Электронная библиотека » Джоан Роулинг » » онлайн чтение - страница 146


  • Текст добавлен: 26 мая 2017, 18:28


Автор книги: Джоан Роулинг


Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези


Возрастные ограничения: +6

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 146 (всего у книги 196 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Глава четырнадцатая
Фортуна фортуната

На следующий день первым уроком была гербология. Утром за завтраком Гарри, опасаясь чужих ушей, не смог рассказать Рону и Гермионе о занятии с Думбльдором, но потом, когда они шли через огород к теплицам, ввел друзей в курс дела. Пронзительный ветер, не стихавший все выходные, наконец успокоился, и снова повис странный туман, отчего нужную теплицу они отыскали не сразу. В этом триместре шестиклассникам предстояло изучать свирепней. Ребята выбрали себе сучковатый пень, встали вокруг и начали натягивать защитные перчатки.

– Фу, даже думать противно: маленький Сами-Знаете-Кто, – шепотом проговорил Рон. – Но я все равно не понимаю, зачем Думбльдор тебе это показывает. То есть оно, конечно, страшно интересно и прочее, но зачем?

– Кто его знает, – ответил Гарри, вставляя в рот капу. – Он говорит, это очень важно и поможет мне выжить.

– А по-моему, здорово, – серьезно сказала Гермиона. – Конечно, нужно выяснить о Вольдеморте как можно больше. Надо же знать его слабости.

– Кстати, как прошел ужин у Дивангарда? – поинтересовался Гарри, из-за капы очень невнятно.

– Знаешь, неплохо. – Гермиона надела защитные очки. – Он, конечно, нудил про своих знаменитых учеников и буквально стелился перед Маклаггеном, потому что у Маклаггена все из себя такие необыкновенные связи, зато очень вкусно накормил и познакомил с Гвеног Джонс.

– Гвеног Джонс? – Рон ошалело уставился на нее сквозь очки. – Та самая? Капитанша «Граальхедских гарпий»?

– Совершенно верно, – кивнула Гермиона. – Правда, лично я думаю, она слишком задается, но…

– Хватит болтать! – подбежав, строго прикрикнула профессор Спарж. – Вы отстаете; все уже приступили к работе, а Невилл добыл первый стручок!

Ребята оглянулись. Действительно Невилл, с окровавленной губой и глубокими царапинами на щеке, сжимал в руках неприятно пульсирующий зеленый плод величиною с грейпфрут.

– Все, все, профессор, приступаем! – ответил Рон, а когда Спарж отвернулась, тихо сказал Гарри: – Надо было наложить заглуши.

– Нет, не надо! – тут же возмутилась Гермиона, по обыкновению бурно реагируя на упоминания о заклинаниях Принца-полукровки. – Ладно… пора начинать…

Она обреченно посмотрела на мальчиков. Все трое тяжело вздохнули и решительно кинулись на сучковатый пень.

Тот моментально ожил; из верхушки выстрелили длинные колючие плети, похожие на ежевичные, и принялись исступленно хлестать по воздуху. Одна ветвь вцепилась Гермионе в волосы, но Рон геройски отогнал ее секатором. Гарри, изловчившись, захватил пару стеблей и связал их вместе; между веток, извивавшихся как щупальца, образовалось дупло. Гермиона храбро сунула туда руку по самый локоть, но дупло закрылось, поймав ее в ловушку. Гарри с Роном начали тянуть и ломать ветви, размыкая древесные челюсти, и Гермиона сумела выдернуть руку. В горсти она сжимала стручок, такой же как у Невилла. Колючие ветви мгновенно убрались внутрь, и сучковатый пень превратился в мертвый, абсолютно безобидный на вид кусок дерева.

– Когда у меня будет свой сад, я такую гадость заводить не стану, – объявил Рон, сдвигая очки на лоб и вытирая потное лицо.

– Дайте миску, – попросила Гермиона. Она старалась держать пульсирующий плод подальше от себя и с омерзением бросила его в миску, которую протянул Гарри.

– Нечего нос воротить, выжимайте их, выжимайте, они лучше всего, когда свежие! – крикнула профессор Спарж.

– В общем, – сказала Гермиона, невозмутимо продолжая разговор, точно сражения с пнем не было вовсе, – Дивангард устраивает рождественский вечер, и тебе, Гарри, на этот раз не отвертеться: он попросил меня выяснить, какие дни у тебя свободны, чтобы ты точно мог прийти.

Гарри застонал. Рон, который пытался расколоть стручок, сжимая его обеими руками, выпрямился и, надавив изо всех сил, недовольно буркнул:

– Эта вечеринка тоже для любимчиков?

– Для «Диван-клуба», да, – подтвердила Гермиона.

Стручок выскользнул из пальцев Рона, отлетел, ударился в окно теплицы, срикошетил, попал в голову профессору Спарж и сбил с нее старую залатанную шляпу. Гарри пошел подобрать стручок; когда он вернулся, Гермиона говорила:

– Слушай, это не я придумала название «Диван-клуб»…

– «Диван-клуб», – презрительно повторил Рон с гримасой, достойной Драко Малфоя. – Жалко смотреть на вас. Ладно, желаю хорошо повеселиться. Может, тебе охмурить Маклаггена, тогда Дивангард назначит вас королем и королевой Диванючек…

– Нам разрешили пригласить гостей, – сказала Гермиона и непонятно почему жгуче покраснела. – Я хотела позвать тебя, но раз, по-твоему, это настолько глупо, то не буду.

Гарри внезапно пожалел, что стручок не улетел намного дальше: тогда сейчас он не оказался бы рядом с Роном и Гермионой. Оба его не замечали; он схватил миску и принялся воевать со стручком, стараясь как можно громче шуметь, но, к несчастью, все равно слышал каждое слово.

– Ты хотела позвать меня? – спросил Рон совсем другим голосом.

– Да, – гневно бросила Гермиона. – Но если ты хочешь, чтобы я охмурила Маклаггена

Повисла пауза. Гарри энергично долбил совком по тугому стручку.

– Совсем не хочу, – очень тихо пробормотал Рон.

Гарри, промахнувшись, попал совком по миске, и она разбилась.

– Репаро, – сказал он, тыча волшебной палочкой в осколки. Миска собралась воедино. Происшествие, однако, привело в чувство Рона и Гермиону, напомнив им о присутствии Гарри. Гермиона засуетилась, схватила книгу «Плотоядные деревья мира» и стала искать, как правильно выжимать сок из стручков свирепней; Рон притих, но при этом надулся от гордости.

– Дай-ка сюда, Гарри, – деловито велела Гермиона, – оказывается, его надо проткнуть чем-нибудь острым…

Гарри передал ей миску, и она занялась стручком, а они с Роном надели очки и снова набросились на пень.

Сражаясь с веткой, которая твердо вознамерилась его придушить, Гарри думал, что не так уж и удивлен; ему всегда казалось, что это случится рано или поздно. Но он не знал, как к этому относиться… Они с Чо стеснялись теперь даже посмотреть друг на друга, не то что заговорить; что, если Рон и Гермиона начнут встречаться, а потом расстанутся? Переживет ли такое их дружба? Помнится, в третьем классе, когда они поссорились и не разговаривали, а ему приходилось наводить между ними мосты, было очень неуютно… С другой стороны, что делать, если они не расстанутся и будут как Билл и Флёр, а он при них – третьим лишним, изнемогающим от неловкости?

– Попался! – заорал Рон, извлекая второй стручок. Гермионе как раз удалось расколоть первый, и в миске кишели бледно-зеленые семена, похожие на червячков.

До конца урока о вечеринке Дивангарда они больше не говорили. Следующие несколько дней Гарри пристально наблюдал за Роном и Гермионой, но те вели себя, как обычно, разве что стали чуть повежливей друг с другом. Гарри решил подождать и посмотреть, что произойдет на вечеринке, под влиянием усладэля и при неярком освещении, а пока переключился на более насущные заботы.

Кэти Белл по-прежнему лежала в больнице, и о выписке речи не шло, а значит, в многообещающей гриффиндорской команде, которую Гарри пестовал с самого сентября, не хватало одного Охотника. Гарри долго тянул с заменой, надеясь на возвращение Кэти, но в преддверии открытия сезона был вынужден признать, что в первом матче против «Слизерина» Кэти играть не сможет.

Мысль о новых отборочных испытаниях ужасала, поэтому однажды после превращений Гарри с неприятным чувством, имевшим мало общего с квидишем, подошел к Дину Томасу. В классе почти никого не осталось, но под потолком все еще носились щебечущие желтые птички – создания Гермионы; остальные не сумели сотворить из воздуха ни перышка.

– Ты еще хочешь быть Охотником?

– Что?.. Да, ну еще бы! – восторженно откликнулся Дин. За его спиной Шеймас Финниган с кислым видом закидывал в рюкзак учебники. Гарри знал, что Шеймас обидится, и предпочел бы не брать Дина, но, с другой стороны, благо команды прежде всего, а Дин на испытаниях сыграл лучше Шеймаса.

– Отлично, тогда ты принят, – сказал Гарри. – Тренировка сегодня в семь.

– Понял, – радостно кивнул Дин. – Ура, Гарри! Эх, поскорей бы рассказать Джинни!

И он вылетел из класса. Гарри остался наедине с Шеймасом, и этот сам по себе неловкий момент вконец испортила Гермионина канарейка, которая, пролетая над Шеймасом, нагадила ему на голову.

Выбор замены для Кэти огорчил не только Шеймаса. В общей гостиной много ворчали насчет того, что теперь в команде целых два одноклассника Гарри. Конечно, за школьные годы он успел свыкнуться с пересудами и почти не обращал на них внимания, однако понимал, что выиграть в грядущем матче просто необходимо. Если «Гриффиндор» победит, все сразу забудут, что когда-то критиковали капитана, и начнут уверять, будто всегда считали подобранную им команду великолепной… Ну а в случае проигрыша, мрачно думал Гарри… он давно уже свыкся с пересудами…

Вечером, наблюдая, как летает Дин, как слаженно он работает вместе с Джинни и Демельзой, Гарри нисколько не жалел о своем выборе. Отбивалы Пикс и Дауж тоже играли лучше день ото дня. Беспокоил только Рон.

Гарри всегда знал, что Рон – игрок нестабильный, нервный и неуверенный в себе. К сожалению, приближающееся открытие сезона сильно обострило все его страхи. Он пропустил полдюжины мячей – почти все были посланы Джинни – и играл все хаотичней, пока наконец не ударил по губам подлетевшую Демельзу Робинс. Бедняжка кривыми зигзагами полетела к земле, разбрызгивая во все стороны кровь.

– Я случайно, прости, Демельза, прости! – закричал Рон ей вслед. – Я просто…

– Опупел от страха, – сердито закончила за него Джинни, которая приземлилась рядом с Демельзой и осматривала ее распухшую губу. – Вот болван, Рон, смотри, что ты наделал!

– Я все исправлю, – сказал Гарри, опускаясь возле девочек, направил волшебную палочку на губу Демельзы и произнес: – Эпискей. И вообще, Джинни, не называй Рона болваном, ты не капитан команды…

– А я увидела, что тебе некогда назвать его болваном, и подумала, кто-то же должен…

Гарри с трудом подавил смех.

– Поехали, народ, взлетаем…

В целом тренировка оказалась одной из худших за весь триместр, но матч был слишком близко, и Гарри решил, что честность сейчас – не лучшая политика.

– Спасибо, все хорошо поработали, мы обязательно размажем «Слизерин», – утешил он, и Охотники с Отбивалами ушли из раздевалки вполне довольные.

– Я летал, как мешок драконьего навоза, – бесцветно произнес Рон, как только за Джинни захлопнулась дверь.

– Ничего подобного, – твердо возразил Гарри. – Ты лучший Охранник из всех, кто у меня пробовался. Просто ты очень нервный.

Всю дорогу до замка он ободрял Рона, и, когда они поднялись на второй этаж, Рон значительно повеселел. Гарри отвел в сторону гобелен, чтобы, как всегда, пройти в гриффиндорскую башню коротким путем, – и наткнулся на Дина и Джинни. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и целовались с таким ожесточением, что, казалось, склеились ртами.

Громадное чудище мигом родилось в груди Гарри и принялось рвать когтями его внутренности; в голову хлынула жаркая кровь, уничтожив все мысли, кроме одной – навести на Дина порчу, превратить его в слизняка! Борясь с этим неожиданным помешательством, Гарри словно издалека услышал окрик Рона:

– Эй!

Дин и Джинни оторвались друг от друга и оглянулись.

– Что тебе? – спросила Джинни.

– Я не желаю, чтобы моя сестра целовалась в общественном месте!

– Это место было очень уединенным, пока ты не вперся! – парировала Джинни.

Дин явно смутился. Он криво улыбнулся Гарри, но тот не смог улыбнуться в ответ; новоявленное чудище грозно ревело, требуя немедленно выкинуть Дина из команды.

– Э-э… ладно, Джинни, – сказал Дин, – пошли в гостиную.

– Ты иди! – скомандовала она. – А я перекинусь парой ласковых с моим дорогим братцем!

Дин ушел. По его виду было ясно, что он рад исчезнуть.

– Значит, так, – произнесла Джинни. Она отбросила с лица длинные рыжие волосы и свирепо воззрилась на Рона. – Давай раз и навсегда договоримся. Тебя не касается, с кем я встречаюсь и что делаю…

– Еще как касается! – не менее гневно перебил Рон. – Думаешь, я хочу, чтобы мою сестру называли…

– Как?! – крикнула Джинни, выхватывая палочку. – Как, конкретно?

– Он ничего такого не имел в виду, Джинни, – автоматически сказал Гарри, хотя рычащее чудище всецело поддерживало Рона.

– Очень даже имел! – Джинни ожгла Гарри возмущенным взглядом. – Сам в жизни ни с кем не целовался, разве что с тетей Мюриэль, и теперь…

– Заткнись! – взревел Рон, стремительно багровея.

– Не заткнусь! – завопила Джинни вне себя от ярости. – Что я, не видела, как ты цепенеешь перед Хлоркой, ждешь, что она тебя чмокнет в щечку? Не стыдно? Пошел бы сам и научился целоваться, может, и не страдал бы так сильно, что остальные давно это умеют!

Рон тоже схватился за волшебную палочку; Гарри поспешно встал между ними и, растопырив руки, загородил Джинни собой.

– Сама не знаешь, что плетешь! – загрохотал Рон, пытаясь обогнуть Гарри и зачаровать сестру. – Если я не делаю этого на людях…

Джинни уничижительно расхохоталась; она тоже старалась отпихнуть Гарри.

– А-а, так ты целовался со Свинринстелем? Или хранишь под подушкой фото тетушки Мюриэль?

– Ах ты…

Оранжевый луч пролетел под левой рукой Гарри и чуть не попал в Джинни; Гарри оттолкнул Рона и прижал его к стене.

– Не дури…

– Гарри целовался с Чо Чан! – кричала Джинни. В ее голосе зазвучали слезы. – А Гермиона – с Виктором Крумом! Один ты, Рон, ведешь себя так, будто это что-то отвратительное, а все потому, что опыта у тебя как у двенадцатилетнего ребенка!

С этими словами она убежала. Гарри сразу отпустил Рона; лицо у того было просто убийственное. Так они стояли, тяжело дыша, пока из-за угла не появилась миссис Норрис, кошка Филча.

– Пошли, – сказал Гарри, заслышав шарканье смотрителя.

Они взбежали по лестнице и пошли по коридору седьмого этажа.

– Эй, прочь с дороги! – рявкнул Рон. Маленькая девочка в страхе отпрыгнула и уронила склянку жабьей икры.

Гарри почти не заметил звона разбитого стекла; он ничего не понимал, голова кружилась; так, должно быть, чувствуют себя люди, которых ударило молнией. «Это потому, что она сестра Рона, – твердил он себе. – Мне не понравилось, что она целуется с Дином, потому что она сестра Рона…»

Но перед глазами возник непрошеный образ: тот же пустынный коридор, но с Джинни целуется он сам, а не Дин… Чудище в груди довольно заурчало… Вдруг гобелен распахнулся; Рон, нацелив на него палочку, принялся кричать: «предатель»… «а еще друг называется»…

– Как думаешь, Гермиона правда целовалась с Крумом? – внезапно спросил Рон на подходе к Толстой Тете. Гарри виновато вздрогнул и заставил себя не думать о коридоре, куда не врывался никакой Рон и где они с Джинни были совершенно одни…

– Что? – растерянно пробормотал он. – А-а… э-э…

Честно было бы ответить «да», но как-то не хотелось. Впрочем, по его лицу Рон и так все понял.

– Королевская каша, – мрачно буркнул он Толстой Тете. Они пролезли в дыру за портретом и попали в общую гостиную.

О Джинни с Гермионой они больше не вспоминали, вообще мало разговаривали и легли спать в молчании – каждый со своими мыслями.

Гарри долго лежал, глядя вверх на балдахин и убеждая себя, что питает к Джинни исключительно братские чувства. Они целое лето жили рядом, как брат с сестрой – ведь так? – играли в квидиш, дразнили Рона, потешались над Биллом и Хлоркой… Он знает Джинни очень давно… естественно, ему хочется ее защищать… опекать… оторвать Дину руки и ноги за то, что целовался с ней… нет… вот этот братский порыв надо сдерживать…

Рон оглушительно всхрапнул.

Она сестра Рона, твердо сказал себе Гарри. Сестра Рона. Запретная территория. Нельзя рисковать дружбой. Гарри ткнул кулаком подушку и, тщательно избегая мыслей о Джинни, стал ждать, когда придет сон.

После бесконечных снов о Роне, который гонялся за ним, размахивая квидишной битой, Гарри проснулся с тяжелой головой, но к полудню понял, что предпочел бы Рона из сна настоящему – тот не только демонстративно презирал Джинни и Дина, но и окатывал Гермиону жестоким, холодным равнодушием. Казалось, за ночь Рон превратился во взрывастого дракла и на всех готов бросаться. Гарри целый день пытался сохранить мир между Роном и Гермионой, но ему ничего не удалось: Гермиона ушла спать разобиженная, а Рон, прежде чем удалиться в спальню, страшно отругал каких-то несчастных первоклашек за то, что они осмелились на него смотреть.

К полному смятению Гарри, со временем агрессия Рона не утихла. Он стал хуже играть, отчего озлобился еще больше, и на последней тренировке перед субботним матчем не смог взять ни одного мяча, но так на всех орал, что довел до слез Демельзу Робинс.

– Заткнись и оставь ее в покое! – прикрикнул на него Пикс, который был на треть ниже Рона, зато держал в руках очень тяжелую биту.

– ХВАТИТ! – взревел Гарри. Он поймал яростный взгляд, который Джинни бросила на брата, вспомнил, что она мастерица накладывать злокозявистое заклятие, и решил вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля. – Пикс, иди убери Нападал. Демельза, успокойся, ты сегодня отлично играла. Рон… – Гарри дождался, пока другие удалятся, и продолжил: – Ты мой лучший друг, но, если будешь продолжать в том же духе, я тебя выгоню из команды.

На миг ему показалось, будто Рон хочет его ударить, но потом случилось кое-что похуже: Рон обвис на метле, вся его воинственность куда-то улетучилась, и он пролепетал:

– Я сам уйду. Я размазня.

– Ничего ты не размазня и никуда ты не уйдешь! – грозно воскликнул Гарри и схватил Рона за грудки. – Когда ты в форме, ты берешь любой мяч, твои проблемы – чисто психические!

– То есть что, я псих?

– Может, и псих!

Пару мгновений они сверлили друг друга глазами, затем Рон устало помотал головой:

– Я знаю, что у тебя нет времени искать нового Охранника, и завтра буду играть, но если мы проиграем – а мы проиграем, – я ухожу.

Никакие уговоры не действовали. За ужином Гарри так и сяк пытался ободрить Рона, но тот слишком усердно дулся на Гермиону и больше ничего не замечал. Вечером в общей гостиной Гарри продолжал гнуть свою линию, настойчиво уверяя друга, что после его ухода вся команда умрет от огорчения; к несчастью, его словам несколько противоречил вид этой самой команды – они тесной кучкой сидели в дальнем углу, шептались и бросали на Рона явно неприязненные взгляды. Под конец Гарри накричал на Рона в надежде, что тот разозлится и это укрепит его боевой дух, но ничего подобного не произошло; Рон отправился спать подавленный и несчастный.

Гарри долго лежал в темноте без сна. Он не хотел проиграть предстоящий матч, первый, в котором выступал капитаном, и к тому же решительно настроился утереть нос Малфою, пусть даже подозрения насчет него не доказаны. Но если Рон будет играть, как на последних тренировках, шансы победить, мягко говоря, невелики…

Если бы как-то заставить Рона собраться… играть на пике возможностей… сделать так, чтобы у него был поистине удачный день…

Ответ пришел внезапно, счастливым озарением.

Наутро в Большом зале, как всегда перед матчем, царило всеобщее возбуждение; слизеринцы шипели и улюлюкали, едва игроки «Гриффиндора» появлялись в дверях. Гарри поднял глаза к потолку и увидел ясное голубое небо: хорошее предзнаменование.

Гриффиндорский стол, сплошь красно-золотой, завидев Гарри и Рона, ликующе заревел. Гарри улыбнулся, помахал рукой; Рон, слабо скривив губы, помотал головой.

– Веселей, Рон! – крикнула Лаванда. – Ты лучше всех!

Рон даже не взглянул на нее.

– Чай? – спросил его Гарри. – Кофе? Тыквенный сок?

– Все равно, – трагически бросил Рон и тоскливо куснул гренок.

Спустя пару минут позади них остановилась Гермиона. Ей так надоело дурное поведение Рона, что на завтрак вместе с ними она не пошла.

– Как дела? – осторожно спросила она, глядя Рону в затылок.

– Отлично, – сказал Гарри, который в это время сосредоточенно пихал Рону тыквенный сок. – Держи-ка. Пей.

Рон поднес стакан к губам, но Гермиона вдруг вскрикнула:

– Не пей!

Мальчики обернулись.

– С чего это? – буркнул Рон.

Гермиона недоверчиво смотрела на Гарри:

– Ты туда что-то подлил.

– Что-что? – холодно произнес тот.

– Ты меня понял. Я все видела. Ты подлил что-то Рону в сок. У тебя пузырек в руках!

– Не знаю, о чем ты. – Гарри поспешно спрятал флакончик в карман.

– Рон, я тебя предупреждаю: не пей! – встревоженно повторила Гермиона, но Рон схватил стакан, мигом осушил его и сказал:

– Нечего мной командовать, Гермиона.

Та вскипела от возмущения и, низко наклонившись к Гарри, прошипела:

– За это тебя следует исключить. Никогда бы не поверила, что ты на такое способен!

– Кто бы говорил, – шепотом ответил он. – Сама-то давно никого не заморачивала?

Гермиона стремительно отошла на другой конец стола. Гарри без сожаления смотрел ей вслед: она никогда не понимала всей серьезности квидиша. Потом он повернулся к Рону, который облизывал губы, и бодро провозгласил:

– Пора.

Они отправились на стадион. Заиндевевшая трава громко хрустела под ногами.

– Повезло с погодой, да? – сказал Гарри.

– Да, – вяло отозвался Рон. Он был бледен и выглядел совершенно больным.

В раздевалке сидели Джинни и Демельза; они уже надели квидишную форму.

– Условия просто идеальные, – заметила Джинни, не замечая страданий Рона. – И знаете что? Слизеринского Охотника, Вейзи, вчера на тренировке треснуло по голове Нападалой, и сегодня он не может играть! А есть новость еще лучше: Малфой тоже заболел!

– Что? – Гарри резко повернулся к ней. – Заболел? Чем?

– Понятия не имею, но нам повезло, – радостно отозвалась Джинни. – Вместо него поставили Харпера; он в моей параллели – клинический идиот.

Гарри неопределенно улыбнулся в ответ, но, переодеваясь в малиновую мантию, думал совсем не о квидише. Однажды Малфой отказался играть из-за травмы, но при этом приложил все силы, чтобы матч перенесли на более удобное для «Слизерина» время. А теперь спокойно согласился на замену. Почему? Правда болен или притворяется?

– Странно, да? – шепнул он Рону. – Что Малфой не играет.

– Я бы сказал, удачно. – Рон немного оживился. – И Вейзи нет, он же у них лучший бомбардир, мне совершенно не улыбалось… Эй! – Он застыл, не надев до конца перчатки, и уставился на Гарри.

– Что?

– Я… ты… – Рон понизил голос; вид у него был испуганный, но глаза горели. – Мой тыквенный сок… ты не?..

Гарри поднял брови, но не сказал ничего, кроме:

– Через пять минут начало, надевай-ка лучше ботинки.

Они вышли на поле. Отовсюду понеслись оглушительные приветствия и издевательские выкрики. Один конец стадиона был ало-золотой; другой выглядел как океан зелени и серебра. Симпатии хуффльпуффцев и вранзорцев тоже разделились. Среди воплей и рукоплесканий Гарри отчетливо различал далекий рев знаменитой шляпы со львом Луны Лавгуд.

Гарри подошел к судье мадам Самогони, которая стояла над ящиком с мячами.

– Капитаны, обменяйтесь рукопожатиями, – велела она, и пальцы Гарри тут же захрустели в ладони нового капитана слизеринцев Уркахарта. – Седлайте метлы. По свистку… три… два… один…

Прозвучал свисток. Гарри и остальные с силой оттолкнулись от мерзлой земли и взлетели.

Гарри парил над периметром поля, выискивая взглядом Проныру и одновременно присматривая за Харпером, который носился зигзагами чуть ниже. И тут над стадионом зазвучал непривычный голос нового комментатора:

– Итак, они в воздухе! Наверное, все, как и я, удивляются странному составу команды Поттера. Учитывая неровные выступления Рональда Уизли в прошлом году, многие были уверены, что в команде его не оставят, но разумеется, благодаря тесной дружбе с капитаном…

Слизеринские трибуны разразились издевательским хохотом и аплодисментами. Гарри обернулся на комментаторскую площадку. Там стоял высокий и тощий курносый блондин с волшебным мегафоном, некогда принадлежавшим Ли Джордану; Гарри узнал Захарию Смита, игрока хуффльпуффцев, весьма неприятного типа.

– А вот и первая голевая ситуация, Уркахарт стремительно снижается и…

У Гарри подвело живот.

– …Уизли отбивает мяч, что ж, надо думать, всем иногда везет…

– Правильно думаешь, Смит, – пробормотал Гарри. Он улыбнулся сам себе и ринулся вниз, в гущу Охотников, неусыпно следя, не мелькнет ли где золотой лучик.

Через полчаса «Гриффиндор» лидировал со счетом шестьдесят – ноль. Рон взял несколько очень трудных мячей, часть из них – буквально кончиками перчаток; Джинни забила четыре из шести гриффиндорских голов. После этого Захария перестал громогласно сокрушаться о том, что целых два Уизли проникли в команду исключительно благодаря личным симпатиям Гарри, зато прицепился к Пиксу и Даужу.

– Конечно, физически Дауж не дотягивает до нормального Отбивалы, – высокомерно тянул Захария, – обычно у них лучше развита мускулатура…

– Залепи-ка ему Нападалой! – крикнул Гарри пролетающему мимо Даужу, но тот, широко ухмыляясь, запустил мяч в Харпера, который как раз летел навстречу. Гарри с удовлетворением услышал глухой удар, означавший, что Нападала попал в цель.

Казалось, в этом матче «Гриффиндор» просто обречен на успех. Они забивали гол за голом, снова и снова, а на другом конце поля Рон снова и снова с неподражаемой легкостью брал мячи противника. Теперь он вовсю улыбался, а когда публика в ответ на особенно впечатляющий маневр грянула ширящимся хором старый хит «Уизли – наш король», Рон сверху изобразил дирижера.

– Что, он считает себя героем? – сказал чей-то презрительный голос. Гарри чуть не упал с метлы – в него намеренно, со всей силы врезался Харпер. – Твой приятель – предатель крови…

Мадам Самогони была к ним спиной. Гриффиндорские болельщики возмущенно заорали, и она повернулась узнать, в чем дело, но Харпер уже умчался. Гарри с ноющим от боли плечом кинулся вдогонку, чтобы отомстить…

– Похоже, Харпер из команды «Слизерина» заметил Проныру! – крикнул в мегафон Захария Смит. – Да, точно! А Поттер проворонил!

Смит – идиот, подумал Гарри, он что, не видел, как они столкнулись? Но в следующий миг его сердце оборвалось и провалилось куда-то в тартарары – Смит оказался прав. Харпер летел вверх не просто так; он увидел то, что Гарри проглядел: быстрокрылого Проныру, четко выделявшегося на фоне ясного голубого неба.

Гарри прибавил скорость; ветер свистел в ушах, заглушая и комментарии Смита, и крики толпы. Но Харпер по-прежнему был впереди, а у «Гриффиндора» – преимущество всего лишь в сто очков; если Харпер окажется первым, «Гриффиндор» проиграет… Харпер протянул руку к золотому мячику…

– Эй, Харпер! – в отчаянии крикнул Гарри. – Сколько тебе Малфой заплатил, чтобы ты сыграл вместо него?

Он не знал, что заставило его так сказать, но Харпер замешкался, неловко цапнул Проныру, не поймал и пролетел дальше. Гарри сделал рывок и схватил крохотный трепещущий мячик.

– ЕСТЬ! – заорал он, развернулся и ринулся к земле, держа Проныру высоко над головой.

Спустя несколько мгновений публика сообразила, что случилось, и над стадионом поднялся громкий рев, почти заглушивший финальный свисток.

– Джинни, ты куда? – крикнул Гарри.

Вся команда бросилась обнимать его прямо в воздухе, но Джинни промчалась мимо и с чудовищным грохотом врезалась в комментаторскую площадку. Толпа завизжала, захохотала. Гриффиндорские игроки приземлились у обломков, под которыми слабо шевелился Захария Смит; Гарри услышал, как Джинни радостно говорит недовольной Макгонаголл:

– Забыла затормозить, профессор, извините.

Гарри смеясь высвободился из объятий и обвил рукой плечи Джинни, но сразу же отпустил и, избегая встречаться с ней взглядом, хлопнул по спине ликующего Рона. Забыв все распри, гриффиндорцы ушли с поля, держась за руки. Они победно потрясали кулаками и махали своим болельщикам.

В раздевалке они продолжали ликовать.

– Шеймас сказал, сейчас будем праздновать в общей гостиной! – в полной эйфории вопил Дин. – Пошли скорей, Джинни, Демельза!

Рон и Гарри остались в раздевалке вдвоем. Они уже собрались идти, когда на пороге появилась Гермиона. Она вертела в руках гриффиндорский шарф; вид у нее был расстроенный, но решительный.

– Гарри, я хочу с тобой поговорить. – Она набрала побольше воздуху. – Ты не должен был так поступать. Ты же слышал, что сказал Дивангард: это незаконно.

– И что ты сделаешь, выдашь нас? – негодующе спросил Рон.

– О чем это вы? – Гарри отвернулся, чтобы повесить форму и одновременно скрыть улыбку.

– Сам прекрасно знаешь! – пронзительно выкрикнула Гермиона. – За завтраком ты подлил Рону зелье удачи! Фортуну фортунату!

– Ничего я не подливал, – сказал Гарри и повернулся к ним.

– Еще как подливал, потому все и прошло хорошо, слизеринцы заболели, и Рон взял все голы!

– Я ничего никуда не подливал! – Гарри улыбнулся уже открыто. Он сунул руку в карман куртки и вытащил флакончик, который Гермиона видела у него в руках утром. Флакончик был доверху наполнен золотистой жидкостью, а пробка плотно запечатана воском. – Я хотел, чтобы Рон так подумал, – я затем и притворился у тебя на глазах. – Он посмотрел на Рона. – Ты взял все мячи, потому что был уверен, что тебе везет. Ты все сделал сам.

Он опять спрятал зелье.

– В соке ничего не было? – поразился Рон. – Но… хорошая погода… и Вейзи не смог играть… Мне правда ничего не подливали?

Гарри помотал головой. Рон изумленно посмотрел на него, а затем круто повернулся к Гермионе и передразнил:

– За завтраком ты подлил Рону зелье удачи и поэтому он взял все голы! Съела, Гермиона? Я могу брать мячи без посторонней помощи!

– Я и не говорила, что не можешь… Рон, ты тоже думал, что тебе подлили зелье!

Но он уже вскинул метлу на плечо и прошел мимо Гермионы к двери.

– Эмм, – во внезапно наступившей тишине промычал Гарри; он не ожидал, что его блистательный план так странно обернется, – ну что… пойдем наверх, праздновать?

– Идите! – воскликнула Гермиона, моргая, чтобы прогнать подступившие слезы. – А я ужасно устала от Рона. Не понимаю, в чем я еще провинилась…

И она тоже вылетела из раздевалки.

Гарри медленно побрел к замку сквозь толпу болельщиков. Многие выкрикивали поздравления, но он чувствовал себя обманутым; ему-то казалось, что, если Рон выиграет, они с Гермионой сразу помирятся… Гарри не понимал, как – за давностью преступления – объяснить Гермионе, что она виновата лишь в том, что целовалась с Виктором Крумом.

На празднике в честь победы, который, когда появился Гарри, шел полным ходом, Гермионы не было. Гарри встретили радостными криками и рукоплесканиями, окружили и принялись поздравлять. Он долго не мог отделаться от братьев Криви, желавших услышать поминутный отчет о матче, и от девочек, усиленно трепетавших ресницами и смеявшихся над самыми скучными его репликами, поэтому далеко не сразу начал искать Рона. Наконец он вырвался от Ромильды Вейн, которая недвусмысленно намекала, что мечтает пойти с ним на рождественский вечер к Дивангарду, и, пробравшись к столику с напитками, столкнулся с Джинни. На плече у нее сидел пигмейский пуфка Арнольд, а у ног с надеждой мяукал Косолапсус.


  • 3.7 Оценок: 10

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации