Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

№ 95
Берегите сокровище народнаго сердца!

Возвращаясь с юга, я посетил Белгород, чтобы здесь поклониться новоявленному чудотворцу святителю Божию Иоасафу, служил литургию и молебен с акафистом и говорил поучение… Сердце радуется, когда приобщаешься молитве народной, когда становишься в ряды вот этих смиренных сердцем и нищих духом простых русских люден, когда сливаешь свою немощную хладную молитву с их теплою молитвою и ощущаешь тихий прилив умиления в этом молитвенном общении с Церковию, веруя, что на крыльях их молитвы пойдет к Богу и твоя убогая молитва!.. Вглядитесь поближе в эти добрыя, умиленныя лица: сколько отражается в них сердечнаго умиления, сколько смиренной простоты, преданности Богу, Его святой воле, сколько духовной неописуемой словами красоты! Тихо, безконечной вереницей тянутся они, по четыре, по пяти в ряд, ко гробу чудотворца, все со свечами в руках, – выжидают своей очереди по несколько часов, может быть, по несколько суток, чтобы только прикоснуться устами к покровцам на святых мощах, чтобы вздохнуть лишний раз в безмолвной, молитвенной беседе с новым своим молитвенником, тихо поведать ему свои скорби, свои нужды и немощи!.. Кажется, если бы кто и захотел оскорбить этих смиренных молитвенников, ему не удалось бы вызвать чувство гнева, негодования: они не способны на это, в их сердце нет места таким чувствам! Они скажут только: “Видно, недостойны мы, грешные, и близко-то подойти к угоднику Божию, видно, Бог не судил”… И тихо отойдут в сторону от обидчика. Читал я в газетах, что на великом торжестве открытия св. мощей святителя Иоасафа так и было: с народом обращались грубо, не пускали в монастырь даже прибывших с крестными ходами, гнали из города вон, в поле, в лагери, и народ смиренно все переносил из любви к угоднику Божию… Один почтенный богомолец поведал мне: “Я стоял в толпе народа, прижатаго к стене; на уступе лепились женщины, была опасность – вот заколеблется толпа, их столкнут и неминуемо растопчут насмерть. Это опасение и высказала одна дама женщинам. И что же слышит в ответ? “Хорошо и умереть при таком святом деле!” И мне невольно вспоминалось, как в 1892 году при праздновании великаго 500-летняго юбилея преставления Преподобнаго Сергия вот так же стеклись сотни тысяч народа православного, хотя в то время не было слышно жалоб на грубость полиции, но все же многим пришлось только издали взглянуть на святую обитель Живоначальныя Троицы: и никто не поскорбел, и сбылось тогда слово самаго Преподобнаго: “Бог дал такую благодать сему месту, что никто отсюда не уходит неутешенным”. Помню, как один убеленный сединами старец стоял на противоположной от Лавры горе на коленах и со слезами умиления усердно клал поклоны; подходит к нему кто-то и говорит: “Дедушка! Пришел бы ты в другое время, а теперь вот видишь, тебе не придется и взглянуть на мощи Преподобнаго!” А он в ответ: “А-то его, батюшку, не увижу, да он-то меня видит!”… И, конечно, видел великий печальник Русской земли этих смиренных ея чад, видел и радовался на них, как радуются все угодники Божии, изливая на них милости Божии, лаская их незримою ласкою духовнаго утешения, исцеляя их недуги, утешая их в их скорбях…

Таково сокровище народнаго верующаго сердца. Скажите, мудрецы, историки и философы: кто воспитал это сокровище – нашу народную православную душу? Не мать ли наша родимая – Церковь Православная? Где, у какого еще народа найдете такое сокровище? И это-то сокровище пытаются похитить лютые враги народа русскаго! И это-то сокровище не ценят наши интеллигенты! И сего-то сокровища не берегут наши законосочинители! Напротив: готовы, кажется, отдать на расхищение, готовы сами содействовать скорейшему вытравлению его из сердца народнаго… Господи, вступись за нас ради молитв Твоих великих угодников, наших крепких пред Тобою заступников и молитвенников. Огради наше родное Православие от разных хищных волков, на него устремляющихся! Открой очи тем, кто творит зло Церкви Твоей безсознателыю, вразуми и сдержи тех, кто идет на это зло сознательно!..

Об этом надобно молиться русским людям непрестанно, молиться усердно, молить Бога и святых заступников Русской земли. Известно ведь, что провинция прислушивается к тому, что говорит или о чем мечтает столица, и что столица умеет завернуть в красивыя либеральныя фразы, то провинция выражает в грубых формах, что в столице еще только пропагандируется, то провинция уже спешит провести в жизнь… И всего печальнее то, что творят это органы власти, лица, коим деревни безпрекословно повинуются. В виде иллюстрации приведу один факт, взятый не из газетных сообщений, а прямо из жизни. Земский начальник назначил сход сельскаго общества как раз в воскресный день, в девять часов утра. Народ был в храме Божием у литургии. И вот является в церковь сельский староста и начинает бегать по церкви, разыскивая домохозяев, объявляя им, что земский начальник уже сидит в волостном правлении и ждет их. Староста буквально выгонял народ из храма, исполняя волю начальника. Произошел шум, богомольцы возмущались, однако же пришлось идти в правление, и храм опустел. “И стало у всех на душе страшно тяжело, – пишет священник. – Каждый из оставшихся в храме невольно подумал: вот уже настало и такое время, что в православном государстве чиновники Его Величества, называющиеся православными, открыто глумятся – издеваются над верою православной… Но и этого мало: земский начальник посадил одного десятскаго под арест на семь дней за то, что он, не получив точных сведений, в какое время будет сельский сход, позволил крестьянам идти в церковь помолиться… А 15 августа тот же земский начальник вызвал всех домохозяев в количестве 88 человек в девять часов утра в свою квартиру по своему делу, и крестьяне, таким образом, лишены были возможности сходить помолиться в храм в такой великий праздник”.

Скажите, читатель, что это, как не издевательство над верою простых людей? Мне скажут: таких уродов на службе немного. А я напомню, что одних учителей и учительниц из земских и министерских школ было выслано за участие в революции в разныя отдаленныя и не столь отдаленныя места более 22 000, а ведь все эти “просветители” одинаково относятся к нашей святой матери-Церкви и православной вере…

Но чтобы не кончать дневника такой мрачной картиной, приведу выписки из отчета одного моего благочиннаго. Вот что пишет из Устьсысольскаго уезда отец Димитрий Попов:

“Прихожане Устьнемской Спасской церкви употребляют все усилия, чтобы закончить постройку храма, уплачивая ежегодно на это дело по 7 рублей с ревизской души, что для небогатых в течение четырех лет тяжело отзывается на их скудном бюджете. Но они не ропщут. “Ничего, батюшка, – говорят они, – меньше будем водки выпивать, перетерпим и другие недостачи в домашнем хозяйстве, а больше будем работать, вот и скопится на храм. Бог поможет”. Нередки случаи, что прихожане, не считая возможным уклониться от взносов на постройку храма, даже стыдясь отстать в этом святом деле от более состоятельных, принуждают себя к лишениям в пище, одежде, откладывают чаепитие, продают намеченных к рощению телят и жеребят, чтобы только “не быть без пая в постройке”, как выражаются они.

В Пожегодском Троицком приходе 19 июня, в воскресенье, происходило торжество закладки храма. Стечение народа было громадное. Боголюбивые жертвователи-прихожане несли на устройство храма и зерна, и пеньку, и овчины, и холст, каждый считал себя обязанным принести на храм не только деньги, но и что-либо из своего земледельческаго хозяйства. Лично я заметил после молебствия, как почтенный старик сгибался под тяжестию мешка с зерном, подносимаго им к храму. “Что ты, дедушка, надрываешься? Разве уж некому поднести ношу?” – спросил я. – “Как некому, батюшка? Есть сыновья, да они сами свое несут, а это – мое: сам еще засевал, когда был помоложе, сам и поднесу Святой Троице. Куда мне беречь себя и свои силы? Скоро ведь все равно умру!” – ответил этот старец и продолжал нести, хотя, видимо, приходилось ему очень тяжело”…

Читая такие отчеты, утешаешься мыслию, что еще жива наша Святая Русь, что пока наш народ еще благоговеет пред святынями своими, пока любит родные храмы Божии, дотоле не страшны все эти земские начальники, эти учителя-безбожники, все эти статистики, фельдшера и вся эта либеральная безбожная шушера… Но в том-то и опасность, что враг Церкви подбирается к народной душе, чтоб обокрасть ее, чрез школу, чтоб в зачатке вытравить все то, что Церковь внедряла в народную душу в продолжении почти тысячи лет…

Благослови, Господи, всех любящих благолепие дому Твоего и огради их силою животворящаго Твоего креста от всех сил искусителей!

№ 96
Вероисповедный законопроект пред
судом православной народной совести

Болезнь уложила меня в постель. А между тем в Государственном Совете обсуждается один из величайших законопроектов – о переходе из одного вероисповедания в другое. Хотя я и понудил себя с великим трудом приехать на первое заседание по этому вопросу, но говорить еще был не в силах. Вот мое мнение, которое вместо речи я пред заседанием разослал всем членам Г. Совета.

Г.г. Члены Государственнаго Совета!

Болезнь не позволяет мне принять личное участие в обсуждении законопроекта о переходе из одного исповедания в другое: посему я долгом почитаю изложить пред вами свое мнение по сему делу письменно.

Ни один законопроект из рассмотренных Г. Советом в последние годы после преобразования этого высокаго учреждения так глубоко и – скажу – так болезненно не затрагивал самыя чувствительныя струны русской народной души, как именно этот законопроект, и никогда еще так тревожно не возникал в русской душе роковой для России вопрос: быть или не быть Руси нашей православною по духу ея законодательства, как именно теперь. С того дня, как Г. Дума своим законопроектом в сущности уничтожила в глазах закона все вероисповедные разности и приравняла все христианские вероисповедания даже к иудейству, магометанству и язычеству и сказала всем и каждому: веруй во что хочешь и молись как знаешь, ибо всякая вера есть, в сущности, суеверие, – с этого чернаго дня в истории нашего законодательства заныло русское сердце, заскорбела русская душа… Как? Ужели закон, закон нашего православнаго государства не хочет – отказывается признать, что в ряду всяких вер есть едина истинная вера, которую вот уже тысячу лет исповедует Русский народ, есть едина истинная, во всей чистоте носящая Христову истину Церковь, которая была нежной матерью народа Русскаго, восприняла его в самой колыбели его историческаго бытия, воспитала в нем те неоцененныя свойства его народнаго духа, которыя мы привыкли объединять в слове “народность”, дала ему светлый идеал Царскаго Самодержавия, основанный на вечных началах нравственных, в противоположность идеалам других народов, полагающих в основу своей политической жизни начала юридическия?.. Ужели наша святая вера Православная, ужели наша родная Церковь будут приравнены к общинам магометанским и языческим, не говорю уже о сектантских?.. Слава Богу, этот ужасный кошмар как будто немного рассеялся. Комиссия Г. Совета не нашла возможным регистрировать переход из христианства в язычество, магометанство и иудейство. Но это сущности дела не изменяет. Ведь те статьи закона, которые лишали некоторых прав и преимуществ отступников от христианства, отменяются, а следовательно, изменники вере ничего не теряют, покидая христианство; и государство признает их такими же правоспособными гражданами, какими они были до отступничества; мало того: отказываясь регистровать их измену христианству, государство оставляет за ними право именоваться христианами… Ведь вот к чему ведет законопроект, выработанный Комиссией Г. Совета! Недавно в моей епархии один крестьянин перешел в магометанство; я отлучил его от Церкви, а губернское правление не признало возможным зарегистровать такую измену христианству. Спрашивается: кем же он будет числиться по государственным законам: христианином или магометанином? Да и на что он Церкви, если уже ушел из Церкви? Но допустим, что речь идет не о простом мужичке, а о лице интеллигентном, притом совратившемся даже не в магометанство, а прямо в язычество (что грех таить? Как не льстит магометанство чувственности, все же наши интеллигенты едва ли соблазнятся им ведь как ни как, а Магомет все же признает личнаго Бога, – то ли дело буддизм! По его учению, ты сам частичка божества, стало быть, нечего бояться какого-то личнаго Бога), – я спрашиваю: будет ли такое лицо допущено на государственную службу? И в каком положении очутился бы он, считаясь по бумагам православным, а на деле будучи язычником? Ясно, что закон, рано или поздно, раз став на путь признания совершенной свободы перехода из одного исповедания в другое, вынужден будет логически признать и свободу перехода даже в язычество, другими словами: сделать то что откровенно сделала Г. Дума в своем законопроекте. Иначе, ведь, может случиться, что считающийся по бумагам православным, но тайно принявший язычество, поднимаясь постепенно по бюрократической лестнице, доберется и до места обер-прокурора в Святейшем Синоде. Вот к чему приведет в конце концов принцип вероисповеднаго безразличия, применяемый пока в пределах разных христианских исповеданий. А неизбежным последствием сего будет то, что закон лишится в глазах верующего православнаго народа того доверия, того благоговейнаго уважения, с каким совесть народная теперь относится к законам, согласованным с его православным миропониманием. А если народ перестанет уважать закон в силу требований своей совести, то будет ли он уважать ту власть, которая создала закон, противный его совести? Посему желательно ли, чтобы законодательная власть расходилась с народными верованиями, с народными идеалами? Нет ничего хуже, нет ничего опаснее для государства, как это хроническое взаимное недоверие между властью и народом, когда власть не понимает народных идеалов, а народ критикует власть. А избежать этого в данном случае возможно лишь при одном непременном условии: если законодатель твердо и открыто исповедует, что он признает единою истинною верой – ту веру, которою народ живет вот уже тысячу лет, что все остальныя веры в глазах русскаго закона суть или заблуждения, или носят в себе в той или другой степени уклонения от единой святой истины Православия; что посему, относясь с христианской терпимостью ко всем признанным возможными исповеданиям, не исключая и язычества, законодательство православной страны не может терпеть никакой пропаганды иноверных или инославных среди православных, а равным образом, не может относиться с полным доверием и к отступникам от Православия, как к таким, которые изменили идеалам народной совести. Закон должен оградить полную свободу Православной Церкви в принятии или непринятии ею в свои недра без всяких ограничений. Если будут нужны эти ограничения, то пусть ведает это дело сама Церковь в лице ея высшей власти. Ведь по новому законопроекту, если я разрешу присоединить к Церкви юношу или девицу 15–18 лет без согласия какого-нибудь опекуна, то явлюсь преступником закона, и хотя закон не будет меня за то преследовать, но можно ли такое положение православнаго архиерея в православной еще, слава Богу, стране считать нормальным? С другой стороны, закон должен строго карать всякую пропаганду инославия и иноверия как вторжение в недра Церкви Православной, Верховным Защитником и Покровителем которой именуется Сам Государь по Основным Законам России, и решительно не допускать в среде православнаго населения никаких гастролирующих проповедников. А таковые уже появились. Ссылаясь на ложно ими толкуемую свободу совести, они бродят по селениям и городам, смущая простые души верующих и воображая, что Россия – страна языческая, которую они якобы призваны просвещать христианством. И нужно сказать правду: законопроект о свободе перехода из одного исповедания в другое дает им некоторое основание думать так. В самом деле: как смотрит этот законопроект на заветную святыню Русскаго народа – на Православную Церковь? Считает ли он Православие истиною? Или вслед за Пилатом повторяет исторический вопрос этого скептика: “Да что такое истина? Стоит ли говорить о ней?”… В книге Деянии Апостольских рассказывается, как в одном городе иудеи обвиняли Апостола Павла в пропаганде якобы ложнаго учения пред анфипатом Галлионом, но этот гордый римлянин не стал и слушать их; произошли беспорядки, но ниедино радение бысть Галлиону о сих, замечает дееписатель. Не так же ли относится законопроект о свободе перехода из одного исповедания в другое к изменникам вере православной и пропагандистам инославия в среде православных? Государство как будто говорит: веруйте, как знаете: для меня все веры одинаковы, все веры одноценны!.. Но того ли ждет от государства искренно преданный своей вере православный Русский народ? Нет! Народ смотрит на власть как на благопопечительнаго отца и ждет от нее, что она не допустит в свою родную семью, в среду верующего по-православному народа, разных совратителей и соблазнителей. Пусть каждый из вас, гг. Члены Государственнаго Совета, представит себе на минуту, что в ваш дом явится какой-нибудь религиозный или политический пропагандист, чтобы обратить ваших детей в свою секту или недоброе сообщество: потерпите ли вы его? Наш в простоте сердца верующий народ ждет именно такого отношения со стороны закона ко всяким лжеучителям, ко всяким пропагандистам. И почему политических пропагандистов считают вредными, а к религиозным относятся, по меньшей мере, безразлично, а иногда и благоволительно? Если законодатель считает Православие истиною, то почему как будто не хочет и перстом двинуть, чтобы оградить детски-простой народ от заразы разных лжеучений? Пора нам стряхнуть с себя чары масонства – эти сладкия речи о свободе якобы совести, на самом же деле о свободе насилия православной совести со стороны натиска искусных лжемудрований! Если для регистрации перехода из одного исповедания в другое нужен особый закон, если недостаточно существующих постановлений, то необходимо в этом законе твердо подчеркнуть уважение законодателя к Православию как признаваемому Русским народом, единому истинному во всей его чистоте учению христианскому. Только тогда закон будет отвечать народному идеалу, только тогда он будет жизненен и не подорвет, а усилит любовь и уважение к законодателю. Надо, чтобы закон отвечал не либеральным космополитическим безпочвенным теориям, а самой жизни, духу жизни народа Русскаго. Не гасите же этого духа, дайте ему свободу, оградите эту свободу от всякаго на нее покушения со стороны врагов веры, врагов Церкви, врагов Отечества! Я говорю о свободе правильнаго духовнаго преуспеяния, самобытнаго воспитания народнаго духа. А это преуспеяние возможно только тогда, когда закон не допустит вторгаться в жизнь народнаго духа чуждым ему началам неверия, когда в своих положениях закон ясно подчеркнет, что Православие он считает святою стихией народной русской жизни, что эту стихию закон ценит, свято охраняет и утрату ея считает гибельной для государства. И мне кажется, я не ошибусь, если скажу откровенно: то, что я думаю как православный архиерей относительно Православия, то думает каждый инославный относительно того исповедания, к коему он принадлежит. Пусть же инославные примут во внимание, что Православие именуется в наших Основных Законах “господствующим исповеданием”, что его исповедуют, начиная от Самодержавнейшаго Первенца матери-Церкви, до ста миллионов Русских людей, что уже поэтому совершенно естественно дать ему преимущество в Русском государстве и, следовательно, нельзя по совести осуждать нас за то, что требуем этого преимущества для родной Церкви: на нашем месте и они требовали бы того же для тех исповеданий, к коим принадлежат.

Вот те соображения, по которым я считаю как думский, так и выработанный нашею Комиссией законопроекты, неприемлемыми.

Кроме этого, пред заседанием был роздан всем членам Мой дневник из № 75-го “Троицкаго Слова” под заглавием: “Пощадите народную душу! “

№ 97
Змея на могиле Толстого

Память праведнаго с похвалами, а над нечестивыми до конца тяготеет немилостивый гнев. И память их погибнет с шумом… Та к говорит непреложное слово Божие.

Прошел год, как великий нечестивец, соблазнитель и богохульник ушел в царство мертвецов. Напрасно шумят иудеи и их приспешники, восхваляя его: чем более отходит он в историю, тем безславнее становится имя его. И это безславие ложится темною тенью не только на его якобы почитателей, но и на его несчастную вдову, особенно же на его наследницу дочь… Стыдно было вчуже читать споры этой дочери с восьмидесятилетней старицей-матерью из-за рукописей, а еще позорнее теперь, что почитатели не посовестились выдать за сочинение Толстого плохое сочиненьице некоего Соловьева, – сквернаго ради прибытка.

Та к между людьми, которые хотели бы прославлять богохульника, безчестится имя его. Но суд Божий совершается еще и иным некиим образом. Сей богохульник загубил столько душ своим лжеучением, что при одной мысли об этом страшно становится. Яд его духовной отравы еще долго будет губить юныя души, и вот, как бы в предостережение имеющих разум, чтобы внимать глаголам Божиим, в день его рождения на его могиле творится нечто доселе неслыханное…

Внимайте, русские православные люди!

В московской газетке иудействующаго направления, издаваемой раскольником Рябушинским, “Раннее Утро”, промелькнуло известие, что 28 августа на могиле Толстого укушен змеею мальчик… Вся печать, как по данному знаку, тщательно замолчала этот факт. Но его отметили “Московския Церковныя Ведомости”. Не доверяя сообщению иудейской газетки, я написал высокопреосвященному Парфению, архиепископу Тульскому, прося его проверить этот факт. Святитель исполнил мою просьбу, и вот что пишет ему священник села Кочаков, отец Тихон Кудрявцев, коему было поручено владыкою произвести дознание по сему делу:

“Высокопреосвященнейший Владыка, милостивейший отец и Архипастырь!

Факт укушения змеей на могиле графа Льва Толстого сына Бирюкова установлен. (Кстати: кто этот Бирюков? Не автор ли жизнеописания Толстого? Тогда факт укушения его сына имеет уже сугубое значение…).[22]22
  Редакция газеты “Колокол” подтверждает, что г. Бирюков действительно есть автор биографии Толстого…


[Закрыть]28 августа Бирюков, поклонник Толстого и давно знакомый с семьей Толстых, прибыл из Москвы с семьей (жена и дети) на могилу Толстого. Прибывшие в тот день в небольшом количестве, поклонники Толстого осыпали могилу его живыми цветами. Мальчик Бирюков, лет десяти, услаждаясь цветами (бедный ребенок!), рассматривая и разбирая их, неожиданно для окружающих могилу вскрикнул. Подбежавший к нему отец увидел, что правая рука его обвита змеей, сбросил гадюку с руки ребенка и увидел раночку. Быстро появившаяся на руке опухоль заставила отца тотчас же принять меры к предупреждению опасности: тут же, на месте, перетянули руку перевязкой выше места укушения и немедленно, на лошадях графини С. А. Толстой, Бирюковы направились в Тулу, чтобы оттуда с первым же поездом отбыть в Москву. Ко времени отъезда в Тулу, говорят, опухоль перешла в область груди. Жив ли пострадавший – сведений нет”.

К этому священник присовокупляет:

“Появления змей или гадюк в нашей местности не наблюдалось, тем более не было случаев укушения ими кого-либо, хотя местность изобилует лесами, в коих с ранней весны и до поздней осени постоянное движение народа: за травой, по ягоды, по грибы, по малину и пр. Появление змеи, около трех четвертей аршина, сераго цвета, на могиле Толстого, где каждый день бывает большее или меньшее стечение народа, – явление загадочное. В земляном холме над прахом Толстого некоторыми лицами и даже моею дочерью замечено отверстие, в диаметре около полутора вершка; глубина отверстия не установлена, но дочь говорила, что палочка в аршин была недостаточной для измерения глубины. Некоторые полагают, что это поклонники Толстого черпают оттуда, как талисман, землю, желая почерпнуть ее как можно ближе от праха. Не справедливее ли полагать, что там, в глубине холма, на груди Льва свила себе гнездо гадюка…

Об укушении змеей на могиле Толстого в нашей местности почти никто не знает, – продолжает священник. – Даже полицейский, бывший 28 августа в качестве дежурнаго на месте могилы, не знал этого факта. Мне пришлось долго и осторожно искать того, кто мог бы дать более верныя сведения для установления этого факта. Благодаря только одной женщине, близко стоящей к дому Толстых, на сообщение которой можно положиться, я и могу дать Вашему Высокопреосвященству хотя краткия сведения об изложенном факте. В настоящее время факт подтвердил и вышеупомянутый полицейский чин. Последний полагает, что факт совершился в присутствии только семьи Бирюковых, других толстовцев и кого-либо из семьи Толстых, без лиц посторонних. Вот почему Толстыми и толстовцами и приняты меры, чтоб факт этот замолчать, дабы не произвести им соблазна в обществе.

Вашего Высокопреосвященства покорнейший послушник села Кочаков священник Тихон Кудрявцев. 1911 г. окт. 13 дня”.

Итак, могила богохульника стала норою ядовитой гадюки. Для верующих не есть ли это знамение? В нашем христианском миропонимании все твари, как разумныя, так и неразумныя, и даже бездушныя, служат целям премудраго Промысла Божия. Для Всемогущаго нет нужды в разумности, чтобы тварь повиновалась и служила Ему. То й рече и быша, То й повеле и создашася. Молчи, престани, говорил Господь морю бушующему, и море слушалось слова Его. Божественная мысль есть уже и дело, и в Его премудром промышлении самое зло обращается к добрым последствиям, если только наша свободная воля не упорствует в противлении воле Божией. Без воли Божией и волос не падает с головы нашей, – это слово Самого Христа Спасителя, – может ли быть, чтобы злая гадюка укусила невиннаго отрока без попущения Божия? Всякое явление христианин освещает светом учения Христова, и нет для него никогда и ни в чем так называемаго случая. Надо было вразумить, отрезвить несчастных родителей сего отрока, и вот попускается несчастье… Если мальчик остался жив, то и ему и его родителям будет на всю жизнь урок: не воздавать почтения обезумевшему в своей гордыне богоотступнику. Если отрок умер, то Бог взял его к Себе, чтобы он не заразился тем страшным ядом, каким уже заразились его родители. А всем нам урок: берегите себя и детей своих от гибельнаго лжеучения анафематствованнаго еретика.

Есть старая, кажется, теперь забытая книга покойнаго историка-профессора М. П. Погодина “Простая речь о мудреных вещах”. От души советую моим читателям, кто не читал ее, найти и прочитать. Та м они много найдут назидательных и в высшей степени достойных внимания так называемых “случаев”, “совпадений”, а по-нашему, поразительных проявлений Промысла Божия в жизни людей, в коих верующий не может не видеть руку Божию, или вразумляющую неверующих, или охраняющую верующих.

Берегитесь, русские люди, толстовщины как яда змиинаго, не слушайте тех гадюк в образе человеческом, которым и Толстой-то нужен только для того, чтобы именем его, когда-то действительно знаменитаго писателя, прикрыть яд безбожных, противогосударственных учений в целях отравлять ими русских людей, а чрез то вести наше Отечество к разрушению, к рабству иудеям и к верной погибели.