Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"

Глава пятнадцатая
Квидишный финал

– Он… прислал вот это. – Гермиона протянула письмо.

Гарри взял у нее влажный пергамент. Чернила закапало слезами, и они так расплылись, что местами почти невозможно было разобрать слова.

Дорогая Гермиона!

Мы проиграли. Мне разрешили отвезти его назад в «Хогварц». День казни пока не назначен.

Коньке очень нравится в Лондоне.

Я никогда не забуду, сколько ты для нас сделала.

Огрид

– Они не могут так поступить, – сказал Гарри. – Не могут. Конькур не опасен.

– Отец Малфоя совсем запугал комитет. – Гермиона вытерла глаза. – Вы же его знаете. А комитет – кучка слабоумных старых дураков, их легко запугать. Конечно, будет апелляция, так всегда бывает… Но у меня, честно говоря, нет никаких надежд… Апелляция ничего не изменит.

– Нет, изменит, – яростно выпалил Рон. – Тебе не придется больше заниматься этим одной, Гермиона. Я помогу.

– Ой, Рон!

Гермиона бросилась ему на шею и разрыдалась, совершенно не владея собой. Рон в полном ужасе неловко похлопал ее по макушке. Наконец Гермиона отстранилась.

– Рон, мне правда очень-очень жалко Струпика… – всхлипывала она.

– А… ну… он был уже старый. – Рону сильно полегчало оттого, что его выпустили. – И вообще от него было мало проку. А потом, кто знает, может, мне теперь мама с папой купят сову.

Меры безопасности, введенные после второго вторжения Блэка, не давали ребятам навещать Огрида по вечерам. Поговорить с ним можно было только на уроке по уходу за магическими существами.

От потрясения Огрид как будто весь окоченел.

– Все я виноват. Прямо язык проглотил. Они сидят вокруг, в черных мантиях, все дела, а я… пергаменты роняю, даты забываю, ну, эти… которые ты для меня выписала, Гермиона. А потом встал Люциус Малфой, толкнул речь, а комитет так все и сделал, как он сказал…

– Можно же еще подать апелляцию! – выкрикнул Рон. – Погоди, не сдавайся, мы над этим работаем!

Вместе с классом они шли к замку. Впереди, рядом с Краббе и Гойлом, шагал Малфой. Он то и дело оглядывался и издевательски ржал.

– Все без толку, Рон, – печально вздохнул Огрид у парадной лестницы. – Комитет-то у Люциуса Малфоя в кармане. Мне одно осталось – скрасить Коньке последние деньки. Уж это я ему задолжал…

Огрид поспешно отвернулся и пошел к своей хижине, зарывшись лицом в носовой платок.

– Смотрите, как мы разнюнились!

Малфой, Краббе и Гойл подслушивали за дверями замка.

– Какое жалкое зрелище, – процедил Малфой. – И это называется учитель!

Гарри с Роном бросились было на Малфоя, но их опередила Гермиона и – ХРЯСЬ! – со всей силы врезала ему по физиономии. Малфой пошатнулся. Гарри, Рон, Краббе и Гойл застыли как громом пораженные. Гермиона замахнулась снова.

– Не смей называть Огрида жалким, ты… мерзкий… злобный…

– Гермиона! – пролепетал Рон и попытался удержать ее руку.

– Уйди, Рон!

Гермиона выхватила волшебную палочку. Малфой отпрянул. Краббе и Гойл парализованно ждали приказаний.

– Пошли отсюда, – буркнул Малфой, и все трое нырнули в коридор и исчезли в подземелье.

– Гермиона! – повторил Рон. В голосе его потрясение мешалось с восхищением.

– Гарри, пожалуйста, побей его в финале! – звенящим голосом попросила та. – Побей, умоляю тебя, я не перенесу, если «Слизерин» выиграет!

– Нам пора на заклинания. – Рон все еще таращил глаза на Гермиону. – Пошли.

Они спешно поднялись по мраморной лестнице к кабинету профессора Флитвика.

– Опаздываем, мальчики! – укорил профессор, когда Гарри открыл дверь. – Заходите быстрее, доставайте палочки, сегодня экспериментируем с хахачарами, мы уже разделились на пары…

Гарри с Роном торопливо прошли к дальнему столу и открыли рюкзаки. Рон оглянулся:

– А куда делась Гермиона?

Гарри тоже оглянулся. Гермиона не вошла с ними в класс, хотя Гарри был абсолютно уверен, что, когда открывал дверь, она стояла у него за спиной.

– Странно. – Гарри уставился на Рона. – Может… может, в туалет пошла… или еще куда?

Но Гермиона так и не появилась на уроке.

– А ей бы тоже не повредили хахачары, – сказал Рон, когда класс отправился на обед, все как один до ушей улыбаясь, – хахачары вселили в них безграничное довольство жизнью.

Гермиона не пришла и на обед. Когда Гарри с Роном доели яблочный пирог, действие чар уже потихоньку выветривалось и мальчики забеспокоились.

– Как думаешь, Малфой ничего с ней не сделал? – тревожно спросил Рон. Они бежали наверх в гриффиндорскую башню.

Миновав троллей-охранников и назвав Толстой Тете пароль («Врушка-болтушка»), они через дыру за портретом проникли в общую гостиную.

За столом, уронив голову на учебник арифмантики, крепко спала Гермиона. Мальчики подсели к ней. Гарри потыкал ее в бок.

– Ч-что такое? – Гермиона вскинула голову и дико огляделась. – Уже пора? А какой… какой сейчас урок?

– Прорицание, но оно еще через двадцать минут, – ответил Гарри. – Гермиона, ты почему не была на заклинаниях?

– Что?! Ой нет! – вскричала она. – Я забыла!

– Как ты могла забыть? – поразился Гарри. – Ты дошла с нами до дверей!

– Какой ужас! – застонала Гермиона. – Профессор Флитвик очень сердился? Это все Малфой, я думала о нем и перестала соображать!

– Знаешь что, – Рон поглядел на громадный учебник арифмантики, служивший Гермионе подушкой, – по-моему, ты надорвалась. Ты на себя слишком много взвалила.

– Ничего подобного! – Отбросив со лба волосы, девочка беспомощно озиралась в поисках своего рюкзака. – Просто я все перепутала! Пойду извинюсь перед профессором Флитвиком… Встретимся на прорицаниях!

Гермиона в крайнем волнении догнала их через двадцать минут у выдвижной лестницы под классом прорицаний.

– Как же я пропустила хахачары! Они ведь будут на экзамене, профессор Флитвик намекнул!

Все вскарабкались по лестнице в душный полумрак. На столиках, отливая загадочным светом, стояли хрустальные шары, наполненные перламутрово-белым дымом. Гарри, Рон и Гермиона сели за один шаткий столик.

– А я думал, хрустальные шары только в следующем триместре, – пробормотал Рон, осторожно оглядываясь – нет ли рядом профессора Трелони.

– Зато хиромантия кончилась, – шепнул в ответ Гарри. – А то я уже устал – она, как посмотрит на мою ладонь, всякий раз аж зажмуривается.

– Доброго вам всем дня! – изрек знакомый загадочный голос, за чем, как обычно, последовал театральный выход профессора Трелони из полумрака.

Парвати и Лаванда задрожали от восторга. Их лица подсвечивало молочное сияние хрустального шара.

– Я решила, что нам следует заняться хрустальными шарами раньше, чем мы планировали. – Профессор Трелони уселась спиной к огню и обвела глазами класс. – Парки уведомили меня, что эта тема будет у вас на экзамене в июне, и я хочу дать вам как можно больше практических занятий.

Гермиона фыркнула:

– Скажите, пожалуйста!.. «Парки уведомили ее»!.. А кто дает темы для экзаменов? Сама и дает! Потрясающее предсказание! – Гермиона даже не потрудилась понизить голос.

Трудно сказать, услышала ли профессор Трелони, – ее лицо скрывалось в тени. Однако она продолжила речь как ни в чем не бывало:

– Гадание на хрустальном шаре – особое, тонкое искусство. Я не ожидаю от вас, что с первого же взгляда в бесконечные глубины шара вы научитесь Видеть. Мы начнем с релаксации сознания и вашего наружного зрения (Рон неудержимо захихикал и был вынужден засунуть в рот кулак), дабы прояснить внутреннее зрение и подсознание. Если же нам повезет, некоторые из вас начнут Видеть уже на этом занятии.

И занятие началось. Гарри, дурак дураком, бессмысленно пялился в хрустальный шар, стараясь ни о чем не думать, а в голове между тем отчетливо проносилось: «Какая чушь!» Рон то и дело хихикал, а Гермиона цокала языком, и это мешало еще больше.

– Видите что-нибудь? – Гарри уже целых пятнадцать минут молча таращился в шар.

– Ага. В столе кто-то прожег дырку, – показал Рон. – Свечкой, наверно.

– Пустая трата времени, – прошипела Гермиона. – Лучше бы я занималась чем-нибудь полезным. Поучила бы хахачары, например…

Мимо прошелестела профессор Трелони.

– Кому-нибудь нужна помощь в интерпретации расплывчатых предзнаменований шара? – промурлыкала она под звяканье украшений.

– Мне помощь не нужна, – шепнул Рон, – и так все ясно. Сегодня вечером будет густой туман.

Гарри с Гермионой заржали. Все головы повернулись к ним. Парвати и Лаванда молча негодовали.

– Ну что такое, в самом деле! – воскликнула профессор Трелони. – Вы нарушаете вибрацию сигналов грядущего!

Она подошла к их столику и вгляделась в шар. У Гарри упало сердце. Легко догадаться, что сейчас будет…

– Здесь что-то есть! – шепотом воскликнула профессор Трелони, приблизила лицо к шару, и он дважды отразился в огромных очках. – Что-то движется… но что?

«Готов держать пари на все, что у меня есть, включая “Всполох”, – подумал Гарри, – что бы там ни двигалось, вести прискорбные». И точно…

– Мой бедный… – выдохнула профессор Тре лони. – Он здесь, отчетливее прежнего… Дитя, он к тебе подбирается, все ближе и ближе… Сгу…

– Ради всего святого! – громко оборвала ее Гермиона. – Опять этот идиотский Сгубит!

Профессор Трелони устремила на Гермиону огромные глаза. Парвати шепнула что-то Лаванде, и обе пронзили Гермиону гневными взглядами. Профессор Трелони явно сгорала от ярости.

– С сожалением вынуждена признать, что, с самого твоего появления на моих занятиях, милочка, было очевидно, что тебе не даровано то, чего требует благородное искусство предсказания судеб. В самом деле, у меня еще не бывало ученицы с таким приземленным мышлением.

Последовало минутное молчание. А затем…

– И очень хорошо! – Гермиона вскочила и запихнула «Растуманивание будущего» в рюкзак. – Отлично! – повторила она, забросила рюкзак на плечо и чуть не сшибла Рона с пуфика. – Я умываю руки! Я ухожу!

Под изумленными взглядами всего класса Гермиона прошагала к люку, открыла его ногой и слезла вниз.

Прошло несколько минут, прежде чем класс успокоился. Профессор Трелони совершенно позабыла о Сгубите. Она резко отвернулась от стола Гарри и Рона и, тяжело дыша, поплотнее укуталась в газовую шаль.

– О-о-о-о-о-о! – внезапно закричала Лаванда. Все вздрогнули. – О-о-о-о-о, профессор Трелони, я вспомнила! Вы же видели, как она уходит! Помните, профессор? «В районе Пасхи один из нас покинет класс навсегда!» Вы знали давным-давно, профессор!

Профессор Трелони, с влажными от благодарности глазами, одарила ее улыбкой:

– Да, моя дорогая, я знала, что мисс Грейнджер покинет нас. И однако же мы всегда надеемся, что могли неверно истолковать знаки… Порою Внутренний Взор – столь тяжкий крест…

Лаванда и Парвати благоговейно внимали. Они подвинулись, и профессор Трелони села к ним за столик.

– Ну и денек у Гермионы, да? – восхищенно пробормотал Рон.

– Да уж…

Гарри глядел в хрустальный шар. Ничего, помимо кружения белого дыма. Неужели профессор Трелони опять увидела Сгубита? И теперь он тоже увидит? Этого ему только не хватало – еще одного несчастного случая! Как раз перед квидишным финалом.

В пасхальные каникулы особо отдохнуть не удалось. Им еще никогда столько не задавали. Невилл Лонгботтом был близок к нервному срыву, да и не он один.

– И это называется каникулы! – взвыл как-то Шеймас Финниган. – Экзамены еще неизвестно когда! Что они с нами делают?!

Но никто не работал больше Гермионы. Даже без прорицания список ее предметов был длиннее всех. По вечерам она уходила из общей гостиной последней, а по утрам являлась в библиотеку первой; под глазами у нее залегли тени, как у Люпина, и она в любую минуту готова была разрыдаться.

Поиск информации для апелляции по делу Конькура взял на себя Рон. В свободное от домашних заданий время он просматривал толстенные книги – «Карманный справочник по психологии гиппогрифов», например, или «Птица или зверь: трактат о жестокости гиппогрифов». Рон так увлекся, что даже забывал гонять Косолапсуса.

А Гарри каждый день выкраивал время для домашних заданий в перерывах между тренировками и бесконечными обсуждениями тактики с Древом. Матч «Гриффиндор» – «Слизерин» был назначен на первую же субботу после пасхальных каникул. «Слизерин» лидировал в турнире со счетом двести очков ровно. А это означало (о чем неустанно напоминал Древ), что гриффиндорцам для получения кубка нужно выиграть матч, набрав более двухсот очков. Это также означало, что ответственность за выигрыш почти полностью ложилась на Гарри: поимка Проныры приносила сто пятьдесят очков.

– Не забудь, ты начинаешь ловить Проныру, только когда мы оторвемся больше чем на пятьдесят очков, – твердил Древ. – Только когда отрыв больше пятидесяти очков, Гарри, иначе мы выиграем матч, но не получим кубок. Ты понял меня, да? Лови Проныру, только когда…

– Я ПОНЯЛ, ОЛИВЕР! – заорал Гарри.

В «Гриффиндоре» все только о матче и думали. Колледж не завоевывал квидишного кубка со времен легендарного Чарли Уизли (второго по старшинству брата Рона). Но никто так страстно не желал выиграть, как сам Гарри. Его вражда с Малфоем достигла апогея. Малфой все не мог пережить унижения от того, что его забросали грязью в Хогсмеде, и был в ярости, что Гарри удалось увильнуть от наказания. Гарри, в свою очередь, не забыл, как Малфой пытался вывести его из игры на матче с «Вранзором». Впрочем, больше всего его решимость поквитаться с Малфоем на глазах у всей школы подогревала история с Конькуром.

Никогда еще в преддверии матча атмосфера так не накалялась. К концу каникул трения между игроками команд и их колледжами грозили взрывом. В коридорах вспыхивали мелкие ссоры. Кульминация наступила, когда четвероклассник из «Гриффиндора» и шестиклассник из «Слизерина» попали в лазарет с проросшими из ушей побегами лука-порея.

Гарри доставалось особенно. Едва он выходил из класса, какой-нибудь слизеринец подставлял ему подножку; Краббе и Гойл повсюду преследовали его, вырастая как из-под земли, и разочарованно удалялись, увидев, что он не один. Древ приказал никуда не отпускать Гарри без сопровождения – а то вдруг слизеринцы попытаются вывести его из строя. За это поручение с энтузиазмом взялся весь колледж, и Гарри нередко опаздывал на уроки, потому что вечно ходил в окружении громадной болтливой толпы. Сам он больше беспокоился о «Всполохе». В перерывах между тренировками он надежно запирал метлу в сундуке и на переменах часто прибегал проверить, на месте ли она.

Вечером накануне матча обычная жизнь в гриффиндорской башне замерла. Даже Гермиона отложила учебники.

– Не могу работать. Невозможно сосредоточиться, – пожаловалась она.

Кругом было очень шумно. Фред с Джорджем от напряжения буянили еще больше обычного. Оливер Древ сидел в уголке над макетом квидишного поля, волшебной палочкой передвигал по нему фигурки и бормотал себе под нос. Ангелина, Алисия и Кэти истерично хохотали над шуточками близнецов. Гарри сидел в сторонке с Роном и Гермионой и старался не думать о завтрашнем дне – потому что когда думал, ему казалось, что его сейчас разорвет.

– Все будет хорошо, – успокаивала Гермиона, хотя сама явно была в ужасе.

– У тебя же «Всполох»! – убеждал Рон.

– Да… – отвечал Гарри, и внутренности у него выворачивались наизнанку.

Он вздохнул с облегчением, когда Древ внезапно поднялся и заорал:

– Команда! Спать!

Ночь выдалась тяжелой. Сначала Гарри снилось, что он проспал и Древ вопит: «Ты где был?! За тебя пришлось играть Невиллу!» Потом снилось, что Малфой и остальные слизеринцы прилетели играть на драконах. Гарри мчался как ветер, уворачиваясь от языков пламени из пасти Малфоева чудовища, и вдруг понял, что забыл взять «Всполох». Он начал падать и, вздрогнув, проснулся.

Лишь спустя несколько секунд он вспомнил, что матча еще не было, он сам благополучно лежит в постели, а слизеринской команде вряд ли разрешат летать на драконах. Ужасно хотелось пить. Как можно тише он слез с кровати и направился к столику у окна, где стоял серебряный кувшин с водой.

Во дворе было очень тихо. Ни малейшего дуновения; верхушки деревьев Запретного леса стояли не шелохнувшись; Дракучая ива безобидно уронила ветви. Похоже, условия для игры будут самые подходящие.

Гарри поставил на место чашу и собрался уже вернуться в постель, как вдруг уловил какое-то движение. По серебристому газону крался зверь.

Гарри метнулся к тумбочке, нацепил очки и бросился назад к окну. Только не Сгубит… только не сейчас… не перед самым матчем…

Он оглядел двор и, с минуту лихорадочно поискав, обнаружил животное. Оно уже приближалось к опушке Запретного леса… вовсе не Сгубит… это кот… Гарри с облегчением вцепился в подоконник, узнав бутылочный ершик хвоста. Это же просто Косолапсус…

Или нет? Гарри сощурился, прижавшись носом к стеклу. Косолапсус застыл. Гарри был уверен, что на фоне черных деревьев рядом с котом движется кто-то еще.

И тут он появился – гигантский и косматый черный пес. Он воровато крался по газону, а Косолапсус трусил следом. Гарри уставился на них в растерянности. Что бы это значило? Если Косолапсус тоже видит пса, как может пес быть знамением смерти Гарри?

– Рон! – зашептал Гарри. – Рон! Проснись!

– У?

– Скажи, ты вот это видишь?

– Темно же, Гарри, – спросонок тяжело ворочая языком, отозвался Рон. – О чем ты?

– Да вон же!..

Гарри снова выглянул в окно.

Ни Косолапсуса, ни собаки больше не было. Гарри вскарабкался на подоконник и всмотрелся в темноту под самыми стенами замка, но звери исчезли. Куда?

Раздался громкий храп – Рон опять заснул.

Настало утро, и Гарри вместе с командой под бурные аплодисменты вошел в Большой зал. Сообразив, что аплодисменты раздаются не только вокруг гриффиндорского стола, но и у столов «Хуффльпуффа» и «Вранзора», Гарри не смог сдержать широченной улыбки. Слизеринцы злобно шипели. Гарри заметил, что Малфой сегодня гораздо бледнее обыкновенного.

За завтраком Древ понукал команду есть, но сам не проглотил ни кусочка. Потом, когда вся школа еще сидела за столами, он погнал ребят на поле, чтобы прикинуть обстановку. Гриффиндорская команда покинула Большой зал тоже под аплодисменты.

– Удачи, Гарри! – крикнула вслед Чо. Гарри неудержимо покраснел.

– Что ж! Ветра нет… солнце ярковато, могут быть проблемы с видимостью, имейте в виду… земля вроде твердая, это хорошо, быстрее взлетим…

Древ в сопровождении своих игроков расхаживал по полю и дотошно осматривался. Наконец вдалеке распахнулись двери замка, и оттуда потоком хлынули школьники.

– В раздевалку, – лаконично приказал Древ.

Переодеваясь в малиновые мантии, ребята молчали. Может, всем было не лучше, чем Гарри: может, все тоже как будто съели на завтрак что-то чрезвычайно вертлявое. Не успели они и глазом моргнуть, как Древ сказал:

– Ну хорошо, время, выходим…

Они вышли на поле, и с трибун волной хлынули крики. Три четверти присутствующих надели на мантии малиновые розетки, размахивали алыми флагами с гриффиндорским львом и потрясали плакатами «ДАЕШЬ “ГРИФФИНДОР”!» и «КУБОК – ЛЬВАМ!». За слизеринскими кольцами, однако, сидело сотни две школьников в зеленом; у них на флагах сверкала серебром слизеринская змея. Профессор Злей восседал в переднем ряду, тоже в зеленом и с очень мрачной улыбкой на устах.

– Выходят гриффиндорцы! – завопил Ли Джордан, как обычно выступавший комментатором. – Поттер, Белл, Джонсон, Спиннет, Уизли, Уизли и Древ, в последние годы прочно закрепившие за собой репутацию лучшей команды «Хогварца»…

Комментарий Ли потонул в воплях «Фу-у-у!», понесшихся со слизеринских трибун.

– И вот выходят слизеринцы под предводительством капитана Флинта! Смотрите-ка, судя по составу команды, рост и широкие плечи Флинту важнее, чем профессионализм…

Опять «Фу-у-у!» от болельщиков «Слизерина». Гарри подумал, что Ли, похоже, прав: Малфой – самый маленький игрок в команде, остальные – гренадерского роста.

– Капитаны, пожмите друг другу руки! – сказала мадам Самогони.

Флинт и Древ сошлись и обменялись рукопожатиями; выглядело это так, будто они пытаются сломать друг другу пальцы.

– По метлам! – скомандовала мадам Самогони. – Три… два… один…

Свисток потерялся в реве толпы. Четырнадцать метел как одна взмыли в воздух. Ветер отбросил волосы со лба Гарри; волнение оставило его, сменившись восторгом полета; он огляделся, увидел Малфоя, севшего ему на хвост, и полетел искать Проныру.

– Мяч у «Гриффиндора», Алисия Спиннет ведет Кваффл прямо к слизеринским кольцам, отлично работает Алисия! О нет! Кваффл перехватывает Уоррингтон из команды «Слизерина», Уоррингтон проносится по полю – ШМЯК! – великолепную работу с Нападалой показал Джордж Уизли, Уоррингтон упускает Кваффл, мяч подхватывает… Джонсон, «Гриффиндор» вновь владеет мячом, давай, Ангелина! – она красиво обходит Монтегю – ниже голову, Ангелина, это же Нападала! – ОНА ЗАБИВАЕТ ГОЛ! «ГРИФФИНДОР» ОТКРЫВАЕТ СЧЕТ, ДЕСЯТЬ – НОЛЬ!

На краю поля Ангелина гордо воздела кулак; алое море под ней исходило восторгом…

– ОЙ!

Ангелина чуть не свалилась с метлы – в нее врезался Маркус Флинт.

– Извиняюсь! – крикнул Флинт в ответ на недовольные вопли снизу. – Я ее не заметил!

Фред Уизли тут же стукнул Флинта битой по затылку. Флинт ткнулся носом в древко своей метлы. Из носа пошла кровь.

– Ну-ка хватит! – завопила мадам Самогони, врываясь между ними. – Пенальти «Слизерину» за непреднамеренное нападение на Охотника «Гриффиндора»! Пенальти «Гриффиндору» за преднамеренное нападение на Охотника «Слизерина»!

– Да бросьте вы, мисс! – взвыл Фред, но мадам Самогони дунула в свисток, и Алисия вылетела вперед для штрафного удара.

– Давай, Алисия! – заверещал Ли в тишине, повисшей над стадионом. – ЕСТЬ! ОНА ЗАБИЛА! ДВАДЦАТЬ – НОЛЬ В ПОЛЬЗУ «ГРИФФИНДОРА»!

Гарри резко развернул «Всполох», чтобы посмотреть на Флинта. Тот летел бить пенальти – кровь все еще текла у него из носа. Древ, сжав челюсти, завис перед кольцами «Гриффиндора».

– Конечно, Древ превосходный Охранник! – сообщил публике Ли Джордан, пока Флинт дожидался свистка мадам Самогони. – Превосходный! Его очень трудно обыграть – ужасно трудно – ЕСТЬ! – ГЕНИАЛЬНО! – ОН ВЗЯЛ МЯЧ!

Успокоившись, Гарри отлетел, не переставая искать глазами Проныру и внимательно прислушиваясь к комментариям Ли. Очень важно не подпускать Малфоя к Проныре, пока «Гриффиндор» не оторвется больше чем на пятьдесят очков…

– «Гриффиндор» владеет мячом, нет, «Слизерин» владеет мячом, нет, все-таки «Гриффиндор» владеет мячом, и это Кэти Белл, Кэти Белл ведет Кваффл, она пересекает поле… А ВОТ ЭТО БЫЛО ПРЕДНАМЕРЕННО!

Монтегю, слизеринский Охотник, внезапно появился перед Кэти и, вместо того чтобы схватить Кваффл, схватил девочку за голову. Кэти перевернулась, ухитрилась удержаться на метле, но Кваффл выпустила.

Снова прозвучал свисток мадам Самогони – она подлетела и заорала на Монтегю. Через минуту Кэти забила еще один пенальти.

– ТРИДЦАТЬ – НОЛЬ! ПОЛУЧИ, БЕСЧЕСТНЫЙ, ПОДЛЫЙ…

– Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято…

– Я комментирую как есть, профессор!

Гарри окатило могучей волной восторга. Он увидел Проныру – тот мерцал золотом у подножия гриффиндорского кольца, но его еще нельзя ловить… А если увидит Малфой…

Якобы внезапно сосредоточившись, Гарри развернул метлу и рванул к слизеринскому краю поля. Трюк сработал. Малфой заспешил следом, явно поверив, что Гарри заметил Проныру…

ШШШУХ!

Возле правого уха у Гарри просвистел Нападала, посланный громадным Отбивалой «Слизерина», Дерриком. Потом снова…

ШШШУХ!

Второй Нападала задел Гарри по локтю. Приближался второй Отбивала, Боул.

Боковым зрением Гарри заметил, что и Боул, и Деррик, подняв биты, надвигаются с двух сторон…

В последнюю секунду он направил «Всполох» вверх, и Боул с Дерриком столкнулись со страшным треском.

– Ха-ха-а-а-а! – зашелся Ли Джордан, когда оба слизеринских Отбивалы отлетели друг от друга, держась за головы. – Не получилось, мальчики! Не зевай, если хочешь побить «Всполох»! Мяч снова у «Гриффиндора», Кваффл у Джонсон – Флинт не отстает – ткни его в глаз, Ангелина! – шутка, профессор, это шутка – ой нет! – Флинт перехватил мяч и направляется к кольцам «Гриффиндора», давай же, Древ, спасай!..

Но Флинт забил гол; со слизеринских трибун понеслись восторженные крики, а Ли так отчаянно ругнулся, что профессор Макгонаголл начала отнимать у него волшебный мегафон.

– Извините, профессор, извините! Больше не повторится! Итак, «Гриффиндор» ведет со счетом тридцать – десять; мяч у «Гриффиндора»…

Гарри еще ни разу не участвовал в такой грязной игре. В ярости оттого, что «Гриффиндор» слишком быстро вырвался вперед, слизеринцы не брезговали ничем, лишь бы заполучить Кваффл. Боул ударил Алисию битой и объяснил, что принял ее за Нападалу. В отместку Джордж Уизли заехал ему локтем в лицо. Мадам Самогони назначила обеим командам пенальти, и Древ вновь очень красиво защитил кольца. Счет сделался сорок – десять в пользу «Гриффиндора».

Проныра тем временем пропал из виду. Малфой не отставал от Гарри, а тот парил над игрой, выглядывая золотой мячик, – как только «Гриффиндор» вырвется вперед на пятьдесят очков…

Кэти забила гол. Пятьдесят – десять. Фред и Джордж Уизли кружили возле нее с битами наготове – на случай, если слизеринцы захотят отомстить. Боул и Деррик воспользовались отсутствием близнецов и послали обоих Нападал в Древа; мячи, один за другим, ударили бедняге в живот, и он завертелся в воздухе, цепляясь за метлу и ловя ртом воздух.

Мадам Самогони вышла из себя.

– НЕЛЬЗЯ АТАКОВАТЬ ОХРАННИКА, ЕСЛИ КВАФФЛ ВНЕ ЗАЧЕТНОЙ ЗОНЫ! – исступленно кричала она Боулу с Дерриком. – Штрафной удар «Слизерину»!

И Ангелина забила еще один гол. Шестьдесят – десять. Через мгновение Фред Уизли запулил Нападалой в Уоррингтона и вышиб Кваффл у него из рук; Алисия подхватила мяч и отправила в слизеринское кольцо: семьдесят – десять.

Гриффиндорские болельщики охрипли от крика: «Гриффиндор» опережает на шестьдесят очков, и если Гарри сейчас поймает Проныру, кубок взят! Гарри, пролетая высоко над полем, физически ощущал на себе взгляды сотен глаз. Малфой не отставал.

И вот Гарри увидел: Проныра сверкнул футах в двадцати над головой.

Гарри поднажал – ветер сильнее засвистел в ушах – он протянул руку… И вдруг «Всполох» замедлил ход…

Гарри в панике оглянулся. Малфой схватил «Всполох» за хвост и тащил его на себя.

– Ты!..

Гарри был так зол, что с радостью треснул бы Малфоя, но не мог достать. Малфой пыхтел от усилий, но его глаза лучились злобной радостью. Ему удалось достичь цели – Проныра испарился.

– Пенальти! Пенальти «Слизерину»! Что это за тактика! – завизжала мадам Самогони, в мгновение ока подлетев к Малфою, который съехал назад по своему «Нимбусу-2001».

– АХ ТЫ ПАРШИВЫЙ МОШЕННИК! – выл в мегафон Ли Джордан, ловко уворачиваясь от профессора Макгонаголл. – АХ ТЫ ДРЯННАЯ, ГНУСНАЯ СВО…

Профессор Макгонаголл даже не потрудилась его отчитать. Она грозила кулаком Малфою, шляпа у нее слетела, и она тоже вопила от возмущения.

Алисия пробила пенальти, но от ярости промахнулась на несколько футов. Гриффиндорская команда теряла бдительность, а слизеринцы, в восторге от трюка Малфоя, рвались к высотам.

– «Слизерин» владеет мячом – «Слизерин» ведет мяч к кольцам – Монтегю забивает гол… – простонал Ли. – Семьдесят – двадцать в пользу «Гриффиндора»…

Гарри не отставал от Малфоя, и они периодически стукались коленками. Гарри не собирался подпускать Малфоя к Проныре…

– Отстань, Поттер! – в бессильной злобе выкрикнул Малфой, когда Гарри не дал ему развернуться.

– Ангелина Джонсон ведет Кваффл, давай же, Ангелина, давай!

Гарри огляделся. Не считая Малфоя, все игроки «Слизерина», даже Охранник, стекались к Ангелине – хотят ее заблокировать…

Гарри развернул «Всполох» на сто восемьдесят градусов, распластался по древку и пришпорил метлу. Как снаряд, он полетел к слизеринцам.

– А-А-А-А-А-А-А-А!

Слизеринский узел развалился; путь Ангелины был свободен.

– ОНА ЗАБИВАЕТ ГОЛ! ОНА ЗАБИВАЕТ ГОЛ! Счет восемьдесят – двадцать в пользу «Гриффиндора»!

Чуть не врезавшись головой в трибуны, Гарри резко затормозил, развернулся и ринулся к центру поля.

И тогда его глазам предстало зрелище, от которого буквально остановилось сердце. Малфой с торжествующей гримасой летел вниз – под ним, в нескольких футах над зеленой травой, мерцающе золотилось что-то крошечное.

Гарри устремил «Всполох» к земле, но Малфой был слишком далеко впереди…

– Давай! Давай! Давай! – понукал Гарри метлу.

Он догонял Малфоя – Боул запустил Нападалой, и Гарри прильнул к древку – вот он уже у лодыжек Малфоя – вот они вровень…

Гарри рванулся вперед, оторвав обе руки от древка. Оттолкнул руку Малфоя и…

– ЕСТЬ!

Он вышел из пике, высоко воздев руку. Стадион взорвался овациями. Гарри парил над толпой, и в ушах у него странно звенело. Золотой мячик надежно сидел в кулаке, отчаянно трепеща крылышками.

Подлетел полуослепший от слез Древ, обхватил Гарри за шею и безудержно разрыдался у него на плече. Два глухих удара по спине – Фред с Джорджем выразили свое восхищение; голоса Ангелины, Алисии и Кэти: «Кубок наш! Кубок наш!» Соединенная в многоруком объятии, команда «Гриффиндора» спускалась на землю, хрипло вопя.

Волна за волной алые болельщики через ограждение выплескивались на поле. По спинам игроков одобрительно молотил ливень ударов. Все смешалось в кричащий водоворот тел. Затем Гарри, вместе с остальной командой, подняли на плечи. Очутившись над толпой, он увидел Огрида, улепленного малиновыми розетками:

– Ты сделал их, Гарри! Ты их сделал! Вот Конькур узнает!

Перси прыгал вверх-вниз как маньяк, позабыв про достоинство. Профессор Макгонаголл рыдала сильнее Древа, утирая глаза огромным гриффиндорским флагом. Гермиона и Рон, свирепо работая локтями, пробирались к Гарри. У них не было слов. Они лишь смотрели, лучась от счастья, как Гарри несут к трибунам, где с громадным квидишным кубком в руках стоял Думбльдор.

Если бы только на поле появился дементор… Получив из рук плачущего Древа награду, Гарри поднял кубок над головой и почувствовал, что сейчас мог бы вызвать лучшего в мире Заступника.