Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"

Глава тридцать пятая
За завесой

Отовсюду, и справа и слева, отрезая пути к отступлению, надвигались черные тени. Сквозь прорези в капюшонах страшно горели глаза. Светящиеся волшебные палочки целили остриями в сердца ребят. Джинни хрипло ахнула в ужасе.

– Мне, Поттер, – повторил тягучий голос. Люциус Малфой протянул ладонь.

У Гарри внутри все оборвалось: попались! Они в ловушке, и врагов вдвое больше, чем их самих.

– Мне, – еще раз сказал Малфой.

– Где Сириус?! – крикнул Гарри.

Кто-то из Упивающихся Смертью засмеялся; одна из черных фигур слева от Гарри жестоко, торжествующе воскликнула женским голосом:

– Черный Лорд всегда прав!

– Всегда, – тихим эхом отозвался Малфой. – Ну же, отдай пророчество, Поттер.

– Я хочу знать, где Сириус!

– Я хочу знать, где Сириус! – передразнила женщина.

Она и другие Упивающиеся Смертью шагнули ближе – до них оставались считаные футы. Свет их палочек слепил глаза.

– Он у вас, – заявил Гарри, подавляя панику, поднимающуюся в груди, ужас, накативший, едва они вошли в проход девяносто семь. – Он здесь. Я знаю, что здесь.

– Маенький майсик увидей космай и подумай, сто это павда, – чудовищно засюсюкала женщина. Гарри почувствовал, как дернулся Рон.

– Ничего пока не делай, – пробормотал Гарри, – пока не надо…

Женщина, которая передразнивала его, разразилась отвратительным хохотом.

– Вы слышали? Слышали? Раздает приказания детишкам! Они будут с нами воевать!

– О, ты плохо знаешь Поттера, Беллатрикс, – вкрадчиво проговорил Малфой. – Он у нас герой; Черный Лорд умело на этом сыграл. Отдай пророчество, Поттер.

– Я знаю, что Сириус где-то здесь, – с трудом выговорил Гарри – от ужаса перехватывало дыхание. – Я знаю, он у вас!

Упивающиеся Смертью захохотали, и женщина громче всех.

– Пора бы уже понять разницу между сном и явью, Поттер, – изрек Малфой. – Отдай наконец пророчество, или нам придется применить палочки.

– Пожалуйста. – Гарри выставил собственную палочку. В тот же миг по обе стороны от него взметнулись палочки Рона, Гермионы, Невилла, Джинни и Луны. Сердце Гарри сжалось еще мучительнее: если Сириуса здесь нет, его друзья погибнут ни за что, и их смерть будет на его совести…

Но Упивающиеся Смертью не стали посылать заклятий.

– Отдай пророчество, и никто не пострадает, – хладнокровно объявил Малфой.

Настала очередь Гарри смеяться:

– Ага, конечно! Я отдам вам это – пророчество, да? И что – вы отпустите нас домой?

Он еще не договорил, когда женщина пронзительно закричала:

– Акцио проро!..

Но Гарри был к этому готов – опередив ее, он выпалил:

– Протего! – и пусть кончиками пальцев, но все-таки удержал стеклянный шар.

– Оказывается, шалунишка Поттер умеет играть! – процедила женщина, сверкнув безумными глазами из прорезей капюшона. – Превосходно… Раз так…

– Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕТ! – взревел Малфой. – Вдруг разобьешь!..

Гарри лихорадочно соображал, как поступить. Упивающимся Смертью нужен пыльный шар. А ему, Гарри, нет до стекляшки никакого дела. Зато он хочет вытащить друзей из этой передряги живыми – они не должны так дорого платить за его глупость…

Женщина шагнула вперед и стянула с головы капюшон. В Азкабане лицо Беллатрикс Лестранж превратилось в обтянутый кожей череп, но сейчас оно горело фанатичным огнем.

– Тебя нужно уговорить? – пробормотала она. Ее грудь лихорадочно вздымалась. – Хорошо… Взять самую младшую, – приказала Беллатрикс. – Пусть полюбуется, как мы ее пытаем. Я сама займусь.

Гарри почувствовал, что его друзья придвинулись к Джинни, шагнул вбок и тоже загородил ее собой, прижимая к груди пророчество.

– Атакуете – разобьете вот это, – сказал он Беллатрикс. – Вряд ли ваш босс будет доволен, если останется без пророчества.

Она не шевелилась, лишь смотрела на него, кончиком языка облизывая тонкие губы.

– А вообще, что это за пророчество за такое, а? – непринужденно поинтересовался Гарри.

Он не знал, как быть, и болтал, что на ум взбредет. Невилл стоял совсем рядом; Гарри чувствовал, как тот дрожит; затылком ощущал чье-то учащенное дыхание. Он очень надеялся, что друзья тоже стараются придумать, как спастись, – у него в голове было пусто.

– Что за пророчество? – повторила Беллатрикс, и улыбка сошла с ее лица. – Шутишь, Поттер?

– Нет, не шучу. – Гарри шнырял глазами, выискивая слабое звено в кольце Упивающихся Смертью, способ выкрутиться. – Зачем оно понадобилось Вольдеморту?

Упивающиеся Смертью зашипели.

– Ты смеешь произносить его имя? – прошептала Беллатрикс.

– Да, – подтвердил Гарри. Он крепко держал шар, готовясь к следующему нападению. – Без проблем. Я совершенно спокойно могу сказать: Воль…

– Заткни свой грязный рот! – завопила Беллатрикс. – Не смей осквернять святое имя своими недостойными губами, своим поганым языком, ты, мерзкий полукровка…

– А вы в курсе, что и он тоже полукровка? – дерзко спросил Гарри. Гермиона тихо застонала. – Вольдеморт? Его мать была ведьмой, но отец-то – мугл… Или он вам наврал, что чистокровный?

– Обомр…

– НЕТ!

Из волшебной палочки Беллатрикс Лестранж полетел красный луч, но Малфой сбил его; отшатнувшись, Беллатрикс задела стеллаж рядом с Гарри. Два стеклянных шара упали и разбились.

Над осколками поднялись два перламутрово-белых, текучих как дым привидения и заговорили хором; голоса сплетались, и слова доносились урывками, тем более что Малфой и Беллатрикс Лестранж громко орали друг на друга.

– …в день солнцестояния придет новый… – вещал бородатый старик.

– АТАКОВАТЬ НЕЛЬЗЯ! НАМ НУЖНО ПРОРОЧЕСТВО!

– Он осмелился… он осмелился… – бессвязно верещала Беллатрикс, – мне в лицо… проклятый полукровка…

– ПОДОЖДИ, ПОКА МЫ ПОЛУЧИМ ПРОРОЧЕСТВО! – ревел Малфой.

– …и никто не придет после… – сообщила призрачная девушка.

Белесые фигуры растаяли в воздухе. От их былых обиталищ не осталось ничего, кроме осколков стекла. Зато они подали Гарри одну мысль. Но как поделиться ею с остальными?

– Вы так и не объяснили, что такого особенного в этом пророчестве, которое я вам якобы должен отдать, – сказал он, выигрывая время, и незаметно отвел ногу в сторону, пытаясь нащупать кого-нибудь.

– Оставь свои игры, Поттер, – велел Малфой.

– Это никакие не игры, – ответил Гарри. Половина сознания была сосредоточена на поддержании разговора, другая – на блуждающей ноге. Ему попалась чья-то ступня, он с силой надавил и по резкому вздоху понял, что это Гермиона.

– Что? – шепнула она.

– Неужели Думбльдор не говорил, что здесь, в департаменте, скрывается тайна твоего шрама? – насмешливо бросил Малфой.

– Тайна… чего? – переспросил Гарри и на миг позабыл о своем плане. – При чем тут шрам?

– Что? – шепнула Гермиона настойчивее.

– Может ли такое быть?! – со злобным воодушевлением воскликнул Малфой.

Кто-то из Упивающихся Смертью опять рассмеялся, и Гарри под шумок прошипел Гермионе:

– Валите стеллажи…

– Думбльдор тебе не сказал? – повторил Малфой. – Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Поттер, Черный Лорд никак не мог понять, отчего…

– …по команде «давай!»…

– …ты не примчался сразу, как только он показал тебе это место во сне. Черный Лорд полагал, что, повинуясь естественному любопытству, ты захочешь услышать дословно…

– Вот как, он полагал? – рассеянно пробормотал Гарри. Он даже не слышал, а скорее чувствовал спиной, как Гермиона передает его приказ остальным. Нужно во что бы то ни стало продолжать разговаривать, о чем угодно, лишь бы отвлечь Упивающихся Смертью. – Так он хотел, чтобы я пришел и взял пророчество? Зачем?

– Зачем? – В голосе Малфоя прозвучало ликующее удивление. – Затем, что забирать пророчества из департамента тайн, Поттер, дозволено лишь тем, кого они непосредственно касаются, – в чем лично убедился Черный Лорд, когда поручил его выкрасть.

– Зачем ему красть пророчество про меня?

– Про вас обоих, Поттер, про вас обоих… Тебя никогда не интересовало, почему Черный Лорд пытался убить тебя во младенчестве?

Гарри задумчиво посмотрел в стальные глаза Малфоя, сверкавшие сквозь прорези капюшона. Пророчество – причина гибели родителей? Появления шрама, похожего на молнию? У него в руке – ответ на все вопросы?

– Значит, обо мне и Вольдеморте было сделано пророчество? – тихо проговорил он, пристально глядя на Люциуса Малфоя и крепче сжимая шершавый от пыли, теплый шар чуть больше Проныры. – И Вольдеморт заставил меня прийти и его взять? А сам он не мог?

– Сам? – пронзительно вскрикнула Беллатрикс Лестранж и захохотала как безумная. – Черный Лорд? Явиться в министерство магии, которое столь любезно не замечает его возвращения? Отдаться в руки авроров, которые пока что без толку тратят время на моего драгоценного кузена?

– То есть сейчас вы делаете за него грязную работу? – спросил Гарри. – Как Стурджис, которого он подослал выкрасть пророчество?.. Как Дод?

– Умница, Поттер, сообразил… – процедил Малфой. – Впрочем, Черному Лорду известно, что ты не лишен интел…

– ДАВАЙ! – заорал Гарри.

Пять голосов за его спиной закричали: «РЕДУКТО!» Пять заклятий полетели в разные стороны и ударили по стеллажам. Все вокруг взорвалось; высоченные стеллажи закачались – сотни стеклянных шаров стали лопаться, отовсюду взметались перламутровые фигуры, плавали в воздухе, и их голоса – эхо невесть какого далекого прошлого – сливались со звоном бьющегося стекла, с оглушительным треском дерева, грохотом обломков, что посыпались сверху градом…

Стеллажи закачались сильнее, посыпались новые пророчества.

– БЕЖИМ! – завопил Гарри. Одной рукой он схватил Гермиону за мантию и потащил за собой, другой прикрыл голову. Какой-то Упивающийся Смертью, возникнув из облака пыли, бросился на них, но Гарри со всей силы саданул локтем по закрытому маской лицу. Все кругом вопили, стонали от боли; стеллажи, обрушиваясь друг на друга, страшно грохотали; в какофонии из стеклянных жилищ вырывались обрывки призрачных пророчеств…

Путь оказался свободен. Мимо Гарри, тоже прикрывая головы руками, пронеслись Рон, Джинни и Луна. Что-то больно ударило Гарри по щеке, но он лишь мотнул головой и бросился за друзьями; чья-то рука схватила его за плечо; раздался крик Гермионы: «Обомри!» Рука сразу разжалась…

Они находились в конце девяносто седьмого ряда; Гарри свернул направо и припустил со всех ног; прямо за спиной слышался топот и голос Гермионы, подгонявшей Невилла. Показалась дверь, в которую они вошли; она была приоткрыта, и Гарри видел мерцание хрустального колпака. Он перелетел через порог и, сжимая в руке пророчество, остановился подождать друзей. Те выскочили, захлопнули за собой дверь…

– Коллопортус! – выдохнула Гермиона, и дверь запечаталась, странно хлюпнув.

– А где… остальные? – задыхаясь, спросил Гарри.

Он думал, что Рон, Луна и Джинни ждут здесь, ведь они убежали первыми, но в комнате было пусто.

– Они, наверно, побежали не в ту сторону! – в ужасе прошептала Гермиона.

– Слушайте! – шепнул Невилл.

Из-за запечатанной двери неслись крики, топот; Гарри приложил к ней ухо и услышал громкие распоряжения Малфоя:

– Оставь Нотта, оставь, я сказал… что Черному Лорду его раны, если мы упустим пророчество! Зексон, вернись, надо договориться! Разделимся на пары – и не забудьте, осторожнее с Поттером, пока не получим пророчество! Остальных убить, если надо… Беллатрикс, Родольф, налево; Краббе, Рабастан – направо; Зексон, Долохов, передняя дверь; Макнейр и Эйвери, сюда; Гадвуд, туда; Мульцибер, со мной!

– Что делать? – дрожа всем телом, в панике спросила Гермиона у Гарри.

– Для начала, не стоять как пни, дожидаясь, пока нас найдут, – ответил Гарри. – Давайте-ка убираться отсюда.

Стараясь ступать как можно тише, они мимо хрустального колпака, где то вылуплялась, то скрывалась в яйце птичка, побежали через комнату к выходу в круглый зал. Почти на пороге Гарри услышал, как в дверь, запечатанную заклятием Гермионы, ломится кто-то большой и тяжелый.

– Отойди! – выкрикнул грубый голос. – Алохомора!

Дверь распахнулась. Гарри, Гермиона и Невилл нырнули под столы. Оттуда им было видно, как приближаются подолы мантий двух врагов и быстро мелькают ноги.

– Наверно, в холл побежали, – сказал грубый голос.

– Проверь под столами, – посоветовал другой.

Гарри увидел чьи-то сгибающиеся колени; он выставил из-под стола палочку и крикнул:

– ОБОМРИ!

Красный луч ударил ближнего Упивающегося Смертью; тот отлетел и повалил огромные напольные часы. Но второй успел отпрыгнуть, и проклятье Гарри его не задело; враг стоял, направляя палочку на Гермиону – та, чтобы лучше прицелиться, осторожно выползала из-под стола…

– Авада…

Гарри бросился на него и обхватил за колени; Упивающийся Смертью упал, и его проклятье полетело в сторону. Невилл, спеша на помощь, опрокинул стол, после чего, дико ткнув палочкой в борющуюся пару, выкрикнул:

– ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

Палочки, выскользнув из рук Гарри и его соперника, полетели к входу в Зал Пророчеств; оба вскочили и ринулись догонять свое оружие. Упивающийся Смертью бежал первым, Гарри – по пятам; за ними – Невилл, в полнейшем ужасе от того, что натворил.

– Отойди, Гарри! – заорал Невилл, очевидно, решив исправить ошибку.

Гарри отпрыгнул. Невилл прицелился и крикнул:

– ОБОМРИ!

Красный луч, просвистев над плечом Упивающегося Смертью, попал в шкаф со стеклянными дверцами, забитый песочными часами всех форм и размеров. Шкаф упал, разбился, во все стороны разбросав часы, потом собрался по кускам, как ни в чем не бывало встал у стены, опять упал…

Упивающийся Смертью схватил с полу свою палочку, валявшуюся у мерцающего хрустального колпака, обернулся, и Гарри нырнул под ближайший стол. Маска Упивающегося Смертью съехала набок, и он ничего не видел. Он сорвал ее свободной рукой и закричал:

– ОБОМ…

– ОБОМРИ! – взвизгнула подбежавшая Гермиона. Красный луч ударил его прямо в грудь. Он застыл, не опустив руку, – палочка со стуком упала на пол, – а потом стал падать спиной на хрустальный колпак. Гарри готовился услышать звон, грохот – по идее Упивающийся Смертью должен был разбить стекло и сползти на пол. Но его голова прошла сквозь колпак, как сквозь мыльную пену, и он остался лежать на столе.

– Акцио палочка! – приказала Гермиона, и палочка Гарри прыгнула ей в руку из темного угла. Гермиона бросила ее Гарри.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Все, давайте выбираться…

– Смотрите! – пролепетал Невилл. Он с ужасом смотрел на Упивающегося Смертью.

Все трое машинально вздернули палочки, но никто не атаковал. Разинув рты, они с омерзением следили за метаморфозой, происходившей с головой мужчины.

Она уменьшалась на глазах, стремительно лысея; черные волосы и щетина втягивались в череп; щеки разглаживались, череп круглел, покрывался персиковым пушком…

Скоро на мощной мускулистой шее оказалась голова младенца; выглядело это чудовищно. Упивающийся Смертью барахтался, безуспешно пытаясь встать. Ребята остолбенело смотрели на него, а голова между тем начинала обретать прежний вид: на макушке и подбородке быстро отрастала щетина…

– Это Время, – потрясенно прошептала Гермиона. – Время…

Упивающийся Смертью потряс уродливой головой, приходя в себя, но встать не успел – голова снова принялась съеживаться, превращаясь в младенческую…

Из соседней комнаты донесся крик, треск, затем вопль.

– РОН? – заорал Гарри, мигом забыв о кошмарном зрелище. – ДЖИННИ? ЛУНА?

– Гарри! – завизжала Гермиона.

Мужчине удалось вытащить голову из колпака. Вид у него был ужасающий: орущий младенец дико замахал могучими кулаками и чудом не задел Гарри – тот еле успел пригнуться. Гарри взмахнул палочкой, но Гермиона, как ни странно, перехватила его руку:

– Нельзя обижать ребенка!

Времени спорить не было; из Зала Пророчеств все громче доносился стук шагов, и Гарри понял – увы, слишком поздно, – что шуметь, тем самым выдавая свое местонахождение, не следовало.

– Бежим! – забыв об Упивающемся Смертью, крикнул он, и они кинулись к двери в черный вестибюль.

На полпути Гарри сквозь приоткрытую дверь увидел, что к ним бегут еще двое, круто свернул влево, влетел в небольшой и темный захламленный кабинет и захлопнул дверь.

– Колло… – начала Гермиона, но не успела договорить: дверь распахнулась, и в кабинет ворвались Упивающиеся Смертью.

Издав торжествующий крик, оба заорали:

– ИМПЕДИМЕНТА!

Гарри, Гермиону и Невилла сшибло с ног; Невилл перелетел через стол и исчез из виду; Гермиону отшвырнуло на книжный шкаф и тут же завалило тяжелыми фолиантами; Гарри ударился затылком о каменную стену. Из глаз посыпались искры, в голове помутилось.

– МЫ ЕГО ВЗЯЛИ! – заорал Упивающийся Смертью, стоявший ближе к Гарри. – В КАБИНЕТЕ ОКОЛО…

– Силенцио! – закричала Гермиона, и мужчину стало не слышно. Сквозь прорезь в маске было видно, что он продолжает открывать рот, но звук исчез. Напарник отшвырнул его в сторону, поднял палочку…

– Петрификус Тоталус! – закричал Гарри. Руки и ноги Упивающегося Смертью прилипли к телу, и он, прямой как доска и совершенно парализованный, упал лицом вниз на коврик у ног Гарри.

– Молодец, Гар…

Но онемевший Упивающийся Смертью хлестнул волшебной палочкой, и струя фиолетового пламени ударила Гермиону в грудь. Гермиона тихонько охнула, будто от удивления, упала на пол и застыла.

– ГЕРМИОНА!

Гарри рухнул возле нее на колени. Невилл быстро пополз к ним, выставляя вперед волшебную палочку. Едва его голова показалась из-под стола, Упивающийся Смертью с силой пнул по ней ногой. Он попал по лицу, палочка переломилась надвое – Невилл взвыл от боли и скорчился, закрывая ладонями нос и рот. Гарри, высоко подняв палочку, резко обернулся – и увидел острие вражеской палочки. Упивающийся Смертью успел сорвать маску, и Гарри узнал длинное, бледное, перекошенное лицо с фотографии в «Оракуле»: Антонин Долохов, убийца Пруиттов.

Долохов ухмыльнулся и свободной рукой показал сначала на пророчество, потом на себя и на Гермиону. Все было понятно без слов: отдай пророчество или с тобой будет то же, что и с ней…

– Ты все равно всех убьешь, как только я его отдам! – воскликнул Гарри.

Он был не способен мыслить здраво, в голове что-то тоненько, панически выло. Он держал руку на еще теплом плече Гермионы, но не осмеливался на нее взглянуть. Только бы она не умерла, только бы не умерла, если она умерла, это я виноват…

– Гадди, пдошу дебя, – свирепо сказал из-под стола Невилл, убирая руки от лица. Нос, очевидно, был сломан, рот и подбородок залиты кровью. – Де оддавай ему!

За дверью раздался грохот. На пороге возник младенцеголовый Упивающийся Смертью, он орал и беспорядочно размахивал ручищами. Долохов глянул через плечо, и Гарри воспользовался ситуацией:

– ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС!

Долохов не успел блокировать заклятие и упал ничком на своего напарника. Теперь оба они были обездвижены. Младенцеголовый урод, слепо шатаясь, скрылся из виду.

– Гермиона, – затряс ее Гарри. – Гермиона, очнись…

– Что од с дей сдедад? – Невилл выполз из-под стола и встал на коленях рядом с Гермионой. Из стремительно распухающего носа ручьем лилась кровь.

– Не знаю…

Невилл схватился за запястье Гермионы:

– Эдо пульс, Гарри, эдо точно.

У Гарри даже голова закружилась от облегчения.

– Она жива?

– Да, дубаю, да.

Оба замолчали. Гарри внимательно вслушивался, не раздадутся ли опять шаги, но до него доносились только хныканье и метания младенцеголового Упивающегося Смертью в соседней комнате.

– Невилл, мы недалеко от выхода, – зашептал Гарри, – круглая комната рядом… если нам удастся найти нужную дверь и проскочить раньше, чем появятся Упивающиеся Смертью, ты сможешь дотащить Гермиону до лифта… найти кого-нибудь… и поднять тревогу…

– А ты что собидаешься дедать? – Невилл промокнул нос рукавом и, нахмурив лоб, поглядел на Гарри.

– Искать остальных, – ответил тот.

– Тодда я с добой, – объявил Невилл.

– Но Гермиона…

– Бы ее с собой бозьбеб, – решительно сказал Невилл. – Я подесу… у дебя дучше подучаедся ддаться…

Он встал, взял бесчувственную Гермиону за одну руку и посмотрел на Гарри. Тот поколебался, потом взял ее за другую руку и помог взвалить Невиллу на плечи.

– Подожди, – Гарри подобрал волшебную палочку Гермионы и сунул ее Невиллу, – возьми-ка вот.

Они медленно двинулись к двери. Невилл пнул обломки своей палочки.

– Ба бедя убьед, – гнусаво проговорил он. При каждом слове из носа брызгала кровь. – Эдо быда папина падочка.

Гарри высунул голову за дверь и осторожно осмотрелся. Младенцеголовый Упивающийся Смертью, ничего не соображая, вопил, визжал, натыкался на все подряд, опрокидывал напольные часы, переворачивал столы. Шкаф со стеклянными дверцами, где, как подозревал Гарри, хранились времявороты, падал, разбивался, чинился, вновь вставал…

– Он нас не заметит, – прошептал Гарри. – Пошли… не отставай…

Они тихонько выбрались из кабинета и добрались до черной комнаты, где, кажется, никого не было. Невилл семенил, слегка покачиваясь под тяжестью Гермионы. Они отошли от Зала Времени на несколько шагов; дверь с размаху захлопнулась, и стена черной комнаты закрутилась. Гарри зашатало: видимо, сказывался удар по затылку. Он прикрыл глаза и подождал, пока вращение прекратится. Когда это случилось, он с упавшим сердцем увидел, что Гермионины кресты исчезли.

– Куда, как думаешь?..

Но они не успели решить, куда идти, – дверь справа отворилась, и оттуда вывалились трое…

– Рон! – воскликнул Гарри и кинулся к ним. – Джинни… вы в поря?..

– Гарри, – тоненько хихикая, сказал Рон. Он пошатнулся и вцепился Гарри в мантию, уставив на него расфокусированный взгляд. – Вот ты где… ха-ха-ха… ты такой смешной, Гарри… весь растрепанный…

Рон был смертельно бледен, из уголка губ струилось что-то темное. У него подогнулись колени, но он не выпустил мантию Гарри, и тому пришлось изогнуться дугой.

– Джинни? – испуганно позвал Гарри. – Что случилось?

Но Джинни затрясла головой и, соскользнув по стене, села. Она тяжело дышала и терла лодыжку.

– Кажется, у нее сломана нога, я слышала треск, – прошептала Луна, склоняясь к ней. Одна Луна вроде бы не пострадала. – Их было четверо, они загнали нас в комнату с какими-то планетами… Очень странное место… Мы там даже плавали в темноте…

– Гарри, мы видели Ур-р-р-анус! Совсем близко! – сообщил Рон, не переставая вяло хихикать. – Дошло, Гарри? Мы видели ур-р-р-АНУС! Ха-ха-ха…

В уголке его рта надулся и лопнул кровавый пузырь.

– …один схватил Джинни за ногу, я воспользовалась раскидальным, бросила ему в рожу Плутон, но…

Луна безнадежно показала на Джинни. Та не открывала глаз и неглубоко, прерывисто дышала.

– А что с Роном? – боясь услышать ответ, спросил Гарри. Рон висел, цепляясь за его мантию, и смеялся не умолкая.

– Я не знаю, чем они его ударили, – печально отозвалась Луна, – но он стал какой-то странный. Я вообще с трудом его оттуда утащила.

– Гарри. – Рон притянул ухо Гарри к своему рту и, слабо хихикая, прошептал: – Знаешь эту девчонку, Гарри? Это Психуна… Психуна Лавгуд… ха-ха-ха…

– Надо выбираться, – решительно сказал Гарри. – Луна, поможешь Джинни?

– Да. – Луна заткнула за ухо волшебную палочку, обхватила Джинни за талию и стала поднимать с пола.

– Это всего-навсего лодыжка, я сама! – раздраженно сказала Джинни, но тут же начала валиться на бок и была вынуждена ухватиться за Луну. Гарри перекинул руку Рона через плечо – так же, давным-давно, много месяцев назад, ему пришлось тащить Дудли… Гарри огляделся. Вероятность найти выход с первого раза – одна двенадцатая…

Он с трудом поволок Рона; они почти добрались до выбранной двери, когда вдруг распахнулась дверь с другой стороны, и вбежали трое Упивающихся Смертью с Беллатрикс Лестранж во главе.

– Вот они! – завизжала она.

Засвистели сногсшибатели. Гарри выскочил за дверь, бесцеремонно сбросил на пол Рона и нырнул обратно, помочь Невиллу с Гермионой. Они едва успели захлопнуть дверь перед носом Беллатрикс.

– Коллопортус! – закричал Гарри. Дверь содрогнулась: с той стороны в нее впечатались три тела.

– Все равно! – раздался мужской голос. – Есть другие входы… ИМ ОТ НАС НЕ УЙТИ!

Гарри стремительно обернулся: они опять очутились в комнате с мозгами. Повсюду и впрямь были двери. Из вестибюля донеслись еще чьи-то шаги: видимо, к тем троим присоединились новые Упивающиеся Смертью.

– Луна! Невилл! Помогите!

Втроем они побежали по комнате, на ходу запечатывая входы. Гарри, торопясь к очередной двери, наткнулся на стол, перекатился через него.

– Коллопортус!

За дверями слышался быстрый топот, время от времени в них кто-то ломился, двери скрипели, содрогались. Луна и Невилл заколдовывали одну стену комнаты, Гарри – другую. Добежав до конца, он услышал крик Луны:

– Колло… а-а-а-а-а!

Гарри обернулся и успел увидеть, как Луна взлетела в воздух – в дверь, которую она не успела зачаровать, ворвались пятеро Упивающихся Смертью. Луна упала на стол, соскользнула на пол и застыла, как Гермиона.

– Взять Поттера! – завопила Беллатрикс и бросилась на Гарри; он увернулся и кинулся бежать через всю комнату. Пока есть риск разбить пророчество, его не тронут…

– Эй! – позвал Рон. Шатаясь как пьяный, он встал и хихикая направился к Гарри. – Эй, Гарри, смотри-ка, тут мозги! Странно, а? Ха-ха-ха…

– Рон, отойди, спрячься, пригнись…

Но Рон уже указывал палочкой на резервуар.

– Честно, Гарри, мозги… глянь… Акцио мозг!

Все вокруг замерли. Гарри, Джинни, Невилл и Упивающиеся Смертью непроизвольно повернулись к аквариуму. Из зеленой жидкости летучей рыбой выпрыгнул мозг – он повисел в воздухе, а потом устремился к Рону. Мозг вращался как веретено, разворачивая на ходу какие-то ленты, цепочки движущихся картинок, похожие на кинопленку…

– Ха-ха-ха… Гарри, смотри… – сказал Рон, глядя на мозг, изрыгающий разноцветное содержимое. – Гарри, иди, потрогай; чуднó небось…

– РОН, НЕТ!

Гарри не знал, что будет, если Рон дотронется до щупалец мыслей, летящих за мозгом, но был уверен, что это не сулит ничего хорошего. Он бросился к Рону, но тот уже протянул руки и поймал мозг.

Едва коснувшись кожи Рона, щупальца веревками поползли по его рукам.

– Гарри, смотри, что делается… нет… нет… мне не нравится… уйдите… уйдите…

Но тоненькие ленточки уже спеленывали грудь Рона; он тянул, рвал их от себя, но мозг-осьминог прочно к нему присосался.

– Диффиндо! – заорал Гарри в надежде разорвать щупальца, но те не поддались. Рон упал, продолжая метаться.

– Гарри, они его задушат! – закричала с пола Джинни. Из-за ноги она не могла встать. Тут ей в лицо ударил красный луч, и она без чувств свалилась на бок.

– ОБОББИ! – завопил Невилл, круто разворачиваясь и тыча палочкой Гермионы в подступающих врагов. – ОБОББИ! ОБОББИ!

Но его заклинания не сработали.

Один Упивающийся Смертью пальнул по Невиллу сногсшибателем, промахнувшись всего на пару дюймов. Гарри и Невилл вдвоем сражались против пятерых. Двое выпустили какие-то серебристые воздушные стрелы – те не попали в цель, но оставили в стене за спинами мальчиков глубокие воронки. Гарри, держа пророчество высоко над головой, стал удирать от Беллатрикс Лестранж. Она неслась за ним по пятам, а он летел вперед, уводя Упивающихся Смертью подальше от друзей.

Казалось, трюк сработал; опрокидывая столы и стулья, Упивающиеся Смертью бежали за ним, но посылать проклятия не осмеливались – боялись разбить пророчество. Гарри кинулся в единственную открытую дверь, ту, откуда они ворвались. Он молился про себя, чтобы Невилл не бросал Рона и придумал, как его освободить. За дверью Гарри пробежал несколько шагов, почувствовал, что пол уходит из-под ног…

И покатился вниз по крутым каменным ступеням, подскакивая на каждом ярусе, пока наконец не приземлился на спину у помоста с каменной аркой. Сила удара совершенно выбила из него дух. Кругом звенел хохот Упивающихся Смертью. Гарри посмотрел вверх и увидел, что к нему, перепрыгивая со скамьи на скамью, спускаются те пятеро, что были в комнате с мозгами, и еще столько же, появившихся из других дверей. Гарри поднялся. Колени ужасно дрожали, он с трудом мог стоять. В левой руке он держал чудом не разбившееся пророчество, правой сжимал волшебную палочку. Он попятился, озираясь, стараясь никого не выпускать из виду. Потом уткнулся во что-то твердое – помост с аркой. Гарри задом взобрался на него.

Упивающиеся Смертью замерли, не сводя с Гарри пристальных взглядов. Некоторые, как и он сам, очень тяжело дышали; один истекал кровью. Долохов, освобожденный от телобинта, гнусно ухмылялся. Его палочка целилась Гарри в лицо.

– Поттер, гонки закончились, – протяжно сказал Люциус Малфой и стащил маску, – поэтому будь паинькой и отдай пророчество.

– От… отпустите остальных, тогда отдам! – исступленно крикнул Гарри.

Кое-кто засмеялся.

– В твоем положении не торгуются, Поттер, – заметил Люциус Малфой, и его бледное лицо вспыхнуло от удовольствия. – Как видишь, нас десять, а ты один… Или Думбльдор не научил тебя даже считать?

– Он де один! – крикнул голос за их спинами. – С дим еще я!

Сердце Гарри оборвалось: вниз по каменным ступеням лез Невилл с палочкой Гермионы в трясущейся руке.

– Невилл… не надо… иди назад… иди к Рону…

– ОБОББИ! – крикнул Невилл, тыча в Упивающихся Смертью по очереди. – ОБОББИ! ОБО…

Самый крупный схватил Невилла сзади, прижав его руки к бокам. Невилл рвался и брыкался; Упивающиеся Смертью смеялись.

– Лонгботтом, если не ошибаюсь? – ухмыльнулся Люциус Малфой. – Что ж, твоей бабуле не привыкать отдавать родных на благо нашего дела… Твоя смерть не станет для нее большим потрясением.

– Лонгботтом? – повторила Беллатрикс, и ее мертвое лицо зажглось дьявольским огнем. – Как же, как же, малыш, я имела удовольствие встречаться с твоими родителями.

– Я ДНАЮ! – взревел Невилл и с такой силой рванулся из рук Упивающегося Смертью, что тот заорал:

– Сшибите его кто-нибудь!

– Нет-нет-нет, – возразила Беллатрикс. В экстазе она воззрилась на Гарри, потом снова на Невилла. – Нет уж, давайте посмотрим, сколько продержится последний из Лонгботтомов… прежде чем тронется, как родители… если только Поттер не захочет отдать нам пророчество.

– ДЕ ОДДАВАЙ, ГАРРИ! – страшно закричал Невилл. Он извивался и брыкался как бешеный. Беллатрикс наступала на него, поднимая палочку. – ДЕ ОДДАВАЙ!

Беллатрикс направила на Невилла палочку:

– Круцио!

Невилл заорал, поджал ноги к груди и повис на руках у Упивающегося Смертью. Тот разжал руки, и Невилл упал на пол, вопя и корчась.

– Это так, для разминки! – сказала Беллатрикс, отводя палочку. Невилл умолк и остался лежать у ее ног, всхлипывая. Она повернулась к Гарри: – Итак, Поттер, либо ты отдаешь пророчество, либо смотришь, как трудно умирает твой дружок!

Гарри не требовалось времени на размышления: выбора не было. Он протянул пророчество, сильно нагревшееся в его руке. К нему ринулся Люциус Малфой.

И вдруг высоко над их головами распахнулись две двери, и вбежали еще пятеро: Сириус, Люпин, Хмури, Бомс и Кингсли.