д. П. Прохорова «Империя ГРУ».

Относительно изменника Попова они сообщают:

«Петр Семенович Попов родился в Калинине, в крестьянской семье, воевал в Великую Отечественную войну, во время которой стал офицером. В конце войны он занимал должность порученца при генерал-полковнике И. Серове и по его протекции был направлен в ГРУ. Низкого роста, худой, нервозный, без всякого воображения, он держался особняком, был скрытен и плохо сходился с другими офицерами. Однако, как говорили потом его сослуживцы и начальник, по службе к Попову претензий не было. Он был исполнителен, дисциплинирован, имел хорошие характеристики и активно участвовал во всех общественных мероприятиях.

В 1951 году Попов был направлен в Австрию в качестве стажера легальной венской резидентуры ГРУ. В его задачу входили вербовка агентуры и работа против Югославии. Здесь же, в Вене, в 1952 году у Попова завязался роман с молодой австрийкой Эмилией Коханек. Они встречались в ресторанах, снимали на несколько часов номера в гостиницах, стараясь держать в тайне свои отношения от сослуживцев Попова. Безусловно, такой образ жизни требовал от Попова значительных расходов. А если учитывать обстоятельство, что в Калинине у него была жена и двое детей, то финансовые проблемы стали для него в скором времени основными.

1 января 1953 года Попов подошел к вице-консулу США в Вене и попросил его устроить ему выход на американское представительство ЦРУ в Австрии. Одновременно Попов вручил ему записку, в которой предлагал свои услуги и указывал место встречи.

Приобретение агента на месте, в стенах ГРУ, было большим событием в ЦРУ. Для обеспечения поддержки операций с Поповым в рамках советского отдела было создано специальное подразделение, получившее название СР-9. Руководителем Попова на месте был назначен Джордж Кайзвальтер, которому помогал (с перерывом с конца 1953 по 1955 год) Ричард Ковач. Оперативным псевдонимом Попова стало имя “Грэлспайс”, а Кайзвальтер выступал под фамилией Гроссман.

На первой встрече с сотрудниками ЦРУ Попов рассказал, что ему нужны деньги, чтобы уладить дела с одной женщиной, что было встречено с пониманием. У Кайзвальтера с Поповым установились довольно непринужденные отношения. Силой Кайзвальтера в общении с новым агентом была его способность завоевать доверие Попова долгими часами совместных выпивок и разговоров. Ему ничуть не претила крестьянская простота Попова, и об их выпивках после удачных операций было хорошо известно сотрудникам ЦРУ, знавшим о Попове. У многих из них сложилось впечатление, что Попов считал Кайзвальтера своим другом. В то время по ЦРУ ходила шутка, что в одном советском колхозе у управления есть своя корова, так как на деньги, данные Кайзвальтером, Попов купил телку своему брату-колхознику»[946]946
  Колпакиди А., Прохоров Д. Указ соч. С. 162–164.


[Закрыть].

О другом предателе – Полякове, дослужившемся в ГРУ до звания генерал-майора и поддерживавшем шпионскую связь с американцами в течение 24 лет, те же исследователи, в частности, пишут:

«Дмитрий Федорович Поляков родился в 1921 году в семье бухгалтера на Украине. В сентябре 1939 года, после окончания школы, он поступил в Киевское артиллерийское училище и в качестве командира взвода вступил в Великую Отечественную войну. Воевал он на Западном и Карельском фронтах, был командиром батареи, а в 1943 году назначен офицером артиллерийской разведки. За годы войны он был награжден орденами Отечественной войны и Красной Звезды, а также многими медалями. После окончания войны Поляков закончил разведфакультет Академии им. Фрунзе, курсы Генерального штаба и был направлен на работу в ГРУ.

В начале 1950-х годов Поляков был командирован в Нью-Йорк под прикрытием должности сотрудника советской миссии ООН. Его задачей было агентурное обеспечение нелегалов ГРУ. Работа Полякова в первой командировке была признана успешной, и в конце 50-х годов он вновь был направлен в США на должность заместителя резидента под прикрытием советского сотрудника военно-штабного комитета ООН.

В ноябре 1961 года Поляков по собственной инициативе вступил в контакт с агентами контрразведки ФБР, которые дали ему псевдоним “Топхэт”. Американцы считали, что причиной его предательства было разочарование в советском режиме. Сотрудник ЦРУ Пол Диллон, который был оператором Полякова в Дели, говорил по этому поводу следующее:

“Я думаю, что мотивация его действий уходит корнями во времена второй мировой войны. Он сопоставлял ужасы, кровопролитную бойню, дело, за которое воевал, с двуличием и коррупцией, которые, по его мнению, разрастались в Москве”.

Не отрицают полностью эту версию и бывшие сослуживцы Полякова, хотя настаивают, что его “идейное и политическое перерождение” шло “на фоне болезненного самолюбия”. Например, бывший первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник А. Г. Павлов говорит:

“Поляков на суде заявил о своем политическом перерождении, о враждебном отношении к нашей стране, не скрывал он и личной корысти”.

Сам же о себе Поляков сказал на следствии следующее:

“В основе моего предательства лежало как мое стремление где-нибудь открыто высказывать свои взгляды и сомнения, так и качества моего характера – постоянное стремление к работе за гранью риска. И чем больше становилась опасность, тем интереснее становилась моя жизнь… Я привык ходить по острию ножа и не мыслил себе другой жизни”.

Впрочем, говорить о том, что это решение было для него легким, было бы неверно. После своего ареста он говорил и такие слова:

“Я практически с самого начала сотрудничества с ЦРУ понимал, что совершил роковую ошибку, тягчайшее преступление. Бесконечные терзания души, продолжавшиеся весь этот период, так изматывали меня, что я неоднократно сам был готов явиться с повинной.

И только мысль о том, что будет с женой, детьми, внуками, да и страх позора останавливали меня, и я продолжал преступную связь или молчание, чтобы хоть как-то отсрочить час расплаты”.

Все его операторы отмечали, что он получал немного денег, не более 3000 долларов в год, которые ему передавали главным образом в виде электромеханических инструментов фирмы “Блек энд Деккер”, пары рабочих комбинезонов, рыболовных снастей и ружей. (Дело в том, что в свободное время Поляков любил столярничать, а также коллекционировал дорогие ружья). К тому же, в отличие от большинства других советских офицеров, завербованных ФБР и ЦРУ, Поляков не курил, почти не пил и не изменял жене. Так что сумму, полученную им от американцев за 24 года работы, можно назвать небольшой: по приблизительной оценке следствия, она составила около 94 тысяч рублей по курсу 1985 года».[947]947
  Там же. С. 170–172.


[Закрыть].

По-другому началась предательская деятельность Чернова. А. И. Колпакиди и Д. П. Прохоров сообщают о нем, в частности, следующее:

«Николай Дмитриевич Чернов, 1917 года рождения, служил в оперативно-техническом управлении ГРУ. В начале 60-х годов он был командирован в США на должность опертехника нью-йоркской резидентуры. В Нью-Йорке Чернов вел довольно необычный для советского служащего образ жизни в зарубежных странах. Он часто посещал рестораны, ночные клубы, кабаре. А все это требовало соответствующих денежных расходов. Поэтому неудивительно, что однажды в 1963 году вместе с майором КГБ Кашиным (фамилия изменена) он, поехав на оптовую базу одной американской строительной фирмы, расположенной в Нью-Йорке, чтобы купить материалы для ремонта помещений в посольстве, уговорил хозяина базы выдать документы без отражения в них торговой скидки за оптовую покупку. Таким образом Чернов и Кашин получили 200 долларов наличными, которые разделили между собой.

Однако, когда на следующий день Чернов приехал на базу за стройматериалами, в кабинете хозяина его встретили два агента ФБР. Они предъявили Чернову фотокопии платежных документов, из которых было видно, что он присвоил 200 долларов, а также фотографии, на которых он был запечатлен в увеселительных заведениях Нью-Йорка. Заявив, что им известно, что Чернов является сотрудником ГРУ, агенты ФБР предложили ему начать сотрудничество. Шантаж подействовал на Чернова – в те годы за посещение увеселительных заведений могли запросто отправить в Москву и сделать невыездным, и это не говоря уже о присвоении казенных денег»[948]948
  Там же. С. 179–180.


[Закрыть].

В сноске к приведенному тексту авторы исследования отмечают:

«Сам Чернов уверен в том, что на него агентам ФБР указал Поляков, работавший в то время заместителем резидента в Нью-Йорке. Он говорил, что агенты ФБР показали ему три фотоснимка, сделанные, по-видимому, миниатюрным фотоаппаратом, на которых были изображены коридоры резидентур ГРУ и КГБ, а также референтуры советского представительства при ООН в Нью-Йорке. На фотографиях возле каждого кабинета были начертаны стрелочки с указанием фамилий сотрудников, в том числе и самого Чернова»[949]949
  Там же. С. 180.


[Закрыть].

Продолжая историю Чернова, А. И. Колпакиди и Д. П. Прохоров пишут:

«До своего отъезда в Москву Чернов, которому в ФБР дали псевдоним “Никнэк”, провел ряд встреч с американцами и передал им таблетки для тайнописи, применяемые в ГРУ, и ряд фотокопий материалов, которые оперативные офицеры ГРУ приносили ему в лабораторию для обработки. При этом американцы требовали от него фотокопии тех материалов, на которых были пометки: НАТО, военное и совершенно секретно. Перед самым отъездом Чернова в СССР в конце 1963 года сотрудники ФБР договорились с ним о контактах во время его следующей поездки на Запад и передали 10 000 рублей, фотоаппараты “Минокс” и “Тесина”, а также англо-русский словарь с тайнописью. Что касается денег, полученных Черновым от американцев, то на следствии по этому поводу он поведал следующее:

“Я посчитал, следующий раз приеду за границу лет через пять. На пропой мне надо на каждый день по десять рублей. Всего где-то тысяч двадцать. Столько и запросил”»[950]950
  Там же. С. 180–181.


[Закрыть].

К помощи шантажа, но уже на другой основе, прибегли сотрудники ЦРУ США при вербовке изменника Филатова. Об обстоятельствах его предательства те же авторы пишут:

«Анатолий Николаевич Филатов родился в 1940 году в Саратовской области. Его родители вышли из крестьян, отец отличился в Великой Отечественной войне. После окончания школы Филатов поступил в сельскохозяйственный техникум, а затем непродолжительное время работал в совхозе зоотехником. Будучи призванным в армию, он начал быстро продвигаться по службе, закончил Военно-дипломатическую академию и был направлен для прохождения службы в ГРУ. Хорошо зарекомендовав себя в первой командировке в Лаосе, Филатов, получивший к тому времени звание майора, в июне 1973 года был направлен в Алжир. В Алжире он работал под “крышей” переводчика посольства, в обязанности которого входили организация протокольных мероприятий, перевод официальной переписки, обработка местной прессы, закупка книг для посольства. Это прикрытие позволяло ему активно перемещаться по стране, не вызывая излишних подозрений.

В феврале 1974 года Филатов вступил в контакт с сотрудниками ЦРУ. Позднее, на следствии, Филатов показал, что попал в “медовую ловушку”. В связи с поломкой автомобиля он был вынужден передвигаться пешком. Вот как об этом рассказывал на суде сам Филатов:

“В конце января – начале февраля 1974 года я находился в городе Алжире, где искал в книжных магазинах литературу о стране по вопросам этнографии, быта и обычаев алжирцев. Когда я возвращался из магазина, то на одной из улиц города около меня остановилась машина. Приоткрылась дверца, и я увидел незнакомую молодую женщину, которая предложила подвезти меня до места моего жительства. Я согласился. Мы разговорились, и она пригласила к себе домой, заявив, что у нее есть интересующая меня литература. Подъехали к ее дому, зашли в квартиру. Я выбрал интересующие меня книги. Выпили по чашке кофе, и я ушел.

Через три дня я пошел в магазин за продуктами и вновь встретил за рулем машины ту же молодую женщину. Мы поприветствовали друг друга, и она предложила заехать к ней еще за одной книгой. Женщину звали Нади. Ей 22–23 года. Она бойко говорила по-французски, но с небольшим акцентом.

Зайдя в квартиру, Нади поставила на стол кофе и бутылку коньяка. Включила музыку. Мы стали выпивать и разговаривать. Разговор окончился постелью”.

Филатов был сфотографирован с Нади, и эти фотографии предъявил ему спустя несколько дней сотрудник ЦРУ, представившийся как Эдвард Кейн, первый секретарь специальной американской миссии службы защиты интересов США при посольстве Швейцарии в Алжире (с 1967 по конец 1973 года дипломатические отношения между США и Алжирской Народной Демократической Республикой был разорваны в связи с ближневосточной войной. – В. Р.). То, что американцы решили шантажировать Филатова с помощью женщины, неудивительно, так как он еще в Лаосе не отличался разборчивостью в отношениях с ними»[951]951
  Там же. С. 186–187.


[Закрыть].