Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"

– Так, – тихо произнес Гарри, и один из траченных молью троллей, неутомимо избивавших несостоявшегося хореографа, опустил дубинку и посмотрел на ребят, – Добби сказал пройти вдоль этой стены три раза, как следует сосредоточившись на том, что нам нужно.

Они принялись ходить вдоль стены, резко разворачиваясь то у окна, то у громадной вазы высотой в человеческий рост. Рон усердно щурился, Гермиона шептала что-то себе под нос, а Гарри смотрел прямо перед собой и крепко сжимал кулаки.

Нам нужно место, чтобы учиться сражаться… – думал он. – Пожалуйста, дайте нам место для тренировок… место, где нас не найдут…

– Гарри! – воскликнула Гермиона, как только они круто развернулись после третьего прохода.

В стене появилась отполированная до глянцевого блеска дверь. Рон посмотрел на нее с опаской. Гарри взялся за медную ручку, потянул на себя и первым вошел в просторную комнату, освещенную мерцающими факелами, как в подземельях восемью этажами ниже.

Вдоль стен стояли деревянные книжные шкафы, а на полу, заменяя кресла, лежали большие шелковые подушки. На полках у дальней стены стояли разнообразные приборы: горескопы, сенсоры секретности, большое надтреснутое Зеркало Заклятых. Гарри был уверен, что именно это зеркало висело в прошлом году в кабинете лже-Хмури.

– Пригодится для сногсшибания. – Рон с воодушевлением пнул подушку.

– Вы только взгляните, какие тут книжки! – восхитилась Гермиона, пробегая пальцем по корешкам кожаных переплетов. – «Краткий справочник общеупотребительных заклятий и их нейтрализация»… «Победа над силами зла»… «Заклятия для самозащиты»… ничего себе… – Сияя, она обернулась к Гарри, и он понял: куча книг в этой комнате наконец убедила Гермиону, что они все делают правильно. – Гарри, это же замечательно, здесь все, что нам нужно!

Она без промедления вытянула с полки книгу под названием «Порча для испорченных», опустилась на подушку и погрузилась в чтение.

В дверь тихо постучали. Гарри оглянулся. Пришли Джинни, Невилл, Лаванда, Парвати и Дин.

– Мама, – потрясенно промолвил Дин, озираясь. – Что это тут?

Гарри начал объяснять, но, не успел он закончить, явились новые люди, и пришлось объяснять заново. К восьми часам все подушки были заняты. Гарри подошел к двери и повернул ключ в замке. Раздался успокоительно громкий щелчок, и все замолчали, выжидательно глядя на Гарри. Гермиона, аккуратно пометив страницу, отложила «Порчу для испорченных».

– Вот, – немного волнуясь, начал Гарри, – нам удалось найти место для собраний, и всем, я вижу… э-э… оно понравилось.

– Здесь здорово! – воскликнула Чо, и кое-кто согласно забормотал.

– Странное дело. – Фред, нахмурившись, вертел головой. – Мы как-то прятались здесь от Филча, помнишь, Джордж? Только тогда это был чулан.

– Гарри, а это что за штуки? – спросил Дин из дальнего угла, показывая на горескоп и Зеркало Заклятых.

– Детекторы сил зла, – объяснил Гарри, пробираясь к ним меж подушек. – В принципе они показывают, что где-то поблизости находится черный колдун или враг, но полностью полагаться на них нельзя, их можно одурачить…

Он постоял в задумчивости, глядя в Зеркало Заклятых. В мутной глубине двигались какие-то тени, но Гарри никого не узнавал. Он отвернулся от зеркала.

– Ладно, к делу. Я тут думал, с чего начать и… – Он заметил поднятую руку. – Что, Гермиона?

– Мне кажется, нам надо выбрать руководителя, – сказала Гермиона.

– Руководитель – Гарри, – немедленно отозвалась Чо, глядя так, будто Гермиона сошла с ума.

Внутри у Гарри в очередной раз все перевернулось.

– Да, но, по-моему, мы должны за это проголосовать, – нисколько не смутившись, ответила Гермиона. – Чтобы официально закрепить за ним права. Итак – кто считает, что главным должен быть Гарри?

Все подняли руки – даже Захария Смит, хотя он голосовал с явной неохотой.

– Спасибо. – Гарри сильно покраснел. – Тогда… Что еще, Гермиона?

– Еще я думаю, что у нас должно быть название, – не опуская руки, бодро объявила Гермиона. – Это поспособствует укреплению командного духа и чувства единства.

– Может, «Лига против Кхембридж»? – вдохновенно предложила Ангелина.

– Или движение «Министерство магии – мазурики»? – предложил Фред.

– Я думаю, – Гермиона посмотрела на Фреда, сурово сдвинув брови, – нам нужно такое название, чтобы по нему нельзя было догадаться, о чем речь, и мы бы спокойно могли его произносить вне занятий.

– «Доблестная армия»? – сказала Чо. – Сокращенно – «Д. А.». Никто не догадается.

– «Д. А.» – это хорошо, – одобрила Джинни. – Только пусть это значит «Думбльдорова армия» – этого же министерство и боится больше всего?

Все одобрительно загомонили и засмеялись.

– Все согласны на Д. А.? – начальственно осведомилась Гермиона и встала на колени на подушке, чтобы сосчитать голоса. – Так, большинство – предложение принято!

Она повесила на стену пергамент со всеми подписями и написала сверху большими буквами:

ДУМБЛЬДОРОВА АРМИЯ

– Превосходно, – сказал Гарри, когда Гермиона наконец села, – может, теперь приступим? Я думаю, надо начать с «экспеллиармус» – с разоружного заклятия. Я понимаю, оно простое, но мне очень пригодилось…

– Я тебя умоляю. – Захария Смит закатил глаза и сложил руки на груди. – Как-то я сомневаюсь, что «экспеллиармус» спасет нас от Сам-Знаешь-Кого.

– В июне оно спасло мне жизнь, – негромко ответил Гарри. – Я его и использовал.

Смит глупо разинул рот. В комнате сделалось очень тихо.

– Но если ты выше этого, можешь уйти, – сказал Гарри.

Смит не шевельнулся. Остальные тоже.

– Отлично, – кивнул Гарри. Оттого, что все взгляды были направлены на него, во рту немного пересохло. – Давайте разделимся на пары и потренируемся.

Было очень странно раздавать указания, но еще страннее – видеть, как другие им подчиняются. Все встали и разделились на пары. Невилл, как водится, остался без партнера.

– Ты будешь со мной, – сказал ему Гарри. – На счет три: раз, два, три…

По всей комнате зазвенело: «Экспеллиармус!» Волшебные палочки полетели в разные стороны, заклинания, ударившие мимо, сбили с полок книги. Гарри действовал слишком быстро, Невилл за ним не успевал: палочка, закрутившись винтом, вылетела у бедняги из рук, стукнулась о потолок, высекла фонтан искр и со стуком упала на полку. Гарри пришлось применить призывное заклятие. Потом он огляделся и подумал, что, решив начать с азов, был абсолютно прав – его ученики выступали отнюдь не блестяще. Многие не столько разоружили оппонента, сколько заставили его отпрыгнуть или просто чуть поморщиться от слабенького удара заклинанием.

– Экспеллиармус! – проговорил Невилл, и Гарри, застигнутый врасплох, почувствовал, как палочка вылетела у него из рук.

– ПОЛУЧИЛОСЬ! – ошалев от радости, закричал Невилл. – Раньше никогда не получалось!.. ПОЛУЧИЛОСЬ!!

– Молодец, – похвалил Гарри. Он решил не огорчать Невилла и не стал говорить, что на настоящей дуэли противник не стоял бы, тупо глазея по сторонам и позабыв о собственной палочке. – Слушай, потренируйся пока с Роном и Гермионой, по очереди, а я похожу и посмотрю, как успехи у остальных.

Гарри прошел в центр комнаты. С Захарией Смитом творилось что-то странное. Стоило ему открыть рот, чтобы разоружить Энтони Голдштейна, как палочка вылетала у него из рук, а Энтони при этом не издавал ни звука. Впрочем, Гарри быстро понял, в чем дело: в нескольких шагах за спиной Смита стояли Фред с Джорджем и по очереди показывали на него палочками.

– Прости, Гарри, – сказал Джордж, встретившись с ним взглядом. – Не могли удержаться.

Гарри подходил к дуэлянтам и поправлял тех, у кого что-то получалось неправильно. Джинни стояла в паре с Майклом Корнером, и у нее все шло очень хорошо; Майкл же либо плохо колдовал, либо боялся обидеть Джинни. Эрни Макмиллан слишком замысловато размахивал палочкой, и противник успевал пробить его защиту; братья Криви действовали с большим воодушевлением, но хаотично – именно они раскидали большинство книжек; Луна Лавгуд тоже была непредсказуема: у Джастина Финч-Флетчи то вылетала из рук палочка, то всего-навсего дыбом вставали волосы.

– Все, стоп! – крикнул Гарри. – Стоп! СТОП!

Мне нужен свисток, – подумал он и тут же заметил свисток поверх книжек на ближайшей полке. Он схватил его и сильно дунул. Все опустили палочки.

– Неплохо, – сказал Гарри, – но можно и лучше. – (Захария Смит прожег его взглядом.) – Попробуем еще.

Гарри снова стал ходить по комнате, иногда останавливаясь и давая советы. Мало-помалу все стали делать успехи. Гарри избегал приближаться к Чо и ее подруге, но через некоторое время стало невозможно их игнорировать: к другим парам он подходил уже по два раза.

– Ой нет, – испуганно забормотала Чо. – Экспел-лиармиус! То есть экспеллимеллиус! Ой! Прости, Мариэтта!

Рукав ее кудрявой подружки загорелся. Мариэтта потушила огонь волшебной палочкой и воззрилась на Гарри так, будто в пожаре виноват он.

– Гарри, это я из-за тебя разволновалась, у меня все получалось раньше! – удрученно вздохнула Чо.

– Да все было нормально, – соврал Гарри, но, когда Чо подняла брови, сказал: – Если честно, это никуда не годилось, но я знаю, что ты все умеешь, я наблюдал издалека.

Чо засмеялась. Мариэтта с отвращением поглядела на них и отвернулась.

– Не обращай внимания, – шепнула Чо. – Она не хотела приходить, это я ее заставила. Родители велели ей не перечить Кхембридж. У нее мама работает в министерстве.

– А твои родители? – спросил Гарри.

– Мне тоже не велели, – гордо приосанилась Чо. – Но, если они думают, что после Седрика я не буду бороться с Сам-Знаешь-Кем…

Она смущенно оборвала себя на полуслове, и между ними повисло неловкое молчание. Палочка Терри Бута, просвистев мимо уха Гарри, больно ударила по носу Алисию Спиннет.

– А мой папа поддерживает любые выступления против министерства! – раздался за плечом Гарри победный голос Луны Лавгуд. Видимо, пока Джастин Финч-Флетчи выпутывался из задравшейся на голову мантии, она слушала их разговор с Чо. – Папа всегда говорил, что от Фуджа можно ждать чего угодно. Только подумайте, сколько гоблинов он убил! И потом, департамент тайн разрабатывает ему всякие страшные яды, а Фудж потом подсыпает их своим врагам. И еще у него есть глобалденный рассекайфер…

– Даже не спрашивай, – шепнул Гарри, когда Чо заинтересованно открыла рот. Чо хихикнула.

– Эй, Гарри, – через всю комнату позвала Гермиона, – ты следишь за временем?

Он взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже десять минут десятого и надо срочно расходиться – не то можно попасться Филчу и получить взыскание за прогулки по коридорам в неположенное время. Гарри подул в свисток, все прекратили кричать «экспеллиармус», и последняя пара палочек со стуком упала на пол.

– Что ж, вы работали очень неплохо, – сказал Гарри, – но мы подзадержались. Итак – здесь же, в то же время, через неделю?

– Побыстрее! – с жаром закричал Дин Томас, и многие закивали.

Ангелина, однако, тут же вмешалась:

– Скоро открывается квидишный сезон, тренироваться пора!

– Давайте в следующую среду, – решил Гарри, – тогда и договоримся о дополнительных занятиях. А теперь всё, уходим.

Он достал Карту Каверзника и внимательно посмотрел, нет ли на седьмом этаже учителей. Потом стал выпускать всех по трое или четверо и озабоченно смотрел по карте, благополучно ли они добрались до своих общежитий: хуффльпуффцы – на нижний этаж, в коридор, который вел и на кухню, вранзорцы – в западную башню замка, а гриффиндорцы – к портрету Толстой Тети в конце коридора.

– Гарри, все прошло очень, очень здорово, – сказала Гермиона, когда в Кстати-комнате остались лишь они трое.

– Да! – с чувством поддержал Рон. Они выскользнули за дверь, и та медленно растворилась в стене. – Гарри, ты видел, как я разоружил Гермиону?

– Всего один раз, – оскорбленно отозвалась та. – А я тебя – намного больше…

– Ничего не один раз, а минимум три…

– Ну, если ты считаешь тот случай, когда ты споткнулся и выбил палочку у меня из рук…

Они спорили всю дорогу до общей гостиной, но Гарри их не слушал. Он одним глазом следил за Картой Каверзника, а еще вспоминал слова Чо: «Это я из-за тебя разволновалась».

Глава девятнадцатая
Лев и змея

Прошло две недели. Гарри как будто носил в груди некий талисман – сияющую тайну, что очень помогала ему в трудную минуту. Он невозмутимо сидел на уроках Кхембридж и лишь равнодушно улыбался, встречая взгляд ее ужасных выпученных глаз. Что ни говори, а Д. А. оказывает сопротивление Кхембридж прямо у нее под носом, занимается именно тем, чего в министерстве боятся больше всего! На уроках защиты от сил зла, вместо того чтобы читать Уилберта Уиляйла, Гарри предавался приятным воспоминаниям о собраниях Д. А.: Невилл сумел разоружить Гермиону; Колин Криви после долгих трудов (целых три вечера!) овладел порчей-помехой; Парвати Патил так успешно применила раскидальное заклятие, что столик с горескопами буквально обратился в пыль.

Назначить для занятий какой-то определенный день не удавалось: приходилось приспосабливаться к графику трех разных квидишных команд, а тренировки из-за плохой погоды часто переносили. Но Гарри считал, что подобная непредсказуемость только к лучшему. Чем спонтаннее встречи, тем труднее их выследить, если кто-то и пытается.

Вскоре Гермиона изобрела хитрый способ извещать членов общества о дате и времени следующей встречи, особенно когда появлялась необходимость срочно перенести собрание: все учились в разных колледжах, и частые переговоры в Большом зале выглядели бы подозрительно. Поэтому Гермиона раздала всем участникам Д. А. по фальшивому галлеону (Рон, увидев корзинку, пришел в страшное возбуждение: он решил, что деньги настоящие).

– Видите цифры с краю? – в конце четвертой встречи общества сказала Гермиона, подняв повыше один галлеон. Желтая монета жирно блеснула в свете факелов. – На настоящем галлеоне здесь стоит серийный номер, он указывает на гоблина, отчеканившего монету. А здесь цифры меняются – они показывают дату и время очередного собрания. При смене даты монета делается горячей – почувствуете даже сквозь карман. Каждый возьмет себе по монете; Гарри, как только решит, когда мы встречаемся, установит дату и время на своей монете, и на всех остальных цифры тоже изменятся – я наложила на них сменочару.

За этими словами последовало гробовое молчание. Гермиона в замешательстве обвела взглядом запрокинутые к ней лица.

– Мне показалось, это хорошая идея, – неуверенно проговорила она. – Потому что если Кхембридж вдруг захочет проверить, что у нас в карманах, деньги – это же естественно, правда? Но… если вам не нравится…

– Ты умеешь налагать сменочару? – проговорил Терри Бут.

– Да, – кивнула Гермиона.

– Но это же… уровень П.А.У.К., – ослабевшим голосом пролепетал Терри.

– Ну… – скромно потупилась Гермиона. – В общем, да.

– А почему ты не во «Вранзоре»? – осведомился он, глядя на нее чуть ли не с благоговейным ужасом. – С такими-то мозгами?

– На Распределении Шляпа всерьез думала отправить меня во «Вранзор», – бодро сказала Гермиона, – но в конце концов остановилась на «Гриффиндоре». Так что, будем пользоваться галлеонами?

Раздался согласный гомон, и все подошли к корзинке с монетами. Гарри искоса посмотрел на Гермиону:

– Знаешь, что мне это напоминает?

– Нет. Что?

– Татуировки Упивающихся Смертью. Вольдеморт дотрагивается до одной, они горят у всех, и все знают, что он требует их к себе.

– Ну… да, – спокойно ответила Гермиона, – собственно, так мне и пришла эта идея… но, заметь, у меня дата появляется на металле, а не на коже.

– Да… Твой способ бесспорно лучше, – усмехнулся Гарри и спрятал галлеон в карман. – Единственная проблема – как бы их случайно не потратить.

– Вот уж вряд ли. – Рон горестно посмотрел на свою монету. – Мне ее и спутать-то не с чем.

Приближался первый квидишный матч сезона, «Гриффиндор» против «Слизерина». Ангелина требовала выходить на поле почти каждый день, поэтому встречи Д. А. пришлось временно прекратить. Квидишный кубок не разыгрывался уже очень давно, и предстоящая игра вызывала острый интерес и сильно оживляла школьную жизнь – исход дела волновал и «Вранзор», и «Хуффльпуфф», которым в этом году предстояло играть с обеими командами. Кураторы «Гриффиндора» и «Слизерина» ради победы готовы были на все, хотя и маскировали свои чувства под благопристойный спортивный азарт. На неделе, предшествовавшей матчу, профессор Макгонаголл ничего не задала на дом, и лишь тогда Гарри стало ясно, до какой степени она заинтересована в победе.

– Вам и так забот хватает, – изрекла Макгонаголл. Все долго не осмеливались поверить своим ушам, пока она не посмотрела в глаза Гарри и Рону и не прибавила сурово: – Я, мальчики, уже привыкла, что квидишный кубок стоит у меня в кабинете. Совсем не хочется отдавать его профессору Злею. Поэтому, прошу вас, потратьте свободное время на тренировки, хорошо?

Злей тоже из кожи вон лез; он так часто резервировал квидишное поле для своей команды, что гриффиндорцам с трудом удавалось туда попасть. Кроме того, он был абсолютно глух к многочисленным жалобам на слизеринцев, которые то и дело пытались наложить порчу на гриффиндорских игроков. Когда Алисия Спиннет попала в лазарет – ее брови вдруг принялись расти так густо и быстро, что совершенно закрыли и глаза и рот, – Злей всерьез утверждал, что она сама виновата, поскольку, судя по всему, хотела воспользоваться заклятием загустейвласа. При этом он наотрез отказывался выслушать показания четырнадцати свидетелей, которые своими глазами видели, как Охранник слизеринской команды Майлз Блетчли, зайдя со спины, заколдовал Алисию, когда та занималась в библиотеке.

Гарри в целом был настроен оптимистически – они еще ни разу не проигрывали команде Малфоя. Конечно, Рону пока далеко до Древа, но он старается изо всех сил. Правда, самое слабое его место – то, что он, допустив ошибку, сразу падает духом. Пропустит мяч, и так смущается, что неизбежно пропускает следующий. С другой стороны, будучи в форме, Рон охраняет кольца на редкость хорошо. На одной тренировке он, держась одной рукой, повис на метле и с такой силой отшвырнул Кваффл от кольца, что тот пронесся через все поле и попал в центральное кольцо на противоположной стороне. Это было незабываемо; команда единодушно согласилась, что этот удар лучше недавнего броска Барри Райана, Охранника ирландской сборной, против лучшего польского Охотника Ладислава Замойского. Даже Фред сказал, что, кажется, они с Джорджем все-таки могут гордиться младшим братом и, пожалуй, готовы признать свое с ним родство, которое, по заверению близнецов, они долгие четыре года всячески пытались отрицать.

Однако Гарри всерьез беспокоило, что Рон очень болезненно реагирует на гнусные выходки слизеринцев и иной раз раскисает, еще не дойдя до поля. Сам Гарри за четыре года так привык к их подлым повадкам, что высказывания вроде: «Эй, Потный, говорят, Уоррингтон пообещал в субботу сбросить тебя с метлы» не только не пугали его, но, напротив, искренне веселили. «Уоррингтон такой косой – мне страшно за того, кто окажется со мной рядом», – ответил он тогда. Рон с Гермионой захохотали, а улыбка сразу слиняла с лица Панси Паркинсон.

Но Рон никогда не сталкивался с неотступными оскорблениями, унизительными насмешками и запугиванием. Как-то в коридоре слизеринцы – в том числе семиклассники, здоровенные парни, – проходя мимо, негромко спросили: «Ну что, Уизли, не забыл заказать себе койку в лазарете?» – и Рон не засмеялся, а, наоборот, заметно позеленел. Драко Малфой взял моду при каждой встрече изображать, как Рон роняет Кваффл, и уши Рона неизменно начинали светиться малиновым, а руки тряслись, и он нередко ронял что-нибудь еще.

Октябрь угас в ураганных ветрах и затяжных ливнях. Пришел ноябрь, студеный, с утренними заморозками, с ледяным ветром, от которого болели щеки и руки. Небо, а с ним и потолок Большого зала затянуло бледно-серым перламутром, горы вокруг «Хогварца» надели снежные шапки, а в замке было так холодно, что на переменах многие ученики ходили в толстых защитных перчатках из драконьей кожи.

Утро матча выдалось яркое и морозное. Проснувшись, Гарри посмотрел на Рона и увидел, что тот сидит в постели, обняв колени руками и тупо уставившись в пространство.

– Ты как, нормально? – спросил Гарри.

Рон кивнул, но ничего не ответил. Глядя на него, Гарри невольно вспомнил случай, когда Рон случайно наложил на себя слизнервотное заклятие. Тогда у него было точно такое же зеленое лицо, и он точно так же сидел в холодном поту и не желал открывать рот.

– Тебе надо поесть, – ободрил его Гарри. – Вставай.

Большой зал быстро наполнялся школьниками – голоса громче обычного, настроение бодрее. Когда Гарри и Рон проходили мимо стола «Слизерина», там загомонили. Обернувшись, Гарри увидел, что помимо своих зелено-серебристых шарфов и шляп слизеринцы надели серебряные значки – кажется, в форме короны. Почему-то все дико хохотали и махали руками Рону. Гарри попробовал прочитать, что написано на значках, но не успел – важнее было поскорее увести Рона подальше от слизеринцев.

Стол «Гриффиндора», где все были одеты в золотое и красное, встретил их приветственными возгласами, но это не только не подняло боевого духа Рона, но, напротив, лишило его последних остатков храбрости. Рон упал на скамью – лицо у него было как у приговоренного к казни за последним в жизни завтраком.

– Какой же я идиот, что на это согласился, – надтреснутым шепотом сказал он. – Идиот.

– Перестань, – решительно отмахнулся Гарри, протягивая ему хлопья, – все будет хорошо. А то, что ты нервничаешь, совершенно естественно.

– Я – полный ноль, – простонал Рон, – ничтожество. Я и под страхом смерти лучше играть не смогу. Что мне вообще взбрело?

– Возьми себя в руки, – строго сказал Гарри. – Вспомни, как ты сыграл ногой позавчера. Даже Фред с Джорджем признали, что это потрясающе.

Рон обратил к Гарри измученное лицо.

– Это случайно вышло, – в отчаянии зашептал он. – Я не собирался! Я соскользнул с метлы – просто никто не видел, – а когда влезал обратно, ненароком пнул Кваффл.

– Ну и что, – сказал Гарри, спешно скрыв неприятное удивление, – пара-тройка таких случайностей – и игра у нас в кармане!

Напротив сели Гермиона и Джинни – в красно-золотых шарфах, перчатках и с гриффиндорскими розетками.

– Ты как? – спросила Джинни у Рона. Тот смотрел в миску на остатки молока из-под хлопьев, словно всерьез подумывал в них утопиться.

– Немного нервничает, – ответил Гарри.

– Это очень хорошо. Я всегда говорю: перед экзаменами обязательно надо как следует поволноваться, – с чувством сказала Гермиона.

– Привет, – произнес за их спинами загадочный, мечтательный голос; от стола «Вранзора» подплыла Луна Лавгуд. Все смотрели на нее, а кое-кто смеялся и показывал пальцами: Луна нахлобучила на себя львиную голову в натуральную величину.

– Я болею за «Гриффиндор». – И Луна показала на свою шляпу, хотя все и так было понятно. – Смотрите, что она умеет…

Луна постучала по шляпе волшебной палочкой. Лев распахнул пасть и издал очень натуральный рык. Поблизости все вздрогнули.

– Здорово, да? – проговорила Луна. – Вообще-то я хотела сделать, чтоб он съедал слизеринскую змею, просто не успела. В общем… Удачи тебе, Рональд!

Луна уплыла. Не успели ребята прийти в себя от потрясения, вызванного шляпой, как подбежали Ангелина, Кэти и Алисия, чьи брови стараниями мадам Помфри пришли в норму.

– Как позавтракаете, – сказала Ангелина, – идите прямо на стадион. Надо посмотреть, какие условия, и переодеться.

– Мы скоро, – заверил Гарри, – вот только Рон поест…

Но через десять минут стало ясно, что Рон не может глотать, и Гарри счел, что лучше пойти на стадион. Когда они встали из-за стола, Гермиона тоже поднялась и за локоть отвела Гарри в сторонку.

– Постарайся, чтобы Рон не увидел слизеринских значков, – озабоченно шепнула она.

Гарри вопросительно на нее посмотрел, но она лишь мотнула головой: к ним на негнущихся ногах подошел Рон, потерянный и несчастный.

– Удачи, Рон, – пожелала Гермиона, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Тебе тоже, Гарри…

По дороге к выходу из Большого зала Рон, казалось, постепенно приходил в чувство. Он недоуменно трогал щеку, словно не понимал, что сейчас произошло. Он так волновался, что ничего не замечал, но Гарри на ходу бросил любопытный взгляд на значки-короны у слизеринцев и на сей раз сумел прочесть надпись:

УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ

Подозревая, что такой лозунг не сулит ничего хорошего, Гарри побыстрее прогнал Рона через вестибюль и вывел на улицу, на ледяной холод.

Они быстро шагали вниз по склону к квидишному полю, и заиндевевшая трава хрустела под ногами. Ветра не было; небеса уже не первый день сияли перламутровой белизной – значит, при хорошей видимости солнце не будет слепить глаза. Гарри попытался ободрить этим Рона, но не был уверен, что тот расслышал.

Ангелина уже переоделась и беседовала с остальными в раздевалке. Гарри и Рон надели форму (Рон несколько минут пытался натянуть ее задом наперед, пока Алисия не сжалилась и не подошла помочь), сели и стали слушать наставления Ангелины. Снаружи нарастал гвалт – на стадионе собирались болельщики.

– Я наконец узнала, кто играет у слизеринцев, – заглянув в пергамент, сообщила Ангелина. – Прошлогодние Отбивалы, Деррик и Боул, ушли, и Монтегю, вместо того чтобы заменить их игроками, которые умеют нормально летать, естественно, взял каких-то громил. Фамилии – Краббе и Гойл. Я про них почти ничего не знаю…

– Зато мы знаем, – хором сказали Гарри и Рон.

– С виду они не очень… в общем, с метлой путаются, где верх, где низ. – Ангелина убрала пергамент в карман. – Впрочем, меня всегда удивляло, и как Деррик с Боулом без указателей находили дорогу на стадион.

– Краббе и Гойл не лучше, – заверил Гарри.

С улицы доносился топот сотен ног – школьники взбирались на зрительские трибуны – и пение; правда, слов не разберешь. Гарри занервничал, но понимал, что его волнение – ничто по сравнению с состоянием Рона. С абсолютно серым лицом бедняга держался за живот и, стиснув зубы, смотрел прямо перед собой.

– Пора, – глухим голосом объявила Ангелина, поглядев на часы. – Ребята, пошли… Удачи нам.

Все встали, вскинули на плечи метлы и гурьбой вышли из раздевалки на солнечный свет. Их встретила какофония, в которой, несмотря на приветственные крики, вопли и свист, явственно слышалось пение.

Команда «Слизерина» уже их дожидалась. Они все тоже нацепили серебряные значки-короны. Новый капитан слизеринцев, Монтегю, сложением походил на Дудли Дурслея – его массивные предплечья напоминали поросшие волосом окорока. За спиной Монтегю, почти такие же огромные, маячили Краббе и Гойл. Они глупо щурились на солнце и размахивали новыми битами. Малфой стоял с краю, в его светлых волосах играли яркие блики. Он поймал взгляд Гарри, ухмыльнулся и постучал по значку у себя на груди. Ангелина и Монтегю подошли друг к другу, и судья мадам Самогони приказала:

– Капитаны, обменяйтесь рукопожатиями. – Гарри увидел, что Монтегю жестоко сдавил пальцы Ангелины, но та даже не поморщилась. – По метлам…

Мадам Самогони сунула в рот свисток и дунула.

Выпустили мячи, и четырнадцать игроков взмыли в небо. Краем глаза Гарри проследил, как Рон устремился к кольцам. Гарри набрал высоту, увернулся от Нападалы и стал по периметру облетать стадион, взглядом выискивая золотой проблеск. Драко Малфой занимался тем же самым на другом конце поля.

– И Джонсон – она берет Кваффл, – как же эта девочка играет! Столько лет об этом твержу, а она все не соглашается пойти со мной на свидание!..

– ДЖОРДАН! – завопила профессор Макгонаголл.

– …детали спортивной биографии, профессор, это я так, для интереса – вот она увернулась от Уоррингтона, обошла Монтегю, и – ой! – ее ударяет Нападала, запущенный Краббе… Монтегю ловит Кваффл, возвращается на поле… Так, это Джордж Уизли, отличный удар Нападалой по голове Монтегю! Монтегю роняет Кваффл, Кваффл у Кэти Белл, игрока «Гриффиндора», броском за спину она отдает мяч Алисии Спиннет, та уходит…

Комментарии Ли Джордана громко разносились по стадиону. Гарри вслушивался изо всех сил, хотя в ушах выл ветер, а на трибунах шумели, кричали, вопили, пели…

– …обходит Уоррингтона, уворачивается от Нападалы – чуть не попалась, Алисия! – зрители ликуют, кстати, что это там поют?

Ли замолчал, и с зелено-серебристых трибун громко, отчетливо понеслось:

 
Уизли лишь ворон считает
И колец не защищает,
«Слизерин» весь распевает:
Уизли – наш король.
 
 
Он в помойке проживает,
Вечно Кваффлы пропускает,
Нам победу обещает
Уизли – наш король.
 

– …Алисия передает мяч Ангелине! – заорал Ли, пытаясь заглушить песню. Гарри резко вильнул вбок – от гадостных стишков внутри все вскипело. – Давай же, Ангелина! Ей осталось лишь обойти Охранника! – ОНА ЗАБИВАЕТ – ОНА – а-а-а-а!..

Блетчли, Охранник «Слизерина», не пропустил мяч. Он бросил Кваффл Уоррингтону, и тот, стремительным зигзагом проскользнув между Алисией и Кэти, помчался через поле. Чем ближе он подлетал к Рону, тем громче пели внизу:

 
Уизли – наш король!
Уизли – наш король!
Вечно Кваффлы пропускает
Уизли – наш король!
 

Гарри не смог совладать с собой: забыв о Проныре, он развернулся и стал смотреть на Рона – далекую одинокую фигурку, на которую стремительно надвигалась мощная туша Уоррингтона.

– …Кваффл у Уоррингтона; Уоррингтон летит к кольцам, он недосягаем для Нападал, и перед ним лишь Охранник…

С трибун загремело:

 
Уизли лишь ворон считает
И колец не защищает…
 

– …это первое испытание нового Охранника «Гриффиндора» Рона Уизли! Младший брат Отбивал Фреда и Джорджа, очень многообещающий игрок… Давай, Рон!..

Но тут раздался восторженный вопль болельщиков «Слизерина» – Рон вслепую нырнул за Кваффлом, но тот шумно просвистел между широко растопыренными руками гриффиндорского Охранника и угодил прямиком в центральное кольцо.

– «Слизерин» забивает гол! – вырвался из общего крика голос Ли. – И счет становится десять – ноль в пользу «Слизерина». Да, не повезло, Рон…

Слизеринцы запели еще громче:

 
ОН В ПОМОЙКЕ ПРОЖИВАЕТ,
ВЕЧНО КВАФФЛЫ ПРОПУСКАЕТ…
 

– Гриффиндор снова владеет мячом; Кэти Белл несется по полю!.. – храбро кричал Ли, хотя его почти заглушало пение.

 
НАМ ПОБЕДУ ОБЕЩАЕТ
УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ…
 

– Гарри, ТЫ ЧТО, ЗАСНУЛ? – взвизгнула Ангелина, проносясь мимо следом за Кэти. – ШЕВЕЛИСЬ!

Гарри сообразил, что уже целую минуту неподвижно висит в воздухе, забыв о главной задаче – найти Проныру. Ужаснувшись, он резко ушел вниз и закружил над полем, пристально глядя по сторонам и стараясь не обращать внимания на хоровой рев:

 
УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ,
УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ…
 

Проныры нигде не было видно; Малфой, как и Гарри, неопределенно кружил над стадионом. Когда они встретились на середине поля, Гарри услышал, что Малфой тоже громко поет: