Текст книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

«После пресс-конференции, посвященный помилованным, один из журналистов в коридоре что-то спросил Чернова по поводу его деятельности.

– Никакой я не правозащитник, – ответил с горечью Чернов, который, по-видимому, очень раскаивался в своих поступках. И честно признался журналисту, за что был осужден на самом деле»[901]901
  Елизаров А. Контрразведка: ФСБ против ведущих разведок мира. М.: Гелиос, 1999. С. 202.


[Закрыть];

– резкая возросшая «прозрачность» границ государства, позволяющая иностранным спецслужбам и зарубежным организациям свободно действовать на территории России;

– увеличение числа государств, осуществляющих враждебную деятельность в ущерб внешней безопасности Российской Федерации;

– бурный процесс кодификации уголовного законодательства и резкое сужение сфер защиты интересов общества и государства средствами составов преступлений;

– динамичный и затяжной процесс реформирования правоохранительных органов, в то числе спецслужб.

Таким образом, более глубокая генетическая природа преступности против внешней безопасности Российской Федерации может быть раскрыта при анализе ее этиологии, то есть причин и условий, порождающих данное явление. Статистическая характеристика дает лишь предварительное представление о лице этой преступности.

Детерминизм (от латинского слова “determinio” – определяю) выражает связь основания и производного, причины и следствия, условий и обусловленного, то есть связь опосредования. Детерминизм означает связь, выражающую зависимость вещей (событий, процессов, состояний) в их существовании и изменении от любых факторов.

При детерминистическом подходе любое социальное явление рассматривается как системное образование во всех связях и опосредованиях с другими явлениями (системами), образуя субординацию, иерархию подчинения и соподчинения взаимодействующих систем, развитие которых проходит в соответствии с объективными закономерностями, через исторические этапы[902]902
  См.: Ахлибининский Б. В., Асеев В. А., Шорохов И. М. Принцип детерминизма в системных исследованиях. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1984. С. 25–48.


[Закрыть].

Только детерминистический подход обеспечивает полноту и всесторонность нашего представления об объективном мире, избавляет от односторонности, косности и метафизичности мышления.

Выделить главные, существенные связи в социальной сфере – значит правильно определить не только путь познания, но и его пределы в интересах решения предметно-практических задач. Сам детерминизм, выполняя методологическую функцию познания, на этот вопрос не отвечает. Общий детерминизм не говорит, на чем надо остановиться в исследовании явлений, до каких пор изучать всеобщую взаимосвязь. Это определяется задачами научного исследования и потребностями общественной практики.

Из всех форм детерминизма важнейшей в познании закономерностей общественного развития является причинность. Это – ядро социального детерминизма, фундаментальная связь, фундаментальное проявление всеобщей связи и взаимодействия. Причинность как философская категория означает наличие необходимой генетической связи явлений, из которых одно обусловливает другое. В природе и обществе существует бесконечное множество форм взаимодействия, взаимосвязи и взаимообусловленности явлений и, соответственно, многообразие причинно-следственных зависимостей. В современной науке классификация причинно-следственных связей проводится по различным признакам. Так, по природе отношений причинно-следственные связи подразделяются на материальные и идеальные, информационные и энергетические, физические, химические, биологические, социальные; по характеру связей – на динамические и статические; по числу и связности воздействий – на простые, составные, однофакторные, многофакторные, системные, внесистемные. Причинно-следственные связи подразделяются также на внешние и внутренние, главные и неглавные, объективные и субъективные, всеобщие, особенные, единичные и другие.

Понятие причинно-следственной связи выполняет важную методологическую функцию, ориентируя исследователя на прогрессивное движение познания по причинно-следственной цепи – от случайности к необходимости, от единичного к особенному и общему, от формы к содержанию, от явления к сущности[903]903
  См.: Философский энциклопедический словарь. 2-е издание. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 511.


[Закрыть].

Различаются, в частности, полная и специфическая причины. Полная причина включает в себя совокупность всех обстоятельств, при наличии которых необходимо наступает следствие. Специфическая причина – это совокупность ряда обстоятельств, появление которых (при наличии условий) ведет к появлению следствия[904]904
  См.: Философский словарь. 5-е издание. М.: Издательство политической литературы, 1987. С. 348.


[Закрыть].

Однако философское определение причинности дает общее, абстрактное представление об этой категории. Реальным содержанием оно наполняется при анализе конкретных областей знаний и разных сфер жизнедеятельности, которые, в свою очередь, привносят в категорию причинности черты специфики ее проявления и познания.

Преступность и ее причины занимают центральное место в криминологических исследованиях, так как от этого, в конечном счете, зависит эффективность борьбы с ней. Познать причины преступности – значит познать те социальные процессы и явления, которыми она обусловлена, выявить закономерности общественного развития, под влиянием которых преступность изменяется, выработать научно обоснованные прогнозы ее развития в будущем.

Методологические основы концепции причинности в криминологии сводятся к следующему.

1. Причины преступности имеют социальную природу. Причины коренятся в тех негативных по отношению к общественному строю явлениях и процессах, которые оказывают влияние на формирование негативных свойств личности и, в конечном счете, – на созревание антиобщественной установки, то есть внутренней готовности личности совершить противоправный акт в благоприятной ситуации. Личность является активным звеном (стороной) в причинном механизме развития преступного посягательства, что влечет при взаимодействии ее негативных качеств с конкретной жизненной ситуацией совершение преступления. Преступником человек не рождается, а становится в результате воздействия на него неблагоприятных социальных факторов.

2. Криминология, базируясь на научных выводах социологии и генетики, отрицает биопсихологическую обусловленность человеческого поведения вообще и преступного в частности.

Видные ученые-генетики утверждают, что никаких генов, определяющих духовное содержание человека, не существует, черты человеческой психики формируются с помощью общественно-практической деятельности людей.

3. Отрицая биопсихологическую природу причин преступности, криминология вместе с тем не проповедует вульгарный социологизм, то есть полное отрицание роли биологической структуры личности в механизме преступного поведения. Нейродинамические особенности личности, свойства характера, темперамента, воля, память, способности оказывают свое влияние на поведенческий акт.

Результаты многолетних дискуссий в криминологии, социологии, генетике на этот счет можно сформулировать, опираясь на комплексные исследования крупных отечественных ученых. Они полагают, что биологические, в том числе генетические, особенности организма являются лишь необходимым условием поведения, а не его причиной; их можно рассматривать как условия восприятия человеком той или иной социальной программы. Таким образом, психические аномалии выступают в качестве катализирующего фактора взаимодействия в механизме преступного поведения при ведущем факторе – нравственной невоспитанности и деформированности личностных качеств. Они усугубляют социальную неадаптированность лица, неадекватность его реакции, но не определяют социальной направленности его конкретных действий.

4. В качестве специфических причин преступности в целом, отдельных видов преступлений и конкретного преступления выступает, как правило, не один, а взаимодействие нескольких негативных социальных и психологических факторов. При этом в криминологии факторы, порождающие преступность, рассматриваются не как простая механическая сумма социально-психологических влияний либо конгломерат разнопорядковых явлений и процессов, а как внутренне упорядоченное, основанное на субординации, иерархическое, системное образование.

Можно согласиться с С. В. Дьяковым, который считает, что «единственно верным направлением в трактовке причин преступности, при котором снимается односторонность объективного или субъективного влияния факторов, является признание в качестве полной причины противоправного поведения взаимодействия объективного и субъективного, личности и среды»[905]905
  Дьяков С. В. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства) и государственная преступность. М.: Издательство НОРМА, 1999. С. 90.


[Закрыть].

Определяющая роль объективного фактора сильнее проявляется на уровне общественных процессов и явлений, а на уровне индивидуального поведенческого акта сильнее проявляют себя нравственно-психологические особенности личности. Однако это не изменяет отправного положения теории о том, что базисные отношения, присущие той или иной общественно-экономической формации, являются определяющими для всех уровней общественного сознания.

Отечественные криминологи считают, что преступление является результатом социально приобретенных личностных качеств и взаимодействия с внешними обстоятельствами. При этом ведущую роль в таком взаимодействии может играть то социальная среда, то тип личности. В целом же генетически ведущей стороной, безусловно, выступает социальная среда, так как именно под ее влиянием формируется личность. При таком подходе преступность обоснованно рассматривается как объективно-субъективное явление, поскольку в ней отражаются негативные социальные процессы и явления, опосредованные через личность преступника. Это делает категорию причинности подвижной, динамичной, но вместе с тем столь же сложной, как и сама действительность. Соотношений вариантов объективного и субъективного, непосредственно влияющих на установление специфической причины – бесчисленное множество. Можно себе представить идеально равное соотношение влияния внешней среды и личностных качеств, которые при взаимодействии выступили той полной причиной, которая породила преступление. По общему правилу, причина представляет собой более или менее уравновешенное взаимодействие установки и ситуации[906]906
  См.: Там же. С. 90–91.


[Закрыть].

От этой усредненной картины взаимодействия могут быть отклонения в сторону превалирующего влияния объективного или субъективного фактора, причем отклонения значительные. Крайним случаем определяющего воздействия внешних условий следует признать такую объективную ситуацию, когда она сама по себе способна породить следствие при отсутствии явно выраженной антиобщественной направленности личности. При этом конкретная жизненная ситуация (повод) выступает в качестве возможной причины преступления. Особенно велика роль внешней ситуации в генезисе неосторожных преступлений. Однако и при их совершении влияние ситуации не носит всеподавляющего характера, а проецируется на особенности личности. Так, при изучении лиц, совершающих автотранспортные преступления, вскрылись и изъяны правосознания, и определенная доля пренебрежения безопасностью других лиц, безответственность, халатность и др.[907]907
  См.: Дагель П. С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1977.


[Закрыть], то есть здесь взаимодействие также играет роль порождающей силы (причины). Таков же, на наш взгляд, характер соотношения объективного и субъективного при утрате документов, содержащих государственную тайну, или предметов, сведения о которых составляют государственную тайну.

Другой стороной отклонения во взаимодействии является определяющее влияние личности по отношению к внешней среде и, следовательно, признание ее специфической причиной противоправного поведения. Это обусловлено деформацией некоторых звеньев индивидуального психологического процесса мотивации и приятия решений (потребностей, интересов, целей, средств их достижения и т. д.)[908]908
  См.: Механизм преступного поведения. М.: Издательство «Наука», 1981. С. 29.


[Закрыть]. В большинстве случаев непосредственной причиной преступления выступает антиобщественная направленность личности, что свидетельствует о ее деформации. Криминологические исследования подтверждают, что личность преступника отличается от личности законопослушного гражданина деформированностью внутренней нравственно-психологической сферы, и, когда отрицательные изменения нравственных качеств приобретают устойчивую форму, можно говорить о наличии у этого человека антиобщественной установки, а при более глубоких негативных изменениях – антиобщественной направленности личности. Следует отметить, что специфика личности преступника заключается не в одном каком-то признаке, а в широком искажении сознания. Качественное различие между личностью преступника и законопослушного лица определяют не отдельные признаки, а их совокупность. Здесь также нельзя абсолютизировать роль личности как специфической причины преступления, так как вне взаимодействия со средой, и, в частности, с благоприятствующей ситуацией, не «сработает» полная причина и не наступит следствие (преступление)[909]909
  См.: Дьяков С. В. Указ. соч. С. 91–92.


[Закрыть].

Для преступника, в том числе совершающего преступления против внешней безопасности Российской Федерации, характерна так называемая аномия, концепцию которой выдвинул американский социолог Р. Мертон[910]910
  См.: Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социология преступности (современные буржуазные теории): Сборник статей / Перевод с английского; под редакцией Б. С. Никифорова. М.: Издательство «Прогресс», 1966. С. 299–313.


[Закрыть]. Как пишет польский ученый А. Подгурецкий, «аномия – это ситуация, при которой определенное лицо проявляет недостаточное уважение к основным социальным нормам данной социальной системы или стремится усмотреть в этих нормах определенную утрату их обязательности для него самого. Таким образом, аномия не означает отсутствия норм, ни даже отсутствия ясности в понимании этих норм. Она означает, что субъект, знающий о существовании обязывающих его норм, относится к ним негативно или равнодушно»[911]911
  Подгурецкий А. Очерк социологии права / Перевод с польского. М.: Издательство «Прогресс», 1974. С. 262–263.


[Закрыть]. Практика показывает, что именно так чаще всего изменники и шпионы относятся к уголовно-правовому запрету совершать посягательства на внешнюю безопасность нашей страны.

Взаимодействие является причиной преступного поведения лишь тогда, когда качество взаимодействующих сторон (личности и среды) создает необходимую основу для возникновения порождающей силы. Нацеленность исследователя на выявление именно генетической «способности» взаимодействующих сторон приближает его к установлению причинности. Сама процедура развития взаимодействия вне качественного анализа личности и среды характеризует лишь внешнюю сторону процесса и показывает механизм развития преступного посягательства.

В криминологической науке под механизмом преступного поведения понимается связь и взаимодействие внешних факторов объективной действительности и внутренних, психических, процессов и состояний, детерминирующих решение совершить преступление, направляющих и контролирующих его исполнение[912]912
  См.: Механизм преступного поведения. С. 30.


[Закрыть]. Причинность реализуется через механизм развития посягательства, отражая последовательность и механику действия причин. Поэтому причинность как взаимодействие и механизм развития преступления соотносятся между собой как содержание и форма. В той мере, в какой форма неотделима от содержания, механизм связан с причинностью, а причинность – с механизмом, и в этом смысле их противопоставление научно бессмысленно и практически бесплодно. Более того, исследование причинности в динамике неизбежно ведет к необходимости анализа механизма преступного поведения[913]913
  См.: Дьяков С. В. Указ. соч. С. 93.


[Закрыть].

Методологическая значимость понимания причины человеческого поведения как взаимодействия личности и среды не ограничивается раскрытием причин индивидуального преступного поведения. Теория взаимодействия универсальна. В раскрытии причинности она может применяться на трех уровнях:

индивидуальное сознание личности → конкретное преступление;

групповое сознание → виды преступлений;

общественное сознание → преступность.

Признание взаимодействия в качестве причины преступлений на уровне общества, социальной группы и конкретной личности дает в криминологическом исследовании неоспоримые преимущества перед бинарным или любым другим линейным, однонаправленным понятием причин. Во-первых, причинный комплекс становится полнее и содержательнее, поскольку охватывается (в пределах научно-практических возможностей и поставленных целей) вся совокупность факторов объективного и субъективного (личностного) порядка, «участвующих» в порождении следствия. Во-вторых, причинно-следственные связи становятся более динамичными, тонко реагирующими на соотношение силы воздействия внешнего и внутреннего, среды и личности, следовательно, точнее отражающими предмет исследования.

В структуре полной причины специфические причины и условия постоянно меняются местами, особенно на уровне выявления причины индивидуального преступного поведения. Если личность с ее антиобщественной установкой будет признана в конкретном случае определяющей стороной во взаимодействии, то есть специфической причиной, то внешняя ситуация выступает в роли условия, и, наоборот, признание ситуации в качестве специфической причины делает условием ее реализации те особенности личности, которые проявились в ней во взаимодействии. Следовательно, превалирующая сила во взаимодействии одной из сторон делает другую как бы дополняющей, формируя между ними отношение обратной зависимости.

Исследования показывают, что при всей динамичности социальных явлений и процессов причинный комплекс по отдельным видам преступлений достаточно устойчив. Поэтому, как представляется, в познавательных и практических целях более успешным является путь фиксации специфических причин и условий, накапливания «банка» информации о причинных факторах, заведомо соглашаясь при этом с возможными неточностями, которые можно в последующем скорректировать.

Кроме того, нефиксированное отношение к специфическим причинам и условиям ведет к принижению значимости причинных объяснений преступного поведения, а иногда – к фактическому отказу от поиска генетической природы взаимодействия.

Пределы того или иного объяснения явлений и процессов общественного развития зависит не только от научных, но и практических целей. В исследованиях причинности необходимо активнее искать применение наших знаний для решения практических задач борьбы с преступностью. В особенности это важно на уровне анализа индивидуального преступного поведения и видовой преступности. Здесь диалектическая подвижность причин и их проявление в механизме развития противоправного акта имеют наибольшее познавательное и практическое значение.

Во взаимодействии личности со средой в познавательных целях можно условно выделить два этапа. Первый – это длительный процесс формирования личности под воздействием социальной среды, когда постепенно складываются потребности, формируются интересы, взгляды, нравственный строй личности, или ее мировоззренческий «стержень». Он определяет, с одной стороны, многообразие позиций данной личности к меняющимся условиям внешней среды и, с другой стороны, «высвечивает» ее цельность и неизменность на фоне многообразных, постоянных изменений во внешней среде. В формировании личности участвуют:

– семья;

– школа (в широком смысле слова, включая колледж, вуз);

– трудовой коллектив;

– неформальное ближайшее окружение, или микросреда (близкие родственники, друзья, товарищи по интересам и т. п.).

Их влияние на личность не всегда может быть однозначным, однонаправленным и только позитивным. При столкновении влияний, например положительного воздействия в семье и школе и отрицательного – в неформальном окружении (микросреде), все решают сила и длительность воздействия, эмоциональный фон и волевые качества данного человека в совокупности.

Превалирующее и длительное влияние негативных факторов внешней среды (например, аморальность семейных отношений, нездоровая обстановка в трудовом коллективе и негативное воздействие неформального окружения) ведет к формированию антиобщественной установки. Меняется диспозиция личности, то есть фиксированная в ее социальном опыте предрасположенность воспринимать и оценивать условия действительности, а также определенным образом действовать в этих условиях.

Второй этап – это взаимодействие личности, имеющей негативные свойства или асоциальную установку, с конкретной жизненной ситуацией, повлекшее совершение преступления. При этом под конкретной жизненной ситуацией понимаются те объективные обстоятельства, которые, воздействуя на сознание, волю и чувства личности, выступили в роли либо повода, либо условия, способствующего совершению преступления, либо специфической причины. С позиций теории взаимодействия, разграничение повода и условия для уяснения полной причины и механизма развития преступного посягательства практического значения не имеет. Конкретная жизненная ситуация, как уже отмечалось, может иногда выступать в роли специфической причины. В таких случаях повод, с психологической точки зрения, выступает в качестве внешне видимой причины поступка человека. Он отражает мотивы и цели преступления, которые являются его внутренними причинами.

Вместе с тем нельзя согласиться с Н. С. Малеиным, который с учетом подвижности и взаимопереходов специфических причин и условий, предлагает их не разделять, а именовать «причинами-условиями»[914]914
  См.: Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.: Юридическая литература, 1985. С. 82.


[Закрыть]. Специфическая причина по отношению к условию в рамках парного взаимодействия является основополагающим источником порождения следствия, а условия лишь способствуют реализации этой причины. Их разграничение имеет практическое значение при разработке системы предупредительно-профилактических мер.

Диалектическая сложность механизма реализации полной причины преступления заключается в том, что во взаимодействии личности и среды идет постоянное взаимовлияние, исключающее односторонность данного процесса. Конкретная жизненная ситуация (повод) постоянно проявляет себя в контексте с социальной средой в широком смысле слова. Структура личности по своему содержанию также динамична. В ней в роли причины выступает то звено, которое подверглось наибольшей деформации и негативным изменениям (потребности, интересы, мотивы, нравственно-ценностные ориентации, волевые качества). Наконец, конкретная жизненная ситуация как та часть социальной среды, которая непосредственно связана с совершением преступления, по силе своего воздействия варьируется в широком диапазоне, выступая в роли то специфической причины, то условия, способствующего совершению преступления.

Таким образом, непосредственной причиной совершения преступления является взаимодействие личности с антиобщественной установкой или отдельными негативными чертами с конкретной жизненной ситуацией (поводом).

Причиной отдельных видов преступлений является взаимодействие негативного группового сознания с криминогенными условиями социальной среды.

Причиной преступности является взаимодействие отсталых черт общественного сознания и отдельных негативных тенденций социального бытия[915]915
  См.: Дьяков С. В. Указ. соч. С. 96–99.


[Закрыть].