Текст книги "Гарри Поттер. Полная коллекция"

Но, возможно, – справедливо заметил голосок в голове, – Думбльдор выбирает старост не по числу передряг… Может, он выбирает по другим критериям… Может, у Рона есть то, чего нет у тебя…

Гарри открыл глаза, посмотрел сквозь пальцы на когтистые ноги шкафа и вспомнил слова Фреда: «В здравом уме никто не назначит Рона старостой…»

Гарри хохотнул. А через секунду ему стало тошно от себя.

Рон не выпрашивал у Думбльдора значок старосты и не виноват, если его выбрали. И что теперь – Гарри, его лучший друг, будет дуться из-за того, что значок достался не ему, будет за глаза смеяться над Роном вместе с близнецами и портить Рону удовольствие? И все только потому, что Рон хоть в чем-то оказался лучше?

На лестнице послышались шаги. Гарри встал, поправил очки и пристроил на лицо улыбку.

– Успел! – радостно сообщил Рон войдя. – Она сказала: если смогу, куплю «Чистую победу».

– Класс. – Гарри с облегчением отметил, что сердечность исчезла из его голоса. – Слушай… ты молодчага.

Улыбка сошла с лица Рона.

– Я вообще не думал, что меня выберут, – сказал он, мотая головой. – Я думал, выберут тебя!

– Да ты что, от меня одни проблемы, – отозвался Гарри, повторяя слова Фреда.

– Да… – протянул Рон, – наверно, поэтому… Ладно, надо собираться, да?

Поразительно, как их вещи успели расползтись по всему дому. До вечера оба только и делали, что собирали и распихивали по сундукам книги и прочее имущество. Гарри обратил внимание, что Рон все время перекладывает с места на место свой значок. Сначала пристроил его на тумбочку, потом в карман джинсов, потом достал и положил поверх сложенной мантии – видимо, хотел посмотреть, как тот выглядит на черном. И лишь когда заглянули Фред с Джорджем и предложили неотлипным заклятием приклеить значок ему ко лбу, Рон нежно обернул свое сокровище свекольными носками и надежно запер в сундуке.

Миссис Уизли вернулась с Диагон-аллеи около шести, с книжками и длинным свертком в плотной коричневой бумаге, который Рон выхватил у нее, нетерпеливо стеная.

– Не надо сейчас открывать, к ужину будут гости, и вы все нужны мне внизу, – сказала миссис Уизли, но, стоило ей выйти за дверь, Рон жадно разорвал упаковку и в экстазе принялся дюйм за дюймом исследовать новую метлу.

В кухне стол ломился от яств, а над столом миссис Уизли повесила алый плакат:

ПОЗДРАВЛЯЕМ

РОНА И ГЕРМИОНУ

НОВЫХ СТАРОСТ

«ГРИФФИНДОРА»

За все каникулы Гарри ни разу не видел ее в таком хорошем настроении.

– Я подумала, пусть у нас сегодня будет не обычный ужин, а фуршет, – объявила она своим отпрыскам и Гарри с Гермионой, как только те вошли. – Рон, папа с Биллом уже в пути. Я послала сов им обоим, и они просто в восторге, – добавила она сияя.

Фред закатил глаза.

Сириус, Люпин, Бомс и Кингсли уже собрались, а едва Гарри взял себе усладэля, в кухню протопал и Шизоглаз Хмури.

– Аластор, как я рада, что ты здесь! – воскликнула миссис Уизли, не успел Шизоглаз скинуть дорожный плащ. – Мы давно хотели тебя попросить… Ты не мог бы взглянуть на письменный стол в гостиной и сказать, что там внутри? Сами открывать мы побаиваемся – вдруг ужасы какие?

– Без проблем, Молли…

Ярко-голубой глаз крутанулся вверх и уставился в потолок.

– Гостиная… – проворчал Хмури, и зрачок волшебного глаза сузился. – Стол в углу? Так, вижу… да… это вризрак… Хочешь, я схожу, избавлюсь от него?

– Нет-нет, я потом сама, – весело отозвалась миссис Уизли, – ты пока выпей чего-нибудь. У нас тут небольшой праздник… – Она показала на алый плакат. – Четвертый староста в семье! – И она нежно взъерошила Рону волосы.

– Староста, значит? – пророкотал Хмури, нормальным глазом глядя на Рона, а волшебным – себе в висок. Гарри поежился, заподозрив, что глаз смотрит на него, и отодвинулся подальше к Сириусу и Люпину. – Что ж, поздравляю, – сказал Хмури, не сводя с Рона нормального глаза. – Тот, кто стоит у власти, – настоящий магнит для неприятностей, но, раз Думбльдор тебя назначил, стало быть, он уверен, что ты способен противостоять основным проклятиям…

Такой взгляд на вещи явно поразил Рона, но ему не пришлось отвечать, поскольку в кухню вошли его отец и старший брат. Миссис Уизли была в таком хорошем настроении, что даже не рассердилась, увидев Мундугнуса, которого они привели с собой. Последний явился в длинном пальто, из-под которого в самых неожиданных местах что-то выпирало, и на предложение это пальто снять и убрать вместе с дорожным плащом Хмури ответил категорическим отказом. Когда все взяли напитки, мистер Уизли сказал:

– Ну что же – тост, – он поднял кубок, – за Рона и Гермиону, новых гриффиндорских старост!

Рон и Гермиона просияли; все выпили за них и поаплодировали, после чего столпились у стола, разбирая закуски.

– А я так и не стала старостой, – раздался за спиной у Гарри бодрый голос Бомс. Волосы у нее сегодня были до талии, помидорно-рыжие, и она смахивала на старшую сестру Джинни. – Наш куратор сказал, что для этого мне не хватает некоторых важных качеств.

– Каких, например? – заинтересовалась Джинни, выбиравшая печеную картошку.

– Например, умения себя вести, – ответила Бомс.

Джинни засмеялась; Гермиона, очевидно, не знала, прилично ли будет улыбнуться, поэтому предпочла глотнуть усладэля и им подавиться.

– А ты, Сириус? – спросила Джинни, стуча Гермиону по спине.

Сириус рядом с Гарри усмехнулся:

– Я – староста? Да ты что! Никому бы и в голову не пришло. Мы с Джеймсом только и делали, что наказания отбывали. Паинькой у нас был Люпин. Ему-то значок и достался.

– По-моему, Думбльдор втайне надеялся, что так я смогу приструнить своих непутевых друзей, – отозвался Люпин. – Излишне говорить, что его надежд я не оправдал.

Гарри вдруг сильно полегчало – его отец тоже не был старостой! Вечер сразу стал намного веселее, а все собравшиеся – в два раза милее, и Гарри с удовольствием нагрузил себе еды на тарелку.

Рон воспевал свою новую метлу всем, кто соглашался слушать:

– …разгоняется до семидесяти за десять секунд, неплохо, а? При этом в «Вашей новой метле» пишут, что у «Кометы-290» разгон только до шестидесяти, да и то при приличном попутном ветре!

Гермиона очень серьезно обсуждала с Люпином права эльфов:

– Это ведь такая же глупость, как и сегрегация оборотней, нет? А корень в том, что колдуны считают себя выше всех остальных существ, и это ужасно…

Миссис Уизли с Биллом, как всегда, дебатировали о его прическе:

– …это уже ни на что не похоже, ты ведь такой красивый, и было бы куда лучше, если б они были покороче, правда, Гарри?

– Э-э… я не знаю… – растерялся Гарри, не имевший по этому поводу определенного мнения, и потихоньку улизнул к Фреду с Джорджем, которые совещались с Мундугнусом в уголке.

Заметив Гарри, Мундугнус замолчал, но Фред, подмигнув ему, поманил Гарри ближе.

– Все нормально, Гнус, – успокоил он, – Гарри мы доверяем, он – наш спонсор.

– Смотри, чего нам Гнус принес, – похвастался Джордж и предъявил полную горсть сморщенных черных горошин, которые, несмотря на абсолютную неподвижность, издавали тихий грохот.

– Семена щупалицы ядовитой, – сказал Джордж. – Нужны для злостных закусок, но их никак не достанешь – они входят в список веществ, не допускаемых в продажу, класс «С».

– Ну что, Гнус, – десять галлеонов за все? – уточнил Фред.

– Это с таким-то геморроем? – Красные глаза Мундугнуса чуть не вылезли из орбит. – Не, пацанва, двадцать, и ни кнудом меньше.

– Гнус у нас шутник, – поделился с Гарри Фред.

– Ага, и его лучшая шутка на сегодняшний день – шесть сиклей за мешок игл сварля, – добавил Джордж.

– Осторожнее, – тихо предостерег Гарри.

– А чего? – удивился Фред. – Все нормально, мама воркует над старостишкой Ронни…

– Зато Хмури может увидеть вас своим глазом, – резонно возразил Гарри.

Мундугнус испуганно глянул через плечо.

– Эт’верно, – пробурчал он. – Ладно, пацаны, если возьмете все, то нехай будет десять.

– Да здравствует Гарри! – воскликнул Фред, когда Мундугнус опустошил карманы, высыпав их содержимое в ладони близнецов, и уковылял к столу. – Оттащим это наверх поскорее…

Гарри смотрел им вслед, и на душе у него было неспокойно. Ему пришло в голову, что рано или поздно мистер и миссис Уизли обязательно узнают про хохмазин, и тогда у них неизбежно возникнет вопрос, откуда у Фреда с Джорджем взялись на это средства. М-да. Отдать призовые деньги близнецам было легко и просто, – но что теперь? Вдруг опять выйдет семейный скандал и разрыв, как с Перси? Будет ли Гарри для миссис Уизли по-прежнему как сын, когда она узнает, что это он дал Фреду с Джорджем возможность заняться делом, которое ее не устраивает?

Один, с тяжким грузом на душе, Гарри так и стоял в углу и вдруг услышал свое имя. Несмотря на шум, звучный голос Кингсли Кандальера далеко разносился по комнате.

– А почему Думбльдор не назначил старостой Поттера? – спросил Кингсли.

– Наверняка были причины, – ответил Люпин.

– Но он бы показал, что в Поттера верит. Я бы так и поступил, – настаивал Кингсли, – учитывая, что «Оракул» раз в несколько дней поливает его грязью…

Гарри не обернулся – не хотелось, чтобы Люпин и Кингсли поняли, что он слышал. Аппетита не было, но Гарри, по примеру Мундугнуса, направился к столу. Удовольствие от праздника оказалось мимолетно; лучше бы пойти наверх и забраться в постель.

Шизоглаз Хмури остатками носа подозрительно обнюхал куриную ногу и, видимо, не обнаружил в ней никаких признаков яда, потому что затем оторвал зубами кусок.

– …древко из красного дуба, антизаклятное покрытие, встроенный виброконтроль… – рассказывал Рон Бомс.

Миссис Уизли широко зевнула.

– Все, разберусь с вризраком – и спать!.. Артур, проследи, чтоб они тут долго не засиживались, хорошо? Гарри, детка, спокойной ночи.

Она вышла из кухни. Гарри отставил тарелку и огляделся: может, тоже удастся уйти, не привлекая внимания?

– Ты как, Поттер? Нормально? – проворчал Хмури.

– Да, все хорошо, – соврал Гарри.

Хмури отхлебнул из своей фляжки. Ярко-голубой глаз перекатился вбок и уставился на Гарри.

– Иди-ка сюда, кое-что покажу любопытное, – сказал Хмури.

Из внутреннего кармана мантии он достал старую и сильно потрепанную колдовскую фотографию.

– Первый состав Ордена Феникса, – пророкотал Хмури. – Вчера вечером искал запасной плащ-невидимку – Подмор, бессовестный, мой лучший плащ так и не вернул – и вот что нашел. Подумал, многим здесь будет интересно взглянуть.

Гарри взял снимок: группка людей, одни машут ему руками, другие поднимают бокалы…

– Вот я, – без нужды показал Хмури. Не узнать его было невозможно – разве что нос еще цел, а в волосах поменьше седины. – Рядом со мной Думбльдор, а с другой стороны – Дедал Диггл… Вот Марлена Маккиннон, ее через две недели убили, всю семью взяли. Лонгботтомы, Фрэнк и Алиса…

На душе у Гарри и так было тяжело, а при взгляде на Алису Лонгботтом внутри все перевернулось. Он никогда ее не видел, но знал это круглое добродушное лицо: ее сын Невилл был точной копией матери.

– …бедняги, – пробурчал Хмури. – Лучше уж умереть, чем вот так… Это Эммелина Ванс, ты ее видел, вот Люпин, это понятно… Бенджи Фенвик… и он попался, по кусочкам его искали… Эй, вы, подвиньтесь-ка, – добавил Хмури, тыча в фотографию. Фигурки потеснились, уступая место на переднем плане тем, кого было плохо видно. – Эдгар Боунс… брат Амелии, его тоже взяли со всей семьей, величайший был колдун… Стурджис Подмор… мать честная, молодой-то какой!.. Карадок Милород, через полгода пропал, так мы его и не нашли… Огрид… ну, этот не меняется… Эльфиас Дож, вы знакомы… Я и позабыл, что у него была эта идиотская шляпа… Гидеон Пруитт… Понадобилось пять Упивающихся Смертью, чтобы их убить, его и его брата Фабиана… настоящие герои… Шевелитесь, шевелитесь…

Люди на снимке снова задвигались, и на первый план вышли те, кто стоял в заднем ряду.

– Это брат Думбльдора, Аберфорс, я его только один раз видел, странноватый тип… Это Доркас Медоуз… его Вольдеморт убил лично… Сириус, еще стриженый… и… вот, смотри, это тебе будет интересно!

Сердце Гарри исполнило сальто. С фотографии улыбались его мама и папа, а между ними сидел человечек со слезящимися глазками, которого Гарри сразу узнал: Червехвост, предатель – он выдал Вольдеморту местонахождение родителей Гарри, он помог их убить.

– А? – сказал Хмури.

Гарри поднял глаза на изрытое шрамами, изуродованное лицо. Очевидно, Хмури полагал, что сделал Гарри царский подарок.

– Да. – Гарри попытался изобразить улыбку. – Э-э… Знаете, я только что вспомнил, я же не положил в сундук…

Но придумывать, что именно он не положил, ему не пришлось, потому что Сириус вдруг спросил: «Что там у тебя, Шизоглаз?» – и Хмури отвернулся к нему. Гарри прошел через кухню, выскользнул за дверь и, пока никто не позвал его обратно, торопливо зашагал по лестнице.

Он не знал, почему фотография так сильно его потрясла; в конце концов, он и раньше видел снимки родителей и даже встречался с Червехвостом… Но когда это обрушивают на тебя вот так, внезапно… Кому бы это понравилось, сердито думал он…

И потом, вокруг них столько счастливых лиц!.. Бенджи Фенвик, разорванный на куски, Гидеон Пруитт, погибший как герой, Лонгботтомы, которых запытали до потери рассудка… Все они будут вечно махать с этой фотографии, в блаженном неведении своей обреченности… Может, Хмури считает, что это интересно, – но Гарри-то это пугает…

Радуясь, что наконец остался один, он на цыпочках пробрался по лестнице мимо голов эльфов, но, поднимаясь к площадке второго этажа, услышал что-то странное. В гостиной кто-то судорожно всхлипывал.

– Кто здесь? – спросил Гарри.

Ответа не было, но всхлипывания не прекратились. Гарри, перепрыгивая через две ступеньки, взбежал на площадку и открыл дверь.

К темной стене жалась согбенная женская фигура с волшебной палочкой в руке. Женщину сотрясали рыдания. На старом пыльном ковре, в пятне лунного света, раскинув в стороны руки и ноги, лежал Рон – явно мертвый.

Из легких Гарри в один миг исчез весь воздух; он словно проваливался сквозь пол, в голове стало ужасно, ужасно холодно… Рон умер? Нет, не может быть…

Так, стоп: этого и правда не может быть – Рон внизу, на кухне…

– Миссис Уизли? – хрипло окликнул Гарри.

– Р…р…риддикулюс! – всхлипнула миссис Уизли, тыча трясущейся палочкой в тело Рона.

Щелк.

Рон превратился в Билла – тот лежал, раскинув руки-ноги, распахнув пустые мертвые глаза… Миссис Уизли разрыдалась пуще прежнего.

– Р…риддикулюс! – выдавила она.

Щелк.

Место Билла занял мистер Уизли в съехавших набок очках – по щеке течет струйка крови.

– Нет! – застонала миссис Уизли. – Нет… риддикулюс! Риддикулюс! РИДДИКУЛЮС!

Щелк. Мертвые близнецы. Щелк. Мертвый Перси. Щелк. Мертвый Гарри…

– Миссис Уизли, выходите отсюда! – крикнул Гарри, глядя на собственный труп. – Пусть другой кто-нибудь…

– Что здесь такое?

В комнату вбежал Люпин, за ним по пятам – Сириус, а чуть погодя приковылял Хмури. Люпин посмотрел на миссис Уизли, потом на труп Гарри и мгновенно все понял. Вытащив палочку, он очень твердо и отчетливо проговорил:

– Риддикулюс!

Тело Гарри исчезло, в воздухе повис серебристый шар. Люпин еще раз взмахнул палочкой. Шар, пыхнув, испарился.

– О!.. о!.. о! – судорожно всхлипнула миссис Уизли и, закрыв лицо руками, истерически зарыдала.

– Молли, – растерянно сказал Люпин, шагнув к ней. – Молли, ну что ты…

В следующую секунду она уже плакала у него на плече.

– Молли, это же вризрак, – утешал Люпин, гладя ее по голове. – Глупый, нестрашный вризрак…

– Я… я… я все время вижу их м-м-мертвыми, – простонала миссис Уизли ему в плечо. – В-в-все-о-о в-время! И во сне!..

Сириус смотрел туда, где вризрак лежал, притворяясь трупом Гарри. Хмури смотрел на Гарри, но тот избегал его взгляда. Его терзало подозрение, что волшебный глаз неотступно следил за ним с того момента, как он вышел из кухни.

– Не… не… не говорите Артуру, – задыхаясь, попросила миссис Уизли, яростно утирая слезы рукавом. – Не… не… не хочу, чтоб он з-знал… какая я глупая…

Люпин протянул ей носовой платок, она высморкалась и дрожащим голосом пролепетала:

– Гарри, мне так стыдно… Что ты теперь обо мне скажешь? Не смогла избавиться от простого вризрака…

– Подумаешь, – отозвался Гарри, пытаясь улыбнуться.

– Просто я так сильно… бес…бес…беспокоюсь, – с трудом выговорила миссис Уизли, и из ее глаз снова полились слезы. – Половина се…семьи в Ордене, чудо, если мы в-все уцелеем… А П-перси с на… с нами не разговаривает… Вдруг случится ч-что-то ужасное, а мы так и не п-п-помиримся? А если убьют нас с Артуром? Кто п-п-позаботится о Роне и Джинни?

– Ну хватит, Молли, – решительно оборвал ее Люпин. – Не выдумывай. Сейчас все не так, как тогда: Орден лучше подготовлен, нам дали фору, мы знаем, что затевает Вольдеморт…

Миссис Уизли испуганно взвизгнула.

– Молли, перестань, пора бы уже привыкнуть к его имени… Слушай, я, конечно, не могу обещать, что никто не пострадает, никто этого обещать не может, но сейчас для нас все складывается гораздо лучше, чем в прошлый раз. Ты тогда не была в Ордене и не знаешь. Тогда на каждого из нас приходилось двадцать Упивающихся Смертью, и они отлавливали нас по одному…

Гарри опять вспомнилась фотография, счастливые лица родителей. Он чувствовал, что Хмури так и не отвел от него пристального взгляда.

– А о Перси не печалься, – сказал Сириус. – Он одумается. Рано или поздно Вольдеморт себя проявит, и тогда все министерство будет на коленях просить у нас прощения. Не уверен, что смогу их простить, – горько прибавил он.

– А что до Рона и Джинни, – чуть заметно улыбнулся Люпин, – если вас с Артуром не станет, ты как сама думаешь, мы дадим им умереть с голоду?

Миссис Уизли слабо улыбнулась в ответ.

– Я такая глупая, – снова пробормотала она, промокая глаза.

Но Гарри – минут через десять он уже закрывал за собой дверь спальни – вовсе не считал, что она глупая. Перед ним маячили улыбки родителей со старой фотографии – лица людей, не подозревающих, что им, как и многим их друзьям, жить осталось совсем недолго. Перед глазами мелькала череда мертвых тел, в которые превращался вризрак…

Шрам вдруг пронзила жуткая боль, и в животе все сжалось от страха.

– Кончай уже, – велел он боли, потирая шрам. Боль поутихла.

– Беседы с собственной головой – первый признак безумия, – ехидно констатировал голос с пустого холста на стене.

Гарри не обратил на него внимания. Он как будто резко повзрослел и сам не верил, что всего час назад переживал из-за хохмазина и из-за того, кто получил, а кто не получил значок старосты.

Глава десятая
Луна Лавгуд

Ночью Гарри спал плохо. В его сновидениях безмолвно появлялись и так же безмолвно исчезали родители, над телом Шкверчка рыдала миссис Уизли, за которой пристально наблюдали Рон и Гермиона с коронами на головах, а в конце Гарри опять шел по коридору к закрытой двери. Проснулся он внезапно, шрам покалывало, а над постелью стоял одетый Рон, который давно уже что-то говорил:

– …ты бы поторопился, а то мама скоро взорвется – боится, что мы опоздаем на поезд…

В доме царил полнейший кавардак. Одеваясь с дикой скоростью, Гарри успел узнать, что Фред и Джордж для экономии усилий заколдовали свои сундуки, чтобы те летели над лестницей в холл, но сундуки, к сожалению, врезались в Джинни, и бедняжка кубарем катилась вниз целых два марша. Так что теперь миссис Блэк и миссис Уизли дружно орали во весь голос:

– БОЛВАНЫ, ВЫ ЖЕ МОГЛИ ЕЕ ПОКАЛЕЧИТЬ…

– ГРЯЗНЫЕ ВЫРОДКИ, ОСКВЕРНЯЮЩИЕ ДОМ МОИХ ПРЕДКОВ…

Гарри уже завязывал шнурки на кедах, когда в комнату влетела взволнованная Гермиона. На плече у нее балансировала Хедвига, а в руках извивался Косолапсус.

– Мама с папой только что прислали Хедвигу обратно. – Понятливая сова вспорхнула с ее плеча и уселась на свою клетку. – Вы готовы?

– Почти. Как Джинни? – спросил Гарри, напяливая очки.

– Миссис Уизли ее подлечила, – ответила Гермиона. – Но теперь другая беда: Шизоглаз отказывается ехать без Стурджиса Подмора – говорит, нельзя, чтобы охрана была на одного человека меньше.

– Охрана? – удивился Гарри. – Мы что, уже и на вокзал ездим с охраной?

– Это ты ездишь на вокзал с охраной, – поправила его Гермиона.

– С какой радости? – раздражился Гарри. – Вольдеморт же сейчас залег под корягу! Он что, выскочит из мусорного бака и меня укокошит?

– Я ни при чем, это Шизоглаз так говорит, – рассеянно сказала Гермиона, глядя на часы, – но мы точно опоздаем, если вскоре не выйдем из дома…

– МОЖЕТ, ВЫ ВСЕ-ТАКИ СПУСТИТЕСЬ?! – прогремел снизу голос миссис Уизли.

Гермиона подскочила как ошпаренная и пулей вылетела из комнаты. Гарри схватил Хедвигу, бесцеремонно затолкал ее в клетку и помчался вниз, волоча за собой сундук.

Миссис Блэк надрывалась от крика, но никто и не пытался задернуть портьеры; в холле было так шумно, что она все равно не уснула бы.

– Гарри, поедешь со мной и Бомс! – громко прокричала миссис Уизли, перекрывая истошные вопли: «МУГРОДЬЕ! ГРЯЗЬ! ПОРОЖДЕНИЕ ГРЕХА!» – Оставь сундук и сову, багажом займется Аластор… О, ради всего святого, Сириус, Думбльдор же сказал «нет»!

Рядом с Гарри, который пробирался к миссис Уизли через нагромождение сундуков, появилась огромная, похожая на медведя собака.

– Что с тобой делать… – в отчаянии пробормотала миссис Уизли. – Ладно… Но под твою ответственность!

Она не без труда справилась с замками, отворила дверь и вышла на улицу под бледное сентябрьское солнце. Гарри с собакой последовали за ней. Дверь с грохотом захлопнулась, и вопли миссис Блэк мгновенно стихли.

– А где Бомс? – спросил Гарри, озираясь. Едва они спустились по ступеням и шагнули на тротуар, крыльцо растворилось в воздухе.

– Ждет нас вон там, – напряженно ответила миссис Уизли и отвела недовольный взгляд от пса, вразвалку трусившего рядом с Гарри.

На углу с ними поздоровалась старуха с седыми кудряшками и в круглой фиолетовой шляпе.

– Салют, Гарри, – подмигнула она и, поглядев на часы, добавила: – Надо бы нам поторопиться, Молли.

– Знаю, знаю, – простонала миссис Уизли, – но Шизоглазу приспичило дожидаться Стурджиса… Вот если бы Артуру, как в тот раз, удалось достать в министерстве машины… Но Фудж ему теперь и пустой чернильницы не даст… И как муглы обходятся без колдовства…

Большой черный пес игриво гавкнул и заскакал вокруг, гоняясь за голубями и собственным хвостом. Гарри не сдержал смеха. Сириус слишком долго сидел взаперти. Миссис Уизли поджала губы прямо как тетя Петуния.

Пешком до Кингз-Кросс добирались двадцать минут, и за это время не произошло ничего примечательного – разве что Сириус, на потеху Гарри, сильно напугал пару кошек. На вокзале они в ожидании удобного момента некоторое время послонялись у барьера между платформами девять и десять, а затем по очереди прислонились к нему и выпали на платформу девять и три четверти, где, пыхая копотью и паром, стоял «Хогварц-экспресс» и толпились школьники с родственниками. Гарри вдохнул знакомый запах и воспарил духом… он и в самом деле возвращается в школу…

– Надеюсь, никто не опоздает, – озабоченно пробормотала миссис Уизли, оглядываясь на витую чугунную арку, откуда на платформу выходили пассажиры.

– Классная собака, Гарри! – крикнул высокий мальчик с дредами.

– Спасибо, Ли, – улыбнулся Гарри. Сириус бешено завилял хвостом.

– Хвала небесам, – с облегчением вздохнула миссис Уизли, – вот и Аластор с багажом, смотрите…

Под аркой возник Хмури в фуражке носильщика, с низко надвинутым на разные глаза козырьком. Сильно хромая, он катил перед собой нагруженную сундуками тележку.

– Все чисто, – невнятной скороговоркой доложил он миссис Уизли и Бомс, – слежки вроде не было…

Через секунду на платформе появился мистер Уизли с Роном и Гермионой. А когда все они почти уже разгрузили тележку, подошли Фред, Джордж и Джинни в сопровождении Люпина.

– Проблемы? – пророкотал Хмури.

– Никаких, – заверил Люпин.

– Но все-таки придется доложить Думбльдору о Стурджисе, – сказал Хмури. – Второй раз не является на дежурство. На него уже никакой надежды, прямо Мундугнус какой-то.

– Ну, берегите себя. – Люпин начал пожимать всем руки. До Гарри он дошел в последнюю очередь и хлопнул его по плечу. – Ты тоже, Гарри. Будь осторожен.

– Да, не зевай и держи ухо востро. – Хмури пожал Гарри руку. – И не забудьте, вы все – осторожнее с письмами. Если сомневаетесь, лучше не пишите вообще.

– Было ужасно приятно со всеми вами познакомиться, – сказала Бомс, обнимая Джинни и Гермиону. – До свидания. Надеюсь, до скорого.

Прозвучал предупредительный свисток, и те, кто еще оставался на платформе, засуетились и кинулись по вагонам.

– Скорее, скорее, – торопила миссис Уизли, рассеянно целуя кого придется (Гарри попался ей дважды). – Пишите… Ведите себя хорошо… Если кто что забыл, мы пришлем… Давайте, давайте, забирайтесь…

Огромный черный пес встал передними лапами Гарри на плечи, но миссис Уизли, зашипев:

– Ради всего святого, Сириус, ты же собака! – подтолкнула Гарри к двери вагона.

– Пока! – крикнул Гарри из открытого окна. Поезд тронулся. Рон, Гермиона и Джинни замахали руками. Мистер и миссис Уизли, Бомс, Люпин, Хмури стремительно удалялись, но черный пес, виляя хвостом, долго бежал рядом с поездом. Люди на платформе, размытые силуэты, смеялись, глядя, как собака преследует поезд. Вскоре поезд свернул, и Сириус исчез из виду.

– Зря он пошел на вокзал, – обеспокоенно сказала Гермиона.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Рон, – бедняга месяцами света белого не видел.

– Так, – Фред хлопнул в ладоши, – некогда нам с вами лясы точить, у нас дела с Ли. Увидимся, – и они с Джорджем ушли по коридору направо.

Поезд разгонялся, за окнами мелькали дома, ребят покачивало на ходу.

– Ну что, поищем купе? – спросил Гарри.

Рон с Гермионой переглянулись.

– Э-э, – протянул Рон.

– Мы… нам… в общем, мы с Роном должны ехать в вагоне для старост, – неловко пробормотала Гермиона.

Рон, обнаружив что-то безумно интересное на ногтях левой руки, на Гарри не смотрел.

– А, – сказал Гарри. – Да. Ладно.

– Вряд ли надо будет сидеть там всю дорогу, – поспешно добавила Гермиона. – В письме говорилось, что надо явиться за инструкциями к старшим старостам, а потом иногда дежурить в коридорах.

– Ладно, – снова сказал Гарри. – Тогда… увидимся, да?

– Да, конечно, – отозвался Рон, осторожно покосившись на Гарри. – Ужасно не хочется туда идти, я бы лучше… но мы обязаны… в смысле мне это не доставляет никакого удовольствия, я же не Перси, – закончил он с некоторым вызовом.

– Я знаю, – ответил Гарри и улыбнулся. Но, как только Рон с Гермионой потащили свои сундуки, Косолапсуса и клетку со Свинринстелем к голове состава, Гарри остро ощутил свое одиночество. Он еще ни разу не ездил в «Хогварц-экспрессе» без Рона.

– Пойдем, – сказала Джинни, – если поторопимся, займем им места.

– Точно, – опомнился Гарри и взял в одну руку клетку с Хедвигой, а в другую – ручку сундука. Они двинулись по коридору, через стекла в дверях заглядывая в купе, но везде оказывалось полно народу. Трудно было не заметить, что многие смотрят на Гарри с нескрываемым любопытством, а некоторые пихаются локтями и показывают на него соседям. Когда такое случилось в пяти вагонах подряд, Гарри вспомнил, что «Оракул» все лето твердил читателям, какой Гарри наглый лжец. Интересно, верят ли в это те, кто сейчас пялится и перешептывается, вяло подумал он.

В самом последнем вагоне им с Джинни встретился одноклассник Гарри, Невилл Лонгботтом. Одной рукой он тащил тяжеленный сундук, а другой удерживал вырывающегося Тревора, свою жабу; круглое лицо лоснилось от пота.

– Привет, Гарри, – пропыхтел Невилл. – Привет, Джинни… Везде все забито… Не могу найти места…

– Как это? – удивилась Джинни, которая протиснулась мимо Невилла и успела заглянуть в купе за его спиной. – Здесь вот никого нет, одна Луна-Психуна…

Невилл пробормотал нечто невразумительное, из чего следовало, что ему не хочется никого беспокоить.

– Не глупи, – засмеялась Джинни, – она вполне ничего.

Джинни открыла дверь и втащила в купе свой сундук. Гарри и Невилл вошли следом.

– Привет, Луна, – сказала Джинни, – не возражаешь, если мы тут сядем?

От окна на них посмотрела девочка с грязными, нечесаными светлыми волосами до пояса, с очень бледными бровями и глазами навыкате – на лице ее навеки застыла удивленная гримаса. За ухом у девочки торчала волшебная палочка, на шее висело ожерелье из пробок от усладэля, а журнал она читала вверх ногами. Короче, она выглядела совершенно чокнутой, и Гарри сразу понял, почему Невилл не хотел заходить в это купе. Выпуклые глаза Луны, скользнув по Невиллу, остановились на Гарри. Она кивнула.

– Спасибо, – улыбнулась ей Джинни.

Гарри с Невиллом убрали сундуки и клетку с Хедвигой на багажную полку и сели. Луна следила за ними поверх перевернутого журнала – кстати, это был «Правдобор». Мигая намного реже, чем нормальные люди, Луна неотрывно смотрела на Гарри, который сел напротив и теперь ужасно об этом жалел.

– Как провела лето, Луна? – поинтересовалась Джинни.

– Нормально, – мечтательно ответила та, не сводя глаз с Гарри. – А вообще-то очень даже хорошо. Ты – Гарри Поттер, – прибавила она.

– Я в курсе, – ответил Гарри.

Невилл хихикнул. Бледные глаза Луны обратились на него:

– А кто ты, я не знаю.

– Никто, – поспешно выпалил Невилл.

– Что за ерунда? – резко возразила Джинни. – Невилл Лонгботтом – Луна Лавгуд. Луна со мной в четвертом классе, только во «Вранзоре».

– «Ум и талант – вот главный брильянт», – нараспев произнесла Луна, подняла журнал повыше, загородив лицо, и умолкла.

Гарри и Невилл переглянулись, задрав брови. Джинни подавила смешок.

Стучали колеса; поезд катил все быстрей и увозил их все дальше от населенных мест. Погода стояла странная, неустойчивая: временами купе заливало ярким солнечным светом, а через минуту небо затягивалось грозными серыми тучами.

– Угадайте, что мне подарили на день рождения? – спросил Невилл.

– Новый Вспомнивсёль? – спросил Гарри и живо представил прибор, похожий на мраморный шар, – в свое время бабушка прислала его Невиллу, тщетно надеясь улучшить безнадежно плохую память внука.

– Нет, – ответил Невилл. – Хотя, конечно, и это было бы кстати, старый давно потерялся… Нет, посмотрите…

Он сунул руку в школьный рюкзак и, порывшись там, вытащил горшочек с маленьким серым кактусом, покрытым не колючками, а какими-то странными прыщами.

– Мимбулюс мимблетония, – гордо объявил Невилл.

Гарри уставился на растение. Оно тихо пульсировало и неприятно походило на недужный внутренний орган.

– Она очень, очень редкая, – восторженно продолжал Невилл. – Ее, наверно, даже в «Хогварце» нет. Скорей бы показать ее профессору Спарж. Мне двоюродный дедушка Элджи привез из Ассирии. Может, удастся размножить.

Гарри, конечно, знал, что Невилл увлекается гербологией, но, хоть убей, не мог понять, что хорошего в этом страшненьком пеньке.