Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

№ 149
За честь Креста Христова

Триста лет тому назад, когда впервые проникли в Японию латинские миссионеры, правительство Японии воздвигло гонение на христиан и, чтобы узнавать их, распорядилось положить в городских воротах кресты – так, чтобы нельзя было войти в ворота, не наступив на крест. И говорит предание Римской церкви, что многие, искренно уверовавшие во Христа, скорее соглашались отдать себя на мучения и смерть за Христа, чем наступить на изображение знамения нашего спасения – креста Господня.

Подобие креста как геометрическая фигура нередко употребляется как украшение в архитектурных рисунках и вообще в произведениях искусства. И пока такое изображение не имеет никакого отношения к нашей христианской вере, пока оно не касается нашего религиознаго чувства с той или другой стороны, дотоле мы относимся к нему безразлично, как к простой, самой обычной геометрической фигуре, как например, в оконных рамах, дверях и т. п. Но как скоро искусство или, лучше сказать, его представители, художники хотят намеренно подчеркнуть свое неуважение к кресту, как к знамению нашего спасения, то мы должны протестовать самым решительным образом, ибо в таком случае является уже страшный грех кощунства. Представьте себе, что паркет пола в нашей квартире представляет правильно расположенные кресты: позволит ли вам совесть ваша спокойно ходить по такому полу даже тогда, когда вы не знаете, что это сделано намеренно, чтобы заставить вас попирать крест?.. А мы живем в такое несчастное время, когда не только возможно, но и в самом деле бывает намеренное поругание Креста Господня слугами сатаны – иудеями и их прислужниками-масонами. Вот что пишет мне с юга одна чуткая к чести Креста Господня душа:

“Не могу не поделиться с вами скорбью сердца моего. Этим летом я посетила А. женский монастырь, в который стекается много молящихся, в особенности недужных, к чудотворному образу Богоматери. И вот, чтобы приложиться к образу, надо пройти по коврам, на которых вытканы… кресты!.. Стало быть, христианин, прежде чем подойти к иконе, обязан попрать ногами, потоптать символ своего спасения – вытканный на ковре крест. И у царских врат, и везде в храме такие же кресты на коврах. Увидя это, так была поражена, так терзалось сердце мое, что я не выдержала и тут же сказала монахиням: “Ведь только сектанты топчут изображение креста, а мы, православные, разве смеем это делать?” И я просила, очень просила снять эти ковры и не гневить Господа поруганием креста Его. На это мне ответили: “Это – жертва, обидятся жертвователи… У нас все ковры такие: что мы будет делать с ними?” Я сказала им: “Зашейте кресты такого же цвета гарусом, обратите их в круги или четырехугольники, а впредь с крестами ковров не принимайте, объясняя жертвователям, что топтать крест грешно”. Сняли ли ковры и зашили ли кресты, я не знаю. Духовенство, большею частию, на это не обращает внимания, а сектантам это и на руку: они могут указывать, что-де и православные попирают крест. И это творится не в одном А. монастыре, но и других храмах: у нас, например, в соборном храме был ковер от престола через всю солею, и когда я обратила на это внимание отца протоиерея, ковер тотчас же был убран раз навсегда, и меня благодарили за то, что указала”…

Мне скажут, что я обращаю внимание на мелочи. Да разве это мелочи – попирание изображения креста Христова, хотя бы и на ковре? Мы упрекаем латинян, что они целуют папскую туфлю, на которой, говорят они в оправдание, изображен крест; мы говорим: место ли изображению креста на туфле? Но разве место сему на коврах, по коим мы ходим? Пусть фабрикант говорит нам, что это – не крест, а геометрическая фигура, раз возникает сомнение: так ли? – мы должны требовать, чтоб совсем таких крестовых ковров не выделывалось! Фабрикант говорит, что это – не крест, а простая фигура, такой-де рисунок; а кто поручится в наше грешное время, что тут нет злого умысла – нарочито подвергнуть поруганию крест Господень? Прочтите вот правило 73-е Шестого Вселенскаго Собора:

“Поелику животворящий крест явил нам спасение, то подобает нам всякое тщание употребляти, да будет воздаваема подобающая честь тому, чрез что мы спасены от древняго грехопадения. Посему и мыслию, и словом, и чувством поклонение ему принося, повелеваем: изображения креста, начертываемыя некоторыми на земли, совсем изглаждати дабы знамение победы нашея не было оскорбляемо попиранием ходящих. И так отныне начертывающих на земли изображение креста повелеваем отлучати”…

Видите: святые отцы Вселенскаго Собора не считали “мелочью” рассуждать об изображениях креста, хотя бы они были начертаны просто на земле: они “повелевают” такия изображения “совсем изглаждати”, уничтожать, этого мало: они не задумались написать и такое “повеление” – “начертывающих на земли изображение креста повелеваем отлучати”… Заметьте, из сего постановления соборнаго не видно: с какою целию сии отлучаемые от общения церковнаго начертывали изображение креста на земле; может быть, просто по небрежению к тому, что делали, может быть, у них не было ясно сознаваемаго намерения подвергнуть святое изображение попранию. А в наше время возможно, что рисовальщики узоров для фабрик делают это и намеренно, чтобы ходящие попирали крест… Припомните, что письмо получено с юга: почему знать, может быть, те же штундисты на фабриках, издеваясь над православными, делают рисунок с крестами и намеренно… Строго судят святые отцы даже легкомысленно начертывающих крест на земле. Какому же строгому суду подлежат делающие это с намерением подвергнуть попранию изображение креста?.. И можно ли назвать мелочью то, о чем мы говорим?

Русский православный человек столь чтит сие изображение, что даже простое напоминание о нем на перекрестках дорог побуждает его творить крестное знамение при проезде через перекресток, а в некоторых местностях России на перекрестках, для сугубаго напоминания о кресте, – знамении нашего спасения – ставятся кресты. Православный христианин помнит, что самый мир создан во образ креста: четыре страны света напоминают ему крест Христов. Он знает, что “крест – хранитель всея вселенныя, крест – красота церкви, крест – царей держава, крест – верных утверждение, крест – ангелов слава и демонов язва”.

Силою Креста Христова он верует спастись как от бед и напастей в сей временной жизни, так и в грядущей вечности. Тропарь, или песнь, Кресту есть в то же время и молитва за Царя православнаго, за все Отечество, победная песнь торжествующей веры. И не потому ли так ненавистен Крест Христов всем врагам христианства? Не говорю уже о духах тьмы; они трепещут и трясутся, по выражению песни церковной, при одном знамении крестом; даже люди, предавшие себя врагу Божию – диаволу, отшатнувшиеся святой веры и Церкви Православной, и те как бы боятся Креста Господня. Рассказывал мне один миссионер: раз, во время беседы с штундистами о Кресте Господнем, его собеседники громко потребовали от него, чтобы сотворил силою креста какое-либо чудо тут же, пред ними. Миссионер сказал, что это значило бы искушать Господа, подобно иудеям, но что Господь, конечно, силен и чудо сотворить, если сие потребно для их вразумления. “Пусть, – сказал он, – тот, кто хочет на себе испытать силу крестнаго знамения, подойдет ко мне ближе: я осеню его сим знамением, и он тотчас же ослепнет: верую, что Господь может сие сотворить!” И что же? Никто из сектантов не дерзнул подойти к миссионеру: страх объял хулителей Креста Господня. В другой раз тот же миссионер, приглашенный сектантами на чашку чая, осенил, по обычаю иерейскому, стакан, ему поданный, крестным знамением, и мгновенно стакан лопнул и развалился… Надо было видеть, как это поразило штундистов: они от страха побледнели… Кто знает? Не подсыпали ли в стакан какого снадобья?.. Наши интеллигенты обычно, елико можно, елико допускает им приличие, избегают, как бы стыдятся знамения крестнаго… Присмотритесь, как делает на себе знамение крестное иной полувер-интеллигент, когда этого требует его положение, например, при похоронах своего сослуживца, при торжественных молебнах, когда он является в храм “ради парада”: он едва водит рукою по груди, будто ощупывает, все ли у него пуговицы целы… Спросил бы я его: да умеет ли он по-православному ограждать себя крестным знамением: на чело, на перси, на плечи? Или разучился уже? Не вяжет ли руку его все тот же ненавистник Креста Христова, князь мира сего прелюбодейнаго?.. И выходит: сотворить истово крестное знамение – стыдно, а вот попирать Крест Христов, нарочито, может быть, составлять рисунки, где святое знамение спасения будет потом попираемо – это можно, это современно, во вкусе века… Да не честнее ли было бы уж вовсе отречься от веры во Христа, как сделал это великий еретик нашего времени, известный Толстой? Ставят ли себе такой вопрос наши интеллигенты, эти полусознательные христиане, полусознательные язычники? Или им выгоднее прикрываться до поры до времени именем христиан, пока не нашли себе более подходящего, но уж не такого стараго слова, как “язычество”? Впрочем, кажется, уже и находят, по крайней мере, около такого имени бродят: ведь уже слышатся странныя для нашего православнаго уха слова: голгофское христианство, неохристианство, оккультизм, спиритизм… Еще немного, и придумают, наконец, и слово это будет новое, модное и ухватятся за него все наши полуверы, и станут уже полными неверами, сбросив с себя имя православных христиан, как изношенную одежду… К тому идет дело, читатели мои! Неверие, сначала практическое, в жизни, а затем и теоретическое, в учении, мутною волною разливается по лицу земли среди якобы образованнаго общества, а оттуда спускается и вниз, в среду невежественных масс; и этому всячески содействуют враги Церкви Божией – иудеи и масоны, растлевая и ум и сердце чрез печать, театры, лженауку и всеми иными мерами… Врагу страшна только твердыня Православия: если ее удастся расшатать, то с остальным он уже легко справится. Вот почему и ведется подкоп именно под Православие: его хотят всячески унизить, приравнять к суеверию, в него внести разложение в виде разных сект и ересей, его ослабить расколами и раздорами в среде его исповедников. С непонятною, на первый взгляд, ненавистию относится именно к Православию вся иудейская и иудействующая печать, с каким-то пренебрежительным снисхождением – наша интеллигенция, даже и та, которая считает себя еще верующей в Бога; и только те, которые еще чтут авторитет Церкви-матери, еще таят в глубине своего сердца любовь и веру к этой матери, только они, вместе с нею, скорбят, болеют душою, видя поношение или искажение Креста Христова – уже не на коврах только, а всюду, где можно: например, в столице замечено православными, что на одном храме поставлены кресты как бы перевернутыми вершиною вниз, так что поперечник креста приходится в нижней его части, не в верхней, как обычно… А тот знак, под которым масонство выступило на борьбу якобы с чахоткой, а на деле – едва ли не с другим чем-то, знак перечеркнутого креста? Кто видел этот “красный крест”, тот пусть нарисует его на лоскутке бумаги: он состоит из вертикальной линии, пересеченной двумя равными по размерам горизонтальными поперечинами: соедините же вершину такого креста с концами нижней поперечины и вы получите треугольник вершиною вверх, а если соедините концы верхней поперечины с основанием креста, то получите треугольник вершиною вниз, то есть, получите два пересекающихся треугольника или шестиугольную звезду: обычный знак врагов христианства – масонов… Если я ошибаюсь в толковании этого новомоднаго “креста”, то пусть гг. учредители сборов на “белый цветок”, измыслившие такую невиданную форму якобы креста, объяснят мне смысл этой формы! Ни христианская древность, ни православная современность не знают такого креста. Это не крест, а телефонный столб с двумя равными поперечинами… Признать это крестом мы отказываемся, а если это не крест, то что такое?..

Опытные в духовной жизни подвижники пишут, что враг наш, диавол, даже в сонных мечтаниях, не может представить Креста Господня: он обычно представляет какую-либо геометрическую фигуру, а на мысль искушаемаго влагает, будто это – крест. Не то же ли и тут, особенно если заподозрить участие масонов в этих новомодных сборах на разные цветы?.. В тревожное время мы живем: там искушают нас попранием Креста Господня, а тут – подменою его какою-то фигурою, в виде телеграфнаго или телефоннаго столба… Воистину, дние лукави суть!..

№ 150
Помним ли мы великий урок 1812 года?

С нами Бог! – ликуя, воспевает святая Церковь, прославляя Бога, являшегося плотию и яко Отроча младо пеленами повиваемаго. С нами Бог! – вместе с Церковию торжественно восклицает стомиллионный православный Русский народ, благодарственно воспоминая избавление Церкви и державы Российской от нашествия галлов и с ними двадесяти языков.

Да, Церковь на Руси всегда была нераздельна с Русью: когда страдал и страдает Русский народ, – с ним болела и болеет сердцем и Церковь, как нежно любящая мать; на ея груди отдыхала душа народная во дни великих бедствий; она утешала его в невыносимых скорбях; она предстательствовала за него пред Богом, испрашивая ему прощения и оставления грехов и отводя грозную, карающую руку Божию во дни великих испытаний… За то и радовалась она радостями народа, как счастливая мать, радовалась и учила народ радоваться радостию о Господе, всё радости достойное, приписывая единому Богу-Милостивцу и влагая в уста народа слова Песнопевца: не нам, Господи, не нам, а имени Твоему даждь славу!

Трогательны восторженныя песни, коими в день Рождества Христова святая Церковь прославляет Господа за спасение России от нашествия великаго корсиканца – завоевателя всего мира. Трогательна и поучительна молитва Церкви, коленопреклонно чтомая в заключении молебна в этот день. Необычна эта вечная память Императору Александру Первому среди светлаго торжества великаго праздника Христова.

Слава в вышних Богу и на земли мир… Как благоприлична эта ангельская песнь при воспоминании о конце великой брани за Царя – любимца всего народа Русскаго! Слава богу, ибо Агнец Вифлеемск, льва и змия нами поправ, миру мир дарова. Велики скорби, тяжелы подвиги, понесенные народом Русским в эту великую годину испытаний, но Богу было благоугодно соделать нас орудиями низложения и покорения жестокаго врага веры христианской, хитраго и гениальнаго в своем деле воинском, врага всех народов земных; Богу было угодно, чтобы к великому празднику мира, воспетаго Ангелами, не осталось ни одного врага на Русской земле: тем со Ангелы Младенцу миродержавному боголепну славу принесем: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!

А когда вспомнишь все грехи народные, коими Русь прогневала Божие правосудие в те времена, когда вспомнишь, что Господь не по беззакониям нашим сотворил есть нам, ни же по грехом нашим воздал есть нам, но и в годину искушения, пришедшую не на нас одних, но на всю вселенную, избавил нас и внегда обышедше обыдоша нас врази наши, явил есть нам спасение Свое: мало сего – нас же соделал орудием избавления всех народов, покоренных врагом нашим и, из повиновения ему, воевавших против нас – когда вспомнишь все сии милости Божии, то как не повергнуться во прах пред священными яслями Богомладенца с сердечным умилением, как не воскликнуть: видехом, Господи, видехом, и не мы одни, но вси языцы видеша в нас, все народы были свидетелями тому, все видели, яко Ты еси Бог и несть разве Тебе: Ты убиеши и паки жити сотвориши, Ты поразиши и исцелиши, и несть иже измет от руку Твоею!.. Благодарим Тя, Господи, яко наказуя наказал еси ны вмале, да не смерти во веки предаси нас!.. О, премилосердый Господи! Пробави, продли милость Твою ведущим Тя! Но и неимущим Тебе явлен буди!..

Минуло ровно сто лет с того дня, как Русь торжествовала и благодарила Господа за спасение свое. В могилу сошли все свидетели сего торжества. Немного осталось и детей их, которые внимали их сказаниям, проникнутым великим умилением сердечным, великою к Богу-Благодетелю благодарностью. И вот мы, внуки и правнуки их, спустя сто лет переносимся мыслию к их подвигам, вспоминаем милости Божии… и как хотелось бы спросить свою совесть: а поняли ли мы великий урок, данный нам Провидением Божиим в истории наших дедов и прадедов? Прислушаемся к словам молитвы, составленной великим святителем Филаретом, на молебне в праздник Рождества Христова:

Ты глаголал еси, Господи, древле сыном Израилевым, яко аще не послушают гласа Твоего хранити и творити вся заповеди Твоя, наведаши на них язык безтуден лицем, иже сокрушит их в градех их, дондеже разорятся стены их, и мы видехом, яко прииде глагол страшный сей на ня и на отцы наша. Обаче прещения Твоего не убоявшеся, и о милосердии Твоем вознерадивше, оставихом путь правды Твоея и ходихом в волях сердец наших… еще же и отеческая предания ни во чтоже вменивше, прогневахом Тя о чуждих. Ихже ряди и нас объят лютое обстояние, и о ихже ревновахом наставлениих, сих врагов имеяхом буих и зверонравных…

Вдумаемся в эти слова, особенно в последния слова богомудраго святителя, нашего русскаго златословеснаго учителя: о ихже ревновахом наставлениих, у кого ревностно, как школьники, перенимали все худое, сих врагов имеяхом буих и зверонравных… те самые, у которых мы заимствовали разныя безбожныя учения – они-то и явились нашими лютыми, жесточайшими врагами… Воистину, чем согрешили наши предки, тем и были наказаны! В конце восемнадцатаго столетия русские люди сильно увлекались безбожными учениями, коими была уже тогда заражена Франция, и вот за это увлечение последовало Божие попущение: наши же учители, французы, сами того не сознавая, явились как бы бичом Божиим к вразумлению наших предков. Счастливы эти предки наши, что поняли ниспосланный им урок и, хотя тяжкою ценою, но все же искупили свой грех, смыли его слезами покаяния и были помилованы милосердием Господа. Исповедуя сию милость Божию, они, в умилении сердца, взывали: посетив жезлом неправды наша, якоже щедрит отец сыны, ущедрил еси нас, Господи! Но урок, данный отцам, не должны забывать и дети, и внуки, и правнуки, до последняго рода, если не хотят, чтобы этот грозный урок по вторился на них самих. А мы – помним ли мы этот урок?..

Не в такой светлый, радостный праздник говорить бы о печальных явлениях нашей русской жизни, но что же делать? Ведь если мы, пастыри будем молчать об этом, то – камни возопиют! Увлечение наших предков вольнодумством, вольтерьянством, масонством ХVIII века можно бы называть детскими шалостями в сравнении с тем, что творится теперь у нас на Руси! Тогдашнее безбожие проистекало больше из легкомыслия, из тайнаго желания как-нибудь успокоить совесть, которая протестовала против грехов плоти. Нынешнее безбожие есть какая-то безсмысленная вражда на Бога, выражающаяся в страшных кощунствах; тогдашние пороки были общечеловеческие. Нынешние носят характер извращенности, противоестественности; тогда простой народ грешил, но грех грехом называл, а ныне и деревенские парни, начитавшиеся иудейских “Копеек”, хвалятся своими вопиющими беззакониями как славными подвигами. Понятия извратились, совесть убита, люди становятся хуже диких зверей… Страшно становится жить на свете! Боишься громов небесных, которые вот-вот возгремят над грешною землей…

А в небесах пока еще слышится сладостная песнь небожителей: Слава в вышних Богу и на земли мир… А в пещере Вифлеемской еще возлежит Божественное Отроча и с такою любовью улыбается Своей Пречистой Деве – Матери…

Мати Божия, Заступница усердная рода грешнаго! Не имеем мы сами никакого дерзновения к Сыну и Богу Твоему: Ты помолись о нас, Ты смилуйся над немощью нашей духовной, Ты покрой нас теми пеленами, которыми повивала Ты Свое Дитя Божественное, да воззрит Он и на нас с благоволением и мир Его премирный да снидет в наши немирныя сердца, и да согреет их любовию к Себе, да и мы с дерзновением святым воспоем с небесными певцами: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!

Блестки и изгарь

Наша современность так полна всяких неожиданностей, несообразностей, иногда прямо нелепостей, что дня не проходит, чтоб не наткнуться на такия явления, которыя вызывают в душе чувства удивления, протеста, негодования… Редко-редко, будто золотая блесточка в куче мусора, мелькнет отрадное явление, и как рад бываешь отметить его! Доселе я это и делал, и буду делать, по мере сил, в своих дневниках, откликаясь на более или менее крупные факты того или другаго рода. Но не всегда есть время и возможность делать это сколько-нибудь обстоятельно по каждому, обратившему на себя внимание случаю. А отметить этот случай, хотя краткой заметкой, стоит. И вот, мне припомнились в “Домашней Беседе” 1860-70-х годов “Блестки и изгарь” покойнаго борца за идеалы Православия В. И. Аскоченскаго, и явилась мысль: не открыть ли и мне в своих дневниках страничку для подобных летучих заметок на злободневные вопросы текущей церковной и общественной жизни и литературы, да и под тем же заглавием: зачем придумывать новое, когда есть старое хорошее? В сущности, это будет продолжение тех же “Моих дневников”, но в более кратких статейках, когда нет времени писать большую статью. Надеюсь, мне помогут в этом и мои читатели. Лучше хоть маленький отклик, чем равнодушное молчание. А иногда, Бог даст, можно будет отметить и хотя малую некую блесточку добра: ведь если бы на земле вовсе не было добра, то и мир потерял бы весь смысл своего бытия. Итак, благослови, Господи!

I

Было время, когда преимущественным чтением русскаго народа служили такия духовно-назидательныя книги, как Четьи-Минеи, Прологи, Патерики и отдельныя жития святых. В этих житийных сказаниях наш благочестивый народ видел не только то, что нужно делать для получения вечной жизни и спасения, узнавал не только учение веры и нравственности христианской, но видел также и то, как нужно жить по заповедям Христовым, как следует прилагать нравственныя и вероучительныя истины христианства к жизни…

Исконная любовь нашего народа к житейным повествованиям начинает, по-видимому, в последнее время ослабевать под влиянием все шире и шире распространяющейся светской литературы, часто довольно сомнительнаго свойства, особенно со времени так называемых “свобод”. Вновь воспламенить и усилить эту любовь народа к церковно-повествовательным произведениям можно не иначе, как только противопоставив широкому распространению дешевых светских сочинений не менее широкое распространение как житий древних святых, так в особенности сказаний о жизни и трудах русских подвижников позднейшаго времени.

Эти жизнеописания новейших подвижников должны показать народу, что спасение возможно и в наше время; что благодать Святого Духа неизменно действует в Церкви до наших дней; что изумительная и победоносная борьба благочестия с духом тьмы происходит и ныне; что Христос, обещавший вечно пребывать с нами, творит Свои чудеса неоскудно и в Русской земле чрез Своих верных учеников и подвижников; что наша Русская земля, несмотря на широкую волну неверия и порока, несущуюся к нам из западных стран, пребывает и на долгие века пребудет Русью Святой.

Эту высокую задачу – ознакомить народ с жизнью и трудами новейших подвижников, и берет на себя Тобольское Епархиальное Братство святого Димитрия Солунскаго, приступая в настоящем (1912) году к изданию составленнаго священником Александром Юрьевским “Новаго Свято-Русскаго Патерика”.

Сей обширный труд Братство печатать будет частями, в виде небольших книжек (в 30–40 страниц каждая), в коих дано будет около 560 жизнеописаний тех новейших русских подвижников, блаженная кончина коих последовала в XIX веке, начиная с 1800 года. Всех таких книжек, весьма доступных народу по своей цене, Братством будет выпущено не менее 150 номеров.

Пока выпущено три книжки ценою по 5 копеек. В них содержится краткое жизнеописание монахини Маргариты Кирсановской, Митрополита Петербургскаго Гавриила, блаженной Ксении Петербургской, Архимандрита Феодосия Софрониевскаго, Архиепископа Варлаама Тобольскаго, иеромонаха Иоакима Саровскаго и благочестивой крестьянки Пелагии. Очерки написаны живо, тепло и читаются с духовным утешением. Отмечаем эти небольшия, дешевыя, но поучительныя книжечки, как святыя “блесточки” в нашей народной литературе, заваленной мусором вредных развращающих изданий.

Получать книжки можно в Тобольске, в Совете Братства святаго Димитрия Солунскаго.

II

Легкомыслие или масонщина?

Всякаго рода кощунство, даже богохульство – в иудейской печати дело обычное. Но печать, которую мы привыкли считать порядочною, доселе избегала этого. В большой простыне, именуемой “Новое Время”, изредка появлялись статьи Меньшикова с выходками, граничащими с кощунством, но такому большому барину в газете, видимо, делалось снисхождение.

Но вот, в № 13167, от 6 ноября, помещен маленький фельетон под заглавием “Бабье лето в танцах”, подписанный некиим М. К., а над сим фельетоном стоит эпиграф:

“Танцы – единственное занятие ангелов на небе, и блажен тот, кто может подражать им на земле”.

Затем в скобках, курсивом, стоит якобы цитата: (Из послания Василия Великаго к Григорию Богослову).

Судите сами: что может подумать читатель? Если он никогда не читывал творений св. Василия Великаго, он смутится. Как? Ужели так писал святитель Божий? Но стоит цитата: стало быть, у Василия Великаго есть такия строки… Или это подделка? Вероятнее всего… Но что же это? Неужели мы дошли до того, что у нас на глазах подделывают письма святых, приписывают им то, что подумать было бы кощунственно?.. А если читатель знаком с писаниями Василия Великаго, то он должен возмутиться духом, должен громко крикнуть: доколе же это будет терпимо? До чего же мы дойдем, наконец?!.

Знающие люди говорят, что в греческом тексте стоит слово “хоревин”, что и значит: “петь хором”, а г. М. К. хочет читать: “хорографин” – “плясать”… Та к ли? Но вернее, автор и в глаза не видал подлинника, а просто припомнил, что писал лет пять-шесть назад один “профессор” (слава Богу, ныне изгнанный из Духовной академии) в одном духовном журнале о плясках религиозных. Этот экс-профессор, действительно, хотел оправдать все сектантския пляски и подтягивал к своей теме все, что можно было подтянуть, хотя бы при помощи искажения текста святоотеческих писаний…

Та к или иначе, но серьезной газете стыдно выкидывать такия колена. Ведь надо помнить, что ее читают сотни тысяч людей разнаго возраста, всякаго образования, разных исповеданий: среди них найдутся и такие, которые, прочитав кощунственную цитату и дав ей веру, подумают о великом учителе вселенской Церкви, будто он был так невежествен, что способен был написать такую нелепость, граничащую с вымыслами Магометова Корана.

Хотелось бы думать, что это только легкомысленная выходка газетнаго болтуна, а не семечко из кошницы масонской.

III

Еще вопрос: легкомыслие или масонщина?

В № “Колокола” (от 10 ноября), в статье: “Легкомыслие или масонщина?” владыка Никон справедливо возмущался тривиально-кощунственным переводом слов св. Василия Великаго, помещенным в одном из фельетонов “Новаго Времени”. Но вот есть “духовный” журнал – “Русский Паломник”, как значится в подзаголовке, – “одобренный всеми ведомствами” (значит, и ведомством православнаго исповедания?), издающий приложения самаго назиательнаго содержания: и “Богословскую Энциклопедию”, и “Творения св. Григория Богослова”, и “Земную жизнь Иисуса Христа”, и кроме того ежемесячный журнал-приложение “Светоч”. Случайно я просмотрел ноябрьскую книжку этого “Светоча” и вот прошу вас полюбоваться, что я там нашел.

В первой статье “Голуби Святаго Младенца” (легенда), на ст. 1700, читаем: (голуби) “пребывали с Ним в пещере (во гробе), и их распростертыя крылья и взъерошенныя перья показались обезумевшей от горя Марии Магдалине светлыми ангелами, спросившими ее: – Жено, о чем плачешь?.. – Когда ученики Его собрались, спустя пятьдесят дней, – подобно буре, с высоты неба, в быстром шуме, слетели к ним те же самые голуби. Светящимися крыльями, как будто раздвоенным пламенем, коснулся каждый из них головы апостола, и в виде этих гонцов Иисуса сошел на них Дух Святой, горячая вера в ожидавшее их апостольство, которому они предались единодушно”.

Как видите, Дух Святый совсем не сходил на апостолов, а только “горячая вера в ожидавшее их апостольство”. Совсем было все просто и ничего сверхъестественнаго. При этом еще не так удивительно, что “обезумевшая от горя Мария” приняла на рассвете, в полумраке пещеры, “взъерошенныя перья” голубей за ангела; – удивительно то, каким образом апостолы среди белаго дня могли принять обыкновенную стаю голубей за сошествие Св. Духа, а белыя голубиныя крылья – за огненные языки? Оставалось бы только добавить, что предположение еврейской толпы, будто апостолы “напились вина”, вполне основательно. И такое кощунственное объяснение евангельских событий мы читаем не в какой-нибудь масонской “библии для развлечения” (La Bible amusante), а в духовном журнале, “одобренном всеми ведомствами”.

Но это еще не все. На последней странице той же книжки в отделе “Смесь” есть заметка “Легенды о создании женщины”, и эта заметка заканчивается так: “Ассирия, Вавилон, Египет, а за ними и Иудея (т. е. прибавим от себя, – наша св. Библия) сохранили самую непоэтичную легенду о происхождении женщины… из ребра мужчины!” (многоточие и знак восклицания – “Светоча”).

Вспомним, что “Русский Паломник” рассчитан на благочестивую русскую семью, еще не потерявшую связи с Церковию, а, в частности, “Светоч” будет читаться преимущественно, детьми средняго и старшаго возраста. Каких же плодов ожидать от такого чтения? По моему мнению, лучше уж дать прямо Ренана “Жизнь Иисуса” и т. п. Та м систематическое искажение божественнаго Лика Спасителя и открытое глумление над верой способны скорее вызвать отвращение в чистой верующей душе и, во всяком случае, сразу дают понять, что за книга лежит пред вами. Здесь же яд подносится скрыто и как бы случайно, среди другого совсем неподозрительнаго материала; здесь искуситель застает доверчивую душу как бы врасплох и незаметно может забросить в нее семена сомнения, которыя дадут ростки, когда уже поздно будет их искоренять. Вот где уместно спросить: легкомыслие ли это или масонщина, т. е. сознательное и планомерное стремление подорвать веру и там, где она еще сильна и куда с открытыми нападками на нее проникнуть нельзя?