Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"

Она опять постучала по доске; предыдущая надпись исчезла, и ее место заняла другая: «Задачи курса».

1. Основополагающие принципы защитной магии.

2. Выработка умения распознавать ситуации, в которых закон допускает применение защитной магии.

3. Защитная магия как магия практическая.

Несколько минут в классе раздавался лишь скрип перьев по пергаменту. Когда все списали с доски, профессор Кхембридж спросила:

– Все приобрели «Теорию защитной магии» Уилберта Уиляйла?

В ответ раздалось утвердительное бормотание.

– Пожалуй, мы попробуем еще раз, – качнула головой профессор Кхембридж. – Когда я задаю вопрос, я хочу слышать четкий и внятный ответ: «да, профессор Кхембридж» или «нет, профессор Кхембридж». Итак: все приобрели «Теорию защитной магии» Уилберта Уиляйла?

– Да, профессор Кхембридж, – зазвенело в классе.

– Прекрасно, – сказала она. – А теперь откройте страницу пять. Глава первая, «Основы для начинающих». Читайте про себя. Объяснения не потребуются.

Профессор Кхембридж отошла от доски, уселась за учительский стол и уставилась на ребят припухшими жабьими глазами. Гарри открыл страницу пять «Теории защитной магии» и приступил.

Читать было отчаянно скучно – все равно что слушать профессора Биннза. Сосредоточиться не удавалось ни в какую, и скоро Гарри понял, что уже в шестой раз проводит глазами по одной и той же строчке, но дальше первых слов не понимает ничего. Некоторое время прошло в гробовом молчании. Рядом с Гарри Рон, уставившись в одну точку на странице, рассеянно вертел в руках перо. Гарри глянул вправо, и изумление вывело его из ступора. Гермиона даже не открыла учебник. Вместо этого, подняв руку, она в упор смотрела на профессора Кхембридж.

Гарри не припоминал, чтобы прежде Гермиона отказывалась читать, если ей велено читать, и вообще противостояла искушению открыть любую книгу, попавшуюся ей на глаза. Он вопросительно поглядел на нее, но она лишь слегка тряхнула головой – мол, на вопросы отвечать не станет, – и продолжала смотреть на профессора Кхембридж, которая столь же упорно смотрела в другую сторону.

Прошло еще некоторое время. На Гермиону глядел уже не только Гарри. «Основы для начинающих» оказались настолько нудными, что с каждой минутой все больше народу бросало чтение и переключалось на Гермиону, безмолвно старавшуюся привлечь внимание профессора Кхембридж.

Вскоре уже больше половины класса смотрело не в книгу, а на Гермиону, и профессор Кхембридж, видимо, решила, что игнорировать ситуацию больше нельзя.

– Вы хотите задать вопрос по поводу прочитанной главы, милая? – спросила она Гермиону так, словно только что заметила ее поднятую руку.

– Не по поводу главы, нет.

– Видите ли, мы сейчас читаем учебник, – произнесла профессор Кхембридж, показав острые зубки. – Обсуждение любой другой темы следует отложить до конца урока.

– У меня вопрос по поводу задач курса, – объяснила Гермиона.

Профессор Кхембридж подняла брови:

– Ваше имя?

– Гермиона Грейнджер.

– Очень хорошо, мисс Грейнджер, но мне кажется, что задачи курса определены очень четко и понятны всякому, кто внимательно их прочитает. – Голос профессора Кхембридж неколебимо источал мед.

– Мне – нет, – отрезала Гермиона. – Там ничего не сказано об использовании защитных заклинаний.

Повисла краткая пауза; многие повернулись к доске и, хмуря лбы, еще раз прочитали задачи курса.

– Использовании защитных заклинаний? – с кокетливым смешком повторила профессор Кхембридж. – Мисс Грейнджер, я и представить себе не могу ситуации, в которой вам на моем уроке понадобилось бы использовать защитные заклинания. Едва ли вы можете опасаться, что кто-то нападет на вас во время урока.

– Так мы что, вообще не будем колдовать? – воскликнул Рон.

– Тот, кто хочет что-то сказать у меня на уроке, должен сначала поднять руку, мистер…

– Уизли, – ответил Рон, выбрасывая вверх руку.

Профессор Кхембридж, широко распялив в улыбке рот, повернулась к нему спиной. Тут подняли руки и Гарри с Гермионой. Припухшие глаза профессора Кхембридж задержались на Гарри. Потом она обратилась к Гермионе:

– Да, мисс Грейнджер? Еще вопрос?

– Да, – кивнула Гермиона. – Насколько я понимаю, основная цель изучения защиты от сил зла – овладеть практическими навыками применения защитных заклинаний. Так?

– Позвольте полюбопытствовать, мисс Грейнджер, являетесь ли вы квалифицированным методистом, получившим сертификацию министерства? – с фальшивой любезностью осведомилась профессор Кхембридж.

– Нет, но…

– Тогда, боюсь, не вам решать, что является «основной целью изучения» какого бы то ни было предмета. Наша новая программа разработана колдунами много старше и умнее вас. Вы познакомитесь с защитными заклинаниями гарантированно безопасным способом…

– Какой в этом толк? – громко вмешался Гарри. – Когда на нас нападут, наша безопасность не будет гаранти…

– Руку, мистер Поттер, – пропела профессор Кхембридж.

Гарри взметнул кулак. И снова профессор Кхембридж отвернулась – но руки подняли и другие.

– Ваше имя? – обратилась профессор Кхембридж к Дину.

– Дин Томас.

– Итак, мистер Томас?

– Но ведь Гарри говорит правильно! – заявил Дин. – Если на нас нападут, никаких гарантий безопасности у нас не будет.

– Повторяю, – произнесла профессор Кхембридж, очень неприятно улыбаясь Дину. – Едва ли вы можете опасаться, что на вас нападут во время урока.

– Нет, но…

Профессор Кхембридж его перебила.

– Мне не хотелось бы критиковать манеру ведения дел в этой школе, – сказала она, и ее рот растянулся в неубедительной улыбке, – но в прошлом мой предмет вам преподавали весьма безответственные лица, весьма, весьма безответственные. Не говоря уже, – тут она препротивно засмеялась, – об исключительно опасных метисах.

– Если вы имеете в виду профессора Люпина, – разозлился Дин, – то он был лучше всех, кто у нас…

– Руку, мистер Томас! Как я уже говорила, вас обучали заклинаниям очень сложным, совершенно неподходящим для вашей возрастной группы и потенциально крайне опасным, можно даже сказать, смертельно опасным. Вас запугали, и теперь вам кажется, будто в любой момент вам угрожают силы зла…

– Ничего подобного, – перебила Гермиона, – мы просто…

– Вы опять не подняли руку, мисс Грейнджер!

Гермиона подняла руку. Профессор Кхембридж отвернулась.

– Насколько мне известно, мой предшественник выполнял запрещенные заклинания не только при вас, но и на вас.

– Ну так он и оказался маньяком! – горячо воскликнул Дин. – И заметьте, при этом он многому нас научил.

– Вы тоже не подняли руку, мистер Томас! – пронзительно вскричала профессор Кхембридж. – Так вот. В министерстве магии считают, что для экзаменов, которые, по сути дела, и есть конечная цель обучения в школе, теоретических знаний более чем достаточно. А ваше имя?.. – прибавила она, воззрившись на Парвати, которая только что подняла руку.

– Парвати Патил, а разве на экзаменах на С.О.В.У. по защите от сил зла не будет практической части? Мы же должны будем на деле показать, что способны выполнить контрзаклятия?

– При условии добросовестного освоения теоретического материала у вас не будет никаких трудностей с выполнением изученных заклинаний в тщательно контролируемых экзаменационных условиях, – отмахнулась профессор Кхембридж.

– Ни разу не попробовав? – не веря своим ушам, переспросила Парвати. – То есть на экзамене мы будем выполнять их в первый раз?

– Повторяю, при условии добросовестного освоения теоретического материала…

– Какой толк от теории в реальном мире? – громко спросил Гарри, выставив в воздух кулак.

Профессор Кхембридж подняла на него глаза.

– Это не реальный мир, мистер Поттер, это школа, – тихо сказала она.

– Значит, нас не собираются готовить к тому, что нас там ждет?

– Вас там ничего не ждет, мистер Поттер.

– Неужели? – язвительно спросил Гарри. Его гнев, весь день булькавший под крышкой, достиг точки кипения.

– Вы же дети. Кто, по вашему мнению, станет на вас нападать? – ужасно медоточивым голосом осведомилась профессор Кхембридж.

– Хмм, дайте-ка подумать… – Гарри изобразил глубокие раздумья. – Ну, может быть… лорд Вольдеморт?

Рон ахнул, Лаванда Браун тихо вскрикнула, Невилл сполз со стула. Профессор Кхембридж, однако, даже не поморщилась, а, напротив, посмотрела на Гарри с мрачным удовлетворением:

– Минус десять баллов с «Гриффиндора», мистер Поттер.

В классе повисло потрясенное молчание. Все смотрели либо на Кхембридж, либо на Гарри.

– А теперь позвольте мне кое-что вам объяснить раз и навсегда.

Профессор Кхембридж встала и склонилась над столом, уперев в него коротенькие толстые пальцы.

– Вам сказали, что небезызвестный черный колдун воскрес из мертвых…

– Не из мертвых! – гневно возразил Гарри. – Но он вернулся!

– Мистер-Поттер-вы-уже-украли-у-своего-колледжа-десять-баллов-не-усугубляйте-свое-положение, – на одном дыхании отчеканила профессор Кхембридж, даже не поглядев на Гарри. – Как я уже сказала, вас проинформировали, что небезызвестный черный колдун вновь набрал силу. Это ложь.

– Это НЕ ложь! – крикнул Гарри. – Я его видел, я с ним сражался!

– Мистер Поттер, вы наказаны! – победно объявила профессор Кхембридж. – Придете в мой кабинет. Завтра вечером. В пять. Я повторяю: это ложь. Министерство магии гарантирует вам полную безопасность от каких бы то ни было черных колдунов. Тем не менее, если вас что-то беспокоит, пожалуйста, приходите ко мне. После уроков или на переменах. Мы поговорим. Если кто-то пугает вас глупыми россказнями о возродившихся черных колдунах, мне бы хотелось об этом знать. Я хочу вам помочь. Я здесь для этого. Я ваш друг. А сейчас, пожалуйста, продолжайте читать. Страница пять, «Основы для начинающих».

Профессор Кхембридж села на место. Гарри между тем встал. Все уставились на него; на лице у Шеймаса ужас мешался с восхищением.

– Гарри, не надо! – прошептала Гермиона и потянула его за рукав, но Гарри отдернул руку.

– Значит, по-вашему, Седрик Диггори взял и умер сам? – спросил Гарри. Голос его дрожал.

Класс дружно охнул: никто, за исключением Рона и Гермионы, еще не слышал, чтобы Гарри упоминал о событиях той страшной ночи. Все с жадным любопытством водили глазами от него к профессору Кхембридж и обратно. Та сверлила Гарри тяжелым взглядом, и на лице ее не было и тени улыбки.

– Смерть Седрика Диггори наступила в результате трагического несчастного случая, – холодно заявила она.

– Нет, это было убийство, – возразил Гарри, чувствуя, что дрожит с головы до ног. До сих пор он почти ни с кем об этом не разговаривал, а теперь вот заговорил, и к тому же сразу перед тридцатью слушателями. – Его убил Вольдеморт, и вы прекрасно об этом знаете.

Лицо профессора Кхембридж окаменело. Гарри подумал, что сейчас она на него заорет. А она заговорила тихо-тихо, нежным девчачьим голоском:

– Дорогой мистер Поттер, прошу вас, подойдите ко мне.

Гарри оттолкнул стул ногой, обогнул Рона и Гермиону и направился к учительскому столу. Весь класс в страхе затаил дыхание. Гарри был так зол, что совершенно не волновался о своей участи.

Профессор Кхембридж достала из сумочки маленький розовый свиток, развернула его, окунула в чернильницу перо и принялась водить им по пергаменту. Она сгибалась очень низко, и Гарри не видел, что она пишет. Все молчали. Прошла минута или две, профессор Кхембридж скатала пергамент, постучала по нему волшебной палочкой, и свиток сам собой запечатался безо всякого шва, чтобы Гарри не мог открыть.

– Будьте любезны, отнесите это профессору Макгонаголл, – попросила профессор Кхембридж, протягивая Гарри пергамент.

Он молча забрал свиток, развернулся и покинул аудиторию, не оглянувшись на Рона и Гермиону и громко хлопнув дверью. Зажав свиток в кулаке, он очень быстро шел по коридору, а свернув за угол, наткнулся на полтергейста Дрюзга, маленького человечка с огромным ртом. Тот плавал в воздухе на спине и жонглировал чернильницами.

– Поттер, Поттер, Поттерок, Поттер – грязненький горшок! – пропел Дрюзг и нарочно уронил парочку чернильниц. Те разбились и сильно забрызгали стены, а Гарри отскочил со свирепым рыком:

– Прекрати, Дрюзг!

– О-о-о! У грязного Горшка треснула башка! – завопил Дрюзг, преследуя Гарри. – Что случилось, друг Горшок? Опять слышим голоса? Видим видения? Говорим… – Дрюзг грубо фыркнул, – языками?

– Я же сказал, оставь меня в ПОКОЕ! – выкрикнул Гарри, сбегая вниз по ближайшей лестнице, но Дрюзг на спине съехал по перилам вслед за ним.

 
Одни говорят, что он врушка,
наш Поттер – дырявый горшок,
Другие чуть-чуть подобрее, считают —
он пережил шок,
Но Дрюзгик все знает всех лучше:
свихнулся совсем паренек!
 

– ЗАТКНИСЬ!

Дверь слева распахнулась, и из своего кабинета вышла профессор Макгонаголл, недовольная и немного встревоженная.

– Почему вы орете, Поттер? – грозно спросила она. Довольный Дрюзг закудахтал и умчался прочь. – И почему вы не на занятиях?

– Потому что меня послали к вам, – жестко ответил Гарри.

– Послали? Что это значит, послали?

Он протянул ей записку от профессора Кхембридж. Профессор Макгонаголл, нахмурившись, взяла свиток, стукнула по нему волшебной палочкой, развернула и начала читать. Глаза за квадратными стеклами очков бегали по строчкам и все больше суживались.

– Идите сюда, Поттер.

Следом за профессором Макгонаголл Гарри прошел в ее кабинет. Дверь за ним закрылась сама собой.

– Ну? – нависая над Гарри, сурово спросила профессор Макгонаголл. – Это правда?

– Что правда? – спросил Гарри агрессивнее, чем собирался. – Профессор? – добавил он, желая хоть как-то загладить грубость.

– Что вы накричали на профессора Кхембридж?

– Да, – кивнул Гарри.

– И назвали ее лгуньей?

– Да.

– И сказали, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся?

– Да.

Профессор Макгонаголл села за стол, внимательно посмотрела на Гарри и сказала:

– Возьмите печенье, Поттер.

– Что взять?

– Печенье, – нетерпеливо повторила она, показывая на стоящую поверх бумаг клетчатую жестянку. – И садитесь.

С Гарри однажды уже был случай, когда он, ожидая от профессора Макгонаголл по меньшей мере порки, вместо этого попал в гриффиндорскую квидишную команду. Сейчас, растерянный, как в тот раз, и решительно не в своей тарелке, он опустился в кресло и взял имбирного тритона.

Профессор Макгонаголл положила на стол записку профессора Кхембридж и очень серьезно поглядела на Гарри:

– Поттер, вы должны быть очень, очень осторожны.

Гарри проглотил имбирного тритона и уставился на нее. Голос у нее был совсем не такой, к какому он привык, – не сухой, деловитый и строгий, а тихий, взволнованный и гораздо человечнее, чем обычно.

– Плохое поведение на уроке Долорес Кхембридж может стоить вам гораздо дороже, чем потеря баллов или наказание после уроков.

– В каком смы?..

– Поттер, включите мозги, – раздраженно бросила профессор Макгонаголл, резко возвращаясь к своей обычной манере. – Вы же знаете, откуда она и кому подотчетна.

Колокол прозвонил конец урока. Сразу же отовсюду понесся слоновий топот мигрирующих школьников.

– Здесь сказано, что вы должны отбывать наказание целую неделю, каждый вечер, начиная с завтрашнего дня, – сказала профессор Макгонаголл, снова заглянув в записку Кхембридж.

– Каждый день на этой неделе? – ужаснулся Гарри. – Но, профессор, вы не могли бы…

– Нет, не могла бы, – сухо ответила профессор Макгонаголл.

– Но…

– Она ваш учитель и имеет полное право назначать наказания. Завтра в пять вечера вы придете к ней в кабинет. И запомните: с Долорес Кхембридж шутки плохи.

– Но я же сказал правду! – разъярился Гарри. – Вольдеморт вернулся, вы же сами знаете, и профессор Думбльдор знает…

– Ради всего святого, Поттер! – Профессор Макгонаголл сердито поправила очки (при слове «Вольдеморт» ее лицо перекосилось от ужаса). – Вы действительно считаете, что тут дело в правде и лжи? Ничего подобного! Тут дело в том, чтобы не высовываться и держать себя в руках!

Профессор Макгонаголл поднялась из-за стола. Ноздри ее раздувались, рот сжался в узкую полоску. Гарри тоже встал.

– Возьмите еще печенье, – брюзгливо буркнула она, подталкивая к нему жестянку.

– Спасибо, не хочу, – холодно ответил Гарри.

– Не дурите, – рыкнула Макгонаголл.

Гарри взял печенье.

– Спасибо, – проворчал он.

– Вы совсем не слушали, что говорила Долорес Кхембридж на пиру?

– Почему, слушал, – возразил Гарри. – Она говорила… что запретят прогресс и… ну, смысл был такой… и что министерство магии будет вмешиваться в дела «Хогварца».

Профессор Макгонаголл внимательно на него посмотрела, потом фыркнула, обошла вокруг стола и открыла дверь.

– Хорошо, что вы, по крайней мере, выслушали Гермиону Грейнджер, – сказала она, жестом выпроваживая Гарри из кабинета.

Глава тринадцатая
Наказание у Долорес

Ужин в Большом зале был сущим наказанием, поскольку весть о том, что Гарри наорал на Кхембридж, разлетелась по школе с невиданной даже для «Хогварца» быстротой. Пока он сидел между Роном и Гермионой и ел, до него отовсюду доносилось взволнованное шушуканье, причем, как ни странно, никого не волновало, что Гарри может их услышать. Наоборот, его как будто нарочно пытались вывести из себя, чтобы он снова раскричался, – видимо, рассчитывали таким образом узнать все из первых уст.

– Он говорит, что видел, как убили Седрика Диггори…

– Заявляет, будто дрался на дуэли с Сами-Знаете-Кем…

– Да брось…

– Да кто ему поверит?

– Я т-тя умоляю…

– Я вот чего не понимаю, – сквозь зубы процедил Гарри, откладывая нож и вилку (он не мог их удержать, руки слишком тряслись). – Почему два месяца назад они поверили Думбльдору, а сейчас…

– А я вовсе не уверена, что они поверили, – мрачно изрекла Гермиона. – Знаете что, пошли-ка отсюда.

Она шваркнула на стол нож и вилку. Рон, тоскливо поглядев на недоеденный яблочный пирог, послушно поднялся. Все головы в зале повернулись им вслед.

– Не уверена, что они поверили Думбльдору? Почему? – спросил Гарри Гермиону на первой лестничной площадке.

– Слушай, ты не представляешь, как это все выглядело со стороны, – тихо ответила Гермиона. – Ты вдруг появляешься посреди поля, вцепился в тело Седрика… Никто ведь не видел, что произошло в лабиринте… А потом Думбльдор говорит, что Сам-Знаешь-Кто вернулся, убил Седрика и дрался с тобой.

– И это истинная правда! – гневно воскликнул Гарри.

– Да, Гарри, я знаю. Может, уже хватит на меня бросаться, а? – устало сказала она. – Просто эта самая истинная правда даже не успела до них дойти, они сразу разъехались на каникулы, и потом два месяца «Оракул» им внушал, что ты ненормальный, а Думбльдор вообще выжил из ума!

Пустынными коридорами они брели к гриффиндорской башне. Дождь громко барабанил в стекла. Гарри казалось, что первый день в школе длится уже минимум неделю, а ведь нужно еще сделать целую гору домашних заданий! Лоб над правым глазом сверлила противная тупая боль. Перед поворотом в коридор с Толстой Тетей Гарри глянул в залитое дождем окно. Во дворе было темно, и в хижине Огрида по-прежнему не горел свет.

– Мимбулюс мимблетония, – опередила Гермиона вопрос Толстой Тети, портрет открылся, и они через дыру пролезли в общую гостиную.

В комнате почти никого не было – гриффиндорцы еще не вернулись с ужина. Косолапсус, красиво развернув свернутое клубком тело, с громким мурлыканьем побежал им навстречу и, как только все трое уселись в свои любимые кресла у камина, легко вспрыгнул Гермионе на колени, улегся и стал похож на мохнатую рыжую подушку. Гарри в изнеможении уставился в огонь.

– Как Думбльдор мог такое допустить?! – вдруг вскричала Гермиона. Косолапсус с оскорбленным видом соскочил с ее колен, а Гарри и Рон от испуга подпрыгнули. Гермиона в ярости ударила кулаками по подлокотникам кресла, и из дыр в обивке посыпалась труха. – Как он мог взять эту женщину нам в учителя? К тому же в год экзаменов на С.О.В.У.!

– Ну, нормального учителя по защите от сил зла у нас никогда не было, – сказал Гарри. – Огрид же говорил, помните? На эту работу никто не хочет идти, говорят, она проклята.

– Да, но нанимать человека, который запрещает колдовать! Чего Думбльдор добивается?

– И она хочет, чтоб мы шпионили друг за другом, – сумрачно заметил Рон. – Помните, она говорила, что, если кто-то пугает нас россказнями о возвращении Сами-Знаете-Кого, пускай мы ей стукнем?

– Само собой, она за нами шпионит, это же очевидно – за этим Фудж ее сюда и направил, – резко отозвалась Гермиона.

– Только не заводитесь, – с бессильной усталостью произнес Гарри. – Давайте лучше… сделаем домашние задания, забудем про них побыстрее…

Они перенесли из угла к камину свои рюкзаки. Народ уже возвращался с ужина. Гарри старательно отворачивался от входной дыры, но все равно чувствовал, что на него смотрят.

– Давайте для начала разделаемся со Злеем, – предложил Рон, окуная перо в чернильницу. – «Свойства… лунного камня… и его применение… в зельеделии…» – забормотал он, водя пером по пергаменту. – Вот. – Он подчеркнул заглавие и выжидательно уставился на Гермиону: – Ну? Каковы свойства лунного камня и его применение в зельеделии?

Но Гермиона не слушала; она, прищурившись, глядела в дальний угол, где в окружении первоклассников сидели Фред, Джордж и Ли Джордан. Наивные первоклашки доставали что-то из бумажного пакета, который протягивал им Фред, и отправляли это в рот.

– Нет уж, извините, они переходят всякие границы! – разъярилась Гермиона и вскочила. – Рон, пошли.

– А? Чего? – Рон явно старался выгадать время. – Да ну… Брось, Гермиона… Что мы, запретим им сладости раздавать?

– Ты прекрасно знаешь, что это никакие не сладости, а нуга-носом-кровь, или… рвотные ракушки, или что там еще…

– Хлопья-в-обморок? – тихо подсказал Гарри.

Первоклассники один за другим теряли сознание, обмякая в креслах, будто стукнутые по голове невидимой киянкой; кто-то соскальзывал на пол, кто-то свисал с подлокотников, вывалив язык. В гостиной почти все смеялись, но Гермиона, грозно расправив плечи и твердо печатая шаг, направилась к Фреду с Джорджем. Те с пергаментами в руках внимательно наблюдали за обморочными детьми. Рон приподнялся с сиденья, в нерешительности повисел на руках, а потом, пробормотав: «Сама разберется», – снова сел, постаравшись сползти по сиденью как можно глубже, насколько позволял рост.

– Хватит! – свирепо сказала Гермиона близнецам. Те слегка удивились.

– Пожалуй, ты права, – задумчиво кивнул Джордж, – думаю, этой дозы достаточно…

– Я вам уже говорила утром, нельзя испытывать эту дрянь на школьниках!

– Мы им платим! – возмутился Фред.

– Какая разница! Это может быть опасно!

– Фигня, – отмахнулся Фред.

– Успокойся, Гермиона, с ними все в порядке! – заверил Ли. Он по очереди пихал фиолетовые пастилки первоклассникам в открытые рты.

– Точно, смотри – очухиваются, – сказал Джордж.

Действительно, кое-кто уже шевелился; несколько первоклашек сильно изумились, обнаружив, что лежат на полу или свешиваются с подлокотника, и Гарри понял, что Фред с Джорджем не предупредили детей о том, чтó делают эти сладости.

– Нормально себя чувствуешь? – ласково спросил Джордж у крошечной темноволосой девочки, лежавшей у его ног.

– Ка… кажется, – дрожащим голосом ответила та.

– Отлично! – воскликнул довольный Фред, но тут Гермиона выхватила у него из рук пергамент и бумажный пакет с хлопьями-в-обморок.

– Ничего НЕ отлично!

– Как это не отлично? Они ведь живы, – рассердился Фред.

– Вы не имеете права! А если кто-то по-настоящему заболеет?

– Никто не заболеет, мы все проверили на себе, а теперь просто смотрим, у всех ли одинаковая реакция…

– Если вы не прекратите, я…

– Что? Оставишь нас после уроков? – спросил Фред голосом, в котором явственно прочитывалось: «Я бы на тебя посмотрел».

– Заставишь писать предложения? – хмыкнул Джордж.

В гостиной засмеялись. Гермиона выпрямилась в полный рост. Глаза ее сузились, а пышные волосы стояли дыбом, как наэлектризованные.

– Нет, – сказала она. Ее голос дрожал от гнева. – Я напишу вашей маме.

– Ты что, с ума сошла? – ужаснулся Джордж, отшатываясь.

– Нет, не сошла, – сурово произнесла Гермиона. – Я не могу вам запретить экспериментировать на себе, но на первоклассниках – не позволю.

Фред и Джордж стояли как громом пораженные. Оба явно сочли, что Гермиона нанесла им удар ниже пояса. Бросив на близнецов последний грозный взгляд, она пихнула пергамент и пакет Фреду в руки и гордо удалилась к креслу у камина.

Рон так сильно вжался в сиденье, что его нос находился примерно на уровне коленок.

– Благодарю за поддержку, Рон, – процедила Гермиона.

– Ты же сама прекрасно справилась, – промямлил тот.

Гермиона невидяще посмотрела на чистый лист, а потом раздраженно сказала:

– Нет, бесполезно, не смогу сосредоточиться. Все, пора спать.

Она распахнула рюкзак. Гарри решил, что Гермиона сейчас затолкает туда книжки, а она вместо этого достала два бесформенных шерстяных предмета, аккуратно разместила на столике у камина, накидала на них пергаментных обрывков, а поверх всего сломанное перо и отступила полюбоваться.

– Во имя Мерлина! Ты чего? – спросил Рон. Он смотрел на Гермиону так, словно опасался за ее рассудок.

– Это шапочки для домовых эльфов, – живо отозвалась она, собирая учебники. – Я связала их летом. Но без колдовства я вяжу хуже всякой улитки, а теперь, я надеюсь, удастся больше.

– Ты оставляешь домовым эльфам шапочки? – очень медленно проговорил Рон. – А сверху прикрываешь их мусором?

– Да, – с вызовом ответила Гермиона, перебрасывая рюкзак через плечо.

– Так не годится, – возмутился Рон. – Ты хочешь всучить им шапочки обманом. Освободить эльфов без их ведома. А если они не хотят?

– Еще как хотят! – возразила Гермиона, хотя лицо ее сильно порозовело. – Смотри, Рон, не вздумай трогать шапочки!

И она ушла. Рон подождал, пока она скроется в спальне, и решительно убрал с шапочек маскировочный мусор.

– Пусть хотя бы видят, что берут, – сказал он. – Ладно… – Он скатал пергамент с заголовком к сочинению для Злея. – Cегодня уже не получится, я без Гермионы ничего не напишу. Я понятия не имею, зачем нужен лунный камень, а ты?

Гарри помотал головой, и боль в правом виске стала острее. Он подумал о немыслимо длинном сочинении по войнам с гигантами, которое нужно было написать, и в голове запульсировало. Прекрасно зная, что утром непременно пожалеет, Гарри побросал книжки в рюкзак.

– Я тоже спать.

По дороге к спальне он прошел мимо Шеймаса, даже на него не взглянув. Кажется, Шеймас открыл рот, собираясь что-то сказать, но Гарри лишь ускорил шаг и добрался до успокоительной тишины каменной винтовой лестницы, счастливо избежав очередной провокации.

Утро следующего дня было таким же свинцово-дождливым, как и вчерашнее. И Огрид за завтраком опять не появился.

– Зато сегодня никакого Злея, – утешил Рон.

Гермиона широко зевнула и налила себе кофе. Вид у нее был довольный, и, когда Рон спросил, чего это она такая счастливая, она ответила:

– Шапочки пропали. Видишь, эльфы все-таки хотят на свободу.

– Я бы не был так уверен, – отмахнулся Рон. – Может, такие шапки не считаются за одежду. По мне, они больше похожи на шерстяные мочевые пузыри.

Гермиона не разговаривала с ним все утро.

За парой заклинаний следовала пара превращений. И профессор Флитвик, и профессор Макгонаголл посвятили четверть часа лекции экзаменам на С.О.В.У.

– Помните, – пропищал крошечный профессор Флитвик с книжной стопки, на которую забирался, чтобы его было видно из-за письменного стола, – что эти экзамены повлияют на всю вашу дальнейшую жизнь! Тем из вас, кто еще не думал о будущей карьере, самое время о ней задуматься. И, чтобы вы достойно проявили себя на экзаменах, нам, боюсь, придется работать больше прежнего!

И затем они час повторяли призывное заклятие, которое, сказал профессор, у них непременно спросят на экзамене, а в конце урока он задал им столько, сколько никогда еще не задавал.

На превращениях было то же самое, если не хуже.

– Вы не сдадите экзамены на С.О.В.У., – сурово изрекла профессор Макгонаголл, – если не будете серьезно относиться к занятиям, как теоретическим, так и практическим. Но если вы будете работать добросовестно и с полной отдачей, я не вижу, что могло бы воспрепятствовать успешному достижению вами Совершенно Обычного Волшебного Уровня. – (Невилл недоверчиво фыркнул.) – Да-да, вас это тоже касается, Лонгботтом, – сказала профессор Макгонаголл. – Вы все делаете правильно, вам лишь не хватает уверенности. Итак… Сегодня мы начинаем изучать исчезальные заклинания. Они несколько проще созидальных, соответствующих уровню П.А.У.К., но тем не менее относятся к разряду наитруднейшей магии, владение которой вам предстоит продемонстрировать при сдаче экзаменов на С.О.В.У.

Профессор Макгонаголл не обманула: исчезальные заклятия оказались невероятно сложны. Пара подходила к концу, а улитки, на которых Гарри с Роном тренировались, по-прежнему сидели на месте, хотя Рон и объявил с надеждой, что, кажется, его улитка чуточку побледнела. А вот Гермиона растворила свою улитку в воздухе всего с третьей попытки, за что и получила от профессора Макгонаголл десять баллов для «Гриффиндора». Только Гермиону освободили от домашнего задания; всем остальным велели весь вечер практиковаться и к завтрашнему дню как следует подготовиться к новой атаке на улиток.

Гарри и Рон уже слегка паниковали – объем домашних заданий стремительно нарастал – и провели обеденный перерыв в библиотеке, изучая применение лунного камня в зельеделии. Гермиона с ними не пошла – она все еще злилась на Рона из-за шапочек. К началу урока по уходу за магическими существами у Гарри опять разболелась голова.

К середине дня установилась прохладная ветреная погода, и, когда Гарри и Рон спускались по склону к Запретному лесу, на лица им падали редкие капли дождя. Профессор Гниллер-Планк ждала учеников ярдах в десяти от хижины. Перед ней стояли длинные деревянные козлы, заваленные прутиками. На подходе к козлам Гарри с Роном услышали сзади взрыв хохота – следом за ними в сопровождении своей обычной компании шел Драко Малфой. Он, очевидно, удачно пошутил: уже подойдя к козлам, Краббе, Гойл, Панси Паркинсон и другие слизеринцы никак не могли успокоиться, давились от смеха и со значением косились на Гарри – не нужно было большого ума, чтобы догадаться, кого касалась шутка.

– Все здесь? – отрывисто бросила профессор Гниллер-Планк, когда ученики собрались у козел. – Тогда начнем. Кто знает, что это такое?

Она показала на груду веток. Рука Гермионы взметнулась. Драко Малфой за ее спиной довольно удачно ее передразнил: по-лошадиному оскалил зубы и запрыгал на месте от нетерпения. Панси Паркинсон завизжала от смеха, но визг очень скоро перерос в вопль ужаса, поскольку прутики встрепенулись и оказались не прутиками, а похожими на эльфеек деревянными человечками. У них были шишковатые ручки и ножки, по два пальца-веточки на каждой руке и забавные, плоские, будто покрытые корой личики с блестящими коричневыми глазами, напоминающими крошечных жучков.