Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"
Автор книги: Джоан Роулинг
Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези
Возрастные ограничения: +6
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 158 (всего у книги 196 страниц)
Феникс Янгус повернул голову; яркие черные глазки поблескивали золотом в закатном свете. Думбльдор с черным дорожным плащом в руках стоял у окна и глядел на улицу.
– Ну, Гарри, я обещал взять тебя с собой.
Сначала Гарри ничего не понял; из-за рассказа Трелони у него все повылетало из головы, и мозги едва ворочались.
– Взять?.. С вами?..
– Разумеется, если ты хочешь.
– Если я…
Тут он внезапно вспомнил, зачем так спешил к Думбльдору.
– Вы нашли? Нашли окаянт?
– Похоже, что да.
Гнев и обида боролись с потрясением и азаром; на некоторое время Гарри лишился дара речи.
– Ты испуган, но это вполне естественно, – сказал Думбльдор.
– Ничего я не испуган! – выпалил Гарри, и это была истинная правда; чего-чего, а страха он не испытывал вовсе. – Какой это окаянт? Где он?
– Я не вполне уверен – впрочем, змею, пожалуй, можно исключить, – но не сомневаюсь, что он спрятан за много миль отсюда, в пещере у моря, которую я так давно искал: ту, где Том Реддль когда-то издевался над двумя малышами из приюта. Помнишь, на ежегодной загородной прогулке?
– Да, – кивнул Гарри. – А как он защищен?
– Не знаю; у меня есть подозрения, но они могут оказаться неверными. – Думбльдор помолчал в нерешительности, а затем добавил: – Гарри, я обещал взять тебя с собой и сдержу слово, однако я просто обязан предупредить, что это будет крайне опасно.
– Я с вами, – заявил Гарри, не успел Думбльдор толком договорить. Гарри буквально разрывало от ненависти к Злею, и за последние несколько минут желание совершить нечто рискованное и отчаянное стало раз в десять острее. Судя по всему, это отражалось на лице: Думбльдор отошел от окна и внимательно вгляделся в Гарри. Между серебряными бровями пролегла морщинка.
– Что с тобой случилось?
– Ничего, – не раздумывая, соврал Гарри.
– Что тебя огорчило?
– Ничего.
– Гарри, тебе никогда не давалась окклуменция.
Последнее слово искрой воспламенило ярость Гарри.
– Злей! – бросил он так громко, что Янгус за его спиной тихо вскрикнул. – Вот что случилось! Это он донес Вольдеморту о пророчестве, это он, он подслушивал под дверью, мне Трелони рассказала!
Лицо Думбльдора осталось невозмутимо, но, кажется, побелело, хоть на нем и лежал кровавый отблеск заходящего солнца. После долгого молчания Думбльдор спросил:
– Когда ты узнал?
– Только что! – Гарри прилагал все усилия, чтобы не раскричаться, но его вдруг прорвало: – И ВЫ ВЗЯЛИ ЕГО УЧИТЕЛЕМ?! А ОН К МОИМ РОДИТЕЛЯМ ПОДОСЛАЛ ВОЛЬДЕМОРТА?!
Гарри отвернулся от Думбльдора, который до сих пор не повел и бровью, и заходил взад-вперед по кабинету. Он дышал тяжело, будто после драки, и потирал костяшки, из последних сил сдерживаясь, чтобы не начать крушить все вокруг. Ему хотелось бесноваться, орать на Думбльдора, но желание отправиться за окаянтом было не менее велико; чуть не выпалив, что только старый дурак мог столько лет доверять Злею, Гарри испугался, что, если не совладает со своей яростью, директор не возьмет его с собой…
– Гарри, – тихо произнес Думбльдор. – Пожалуйста, выслушай меня.
Перестать ходить было трудно – почти так же, как сдерживать крик. Гарри закусил губу, остановился и взглянул в морщинистое лицо Думбльдора.
– Профессор Злей совершил ужасную…
– Только не говорите, что это ошибка, сэр, он подслушивал под дверью!
– Пожалуйста, позволь мне закончить. – Думбльдор дождался, пока Гарри кивнет, и продолжил: – Профессор Злей совершил ужасную ошибку. Когда он услышал первую половину пророчества, он еще состоял на службе у лорда Вольдеморта. Естественно, он поспешил к своему господину и все рассказал – это ведь касалось Вольдеморта напрямую. Но профессор Злей не знал – не мог знать, – за кем из мальчиков станет охотиться Вольдеморт, не знал, что в своей страшной погоне он уничтожит родителей ребенка и что это окажутся знакомые ему люди, твои отец и мать…
Гарри невесело хохотнул, и это походило на вопль.
– Он ненавидел моего отца не меньше, чем Сириуса! Вы не заметили, профессор, что люди, которых Злей ненавидит, почему-то обязательно умирают?
– Ты не представляешь, Гарри, сколь велико было раскаяние профессора Злея, когда он понял, как лорд Вольдеморт истолковал пророчество. Я думаю, ни о чем в жизни он так не жалеет, из-за этого он, собственно, и вернулся…
– Но ведь он-то очень хорошо владеет окклуменцией – правда, сэр? – Гарри так старался говорить спокойно, что его голос дрожал. – И Вольдеморт по-прежнему уверен, что Злей на его стороне. Профессор… откуда вы знаете, что Злей за нас?
Думбльдор помолчал, словно что-то для себя решая, и наконец изрек:
– Знаю. Я полностью доверяю Злотеусу Злею.
Гарри несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь совладать с собой. Не помогло.
– Ну а я нет! – громко выкрикнул он. – Они и сейчас что-то затевают с Драко Малфоем, прямо у вас под носом, а вы…
– Мы это уже обсуждали, Гарри, – посуровел Думбльдор. – Я изложил тебе свою точку зрения.
– Сегодня вас не будет в школе, а вы небось даже не подумали, что Злей и Малфой могут…
– Что? – спросил Думбльдор, вскидывая брови. – В чем конкретно ты их подозреваешь?
– Я… они что-то замышляют! – воскликнул Гарри, и его руки сами собой сжались в кулаки. – Профессор Трелони заходила в Кстати-комнату, хотела спрятать свой херес, и слышала, как Малфой торжествует, вопит от радости! Он чинил там что-то опасное и, по-моему, наконец починил, а вы хотите оставить школу без…
– Достаточно, – сказал Думбльдор вполне спокойно, и тем не менее Гарри сразу умолк; он понял, что перешел некую невидимую границу. – Ты полагаешь, что во время моих отлучек я оставляю школу без присмотра? Ничего подобного. Сегодня тоже обязательно будет дополнительная защита. Пожалуйста, не думай, что я несерьезно отношусь к безопасности школьников.
– Я не… – испуганно замямлил Гарри, но Думбльдор его перебил:
– Я больше не желаю обсуждать эту тему.
Гарри прикусил язык, боясь, что зашел слишком далеко и упустил шанс сопровождать Думбльдора, однако тот спросил:
– Так ты хочешь отправиться со мной сегодня?
– Да, – не раздумывая ответил Гарри.
– Что ж, очень хорошо, тогда слушай.
Думбльдор выпрямился во весь рост.
– Я беру тебя при одном условии: беспрекословно подчиняться моим приказам, сразу и без обсуждений.
– Конечно.
– Надеюсь, ты понял меня, Гарри: даже таким приказам, как «беги», «прячься» и «возвращайся назад». Даешь слово?
– Я… да, конечно.
– Если я прикажу спрятаться, ты подчинишься?
– Да.
– Если прикажу бежать, побежишь?
– Да.
– Если прикажу бросить меня и спасаться, ты сделаешь, как я сказал?
– Я…
– Гарри?
Мгновение они смотрели друг на друга.
– Да, сэр.
– Прекрасно. Тогда сходи за плащом-невидимкой и через пять минут жди меня в вестибюле.
Думбльдор отвернулся к огненному окну; от солнца осталась лишь тускло сияющая рубиновая полоска над горизонтом. Гарри быстро вышел из кабинета и спустился по винтовой лестнице. В голове неожиданно прояснилось. Он теперь знал, что делать.
Рон и Гермиона сидели в общей гостиной.
– Чего хотел Думбльдор? – начала было Гермиона, но тут же встревоженно спросила: – Гарри, что с тобой?
– Все нормально, – на ходу бросил Гарри.
Он взлетел по лестнице в спальню, откинул крышку сундука и достал Карту Каверзника и пару свернутых носков. Затем сбежал вниз и затормозил перед ошарашенными Роном и Гермионой.
– У меня мало времени, – тяжело дыша, проговорил Гарри. – Думбльдор прислал за плащом. Слушайте…
Он коротко рассказал, куда отправляется и зачем. Он не обращал внимания ни на охи и ахи Гермионы, ни на вопросы Рона; у них еще будет время все обсудить.
– …в общем, вы понимаете, что это значит? – чуть не захлебываясь, закончил Гарри. – Думбльдора вечером не будет, и Малфой сможет преспокойно заняться своими делишками. Нет, послушайте! – гневно зашипел он, увидев, что Рон с Гермионой открыли рты. – Я знаю, что это он вопил в Кстати-комнате. На-ка… – Он сунул Гермионе в руку Карту Каверзника. – Следите за ним и Злеем. Привлеките всех, кого найдете, из Д. А. Гермиона, контактные галлеоны еще работают, так? Думбльдор говорит, что установил дополнительную защиту, но если замешан Злей, то он в курсе, какова она и как ее обойти, – только он не знает, что будет у вас под колпаком.
– Гарри… – начала Гермиона, в ужасе распахнув глаза.
– На споры нет времени, – отрезал он. – Возьмите еще вот это, – он пихнул Рону носки.
– Спасибо, – сказал тот. – Но… э-э… а носки мне зачем?
– Не носки, а то, что в них: там фортуна фортуната. Разделите между собой и Джинни тоже дайте. Попрощайтесь с ней за меня. Мне пора, Думбльдор ждет…
– Нет! – воскликнула Гермиона, когда Рон благоговейно извлек на свет крохотный флакончик с золотистым зельем. – Нам не нужно, лучше ты возьми, кто знает, что тебя ждет?
– Со мной все будет хорошо, я же с Думбльдором, – ответил Гарри. – Но я хочу быть уверен, что и у вас все в порядке… Не смотри так, Гермиона, мы еще увидимся…
Он выскочил в дыру за портретом и помчался к вестибюлю.
Думбльдор стоял у дубовых дверей и обернулся, едва Гарри, задыхаясь, изнывая от чудовищной рези в боку, выбежал на каменное крыльцо.
– Надень плащ, пожалуйста, – попросил Думбльдор, дождался, пока Гарри станет невидимым, и сказал: – Очень хорошо. Пойдем? – И он спустился по каменным ступеням; летний вечер был так спокоен, что дорожный плащ Думбльдора даже не колыхался. Гарри под плащом-невидимкой торопился следом, по-прежнему задыхаясь и довольно сильно потея.
– Но что подумают люди, когда увидят, что вы опять покидаете школу, профессор? – спросил он, не в силах выкинуть из головы мысли о Злее и Малфое.
– Решат, что я пошел в Хогсмед пропустить стаканчик, – легкомысленно отозвался Думбльдор. – Я иногда наношу визит Росмерте, а не то посещаю «Башку борова»… по крайней мере, всем так кажется. Ничем не хуже прочих способ отвести подозрения.
Они зашагали по подъездной аллее. Надвигались сумерки, в воздухе витали запахи нагретой травы, озерной воды, горящих поленьев из хижины Огрида. Не верилось, что предстоит страшное и опасное путешествие.
– Профессор, – тихо сказал Гарри, завидев ворота, – мы будем аппарировать?
– Да, – кивнул Думбльдор. – Ты, надо полагать, это уже освоил?
– Освоил, – подтвердил Гарри, – но у меня пока нет прав.
Лучше не врать, а то вдруг он все испортит, очутившись за сотни миль от места назначения?
– Ерунда, – отмахнулся Думбльдор, – я тебе помогу.
Они вышли из ворот на пустынную, еле видную в сумерках дорогу в Хогсмед. Тьма сгущалась стремительно; когда они добрались до Высокой улицы, уже наступила ночь. В окнах над магазинами мерцали огоньки. На подходе к «Трем метлам» они услышали сиплый крик.
– …И больше сюда не ходи! – надрывалась мадам Росмерта, выталкивая из своего заведения какого-то чумазого колдуна. – Ой, здравствуйте, Альбус… что-то поздненько вы…
– Добрый вечер, Росмерта, добрый вечер… прости, я сегодня в «Башку борова»… не обижайся; что-то вдруг захотелось тишины…
Минуту спустя они свернули за угол, к «Башке борова». Вывеска над баром поскрипывала, хотя ветра совсем не чувствовалось. Внутри, в отличие от «Трех метел», никого не было.
– Заходить не обязательно, – пробормотал Думбльдор, озираясь. – Коль скоро никто нас не видел… Положи ладонь мне на руку, Гарри. Не надо сильно хвататься, я буду тебя только направлять. На счет три… раз… два… три…
Гарри повернулся на месте. И сразу почувствовал, будто его протаскивают сквозь тугую резиновую трубу; он не мог дышать, тело сжимало со всех сторон. Но вскоре, когда он почувствовал, что больше не в силах этого выносить и сейчас задохнется, невидимые обручи лопнули, и Гарри обнаружил, что стоит в темноте, жадно вдыхая свежий морской воздух.
Глава двадцать шестая
Пещера
Гарри чуял запах соли, слышал шорох волн; прохладный ветерок ерошил ему волосы; впереди простиралась лунная дорожка, небо пестрело звездами. Он стоял на огромном камне, под ногами бурлили и пенились волны. Гарри оглянулся. За спиной возвышалась скала, отвесная, черная, безликая. От нее, видимо, когда-то и откололись камни, на одном из которых очутились Гарри и Думбльдор. Пейзаж был суровый, безрадостный: море да скалы – ни деревца, ни травы, ни песка.
– Что скажешь? – спросил Думбльдор, словно интересуясь у Гарри, стоит ли устраивать здесь пикник.
– И сюда привозили детей из приюта? – Трудно было представить менее подходящее место для прогулки.
– Не совсем сюда, – пояснил Думбльдор. – Выше, где-то на середине горы, есть деревушка. Видимо, там сироты дышали морским воздухом и любовались волнами. А сюда не забредал никто, кроме Тома Реддля и его малолетних жертв. К этим скалам не подберется ни один мугл, разве что опытный альпинист, и на лодке тоже не подойдешь; слишком опасно. Мне представляется, что Реддль слез с горы – колдовство куда надежней веревок. Он взял с собой двух малышей – очевидно, ради удовольствия как следует их напугать. По-моему, для этого хватило бы одного только спуска, как считаешь?
Гарри посмотрел на скалу. По его спине побежали мурашки.
– Но конечная цель Реддля – и наша – находится чуть дальше. Идем.
Думбльдор поманил Гарри туда, где зазубренные трещины в камне, образуя подобие ступенек, уводили вниз, к валунам, выступавшим из моря ближе к отвесной скале. Спуск оказался коварным; Думбльдор из-за больной руки двигался очень медленно. Камни у самой воды были мокрыми и скользкими. Щеки кололо солеными брызгами.
– Люмос, – сказал Думбльдор, добравшись до последнего камня и опустившись на корточки. На темной поверхности моря засверкали тысячи золотых точек; черная скала тоже осветилась. – Видишь? – тихо спросил Думбльдор, поднимая палочку чуть выше. Гарри заметил в скале расщелину, где бурлила черная вода. – Не боишься немного намокнуть?
– Нет, – ответил Гарри.
– Тогда сними плащ-невидимку – он сейчас не нужен – и ныряем.
И с юношеским проворством Думбльдор соскользнул с валуна в море и безукоризненным брассом поплыл к зияющей расщелине. Светящуюся волшебную палочку он держал в зубах. Гарри снял плащ, сунул его в карман и последовал за Думбльдором.
Вода была ледяная; мокрая одежда мешала двигаться и тянула вниз. Глубоко и размеренно дыша – в ноздри бил острый запах соли и водорослей, – Гарри плыл на мерцающий огонек, который продвигался внутрь скалы, становясь все меньше и меньше.
Расщелина скоро превратилась в тоннель, во время прилива, очевидно, заполнявшийся водой. Шириной он был фута три, не больше; склизкие стены под движущимся лучом волшебной палочки блестели, точно мокрый гудрон. Чуть дальше тоннель поворачивал влево и уходил глубоко в скалу. Гарри сосредоточенно плыл за Думбльдором, то и дело кончиками немеющих пальцев касаясь шероховатого камня.
Наконец Думбльдор поднялся из воды. Серебристые волосы и длинная мантия влажно посверкивали в темноте. Подплыв, Гарри увидел ступеньки, которые вели в большую пещеру, и кое-как вскарабкался. С одежды струями стекала вода. Воздух неподвижен, но очень холодно; Гарри колотила дрожь.
Думбльдор стоял посреди пещеры и, высоко держа палочку, медленно крутился на месте, осматривая стены и потолок.
– Да, это здесь, – произнес он.
– Откуда вы знаете? – шепотом спросил Гарри.
– Когда-то здесь колдовали, – просто объяснил Думбльдор.
Гарри уже не понимал, отчего дрожит – от холода или присутствия волшебных чар, – и внимательно следил за Думбльдором. Тот задумчиво вертелся вокруг своей оси, внимая чему-то, совершенно недоступному Гарри.
– Это всего лишь прихожая, вестибюль, – сказал Думбльдор чуть погодя. – Нам же надо проникнуть внутрь… и теперь нас ждут препятствия, созданные не природой, а лордом Вольдемортом…
Думбльдор подошел к стене и осторожно провел по ней кончиками почерневших пальцев, бормоча слова на невнятном странном языке. Затем дважды обошел пещеру по периметру, часто касаясь рукой стен, иногда замирая на мгновение и ощупывая камень заново. Наконец он остановился, прижав ладонь к стене.
– Здесь, – объявил он. – Мы пройдем здесь. Вход запечатан.
Гарри не стал спрашивать, откуда Думбльдор это знает. Он никогда не видел, чтобы колдовали вот так, взглядом и прикосновением; впрочем, он давно догадался, что дым и грохот – спутники неумелости, а не мастерства.
Думбльдор отступил от стены и указал на нее палочкой. На миг в камне проступил контур арки, вспыхнувший белым огнем, словно с другой стороны включили мощный прожектор.
– У в-вас п-получилось, – заметил Гарри, стуча зубами, но не успели слова слететь с его губ, контур исчез. Думбльдор оглянулся.
– Гарри, прости, я совсем забыл, – сказал он и повел палочкой в сторону Гарри, чья одежда сразу стала сухой и теплой, будто ее высушили перед жарко натопленным камином.
– Спасибо! – произнес Гарри, но Думбльдор уже отвернулся к гладкой стене. Он больше не пытался колдовать, лишь стоял и пристально вглядывался в нее, точно читал что-то невероятно интересное. Гарри ждал, затаив дыхание; он не хотел отвлекать Думбльдора.
После двух минут очень напряженного молчания тот еле слышно проговорил:
– Да быть этого не может. Как грубо.
– Что, профессор?
– У меня есть сильные подозрения, – Думбльдор сунул здоровую руку во внутренний карман и достал короткий серебряный ножик; Гарри обычно измельчал таким ингредиенты для зелий, – что нам придется заплатить за вход.
– Заплатить? – удивился Гарри. – Дать что-нибудь двери?
– Именно, – подтвердил Думбльдор. – Кровь, если я не сильно ошибаюсь.
– Кровь?
– Я же говорю, грубо. – В голосе Думбльдора звучало презрительное разочарование; очевидно, Вольдеморт не оправдал его ожиданий. – Фокус, как ты, несомненно, догадался, в том, что враг не может войти, не ослабив себя. Как обычно, лорд Вольдеморт упускает из виду, что есть вещи пострашнее физического увечья.
– Да, но все равно, если этого можно избежать… – пробормотал Гарри. Он испытал в жизни немало боли и отнюдь не стремился получить добавку.
– Увы, иногда страдания неизбежны, – отозвался Думбльдор, откинул рукав, высвобождая поврежденную руку, и занес нож.
– Профессор! – запротестовал Гарри и шагнул к нему. – Лучше мне, все же я…
Он не знал, что хотел сказать, – моложе, крепче? Думбльдор только улыбнулся. Сверкнуло серебряное лезвие, забил алый фонтанчик; стену густо окропили темные сверкающие капли.
– Ты очень добр, Гарри, – сказал Думбльдор и провел кончиком волшебной палочки над глубоким порезом. Рана мгновенно затянулась; точно так же Злей залечил раны Малфоя. – Но твоя кровь гораздо ценнее моей. Ага, кажется, сработало…
Полыхающий контур возник снова и на этот раз не исчез; обрызганный кровью камень внутри арки испарился, образовав проем, за которым царила непроницаемая тьма.
– Пожалуй, я пойду первым, – решил Думбльдор и шагнул в арку. Гарри торопливо последовал за ним, засветив на ходу палочку.
Им открылось совершенно нереальное зрелище: необъятная пещера, такая высокая, что было неясно, есть ли у нее потолок, и огромное черное озеро без конца и края. Издали – видимо, из центра озера – исходило туманное зеленоватое свечение, отражавшееся в застывшей водной глади. Этот странный свет и лучи волшебных палочек лишь чуть-чуть разрежали непроглядную бархатистую тьму, но не проникали особенно далеко. Здешний мрак был плотней обычной темноты.
– Пойдем, – тихо сказал Думбльдор. – И осторожно, не коснись воды. Держись поближе ко мне.
Он зашагал вдоль берега; Гарри пошел следом, почти наступая ему на пятки. Их шаги гулким, звонким эхом отражались от узкой полосы камней, опоясывавших озеро. Они шли и шли, но пейзаж не менялся: с одной стороны – шершавая стена, с другой – безграничная черная зеркальная гладь и загадочное зеленоватое свечение в центре. Это жуткое место, зловещая тишина вокруг пугали и подавляли.
– Профессор, – наконец не выдержал Гарри. – По-вашему, окаянт здесь?
– О да! – отозвался Думбльдор. – Я уверен. Вопрос лишь в том, как к нему подобраться.
– А нельзя… призывным заклятием? – спросил Гарри. Он понимал, что вопрос глупый, но даже себе не признавался, до чего охота убраться отсюда как можно скорее.
– Разумеется, можно. – И Думбльдор остановился так резко, что Гарри едва не уткнулся в него. – Почему бы тебе не попытаться?
– Мне? Э-э… ладно…
Гарри такого не ожидал, однако откашлялся и, подняв волшебную палочку, громко произнес:
– Акцио окаянт!
С шумом, напоминающим взрыв, над темной водой футах в двадцати от берега взвилось что-то большое и бледное; не успел Гарри его рассмотреть, оно с громким всплеском исчезло. По воде побежали большие глубокие круги. Гарри в страхе отскочил назад и ударился о стену; сердце билось очень сильно. Он повернулся к Думбльдору:
– Что это было?
– Полагаю, нечто, готовое защищать окаянт.
Гарри посмотрел на воду. Черная поверхность озера вновь разгладилась и засверкала как стекло; волны улеглись неестественно быстро. Сердце все еще бешено колотилось.
– Вы этого ждали, сэр?
– Я ждал чего-то в ответ на очевидную попытку добраться до окаянта. Кстати, прекрасная мысль, Гарри; мы запросто выяснили, что нам грозит.
– Но мы ведь не знаем, что это была за штука, – возразил Гарри, осматривая зловещую водную гладь.
– Скорее штуки, – поправил Думбльдор. – Я сильно сомневаюсь, что она там одна. Идем дальше?
– Профессор…
– Да, Гарри?
– Думаете, нам придется лезть в озеро?
– В озеро? Только если очень-очень не повезет.
– Окаянт не на дне?
– Нет… скорее, он в центре.
Думбльдор показал на туманное зеленоватое свечение посреди озера.
– Значит, придется плыть?
– Думаю, да.
Гарри замолчал. Его поглотили мысли о водяных чудовищах, гигантских змеях, демонах и прочей нечисти…
– Так. – Думбльдор опять остановился, и на сей раз Гарри и впрямь наткнулся на него и зашатался на кромке у черной воды. Думбльдор здоровой рукой схватил его за локоть и потянул назад. – Прости, мне следовало предупредить. Встань, пожалуйста, у стены; кажется, я нашел.
Гарри понятия не имел, о чем речь; этот участок на берегу ничем не отличался от остальных, но Думбльдор, видимо, что-то здесь почуял. Теперь он водил рукой не по каменной стене, а по воздуху, словно ловил нечто невидимое.
– Ага! – радостно воскликнул он секунды через две и схватил что-то, неразличимое для Гарри. Затем вплотную приблизился к воде; Гарри нервно следил за тем, как носки башмаков с пряжками балансируют на каменистом краю озера. Стиснув в воздухе кулак, Думбльдор постучал по нему волшебной палочкой.
И сразу невесть откуда появилась толстая медная с прозеленью цепь, которая тянулась из воды прямо к кулаку. Думбльдор постучал по ней, и цепь змеей заскользила сквозь его руку. С громким лязгом, эхом отражавшимся от каменных стен, цепь свивалась кольцами на берегу, вытягивая что-то со дна озера. Гарри ахнул: из воды показался нос призрачной лодки, позеленевшей, как и цепь. Лодка всплыла и, почти не тревожа воду, направилась к Гарри и Думбльдору.
– Как вы узнали, что она там? – изумленно спросил Гарри.
– Магия всегда оставляет след, – ответил Думбльдор. Лодка с тихим стуком причалила к берегу. – Иногда очень ясный. Я сам учил Тома Реддля и знаю его стиль.
– А в эту лодку… садиться-то можно?
– Да, думаю, да. Вольдеморту было необходимо средство, чтобы переплыть озеро, не тревожа тех, кого он в нем поселил, – на случай, если понадобится навестить или забрать окаянт.
– Значит, эти штуки в воде ничего нам не сделают, если мы поплывем в его лодке?
– Рано или поздно они наверняка сообразят, что мы – не лорд Вольдеморт, и тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, пока все идет гладко. Они отдали нам лодку.
– Но почему? – спросил Гарри. Он никак не мог отогнать видение: страшные щупальца, которые встанут над черной водой, как только берег пропадет из виду.
– Вольдеморт знал, что отыскать лодку, а тем более добраться до окаянта способен лишь очень сильный колдун, – объяснил Думбльдор. – Поэтому решился пойти на риск, с его точки зрения, практически нулевой. К тому же он полагал, что ему одному под силу преодолеть дальнейшие препятствия. Сейчас мы это проверим.
Гарри посмотрел на лодку: такая маленькая!
– По-моему, она не предназначена для двоих. Она выдержит нас обоих? Или мы слишком тяжелые?
Думбльдор хохотнул:
– Вольдеморт, я уверен, принимал в расчет не вес, а объем колдовской силы. Я склонен думать, что чары наложены так, чтобы лодка выдерживала только одного колдуна.
– Но тогда?..
– Вряд ли тебя следует принимать в расчет, Гарри: ты несовершеннолетний и без диплома. Вольдеморт не думал, что сюда попадет шестнадцатилетний юноша; скорее всего, рядом с моей твоя колдовская сила будет вовсе незаметна.
Такие слова отнюдь не укрепили боевой дух Гарри; наверное, Думбльдор это понял, поскольку добавил:
– Вольдеморт ошибся, Гарри, ошибся… Взрослые глупы и забывчивы, а потому склонны недооценивать возможности юности… А сейчас, пожалуй, ты первый. И внимательней, не коснись воды.
Думбльдор отступил в сторону, и Гарри осторожно перебрался в лодку. Думбльдор последовал за ним и кольцами уложил на дно цепь. Было очень тесно; Гарри сидел на корточках, и его коленки торчали над бортами; лодка сразу отчалила. Вокруг не раздавалось ни звука, кроме нежнейшего шороха, с которым нос суденышка разрезал воду; лодка плыла к центру озера сама, словно ее притягивал невидимый канат. Вскоре стены пещеры исчезли вдали; казалось, что вокруг море, только без волн.
Гарри посмотрел вниз. По черной глади, поблескивая, скользил золотой лучик его волшебной палочки. От носа лодки по воде расходились глубокие борозды, словно царапины на темном зеркале…
И тогда Гарри увидел в глубине нечто мраморно-белое.
– Профессор! – взволнованно крикнул он, и его голос гулким эхом разнесся над тишиной озера.
– Гарри?
– В воде рука – человеческая!
– Естественно, – спокойно отозвался Думбльдор.
Гарри уставился в воду, выискивая взглядом пропавшую руку, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
– Так эта штука, которая выпрыгнула из воды?..
Не успел Думбльдор раскрыть рот, как Гарри получил ответ на свой вопрос; лучик выхватил из мрака человеческое тело, что плавало лицом вверх в нескольких дюймах от поверхности озера. Открытые глаза мертвеца были затуманены, точно затянуты паутиной, волосы и одежда вились вокруг, словно дым.
– Там трупы! – не своим голосом взвизгнул Гарри.
– Да, – безмятежно отозвался Думбльдор, – но сейчас о них можно не беспокоиться.
– Сейчас? – повторил Гарри, оторвав взгляд от воды и уставившись на Думбльдора.
– Пока они мирно плавают внизу, – прибавил тот. – Трупов вообще бояться нечего, как и темноты. Разумеется, лорд Вольдеморт, который втайне боится и того и другого, со мной бы не согласился. Но это опять же от недостатка мудрости. В темноте и смерти пугает лишь неизвестность.
Гарри молчал, не желая спорить, но мысль о многочисленных трупах совсем рядом приводила его в ужас, и к тому же он не верил, что они безобидны.
– Но один выпрыгнул, – сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. – Когда я призвал окаянт, из озера выпрыгнул мертвец.
– Да, – согласился Думбльдор. – Когда мы заберем окаянт, они наверняка станут воинственнее. К счастью, те, кто обитает в холоде и темноте, обычно боятся тепла и света. Следовательно, его мы и призовем на помощь, случись такая нужда. Огонь, Гарри, – с улыбкой пояснил Думбльдор в ответ на недоумение Гарри.
– А… ну да… – слабо отозвался тот и взглянул на зеленоватое свечение, к которому неумолимо влекло лодку. Изображать бесстрашие больше не получалось. Бескрайнее озеро, кишащее мертвецами… Гарри казалось, что прошло уже много часов с тех пор, как он повстречал профессора Трелони, отдал Рону с Гермионой фортуну фортунату… И почему он не попрощался с ними как следует… не повидался с Джинни…
– Почти приплыли, – весело сообщил Думбльдор.
Действительно зеленоватое свечение разрасталось, и через несколько минут лодка мягко уткнулась во что-то. Гарри поднял светящуюся волшебную палочку повыше и увидел, что они причалили к островку – плоской каменной площадке в середине озера.
– Осторожней, не коснись воды, – напомнил Думбльдор, когда Гарри выбирался из лодки.
Островок был едва ли больше Думбльдорова кабинета; на гладком и темном камне не обнаружилось ничего, кроме источника зеленоватого свечения, которое вблизи казалось намного ярче. Гарри прищурился, присмотрелся и сначала решил, что это лампа, но затем понял: свет исходит от каменной чаши наподобие дубльдума, стоящей на пьедестале.
Думбльдор направился к чаше; Гарри последовал за ним. Бок о бок они заглянули внутрь и увидели изумрудную жидкость, испускающую флуоресцентное сияние.
– Что это? – тихо спросил Гарри.
– Точно не знаю, – ответил Думбльдор. – Но явно опасней, чем кровь и трупы.
Думбльдор поддернул рукав и кончиками обугленных пальцев потянулся к зелью.
– Нет, сэр, не трогайте!..
– Да я и не могу, – слабо улыбнулся Думбльдор. – Видишь? Не получается. Сам попробуй.
Гарри, в страхе глядя на зелье, попытался до него дотронуться и ощутил невидимый барьер, мешавший поднести руку ближе, чем на дюйм. Он толкнул сильней, еще сильней, но пальцы ничего не чувствовали, только плотный, непроницаемый воздух.
– Отойди, пожалуйста, – сказал Думбльдор.
Он воздел палочку и, почти неслышно бормоча, проделал над чашей какие-то замысловатые пассы. Ничего не произошло, хотя зелье, пожалуй, засветилось ярче. Гарри молчал, но, едва Думбльдор опустил палочку, сразу заговорил:
– Вы думаете, окаянт внутри, сэр?
– О да. – Думбльдор всмотрелся в глубь чаши. Гарри увидел на гладкой зеленой поверхности его перевернутое лицо. – Только как до него добраться? В зелье не удается погрузить руку, его нельзя испарить, заставить расступиться, собрать, втянуть в палочку, а также зачаровать, превратить или иным образом изменить его природу.
Думбльдор почти бездумно крутанул палочкой и поймал хрустальный кубок, который создал из воздуха.
– Могу лишь заключить, что зелье надо выпить.
– Что? – воскликнул Гарри. – Нет!
– Видимо, так: только выпив зелье, я могу опустошить чашу и увидеть, что лежит на дне.
– Но если… если оно вас убьет?
– Сомневаюсь, – беззаботно отозвался Думбльдор. – Едва ли лорд Вольдеморт хотел убить того, кто добрался до этого острова.
Гарри не верил собственным ушам. Что это – очередной пример безумного стремления Думбльдора во всем и вся видеть только хорошее?
– Сэр, – постарался вразумить его Гарри, – мы же про Вольдеморта…
– Прости; следовало сказать, что Вольдеморт не хотел убивать его сразу, – поправился Думбльдор. – Нет, он сохранял бы ему жизнь до тех пор, пока не выяснит, как тот сумел пройти сквозь его заслоны и, главное, почему так стремился опустошить чашу. Не забывай, лорд Вольдеморт уверен, что, кроме него, никто ничего не знает об окаянтах.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.