Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"

Глава двадцать девятая
Сон

– Короче, получается следующее, – Гермиона потерла лоб, – либо мистер Сгорбс напал на Виктора, либо кто-то напал на обоих, а Виктор его не видел.

– Скорее всего, Сгорбс, – немедленно отозвался Рон. – Потому его и не было, когда Гарри привел Думбльдора. Сбежал.

– Сомневаюсь, – покачал головой Гарри. – Он был слабый – по-моему, у него и сил не хватило бы дезаппарировать или еще что…

– С территории «Хогварца» нельзя дезаппарировать, ну сколько раз повторять! – не выдержала Гермиона.

– Ну хорошо… а как вам такая версия, – разволновался Рон. – Крум напал на Сгорбса – нет, вы послушайте! – а потом сам себя ударил сногсшибателем!

– А мистер Сгорбс после этого испарился? – холодно поинтересовалась Гермиона.

– Ах да…

Светало. Гарри, Рон и Гермиона тихонько вышли из спален очень рано утром и побежали в совяльню посылать записку Сириусу. Теперь они стояли и смотрели на туманный двор. У всех троих были опухшие глаза и бледные щеки: вечером они допоздна обсуждали случившееся.

– Расскажи еще раз, Гарри, – попросила Гермиона. – Что именно говорил мистер Сгорбс?

– Я же уже сказал, он говорил очень непонятно, – ответил Гарри. – Говорил, что хочет о чем-то предупредить Думбльдора. Определенно упоминал Берту Джоркинс. Похоже, он считал, что она умерла. И все время твердил, что это его вина… про сына говорил.

– Что ж, это – действительно его вина, – презрительно процедила Гермиона.

– Он был не в себе, – продолжал Гарри, – половину времени он как будто думал, что его жена и сын живы, и еще все время разговаривал с Перси про работу, отдавал ему всякие распоряжения.

– А… напомни, как он сказал про Сам-Знаешь-Кого? – боязливо попросил Рон.

– Я же говорил, – без выражения повторил Гарри, – он сказал, что тот сильнее.

Повисло молчание.

Потом Рон с фальшивой уверенностью заявил:

– Но он же был не в себе, значит, как минимум половина – бред…

– О Вольдеморте-то он говорил вполне связно, – возразил Гарри, не замечая, как вздрогнул Рон. – С трудом языком ворочал, это да, зато понимал, где он и что ему нужно. Все твердил, что должен видеть Думбльдора.

Гарри отвернулся от окна и уставился на стропила. Большинство насестов пустовало, но в оконные проемы то и дело влетали совы – с мышками в клювах они возвращались с ночной охоты.

– Если бы Злей меня не задержал, – горько сказал Гарри, – мы могли бы успеть. «Директор занят, Поттер… Что за ерунда, Поттер?» Трудно было не лезть?

– Может, он не хотел, чтоб вы успели! – встрепенулся Рон. – Может, погоди – а быстро он мог добраться до леса, как думаешь? А вдруг он вас с Думбльдором опередил?

– Разве что превратился в летучую мышь, – ответил Гарри.

– С него станется, – буркнул Рон.

– Нужно повидать Хмури, – решила Гермиона. – Узнать, нашел ли он мистера Сгорбса.

– Запросто, если у него была Карта Каверзника, – заметил Гарри.

– Если Сгорбс не удрал за территорию, – заметил Рон. – Она же показывает только внутри границ…

– Ш-ш-ш! – вдруг сказала Гермиона.

Кто-то взбирался в совяльню. Гарри слышал, как приближаются два голоса – они спорили:

– …это шантаж, натурально, вляпаемся – мама

не горюй…

– …мы пытались вежливо, теперь пора тоже показать зубы. Он же не захочет, чтобы в министерстве узнали, чем он…

– Говорю тебе, если написать это в письме, выйдет шантаж!

– Да-а, но, если мы получим кучу откупных, ты же не будешь возражать, правильно?

Дверь в совяльню с грохотом распахнулась. Через порог переступили Фред с Джорджем и застыли при виде Гарри, Рона и Гермионы.

– Вы что тут делаете? – одновременно спросили Рон и Фред.

– Посылаем письмо, – в унисон ответили Гарри и Джордж.

– Ни свет ни заря? – выпалили Гермиона и Фред.

Фред ухмыльнулся:

– Отлично – мы вас не спрашиваем, а вы – нас.

В руках он держал заклеенный конверт. Гарри бросил быстрый взгляд, но Фред, то ли случайно, то ли нарочно, сдвинул пальцы и закрыл имя адресата.

– Что ж, не смеем вас задерживать. – Фред отвесил клоунский поклон и показал на дверь.

Рон не пошевелился.

– Кого вы шантажируете? – спросил он.

Улыбка исчезла с лица Фреда. Джордж покосился на него, затем улыбнулся Рону и небрежно произнес:

– Ты что, с ума сошел? Я просто пошутил.

– Непохоже, – сказал Рон.

Близнецы переглянулись.

Потом Фред резко ответил:

– Я тебе уже говорил, Рон: не суй нос не в свое дело, если тебя устраивает его теперешняя форма. Не понимаю, конечно, как она может нравиться, но…

– Если вы кого-то шантажируете, это мое дело, – уперся Рон. – Джордж прав, вы можете вляпаться в неприятности.

– Говорю тебе, я пошутил, – заверил Джордж. Он подошел к Фреду, забрал письмо и стал привязывать к лапке ближайшей сипухи. – Ты прямо как наш дорогой старший братец, вот что я тебе скажу, Рон. Продолжай в том же духе – старостой назначат.

– Ничего не назначат! – взвился Рон.

Джордж отнес сову к окну, и та улетела. Он с усмешкой обернулся к Рону:

– Тогда кончай учить, кому что делать. Все, до новых встреч!

И близнецы ушли. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

– Как думаете, может, они что-то знают? – зашептала Гермиона. – Про Сгорбса?

– Нет, – покачал головой Гарри. – Если б дело было настолько серьезное, они бы кому-нибудь рассказали. Пошли бы к Думбльдору.

Рон тем не менее замялся.

– Что такое? – спросила его Гермиона.

– Ну… – протянул Рон, – я не знаю, сказали бы они или нет. Они… В последнее время помешались на деньгах, это очень заметно. Я когда тусовался с ними… когда… когда… ну…

– Когда мы с тобой не разговаривали, – закончил за него Гарри. – Да, но шантаж…

– Это из-за хохмазина, – сказал Рон. – Я сначала думал, они просто маму дразнят, но они правда хотят открыть хохмазин. В «Хогварце» им остался всего год, они без конца твердят, что пора подумать о будущем, а папа им помочь не может, и надо же с чего-то начинать.

Теперь смутилась Гермиона.

– Да, но… они ведь не пойдут против закона, чтобы добыть деньги. Нет?

– Не пойдут? – скептически произнес Рон. – Откуда я знаю… правила нарушать – это им запросто.

– Да, но закон! – испугалась Гермиона. – Это вам не глупые школьные правила… наказание за шантаж – не какое-нибудь жалкое взыскание! Рон… может, стоит сказать Перси…

– Ты в своем уме? – возмутился Рон. – Сказать Перси! Да он небось похлеще всякого Сгорбса сдаст их властям! – Он посмотрел в проем, куда улетела сова близнецов, и прибавил: – Пошли завтракать.

– Как думаете, к профессору Хмури еще рано? – спросила Гермиона, когда они спускались по винтовой лестнице.

– Да, – уверенно ответил Гарри. – Он, наверное, вышибет нас сквозь дверь, если мы его разбудим на рассвете. Решит, что мы пришли напасть на него во сне. Подождем до перемены.

Еще никогда история магии не тянулась так долго. Гарри беспрестанно смотрел на часы Рона – свои он в конце концов перестал носить, – но их стрелки двигались до ужаса медленно, и Гарри готов был поклясться, что эти часы тоже не работают. Все трое очень устали и с радостью подремали бы на партах; даже Гермиона ничего не записывала, а сидела, подперев рукой подбородок, и мутным взором глядела на профессора Биннза.

Когда колокол наконец прозвонил, они помчались по коридорам к классу защиты от сил зла и увидели выходящего оттуда профессора Хмури. Он, видимо, тоже сильно вымотался. Веко нормального глаза обвисло, из-за чего лицо перекосилось больше обычного.

– Профессор Хмури! – позвал Гарри, продираясь к нему сквозь толпу.

– Здравствуй, Поттер, – пророкотал Хмури. Волшебный глаз провернулся, следуя за двумя первоклашками, и те испуганно ускорили шаг. Глаз вкатился внутрь головы и следил за мелкотой, пока они не завернули за угол. Тогда Хмури снова заговорил: – Заходите.

Он посторонился, пропуская ребят, потом, хромая, тоже ступил внутрь и притворил дверь.

– Вы нашли его? – спросил Гарри безо всякой преамбулы. – Мистера Сгорбса?

– Нет, – ответил Хмури. Он доковылял до стола, сел, со стоном вытянул деревянную ногу и вытащил фляжку.

– А вы пользовались картой? – спросил Гарри.

– Разумеется. – Хмури отхлебнул из фляжки. – Последовал твоему примеру, Поттер. Призвал ее из кабинета в лес. Сгорбса на ней не было.

– Значит, он дезаппарировал? – встрял Рон.

– С территории «Хогварца» нельзя дезаппарировать, Рон! – гавкнула Гермиона. – Но есть и другие способы исчезнуть, да, профессор?

Волшебный глаз, подрожав, остановился на Гермионе.

– Ты тоже могла бы подумать о карьере аврора, – сказал он ей. – У тебя, Грейнджер, котелок варит.

Гермиона вспыхнула от удовольствия.

– По крайней мере, он не был невидим, – проговорил Гарри, – невидимок карта показывает. Значит, покинул территорию.

– Вот только сам ли? – с готовностью подхватила Гермиона. – Или кто-то его заставил?

– Да, кто-то мог бы… например, втащил на метлу и вместе с ним улетел, да? – поспешно вставил Рон и с надеждой уставился на Хмури: не предложит ли тот и ему избрать карьеру аврора?

– Похищение исключать нельзя, – буркнул Хмури.

– Значит, – продолжал Рон, – вы думаете, он где-то в Хогсмеде?

– Да где угодно, – покачал головой Хмури. – Мы только знаем, что здесь его нет.

Он широко зевнул, растянув шрамы на лице и обнаружив изрядный недостаток зубов в перекошенном рту. Затем проворчал:

– Вот что. Думбльдор говорил, вы трое любите в сыщиков поиграть, но Сгорбсу вы ничем не поможете. Его теперь ищет министерство, Думбльдор им сообщил. Поттер, тебе лучше бы сосредоточиться на третьем испытании.

– Что? – смешался Гарри. – А, да…

С той минуты, когда они с Крумом вышли вчера из лабиринта, о третьем испытании Гарри ни разу и не вспомнил.

– Там как раз по твоей части. – Хмури поглядел на Гарри и почесал изуродованный щетинистый подбородок. – Судя по рассказам Думбльдора, ты через такое проходил не раз. В первом классе пробился ведь к философскому камню, а?

– Мы помогали, – опять вмешался Рон. – Мы с Гермионой.

Хмури ухмыльнулся:

– Что ж, а сейчас помогите ему подготовиться, и я сильно удивлюсь, если он не выиграет. Но тем временем… Неусыпная бдительность, Поттер. Неусыпная бдительность.

Хмури вновь надолго приложился к фляжке, а волшебный глаз повернулся к окну. Там виднелся самый верхний парус дурмштранговского корабля.

– А вы двое, – нормальный глаз смотрел на Рона и Гермиону, – будьте с ним рядом, ладно? Я слежу, но все-таки… Лишних глаз не бывает.

Сириус прислал сову обратно на следующее же утро. Она, трепеща крыльями, села перед Гарри одновременно с серой неясытью, которая принесла Гермионе свежий номер «Оракула» в клюве. Гермиона взяла газету, пробежала глазами первые несколько страниц, сказала:

– Ха! Про Сгорбса она не узнала! – а затем вместе с Гарри и Роном принялась читать письмо Сириуса. Тот о таинственных событиях предпоследней ночи думал следующее:

Гарри, где, спрашивается, была твоя голова, когда ты пошел в лес с Виктором Крумом? Я требую, чтобы ты дал мне клятву – с ответной совой, – что больше ни с кем не будешь разгуливать по ночам. В «Хогварце» находится крайне опасный человек. Ясно как день, что он или они хотят помешать Сгорбсу встретиться с Думбльдором и, скорее всего, прятались в темноте, в двух шагах от тебя. Тебя могли убить.

Твоя заявка попала в Кубок Огня не случайно. И если кто-то наметил тебя жертвой, у них остается последний шанс. Держись поближе к Рону и Гермионе, из гриффиндорской башни вечерами не выходи, готовься к третьему испытанию. Поучи сногсшибатель и разоружатель. И пару-тройку проклятий – не повредит. Помочь Сгорбсу ты ничем не можешь. Вообще, позаботься о себе и не высовывайся. Жду от тебя письма с обещанием больше по окрестностям не гулять.

Сириус

– Это он будет учить меня послушанию? – вознегодовал Гарри. Он свернул письмо Сириуса и спрятал под мантию. – А сам-то в школе что творил!

– Он о тебе беспокоится! – огрызнулась Гермиона. – Так же, как Хмури и Огрид! Вот и слушайся их!

– За весь год никто даже не попытался на меня напасть, – заметил Гарри. – Никто мне ничего не сделал…

– Всего-навсего положил в Кубок твою заявку, – сказала Гермиона. – И это было не просто так. Шлярик прав. Может, они выжидали. И нападут во время последнего испытания.

– Послушай, – нетерпеливо перебил Гарри, – допустим, Шлярик прав: кто-то ударил Крума сногсшибателем, чтобы похитить Сгорбса. Значит, они действительно прятались в кустах где-то рядом. Но они же дождались, пока я ушел, и только тогда стали действовать, правильно? Непохоже, чтоб они охотились за мной, тебе не кажется?

– Если бы тебя убили в лесу, это никак нельзя было бы выдать за несчастный случай! – возразила Гермиона. – А вот если ты умрешь на Турнире…

– Но ведь на Крума они напали не задумываясь? – возразил Гарри. – Чего бы им и меня не пришибить заодно? Могли бы представить дело так, будто бы у нас с Крумом была дуэль, например.

– Гарри, я и сама не понимаю, – в отчаянии признала Гермиона. – Но творится что-то странное, и мне это совсем не нравится… Хмури прав, и Шлярик тоже – тебе пора готовиться к третьему испытанию, немедленно. И, пожалуйста, напиши Шлярику, пообещай в одиночку никуда не выходить.

Никогда еще окрестности «Хогварца» не бывали так привлекательны, как сейчас, когда Гарри полагалось сидеть в помещении. Несколько дней они с Роном и Гермионой все свободное время проводили в библиотеке, выискивая разные полезные проклятия, либо в свободных классных комнатах, куда тайком пробирались потренироваться. Гарри сосредоточился на сногсшибальном заклятии, которым раньше никогда не пользовался. Одна беда: обучение требовало известного самопожертвования от Рона и Гермионы.

– Может, похитим миссис Норрис? – предложил Рон в обеденный перерыв в понедельник, лежа на спине посреди класса заклинаний. Гарри только что привел его в чувство – уже пятый раз подряд. – Давайте повырубаем ее. А еще можно позвать Добби. Гарри, он же ради тебя хоть в лепешку расшибется. Нет, я не жалуюсь, – он опасливо поднялся, потирая спину, – но у меня уже все болит…

– А что же ты падаешь мимо! – недовольно упрекнула его Гермиона, поправляя подушки, которыми они пользовались при изучении отсыльного заклятия. – Надо падать на спину!

– Знаешь, когда выключишься, довольно трудно как следует прицелиться! – разозлился Рон. – Может, сама попробуешь?

– Мне кажется, Гарри уже научился, – поспешно сказала она. – А по поводу разоружателя можно не беспокоиться, это он давным-давно умеет… Вечером надо, пожалуй, приступать к проклятиям.

Она просмотрела список, который они составили в библиотеке.

– Вот это мне нравится, – она показала пальцем, – порча-помеха. Замедляет любого противника. Начнем с нее.

Зазвонил колокол. Ребята торопливо пошвыряли подушки обратно в шкаф и выскользнули из класса.

– Увидимся за ужином! – И Гермиона помчалась на арифмантику.

Гарри с Роном направились в Северную башню на прорицание. Коридор пересекали широкие полосы ослепительно-золотого солнечного света из высоких окон. Ярко-голубое небо казалось эмалевым.

– У Трелони небось настоящая баня! Она же этот свой камин никогда не гасит, – заметил Рон, когда они начали взбираться по серебряной лесенке к люку в полу.

И оказался прав. В сумрачной комнате стояла невыносимая жара. Камин вовсю источал ароматические пары. Гарри направился к занавешенному окну; голова кружилась. Пока профессор Трелони снимала шаль с лампы, он незаметно приоткрыл створку и сел в ситцевое кресло, так, чтобы легкий ветерок обдувал лицо. До крайности удобно.

– Мои драгоценные, – начала профессор Трелони, усаживаясь перед классом в высокое кресло и неестественно огромными глазами вглядываясь в лица ребят, – мы почти закончили работу над предсказаниями, основанными на движениях планет. Тем не менее сегодня нам предоставляется исключительно удачная возможность изучить влияние Марса, ибо сейчас он расположен весьма интересным образом. Если вам будет угодно взглянуть вот сюда, я притушу огни…

Она взмахнула волшебной палочкой, и лампы погасли. Теперь комнату освещал лишь огонь в камине. Профессор Трелони достала из-под своего кресла миниатюрную модель Солнечной системы под стеклянным куполом. Удивительно красивая вещь; возле каждой из девяти планет посверкивали спутники, свирепо полыхало Солнце, и все это свободно парило в воздухе под стеклом. Гарри лениво следил за профессором Трелони, демонстрирующей восхитительно интересный аспект Марса с Нептуном. На Гарри попеременно накатывали то приторно-ароматные пары, то свежий ветерок из окна. За плотной шторой негромко жужжало какое-то насекомое. Глаза слипались…

В ясном голубом небе, на спине филина, Гарри летел к старому, увитому плющом дому высоко на холме. Они спускались все ниже и ниже – ветер приятно обдувал лицо – и наконец нырнули в темное разбитое окно на верхнем этаже. Вот уже они летят по сумрачному коридору, до конца… затем дверь и мрачная комната с заколоченными окнами…

Гарри слезает со спины птицы… она спархивает в кресло, повернутое спинкой… у кресла на коврике – две непонятные фигуры… шевелятся…

Одна – гигантская змея… другая – человек… плешивый человечек с водянистыми глазками и острым носом… он дышит с присвистом и всхлипывает…

– Тебе повезло, Червехвост, – раздается пронзительный ледяной голос из глубин кресла, куда приземлился филин. – Тебе очень сильно повезло. Твоя ошибка не испортила всего. Он мертв.

– Милорд! – всхлипывает человечек с пола. – Милорд, я… так рад… и так виноват…

– Нагини, – продолжает ледяной голос, – а тебе не повезло. Видимо, пока я не стану скармливать тебе Червехвоста… но ничего, ничего… есть еще Гарри Поттер…

Змея шипит. Трепещет раздвоенный язык.

– А сейчас, Червехвост, – говорит ледяной голос, – мы вспомним, почему тебе нельзя больше допускать никаких ошибок…

– Милорд… нет… умоляю вас…

Из-за кресла появляется кончик волшебной палочки, указывает на Червехвоста.

– Круцио, – произносит голос.

Червехвост кричит. Он кричит так, будто каждый нерв его тела горит страшным огнем, крик проникает Гарри в уши, заполняет голову, шрам пылает от боли, Гарри тоже кричит… Сейчас Вольдеморт услышит, поймет, что Гарри здесь…

– Гарри! Гарри!

Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, закрывая руками лицо. Шрам так жгло, что на глазах выступали слезы. Боль была реальной. Вокруг столпился весь класс. Перепуганный Рон стоял рядом на коленях.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Разумеется, нет! – вскричала профессор Трелони, очень оживившись. Ее огромные глаза плавали в вышине, пялились на Гарри. – Что это было, Поттер? Предзнаменование? Призрак? Что ты видел?

– Ничего, – соврал Гарри. Он сел. Его колотило. Он безотчетно заозирался, вглядываясь в полумрак, – голос Вольдеморта звучал так близко…

– Ты хватался за шрам! – закричала профессор Трелони. – Катался по полу и хватался за шрам! Не темни, Поттер, у меня есть опыт в таких делах!

Гарри посмотрел на нее.

– Кажется, мне нужно в лазарет, – сказал он. – Ужасно болит голова.

– Мой дорогой, но ведь очевидно, что уникальные флюиды моего обиталища стимулировали у тебя способности к ясновидению! – не отставала профессор Трелони. – Если сейчас уйдешь, ты потеряешь возможность увидеть глубины, каких тебе никогда…

– Ничего не хочу видеть, кроме лекарства от головы, – отрезал Гарри.

Он встал. Ребята отступили. Все разнервничались.

– До встречи, – пробормотал Гарри Рону, взял рюкзак и двинулся к люку, не обращая внимания на профессора Трелони. У той на лице было написано безмерное разочарование, словно ей отказали в редком удовольствии.

Гарри спустился по серебряной лесенке, но пошел вовсе не в лазарет. Он туда и не собирался. Сириус говорил, что нужно делать, если шрам заболит снова, и Гарри намеревался последовать его совету: он направился прямиком в кабинет Думбльдора. Он шагал по коридорам, размышляя об увиденном во сне… сон был такой же яркий, как тот, что разбудил его летом на Бирючинной улице… Гарри перебирал в памяти все подробности, чтобы ничего не забыть… значит, Вольдеморт обвинял Червехвоста, тот допустил ошибку… но сова принесла хорошие новости, ошибка исправлена, кто-то умер… и Червехвоста не будут скармливать змее… вместо этого скормят его, Гарри…

Гарри сам не заметил, как прошел мимо каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Думбльдора. Он поморгал, озираясь, сообразил, в чем дело, вернулся и встал перед чудовищем. И тогда вспомнил, что не знает пароля.

– Лимонный леденец? – неуверенно попробовал он.

Горгулья не пошевелилась.

– Ладно. – Гарри задумчиво посмотрел на нее. – Грушевый леденец. Ммм… Лакричная волшебная палочка. Шипучая шмелька. Взрывачка Друблиса. Всевкусные орешки Берти Ботта… а, нет, он их не любит… Эй, не валяй дурака, открывайся уже! – сердито закричал он. – Мне нужно его видеть, срочно!

Горгулью это нисколько не волновало.

Гарри ее пнул, но добился лишь непереносимой боли в большом пальце.

– Шокогадушка! – злобно заорал он, стоя на одной ноге. – Сахарное перо! Тараканьи гроздья!

Горгулья ожила и отпрыгнула в сторону. Гарри оторопело замигал.

– Тараканьи гроздья? – недоуменно повторил он. – Я же пошутил…

Он шагнул в образовавшийся проем и на винтовой каменный эскалатор, неспешно ползущий вверх. Стена за ним медленно закрылась. Эскалатор доставил Гарри к полированной дубовой двери с медным дверным молотком.

Из кабинета доносились голоса. Гарри сошел с эскалатора и нерешительно застыл, прислушиваясь.

– Думбльдор, боюсь, я не вижу связи! – сказал голос министра магии Корнелиуса Фуджа. – Людо утверждает, что Берта вполне могла потеряться сама, это в ее духе! Я согласен, по идее, мы давно должны были ее найти, но все равно, нет ни малейших оснований подозревать, что дело нечисто. А связать ее исчезновение с исчезновением Барти Сгорбса!..

– А что, по вашему мнению, случилось с Барти Сгорбсом, министр? – прорычал голос Хмури.

– Я вижу две возможности, Аластор, – ответил Фудж. – Либо Сгорбс наконец свихнулся – я уверен, вы оба согласитесь, что это более чем вероятно, если принять во внимание его личные обстоятельства, – и теперь где-то бродит…

– В таком случае, бродит он препроворно, Корнелиус, – спокойно заметил Думбльдор.

– Либо… хмм… – Фудж смешался, – я лучше придержу свое мнение до тех пор, пока не осмотрю место происшествия, но, вы говорите, это неподалеку от кареты «Бэльстэка»? Думбльдор, вам известно, кто эта женщина?

– Я считаю, она превосходный директор и прекрасная партнерша по танцам, – тихо отозвался Думбльдор.

– Прекратите, Думбльдор! – взвился Фудж. – Вам не кажется, что из-за Огрида вы предвзяты? Может, они не все такие уж безобидные – если, конечно, Огрид безобиден, с его-то пунктиком, с этими монстрами…

– Мадам Максим я подозреваю ничуть не больше, чем Огрида, – все так же спокойно возразил Думбльдор. – Мне кажется, из нас двоих предвзяты вы, Корнелиус.

– А нельзя ли закруглить дискуссию? – пророкотал Хмури.

– Да-да, пойдемте во двор, – с нетерпением поддержал Фудж.

– Не в том дело, – сказал Хмури, – просто, Думбльдор, с вами хочет поговорить Поттер. Он за дверью.