Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

Можно разделять или не разделять его взгляд, но нельзя отказать ему в обоснованности: это не поверхностный взгляд обыкновеннаго образованнаго человека, а продуманное, строго проверенное слово того, кто всю свою жизнь отдал великому делу Царствия Божия среди одного из тех народов, которые давно ждут пришествия к ним царствия Христова. 52 года тому назад пришел он в языческую Японию, где тогда преследовали христиан, научился японскому языку, стал переводить Священное Писание, а потом и богослужебныя книги на этот язык, – чрез десять лет у него уже был сотрудник-японец, а чрез 53 года – 35000 православных христиан, сердечно ему преданных, веру свою в делах являющих, истинных сынов Царствия Божия. Но и этого мало; даже среди язычников он заслужил не только уважение, но и любовь: в столице этих “седящих во тьме” сынов мира сего лукаваго стоило произнести его имя: “Никорай” (японцы не могут выговорить буквы “л”), как японец улыбался и готов был к услугам русскаго, чтоб указать ему путь к русскому святителю…

Нередко люди, даже искренно верующие, пытаются проникнуть в тайны, от них глубоко сокровенныя, прикрываясь как бы покровом веры. Они должны бы потверже запомнить то, что о таких сокровенных тайнах говорит Господь и Его святые Апостолы. В самый день вознесения Своего на небо Господь сказал ученикам Своим на их вопрос: аще в сие лето устрояши царствие Израилево? – Несть ваше – не ваше дело – разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти (Деян. 1, 6, 7). А еще раньше, во дни земнаго служения Своего и проповеди, на такой же вопрос ответил, к удивлению, может быть, самих Апостолов, что даже Сам Он, яко человек, конечно, не знает, когда Его Отцу благоугодно будет послать Его на суд: о дни же том и часе никтоже весть, ни ангели, иже суть на небесех, ни Сын, токмо Отец (Мк. 13, 32). Не сказал: чей Сын, но говорил здесь о Себе, яко Сыне Человеческом только, а не яко Богочеловеке. А если чистые духи, святые Ангелы, не ведают сего, если даже Он, по человечеству Своему безгрешному, не знает дня и часа Своего Второго Пришествия, то нам ли, грешным смертным, дерзать приоткрывать завесу сей тайны Божией своими гаданиями? Мы знаем некоторые признаки, по коим можем судить о близости сего страшнаго дня, и довольно с нас. Но сии признаки, указанные Самим Господом, относятся не только к кончине мира, но и к разрушению Иерусалима: по крайней мере, некоторые из них не строго отделяют одно событие от другого. Дело в том, что разрушение Иерусалима было прообразом кончины мира. И в том и другом событии видны законы правды Божией, карающей зло и венчающей добродетель. Эти законы вечны и неизменны и прилагаются правдою Божией ко всем народам земным. Что применено ею в отношении богопротивнаго народа еврейскаго, то применено может быть и к народу русскому, если, сохрани Боже, его беззакония превзойдут меру долготерпения Божия. Естественно, что непосредственным свидетелям и невольным участникам сих событий кажется, что исполняются пророчества, относящияся к Второму Пришествию Господа и Страшному всемирному суду Его, тогда как на самом деле совершается только частный суд над тем или другим народом. Так первенствующие христиане, видя суд Божий над Иерусалимом, могли думать, что настает время суда всемирнаго – последняго. Вот почему и Апостол Павел, в своем послании к Фессалоникийцам, счел нужным предупредить их и успокоить – “не спешить колебаться умом и смущаться, ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланнаго, будто уже наступает день Христов” (2 Сол. 2, 2). Нет сомнения, что мы, люди двадцатаго века, ближе к сему страшному дню, чем первенствующие христиане: тем не менее и мы можем думать, что скорбныя явления нашего времени представляют собою признаки близкаго пришествия Христова на Страшный суд, тогда как на самом деле они только относятся к нашему грешному народу и зовут нас к покаянию, угрожая судом Божиим. Всемирное событие, каково и есть грядущий Страшный суд, должно и признаки иметь всемирнаго характера, а не местнаго. Но можно ли сказать это о тех знамениях времени, какия мы видим в наше время? Правда, о некоторых признаках и Господь сказал, что они будут иметь местный характер, как например, землетрясения, но вообще сказано, что будет скорбь великая, какой не было на земле никогда. И сие должно помнить, что у Господа нашего день един яко тысяча лет и тысяча лет яко день един (2 Пет. 3, 8). Мы должны смирять свой пытливый ум в послушание вере: аще Господу неугодно было открыть сию тайну, то грешно и пытаться своим умом постигать ее. Стало быть, это – нам не полезно. Ведь для нас, для каждаго из нас гораздо ближе час смертный: однако же Господь и сие открывает лишь немногим Своим избранникам, которые тщательно приуготовляли себя к часу сему в продолжение всей своей жизни, а от нас премудро сокрывает, дабы мы, зная, что еще не скоро наступит сей час, не стали нерадивыми, а если уже близок – не предались унынию и отчаянию; Бог хочет, чтобы мы всецело предавали себя во святую волю Его. Он хочет, чтобы мы всегда были готовы к страшному часу смертному и к суду Божию. Час смертный отнимет у нас возможность покаяния после нашей смерти; судьбы своей там мы сами переменить не можем уже, а потому должны готовиться заранее, пока живем здесь, на земле. Правда, верующие надеются на молитвы Церкви и по смерти, но не следует забывать, что Дающий молитву молящемуся Бог располагает сердца верующих к молитве так, что о недостойном молитвы и не будет пламенной, отверзающей небеса молитвы, хотя бы имя его и произносилось в храме… Поведал мне один в Бозе почивший Афонский старец, иеросхимонах Михаил (в монашестве Малахия): “Имею я, грешный, обыкновение поминать на молитве всех известных мне усопших братий, но одного из них как-то забыл: и вот прошло много лет, как покойник является мне во сне и просит поминовения. Я сказал об этом покойному батюшке отцу Иерониму. Тот сказал мне: стало быть, пришло время молиться за него, Бог вот и вразумляет любовь твою не забывать его: видно, он нуждается вообще в молитве”.

Да и тяжкий грех – грешить в надежде на молитвы Церкви: это значит – искушать Божие долготерпение. Столь же грешно пытаться приоткрывать тайну, Богом сокровенную: приоткрыть ее все равно человек не может, а за дерзновенную попытку к сему, при сознании ясно выраженной воли Божией сокрыть ее, неминуемо понесет наказание…

Пусть примут сие во внимание все те, которые решаются вычислять не только год, но и день пришествия Христова на суд последний…

№ 205-206
Служение Церкви печатным словом

Время молчати и время глаголати.

Еккл. 3, 7.

Давно это было, больше двух с половиной тысяч лет тому назад. Заспорили три юноши о том, что сильнее всего? И один написал на записочке: “Сильнее всего вино”. Другой написал: “Сильнее царь”. Третий написал: “Сильнее женщины”, а потом, как бы исправляя себя, приписал: “а над всем одерживает победу истина” (2 Ездры 3,10–12).

Нет нужды доказывать, что последняя приписка есть неоспариваемое слово самой истины. И для того, чтобы истина над всем всегда и во всем одерживала победу, Бог дал человеку разум и совесть, а в делах веры еще и всемощную Свою благодать, руководящую людей ко спасению чрез Церковь, хранительницу Божественнаго Откровения. Человек изобрел и свое могучее средство к распространению истины – письмо и печатное слово. К несчастию, этим могучим средством пользуется не истина только, но и заклятый враг ея – ложь. Но чем больше захватывают в свои нечистыя руки печатное слово служители лжи, тем настойчивее является нужда самой Церкви как хранительнице истины, использовать печатное слово для распространения и зашиты истины. Наше время в этом отношении можно назвать исключительным: современная печать, в подавляющем большинстве, захвачена врагами Церкви; голос преданных и верных Церкви сынов едва слышен среди шума и неистовых криков открытых и тайных врагов ея: нас, служителей Церкви, обвиняют в том, что мы молчим, что не умеем или не хотим защищать свою мать – Церковь Божию, что мы не даем верующим душам той пищи, какой алчут оне, что Церковь не дает ответа всякому вопрошающему о словесех ея упования…

Было, может быть, время, когда можно было молчати; ныне, по слову Екклезиаста, настало время глаголати. Отвечая этой потребности духовной, наш Святейший Синод, с соизволения Его Императорскаго Величества Государя Императора, учредил Издательский Совет, на который и возложил заботы о том, чтобы отвечать печатным словом назревшей потребности нашей церковной жизни. А потребность эта велика; задачи, поставленныя Совету, слишком трудны; поле его будущей деятельности, если только Бог поможет ему исполнить свой долг, почти необозримо…

Призванный волею Святейшаго Синода стать во главе сего учреждения как председатель онаго, я смиренно приемлю это новое для меня послушание, но в то же время сознаю свое полное недостаточество к такому великому делу. Тут нужна дружная работа не четырех только членов Совета: много ли могут они сделать? – нужно сплоченное объединение всех литературных сил церковных, всех, кто любит родную Церковь, кто может послужить ей словом печатным, кто может хотя бы только подсказать нам добрую мысль… Если бывают отдельныя издания, непосильныя для одного человека, выполняемыя обычно совокупным трудом нескольких лиц, каковы, например, энциклопедии и словари, то что сказать о целой отрасли в литературе? Да и в литературе ли только? В “Положении об Издательском Совете” говорится и о церковных нотах, и о священных изображениях, и о “снабжении жилищ верующих лучшими произведениями церковной иконописи”, а духовно-учебных заведений – “лучшими учебниками и учебными пособиями”. Само собою понятно, что для выполнения такой программы нужны не только писатели, но и опытные церковные художники, и педагоги… А начинать дело надобно все же с литературы, с издания хороших книг и, прежде всего, – святоотеческих творений, брошюр, листков, а со временем и периодических изданий – ежемесячных, еженедельных, а Бог даст – и ежедневной газеты. Читателей надобно иметь в виду как более или менее образованных, так и простецов. Если нельзя быть уверенным, что печатное произведение будет понятно для простецов, то пусть оно и будет выделено в серию книг для людей более развитых (интеллигентных). Для простецов же надо также вести ряд изданий в виде книг, листков и брошюр. Словом: издания нашего Совета должны быть по объему самыя разнообразныя, а по изложению – приспособленныя к тому кругу читателей, для коего они предназначаются. Содержанием изданий должно быть: 1) положительное изложение учения Православной Церкви о догматах веры и о жизни по вере, о православном понимании нравственной деятельности христианина. В последние годы всяких свобод и, особенно, свободы, лучше бы сказать – распущенности печати, все понятия о вере и нравственности расшатались, поколебались, частию даже подменены или искажены до неузнаваемости. Мы, старики, воспитались на литературе старых, лучших преданий, не только в области собственно церковной, духовной, но и в области светской литературы. Мы с трудом представляем себе, на чем воспитывается современное нам молодое поколение. Вкус читателей развращается до крайности газетою, которая заменила книгу для громаднаго большинства читателей. Умно и дельно написанныя книги ныне мало читаются. Чтобы привлечь читателя к книге, надо дать ей более или менее своеобразное заглавие (книгопродавцы так и говорят: “Заглавие продаст книгу”), красивую внешность и – это главное – написать ее увлекательным языком. В старину об этом почти не думали: в заглавии прямо и без излишних затей ставили тему: о том-то, – и книга читалась теми, кто хотел ознакомиться с названным в заглавии предметом, и конец. Ныне надобно привлечь внимание читателя заглавием книги, ея изложением: словом, в доброе старое время русские люди не были избалованы французскою кухнею и кушали простой черный хлеб во здравие, а ныне этот же хлеб надобно подсластить, придать ему форму покрасивее… А если автор не сумеет этого сделать, то его книга будет лежать спокойно на полках магазина без спроса… Сколько хороших, поучительных книг не замечено, забыто только потому, как думается, что автор дал неудачное заглавие своей книге! Укажу пример: в 1860-х годах прошлаго столетия Троицкой Лаврой была издана небольшая книжка, содержанием коей были чрезвычайно интересные и назидательные рассказы о явлениях из духовнаго мира, о поразительных чудесах нашего времени – выдержки из писем в Лавру и из переписки тогдашняго наместника Лавры, архимандрита Антония, с великим святителем Московским Филаретом. Книжка носила название: “Монастырския Письма”. Название ничего не говорило о содержании, и книжка прошла почти незамеченною, хотя и разошлась в свое время в небольшом количестве. Переизданная лет 20 назад с дополнениями, она и теперь остается без спроса. Но если бы ей дано было более подходящее заглавие, она, несомненно, расходилась бы в большом количестве, тем более, что и цена-то ей всего копеек 20. По-видимо-му – пустое дело, но нельзя и такою мелочью пренебрегать в деле издательства. Еще более важно – язык, изложение. Ведь если читатель, особенно простой, в каждой строке спотыкается на отвлеченныя выражения и слова, вроде: “влияние”, “значение”, “отношение”, “роль” (противное слово! Из театра его переносят некоторые даже на церковную кафедру), не говорю уже о словах иностранных, то книга валится из рук, и современный читатель не имеет терпения дочитать даже небольшую главу до конца. Человеку умному и это, пожалуй, покажется не важным, но надо иметь в виду именно массу нынешних читателей. Живость, оригинальность изложения ныне ставится едва ли не на первый план в требованиях современнаго читателя. И нельзя пренебрегать таким требованием в духовной литературе: надо помнить пример Апостола: всем бых вся, да всяко некия спасу.

Главное внимание в наше время должно быть обращено на изложение православнаго учения о самой Церкви. К глубокому сожалению, понятие о Церкви и в нашем обществе, и в простом народе очень туманно, спутано, неопределенно. Господь поручил дело спасения людей Церкви, мы спасаемся постольку, поскольку являемся живыми ея членами, а между тем, нет не только живаго сознания этой великой и спасительной истины, но и надлежащего понятия о Церкви у многих, именующих себя ея чадами. Блаженный Августин говорит: “Спасается только тот, кто имеет главою Христа, а имеет главою Христа лишь тот, кто находится в Его теле, которое есть Церковь”. Господь строго заповедал слушаться Церкви, как матери: аще и Церковь преслушает брат твой, буди тебе яко язычник и мытарь; преслушник Церкви перестает и тебе быть братом, по крайней мере – считай его больным, зараженным братом, с коим общение братское уже небезопасно. Вот почему все явления церковной, общественной, семейной и государственной жизни должны быть рассматриваемы при свете строго церковнаго учения. Самое учение Церкви должно быть раскрываемо святоотеческим учением так, чтобы для читателя видимо было полное преемство самаго духа учения в Церкви от времен Апостольских и Самого Христа Спасителя, чтобы в самом учении было полное единение и мысли, и веры, и жизни современных членов Церкви с членами веков минувших, единение и общение – живое, действенное, чуждое всякаго своемудрия и уклонения в сторону чуждых Церкви учений. Истина одна, и она – в Церкви, ибо Церковь, по учению Апостола, есть столп и утверждение истины, а ея Глава – Христос есть Сама воплощенная Истина. Крепкой верою в сие положение должна быть проникнута вся деятельность нашего новаго учреждения – Издательскаго Совета при Святейшем Синоде. И, повторяю, мы, члены этого Совета, надеемся, что все, кому дороги заветы Православия, кто любит родную Церковь и хочет послужить ей по мере сил, не откажут нам в своем содействии.

Кроме изложения положительнаго учения Церкви, содержанием наших изданий должна быть: 2) христианская апологетика во всех ея видах: естественнонаучная против материализма, богословская и философская против социализма, анархизма, всякаго рода сектантства, ересей и расколов. Церковь со всех сторон обуревается сими врагами Божественной Главы ея – Господа Иисуса Христа, и она должна давать в руки чад своих оружие слова для борьбы с ними, оружие истины непобедимое, по изложению для всех доступное, сильное и авторитетное. Ныне много распространяется мнимо-научных популярных изданий, выдающих разныя гипотезы за неоспоримыя данныя, за последнее слово науки: необходимо предостеречь верующих от этого суррогата научности, от увлечения скрыто заложенными в таких изданиях идеями безбожия, материализма, пантеизма и других противохристианских идей. Насколько это необходимо – позволяю себе сказать по опыту своей юности. Тогда, в конце 60-х и начале 70-х годов увлечение материализмом было почти всеобщим среди молодежи: имена Фогта, Молешотта и других корифеев лженаучнаго знания были популярны даже между нами, семинаристами, и когда мы перешли из “риторики”, т. е. из 2-го класса в “философию”, т. е. 3-й класс, нас стали мучить эти вековечные вопросы: что, как, почему?.. Хотя не всякая книга материалистическаго содержания могла проникнуть к нам за стены семинарии, но все же это случалось, а главное – идеи носились как бы в воздухе и отравляли юное сердце. Помню, воспитанный на Четьих-Минеях, вкусивший, милостию Божией, сладости веры, я стал смущаться: ужели все это, что так сроднилось с моим сердцем, что стало так для меня дорого, есть ложь? Ужели те переживания, какия испытывало мое юное существо в раннюю пору детства, есть только самообман, иллюзия воображения и чувства?.. И мне стало жаль, крепко жаль расстаться с дорогим минувшим, и мне страстно захотелось защитить, сберечь это сокровище от незримаго похитителя – духа времени, духа отрицания… И я обратился тогда к покойному дорогому наставнику по основному богословию – Η. П. Боголепову (автору учебнаго пособия по Четвероевангелию) с просьбою указать: что было бы мне полезно почитать по этому предмету. И он указал мне тогда книги Ульрицы: “Бог и Природа”, “Душа и Тело”. И сколько же труда мне стоило одолеть эти громадные томы немецкаго апологета! Довольно сказать, что у него встречаются иногда периоды в целую страницу, иногда – в две, притом зависящие от какого-нибудь предлога и переполненные словами “концепция”, “перцепция”, “интуитивный” и тому подобной ученой арматурой… Только знание латинскаго и греческаго языков, их корней помогло мне в чтении этих “переводов” на русский язык: я читал как бы ощупью, читал с жадностью, свойственной только юности, и… слава Богу: вынес в выводе заключение, что наука, истинная наука не имеет права так положительно утверждать, да и не утверждает того, что пишут в популярных книжках и на основании чего поднимают головы материалисты. Вместо точнаго знания эти популяризаторы предлагают только гипотезы, против которых истинная наука тотчас же выставляет факты, для этих гипотез необъяснимые. Прочитал я потом целую серию изданий прот. Заркевича “Материализм, наука и христианство”. И я успокоился, и нашел опору в борьбе с сомнениями и разными веяниями со стороны. Следя потом, в течение 40 лет, за движением человеческой мысли в ея отношении к истинной науке, я постоянно подмечал, что грешное сердце слишком часто заставляло человеческий ум работать против совести, чтоб использовать научныя гипотезы для оправдания его грехолюбия. А в наше несчастное время – это почти общее явление. Таких научных, и вместе популярных, брошюр, как книжки А. А. Тихомирова по естествознанию, не скоро встретишь на книжном рынке. А между тем, оне-то и нужны теперь, и чем их будет больше, тем лучше.

Что сказал я относительно естествознания, то надо сказать и относительно всех других отраслей знания, начиная с философских до богословия, и особенно Священнаго Писания. Церковь должна зорко следить, чем питают ея детей непрошеные радетели якобы просвещения, и тотчас же давать противоядие, как скоро заметит появление отравы на книжном рынке. Надо помнить, что четыре года назад на съезде баптистов в Америке открыто решено бороться против Православия в России и на это дело ассигновано немного – только шесть миллионов долларов, т. е. 12 миллионов рублей! А у нас не находится по епархиям какой-нибудь тысячи, чтоб выписать противосектантския сочинения для руководства священникам в беседах с ними; не находится средств на издание хорошаго противосектантскаго, дешеваго, популярнаго журнала для простого народа, который стал уже ближе присматриваться к новым учениям, оскорбляющим его православное чувство, и мне приходится отвечать, что такого общедоступнаго, приспособленнаго для понимания простецов издания периодическаго пока нет! Там ничего не жалеют, чтобы разрушить нашу Церковь Православную: у нас жалеют гроши – говорю сравнительно с трехмиллиардным бюджетом нашим, чтоб поддержать родную веру – опору Руси, душу души народной!

Говорить ли о новых сетях врага Божия в виде оккультизма, спиритизма и других воистину мерзостей языческих, которыя уже проникли и к нам на Русь и довольно-таки широко распространяются не только среди оевропеившейся, если не сказать – оевреившейся, интеллигенции, но и среди простого народа? Недавно пришлось мне прослушать две лекции обратившагося из спиритизма бывшаго редактором нескольких спиритических изданий В. П. Быкова о том, что такое спиритизм и его сущность. Признаюсь: и читал я немало, и писал даже о спиритизме, но того ужаснаго впечатления, какое вынес с этих лекций, я не ожидал от них… Оказалось, что этой мерзостью занимается у нас, в России, до 86,000 человек: оказалось, что до 600 медиумов окончило самоубийством, что занятие это лишает человека свободы воли, превращая его в манекена, автомата, что оно так же опасно в смысле увлечения им, как известный неименуемый тайный порок молодости, что, наконец, влечет к самоубийству…

Обращаясь к борьбе с пороками нравственными – о, как потребно теперь самое широкое распространение всего, что издается против пьянства, этого рокового бича нашего народа, истребляющаго каждый год столько душ, сколько гибнет во время войны за то же время…

Следом за пьянством идет сквернословие, распутство, хулиганство, грабежи и разбои… Впрочем, нет надобности здесь говорить о всех язвах, удручающих наше народное тело, не исключая и нашей интеллигенции за весьма немногими исключениями. О последней, т. е. об интеллигенции, мне недавно привелось слышать мудрое слово одного из государственных деятелей: “Много говорим мы о жидах: жид уже сделал свое главное дело: он отравил самую душу нашей несчастной интеллигенции, а теперь пошел в народ, чтоб подменить его душу… Еще не везде его пускает закон, но он умеет проникать и туда, где для него все двери, казалось бы, закрыты – посредством своей печати, которая на 95 процентов уже в его руках. А это такое средство, против котораго едва ли кто устоит”. В самом деле: ох, как многие наши интеллигенты представляют собою, в сущности, тех же иудеев по своему миросозерцанию, только не семитическаго, а арийскаго происхождения! И достигнуто это, главным образом, печатью, тою печатью, которая каждый день издевается над нами, служителями Церкви, которая – в этом мы не сомневаемся ни на минуту – постарается убить нас, то есть деятельность нашего Издательскаго Совета, сначала систематическим замалчиванием, а если это не удастся – клеветою, травлею, подрывом всякаго к нам доверия среди наших будущих читателей. Надо быть ко всему готовыми и ничему не удивляться, что бы ни случилось с нами…

Отсюда естественный переход к слову о периодических изданиях. Как бы ни была книга привлекательна и по содержанию, и по изложению, все же газета и журнал в наше время идут в руки читателя прежде книги. Волею-неволею надо считаться с этим явлением. Надо бороться с врагом тем же оружием, какое у него в руках, конечно, только очистив это оружие от той грязи, какою оно покрыто у врага: разумею нравственную сторону печатнаго слова. Нужны повременныя издания, нужна ежедневная газета, чтобы немедленно откликаться на быстро сменяющиеся явления жизни. Наши предки не могли себе даже вообразить, как их потомки будут быстро жить. Житель столицы привыкает узнавать новости дня в тот же день, а если узнает их на другой день, то считает их уже запоздалыми. А, между тем, голос церковный, руководствующий верующих как смотреть, как относиться к тем или иным явлениям в области нравственной, должен быть слышен тотчас же… Как тут обойтись без ежедневной газеты?

Нужны и другия повременныя издания хотя бы потому, что в журнале скорее прочитают статью, чем в книге, да и журнал придет в руки подписчика скорее и вернее, чем брошюра или даже книга, которую когда-то еще соберется купить читатель газеты, если газета удостоит порекомендовать книгу или брошюру, а не случится этого – читатель разве только случайно узнает о существовании отдельнаго издания об интересующем его предмете. Думаю, что всякая брошюра будет полезнее для дела, если будет предварительно проходить чрез периодическое издание, а потом уже появляться в отдельном оттиске: сужу так по своим изданиям.

“Положение” о нашем Совете, как я сказал уже, начертывает нам, его членам, такую широкую программу, что ее можно понимать только как широту полномочий, а не как нечто непременно ныне же обязательное для нашего Совета. Дается простор для деятельности нашей, но не ставится обязательным выполнение всей программы во всех подробностях ея требований – сразу же по открытии Совета. Это, конечно, невозможно. Приступая к выполнению своей задачи, Совет будет руководствоваться, с одной стороны, прямыми указаниями Святейшего Синода, с другой, – требованиями самой церковной жизни, насколько это будет усмотрено самим Советом. На первое время, например, по поручению Святейшего Синода, Совет предполагает приступить к 2-му изданию “Словаря к Новому Завету” Гильдебранта, или так называемой Симфонии, которой в настоящее время в продаже совсем нет, а потребность в ней весьма ощутительна: она прямо необходима для всех, кто любит слово Божие, кто занимается Священным Писанием, богословием, проповедничеством, словом – для всякаго, кто хочет пользоваться Новым Заветом по его славянскому тексту. Издание это предполагается сделать более удобным для пользования по формату, более доступным по цене и внести в него некоторыя улучшения, на основании опыта тех, кто уже пользуется первым изданием. Указания в этом роде уже поступают к нам, и мы обращаемся ко всем любителям слова Божия не отказать нам в своих замечаниях и присылать их по моему адресу.

Есть насущная потребность издать и другия руководственныя книги для изучения как слова Божия, так и святоотеческих писаний. Было бы очень полезно издать такой указатель к святоотеческим творениям, в котором, в порядке библейских книг, глав и стихов в них, были приведены указания: кто из святых отцев, в каком именно творении и в каком месте приводит или толкует тот или другой текст Священнаго Писания. Например: книга Бытия, глава 1, стих 1-й; Афанасий Великий – там-то, Василий Великий – там-то, Григорий Богослов, Нисский и т. д., в алфавитном порядке имен их. Затем стих 2-й, 3-й и т. д. На первый раз, чтобы не отлагать дело, требующее немалаго труда и времени, можно было бы удовольствоваться указанием на творения тех святых отцев, которыя имеются в русском или славянском переводе, не задаваясь научными целями, для коих, конечно, было бы необходимо взять и творения, не переведенныя еще на русский язык. У латин по этой части давно имеются так называемыя “Катены”, в коих под каждым стихом Библии приведены даже и выписки из св. отцев, что дает читателю возможность не искать по библиотекам самых святоотеческих творений: их текст, их слова приведены в самых “Катенах”. Но мы едва ли скоро дождемся такой роскоши в своих изданиях.

Нет у нас и общаго предметнаго указателя к святоотеческим писаниям. Тридцать пять лет тому назад, еще послушником, мечтал я о таком указателе и переписывался об этом с покойным другом своим, товарищем по семинарии, тогда еще мирянином, преподавателем Тамбовской семинарии Н. Д. Молчановым, скончавшимся в сане архиепископа Аитовскаго; он признавал насущную потребность в таком указателе, но так это и осталось нашею мечтою. Мне думается, никогда так не было настоятельной нужды в таком указателе или, если угодно, энциклопедии, как в наше время всяческой разнузданности самочинных мудрований в области веро– и нравоучения христианскаго. Наш долг, долг Издательскаго Совета, дать, хотя несовершенный, такой указатель. План его мне представляется в том же роде, как и вышеупомянутый указатель к Библии: в порядке алфавита идут слова или наименования предметов, например: “душа”, “дух”, “Дух Божий”, “имя Божие” и под., а дальше – имена святых отцев и кратко сущность их мыслей о сем предмете. Я сказал: “хотя несовершенный указатель”, хотя опыт такого указателя, вроде как бы некоторой энциклопедии святоотеческаго веро– и нравоучения, ибо работа по составлению такого указателя нелегкая, ее придется разделить между несколькими лицами, назначив опытнаго редактора для объединения всего материала, какой будет доставлен сотрудниками. Но так или иначе, а хотя опыт такого словаря-указателя необходим, жизнь наша слишком коротка, чтоб каждому писателю каждую работу начинать сначала: надо каждому новичку придти на помощь опытом людей, уже изучивших тот или другой предмет. Вот пример: в минувшем году совершенно неожиданно, даже для некоторых богословов, появилась ересь имебожников. Церковная власть должна была разобраться в новом учении, почему оно представляет собою ересь. Но откровенно скажу: приступая к исполнению поручения Святейшаго Синода по этому предмету, я не знал, что целый том творений святителя Григория Нисскаго посвящен опровержению ереси Евномия, почти тождественной с ересью имебожников. Краткость срока и невозможность копаться по библиотекам при множестве других работ заставили меня ограничиться тем материалом, какой я имел под руками по этому предмету. А имей я под руками упомянутый указатель, я, несомненно, использовал бы те места святых отцев, какия были бы в нем указаны. И мой доклад был бы полновеснее в смысле доказательств. Драгоценным помощником была бы такая книга и для пастырей-проповедников, и для богословов-писателей, да и для каждаго благочестиваго христианина, который пожелал бы ознакомиться с учением святых отцев по тому или другому вопросу веры и жизни христианской.