Текст книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

Государственную измену в форме иного оказания помощи образует также выполнение виновным различных заданий иностранного государства, зарубежной организации или их представителей. Для того чтобы деяния по выполнению таких заданий можно было квалифицировать как иное оказание помощи, требуется, во-первых, чтобы эти задания выполнялись в русле враждебной деятельности названных «адресатов» в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, а во-вторых, чтобы деяния субъекта не охватывались составами государственной измены в формах шпионажа или выдачи тайны.

Такого рода задания могут быть самыми разнообразными, однако среди них можно выделить наиболее важные.

К ним относятся, в частности, совершение виновным по заданию иностранного государства, зарубежной организации или их представителей преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства, а также иных умышленных криминальных деяний. Мнение о том, что измена в форме оказания помощи может заключаться в совершении других преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства (в терминологии УК РСФСР 1960 года – особо опасных государственных преступлений) неоднократно высказывалось в юридической литературе[710]710
  См., например: Меньшагин В. Д., Куринов Б. А. Научно-практический комментарий к Закону об уголовной ответственности за государственные преступления. М.: Госюриздат, 1961. С. 19; Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР 1960 года. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1962. С. 159; Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. М.: Юридическая литература, 1963. С. 157; Смирнов Е. А. Указ. соч. С. 88; Турецкий М. В. Указ. соч. С. 50; Анашкин Г. З. Ответственность за измену Родине и шпионаж. С. 111; его же. Особо опасные государственные преступления. С. 140; Якубович М. И. Указ. соч. С. 24; Галиакбаров Р. Р. Особо опасные государственные преступления // Уголовное право. Часть Особенная. М.: Юридическая литература, 1969. С. 26–27; Пионтковский А. А. Особо опасные государственные преступления // Курс советского уголовного права. Том IV. М.: Наука, 1970. С. 92; Клягин В. С. Указ соч. С. 12–121; Игнатьев А. А., Сабуров И. В., Чепульченко А. М. Указ. соч. С. 27; Криволапов Г. Г. Указ. соч. С. 24–25; Ермакова Л. Д. Указ. соч. С. 35–36, 54, 69–70, 75, 79–80; и др.


[Закрыть]. Справедливость этого мнения подтверждается и судебной практикой. Обратимся, например, к уголовному делу по обвинению Печерского и Дынкина, на материалы которого мы уже ссылались. Председатель Верховного Суда СССР, внося протест по этому делу на рассмотрение Пленума, подчеркивал, что для состава измены в форме оказания помощи «требуется совершение конкретных действий, направленных на оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР». В числе таких конкретных действий Председатель Верховного Суда назвал «совершение по заданию и планам иностранного государства особо опасных государственных преступлений».

Подавляющее число криминалистов, анализирующих объективную сторону состава государственной измены в форме иного оказания помощи, оставляют без рассмотрения вопрос о возможности ее осуществления путем совершения деяний, образующих иное преступление. Имеются в виду преступления, не относящиеся к числу посягательств на конституционный строй Российской Федерации и безопасность государства или – в терминологии УК РСФСР 1960 года – к категории особо опасных государственных преступлений. Вероятно, такое невнимание ученых к данной проблеме вызывается тем, что подобные факты на практике встречаются довольно редко. Однако они все-таки возможны, в связи с чем вопрос об их квалификации должен быть решен. Мы уже упоминали о таких способах оказания помощи, как снабжение иностранных агентов фальшивыми или похищенными документами. При таких обстоятельствах виновный совершает не только государственную измену в форме оказания помощи, но и подделку или похищение документов. Ранее также отмечалось, что изменник, предоставляя «адресатам» какие-либо средства или устраняя препятствия, возникающие при осуществлении ими враждебной деятельности, может совершать деяния, образующие самостоятельные составы преступления. В числе таких преступлений можно назвать убийство сторожа, мешающего проникнуть на интересующий «адресата» объект, или пограничника, пытающегося задержать представителя «адресата», нелегально пересекающего Государственную границу, и т. п. В литературе описаны также случаи, когда виновные, выполняя задание иностранной разведки, уничтожали ее бывшего агента в связи с его отказом продолжать шпионскую деятельность[711]711
  См., например: Маг Б. Записки следователя из Будапешта / Перевод с венгерского. М.: Юридическая литература, 1979. С. 61–122; и др.


[Закрыть]. Очевидно, что лишение жизни сторожа, пограничника, бывшего агента иностранной разведки не может рассматриваться как террористический акт, предусмотренный статьей 277 УК РФ, поскольку указанные лица не являются государственными или общественными деятелями. Не относятся к числу преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства и деяния террористического характера, предусмотренные статьями 205, 205-1, 206, 208, 211, 360 УК РФ. В то же время не вызывает сомнения, что все перечисленные деяния, а также и другие, направленные на содействие «адресатам» в их враждебной деятельности, должны рассматриваться как составная часть объективной стороны государственной измены в форме иного оказания помощи. По-видимому, и не каждый случай уничтожения или повреждения зданий, сооружений и т. п. лицом, выполняющим задание «адресата», может квалифицироваться как диверсия (статья 281 УК РФ). Не охватывается, например, составом этого преступления пролом в стене для проникновения на режимный объект, поджог, осуществленный для сокрытия факта похищения секретных документов, и пр. Думается, что подобные действия, совершенные в рамках реализации сговора с «адресатом», представляют оказание ему помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

В последнее время все большую опасность приобретают посягательства на информационную, в том числе и на компьютерную безопасность, которые тоже могут совершаться виновным в сговоре с «адресатом» и в целях оказания ему помощи в проведении враждебной деятельности. Среди такого рода криминальных посягательств можно назвать уничтожение, повреждение, блокирование, модификацию компьютерной информации, в том числе содержащей государственную тайну. Сюда же относятся повреждение или уничтожение информационных и телекоммуникационных систем и сетей, сокрытие важной информации, распространение по заданиям иностранных «адресатов» сведений, составляющих государственную тайну, и пр.[712]712
  См., например: Рябчук В. Н. Уголовно-правовая защита сведений, составляющих государственную тайну // Государственная тайна в Российской Федерации. Учебно-методическое пособие. 2-е издание, переработанное и дополненное. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2000. С. 148–149; и др.


[Закрыть]

Возникает вопрос, как квалифицировать такие действия, которые, с одной стороны, представляют собой оказание помощи «адресатам» в проведении враждебной деятельности, а с другой – образуют иные самостоятельные преступления.

Большинство авторов, рассматривающих состав государственной измены в форме иного оказания помощи, считают, что при совершении виновным по заданию или планам «адресата» преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства (особо опасных государственных преступлений, по терминологии УК РСФСР 1960 года) он должен нести уголовную ответственность по принципу совокупности преступлений. Другими словами, действия субъекта должны квалифицироваться по статье 275 УК РФ за государственную измену и дополнительно по соответствующей статье Уголовного кодекса, предусматривающей конкретное преступление против основ конституционного строя и безопасности государства[713]713
  См., например: Меньшагин В. Д., Куринов Б. А. Указ. соч. С. 19; Анашкин Г. З. Ответственность за измену Родине и шпионаж. С. 111; его же. Особо опасные государственные преступления. С. 140; Владимиров В. А. Особо опасные государственные преступления // Советское уголовное право. Часть Особенная. М.: Юридическая литература, 1973. С. 32; Клягин В. С. Указ. соч. С. 120–121; Куринов Б. А. Особо опасные государственные преступления. М.: Издательство Московского университета, 1975. С. 35; М.: Издательство Московского университета, 1982. С. 31; Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Белорусской ССР. Минск: Беларусь, 1979. С. 142; Гришаев П. И. Особо опасные государственные преступления // Советское уголовное право. Часть особенная: Учебник. М.: Юридическая литература, 1979. С. 26; Ермакова Л. Д. Указ. соч. С. 35; и др.


[Закрыть].

Однако имеется и иная точка зрения, согласно которой любое преступление, совершенное нашим гражданином в контакте (сговоре) с «адресатом», полностью охватывается составом измены в форме оказания помощи и не требует дополнительной квалификации по другим статьям Уголовного кодекса[714]714
  См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Белорусской ССР. Минск: Издательство Белорусского университета, 1976. С. 132; и др.


[Закрыть]. При этом исходят из представления, что оказание иностранному «адресату» помощи в проведении враждебной деятельности против нашей страны включает в себя всякого рода содействие этому «адресату», в том числе совершение по его заданию или планам различных преступлений.

Более обоснованной представляется первая концепция. Полагаем, что рассматриваемые действия, кроме внешней безопасности, посягают и на другие самостоятельные объекты, а сами действия (бездействие) образуют объективную сторону и иных самостоятельных преступлений. Как установлено частью второй статьи 17 УК РФ, «совокупностью преступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса». Поэтому действия изменника в подобных случаях должны квалифицироваться по статье 275 УК РФ как государственная измена в форме иного оказания помощи и по совокупности по соответствующим статьям Уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за те конкретные преступления, которые совершил виновный, оказывая эту помощь «адресату». Так, убийство сторожа или бывшего агента иностранной разведки, совершенные в порядке оказания помощи зарубежному «адресату», должны квалифицироваться не только по статье 275, но и по статье 105 УК РФ. Посягательство на жизнь пограничника, осуществленное с целью помочь иностранному представителю преодолеть Государственную границу, следует квалифицировать по совокупности по статьям 275 и 317 УК РФ. Совершение в порядке оказания помощи иностранным «адресатам» преступлений в сфере компьютерной информации требуют квалификации по совокупности преступлений по статьям 275 и 272, 273 или 274 УК РФ соответственно. Таким же образом, по нашему мнению, должен решаться вопрос и при совершении виновным в рамках оказания помощи и других умышленных преступлений.

Исключение, на наш взгляд, представляют два состава. Один из них – распространение виновным по заданиям, планам или с согласия иностранного «адресата» сведений, составляющих государственную тайну (без их передачи или выдачи указанному «адресату», которые образуют состав государственной измены в иных формах). Такое распространение может осуществляться виновным с помощью средств массовой информации, на митингах, собраниях, преследуя цель оказать воздействие на широкую аудиторию, чтобы побудить население к действиям, препятствующим мероприятиям по обеспечению внешней безопасности. Составляющие государственную тайну сведения субъект может сообщать и отдельным лицам, особенно занимающим высокое положение в обществе или государственных органах, рассчитывая, что они под воздействием полученной информации предпримут те или иные действия в ущерб внешней безопасности России либо воздержатся от участия в мероприятиях по ее укреплению, или будут противодействовать таким мероприятиям. По нашему мнению, такие действия виновного полностью охватываются составом государственной измены в форме иного оказания помощи и не требуют дополнительной квалификации по статье 283 УК РФ. Такой вывод следует из анализа диспозиции части первой статьи 283 УК РФ, в которой указано, что ответственность по этой статье наступает «при отсутствии признаков государственной измены». Следовательно, идеальная совокупность преступлений в данной ситуации исключается. Второе преступление, которое не может образовать идеальной совокупности с государственной изменой в форме иного оказания помощи, – это, на наш взгляд, деяние, предусмотренное статьей 189 УК РФ. Этой статьей предусматривается ответственность за незаконные экспорт или передачу сырья, материалов, оборудования, технологий, научно-технической информации, незаконное выполнение работ (оказание услуг), которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники. При этом в части первой статьи 189 УК РФ установлено, что указанные действия могут влечь за собой ответственность по данной статье только при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных статьями 188 и 275 УК РФ, то есть контрабанды и государственной измены. Следовательно, если предусмотренные статьей 189 УК РФ действия виновный совершает в рамках иного оказания помощи иностранному «адресату», он должен нести ответственность по статье 275 УК РФ без ссылки на статью 189 того же Кодекса.

Полностью составом государственной измены в форме иного оказания помощи охватывается, с нашей точки зрения, и распространение ложных или провокационных слухов, если эти действия осуществляются виновным в рамках реализации преступного сговора с иностранными «адресатами» и если они направлены на ослабление внешней безопасности Российской Федерации[715]715
  См., например: Смирнов Е. А. Указ. соч. С. 88; Галиакбаров Р. Р. Особо опасные государственные преступления // Уголовное право. Часть Особенная. М.: Юридическая литература, 1969. С. 26; и др.


[Закрыть]. Следует отметить, что изменение оперативной обстановки может потребовать принятия специальной нормы, предусматривающей уголовную ответственность за распространение ложных слухов, как это имело место в 1941 году[716]716
  См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1941 года // Сборник Законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938–1944. М.: Издательство Ведомостей Верховного Совета СССР, 1945. С. 247.


[Закрыть]. В таком случае действия виновного потребуют квалификации по совокупности преступлений: по статье 275 УК РФ и по этой специальной норме.

Иное оказание помощи иностранным «адресатам» может заключаться и в осуществлении по их заданиям или планам дезинформации российских государственных органов. Такая возможность виновному предоставляется, например, когда он, поддерживая связь с иностранным «адресатом», проникает в агентурную сеть органов российской разведки или контрразведки, либо является штатным сотрудником этих органов. В качестве примера можно привести деятельность уже упоминавшегося агента немецких спецслужб Берликса, который был привлечен в 1940 году к сотрудничеству резидентом советской разведки в Берлине Кобуловым. Вот что сообщил об этом на допросе в 1947 году бывший сотрудник гестапо Зигфрид Мюллер:

«Нам удалось установить, что советник советского посольства Кобулов вел в Германии разведывательную работу. Кобулову в августе 1940 года был подставлен агент германской разведки – латыш Берлинкс, который по нашему заданию длительное время снабжал его дезинформационными материалами. Берлинкс говорил мне, что ему удалось войти в доверие к Кобулову… Очевидно, все это позволило Гитлеру рассматривать Кобулова как удобную возможность для посылки дезинформации в Москву, в связи с чем он лично занимался этим вопросом и материалами, предназначенными для передачи Кобулову. Практика была такой: Риббентроп готовил эти материалы, затем докладывал их Гитлеру и только с его санкции материалы передавали агенту Берлинксу, который и доставлял их Кобулову»[717]717
  Очерки истории российской разведки. В шести томах. Том 3: 1933–1941 годы. М.: Международные отношения, 1997. С. 446–447.


[Закрыть].

К указанным действиям примыкают осуществляемое виновным содействие иностранным «адресатам» во внедрении в российскую разведку и контрразведку их агентуры, а также деятельность так называемой «агентуры влияния». В литературе высказано мнение, что «агенты влияния», как правило, действуют в пользу иностранного «адресата», не вступая с ним в преступный сговор и не получая от него заданий. Например, лорд Мэхью, тесно связанный с британскими спецслужбами, так характеризовал «агентов влияния» нашей разведки в Великобритании: «Что такое “агент влияния КГБ”? Нет, это, конечно, не шпион: такой был бы “агентом КГБ”. Я знал некоторых, они совсем другого рода. В широком смысле агент влияния – это лицо с искренними политическими убеждениями, принимающее политическое руководство от КГБ (часто не сознавая, что имеет дело с КГБ). Ничего незаконного в этом нет, и даже нет ничего аморального – просто потрясающе плохая точка зрения»[718]718
  Цит. по: Любимов М. Шпионы, которых я люблю и ненавижу. М.: Олимп, 1997. С. 434.


[Закрыть]. Полагаем, что лиц, действующих в России в ущерб ее интересам и соответствующих признакам, о которых говорит лорд Мэхью, нельзя именовать агентами «адресата», в связи с чем они не могут и нести ответственность за государственную измену. По нашему мнению, «агентами влияния» следует считать лиц, занимающих ответственное положение в обществе и государстве, установивших преступный сговор с иностранными «адресатами» и по их заданиям и планам меняющих в выгодном для «адресата» направлении деятельность учреждений, предприятий, общественных объединений. Если они тем самым осуществляют помощь «адресатам» в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности России, их действия должны квалифицироваться как государственная измена в форме иного оказания помощи.

Вот что пишет по поводу «агентуры влияния» А. Доронин:

«В американских спецслужбах термин “агент влияния” понимается следующим образом: “лицо, которое может быть использовано для тайного влияния на иностранных представителей, на органы, формирующие общественное мнение, на организации, влиятельные круги с тем, чтобы способствовать достижению целей правительства своей страны, или имеющее возможность предпринимать конкретные действия для поддержания его внешней политики”.

В терминологии советских, а затем и российских спецслужб агент влияния – это “завербованный и обученный спецслужбами навыкам шпионской деятельности агент, занимающий высокое положение в обществе и по своему служебному положению способный целенаправленно оказывать негласное влияние на идеологию, политику, развитие отдельных событий и действия активной части населения или определенной социальной группы, средств массовой информации, партии, организации в выгодном для разведки направлении или содействовать формированию благоприятствующего разведке мнения по тому или иному конкретному вопросу”.

А сейчас давайте более подробно рассмотрим функции и задачи этой категории агентуры, методы подбора и подготовки, легендирование ее деятельности и обозначим занимаемую агентами общественно-политическую нишу, а также формы их участия в общественной жизни.

Сегодня агентура влияния, как правило, не внедряется и не вербуется, а терпеливо и ненавязчиво приобретается или заботливо воспитывается. В разных ситуациях на это уходит от нескольких месяцев до нескольких лет. Подбор агентуры и проведение самих акций влияния спецслужбы стремятся проводить в обстановке строгой секретности. Конечная цель также чаще всего скрыта от объекта оперативного интереса, на оперативном жаргоне это называется “использование втемную”.

Еще более конспиративно проводится финансирование подобных акций. Для них используются различные международные организации, общества дружбы, различные международные профессиональные ассоциации. Оперативникам не рекомендуется допускать прямого грубого подкупа объекта разработки для его деятельности в интересах “хозяина”, ибо, как считают эксперты, надежность агента в этом случае будет невелика. Объект становится “своим”, получая крупные гонорары в зарубежных издательствах за книги, которые пылятся на полках магазинов, за чтение лекций, которые никто не слушает, и так далее. В результате длительной и кропотливой работы объекту внушаются необходимые постулаты, которым в дальнейшем он должен следовать.

Агентура влияния может быть весьма разнообразна по своим позициям, формам и способам действия. Чаще всего агенты влияния действуют совершенно легально, усиленно лоббируя “чужие” интересы в органах законодательной, исполнительной и судебной власти, на своем служебном поприще в области науки, техники, экономики и т. д.

Специалисты, занимающиеся этой проблемой, выделяют ряд характерных признаков, присущих агентам влияния.

Во-первых, способность влиять на общественное сознание, на все общество в целом или отдельные официальные и региональные группы.

Во-вторых, включение в определенную сеть. Агент влияния – всегда только винтик в сложнейшей машине “делания политики”.

В-третьих, объективное содействие достижению целей, поставленных “хозяином”. На определенном этапе эти цели даже могут выдаваться за соответствующие интересы собственной страны, но на самом деле они являются только промежуточным пунктом на пути к достижению целей “хозяина”.

В-четвертых, обязательное обучение, которое ведется групповым или индивидуальным методами. Формы обучения многогранны и многообразны: от обыкновенных лекций до интимных бесед в непринужденной обстановке.

В-пятых, принадлежность к числу функционеров “заднего плана”. Чем сильнее агент, тем глубже он запрятан. Основной контингент агентуры влияния – “люди второго плана”, “теневики” от политики. Эти “серые кардиналы” не правят, а направляют, подсказывают нужное для своего “хозяина” и вредное для страны решение того или иного вопроса.

При долговременной стратегической комбинации агентура влияния разделяется на актуальную (играющую отведенную ей роль на текущем этапе) и перспективную (ту, которая придет ей на смену, после того как первая себя полностью дискредитирует).

Для того чтобы агенты не договорились между собой и не объединились против своего “хозяина”, провоцируются внутренние конфликты, способствующие нестабильному положению участников акции в законодательных и исполнительных структурах власти.

В наше время агентура влияния является одним из самых острых средств политических тайных операций спецслужб, имеющих как государственную, так и частную принадлежность…

Свой человек в приемной крупного госчиновника – это золотая жила, которую можно весьма плодотворно разрабатывать. Секретарь по долгу службы просто обязан быть всегда в курсе дел своего шефа, у него всегда имеется возможность не только подсунуть бумагу на подпись в момент благодушного расположения шефа, но и приложить максимум усилий к формированию у него этого состояния…

Пришедшие в Россию крупные иностранные корпорации активно используют свою богатую зарубежную практику. Это, как правило, на первом этапе выливается в создание и активное финансирование различных благотворительных фондов и обществ. В дальнейшем агентура влияния инофирм формируется путем создания ими российских филиалов или совместных предприятий, подавляющая часть сотрудников которых, в том числе и управляющие высшего звена, являются гражданами страны пребывания. Но, работая в СП или в российском филиале, они как бы приобретают “двойное гражданство”, поскольку их материальное благополучие зависит от благополучия зарубежной материнской фирмы.

Фонды, совещательные комитеты, всевозможные комитеты поддержки корпорации ориентируются в первую очередь на лоббирование интересов своей корпорации. Агенты влияния используются для оказания активного воздействия на структуры федеральной и местной власти, а также на различные категории и социальные группы населения в целях создания атмосферы, благоприятной для деятельности корпорации и нейтрализации неблагоприятных факторов среды»[719]719
  Доронин А. Агенты влияния // БДИ (Бдительность. Достоверность. Информация). 2002. № 4 (44). С. 32–34.


[Закрыть].

Оставив на совести автора публикации приводимые им примеры деятельности «агентов влияния», отметим, что он правильно указывает их признаки и особенности действий. Нельзя только, на наш взгляд, согласиться с утверждением, что приобретение агентов влияния осуществляется без их вербовки. Как уже было показано, вербовка представляет собой сговор между иностранным «адресатом» и будущим агентом, в какую бы форму она ни облекалась.

Со своей стороны можем привести такой пример. В роли агента влияния действовал, в частности, бывший полковник польской службы безопасности Юзеф Святло. Он, будучи завербован американской разведкой, используя свое служебное положение, по заданию Аллена Даллеса занимался фальсификацией уголовных дел. В результате преступной деятельности Святло были необоснованно привлечены к ответственности многие руководящие деятели не только Польши, но и Венгрии, Чехословакии, Болгарии, а некоторые из них казнены. Выполнив задание, Святло бежал в США[720]720
  См., например: Стивен С. Операция «Раскол» / Перевод с английского. М.: Издательство ЭКСМО, 2003.


[Закрыть].

Таким образом, государственная измена в форме иного оказания помощи может быть совершена самыми разнообразными способами, причем осуществление деяний, которые могут входить в ее объективную сторону, в последнее время отмечается немало. Между тем в доступных автору материалах судебно-следственной практики факты вменения государственной измены в форме иного оказания помощи лицам, совершившим подобные деяния, почти не встречались. Небольшой объем судебно-следственной практики по этой линии объясняется, на наш взгляд, рядом объективных и субъективных причин.

Во-первых, многие следователи и судьи еще не научились распознавать иное оказание помощи как особую форму государственной измены, тем более в тех случаях, когда ее совершение связано с посягательствами на государственную тайну.

Во-вторых, большую сложность представляет установление сговора с иностранными «адресатами». Если при шпионаже и выдаче тайны связь между участниками деятельности, направленной в ущерб внешней безопасности России, является двусторонней, то при оказании помощи она может ограничиваться самим сговором, а потом либо вообще не поддерживаться, либо быть односторонней (от иностранного «адресата» к субъекту), что, естественно, весьма затрудняет установление такой связи.

В-третьих, иное оказание помощи нередко совершается за границей, что не дает возможности привлечения виновного к ответственности, с одной стороны, из-за его отсутствия на территории России, а с другой – в связи с крайне неудачной формулировкой части первой статьи 12 УК РФ, рассматривающей действие уголовного закона в пространстве. Представляется, что на практике данная норма толкуется не вполне адекватно, чем более подробно будет сказано в последующих параграфах[721]721
  См.: Рябчук В. Н. Уголовно-правовая защита сведений, составляющих государственную тайну. С. 149.


[Закрыть].