Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

Моя мысль идет дальше. Кроме святых отцев было бы очень полезно ввести в этот указатель-энциклопедию и учителей Церкви, по крайней мере, наиболее известных, авторитет коих для нас является безспорным и твердо установленным. Таков, например, великий святитель наш Филарет Московский, имя коего известно не только во всей Православной Церкви, но и в инославных странах. Мысли таких учителей Церкви можно бы ставить во втором отделе под каждым словом. Само собою разумеется, что я намечаю только общую мысль, а обсуждение ея в подробностях – дело Издательскаго Совета в будущем. Надобно принять во внимание, по крайней мере, в отношении удобств пользования таким указателем, и иностранныя издания в таком роде.

Лет пятнадцать назад, под моею редакцией, Троицкая Сергиева Лавра издала новый перевод “Луга Духовнаго” Иоанна Мосха, “Жизнь пустынных отцев” пресвитера Руфина и “Проповеди” Илии Минятня, знаменитаго в свое время греческаго проповедника, на котором воспитался наш великий вития – Иннокентий, архиепископ Херсонский. Много подобных творений ждет своего издания или новаго перевода на русский язык. Укажу на “Историю Боголюбцев” блаженнаго Феодорита, например; была она когда-то издана, но теперь ея не найдешь даже и у букинистов. А книга для народа – весьма поучительная. Да и тем, кто склонен вести свой род от обезьяны, было бы и полезно, и интересно почитать эти сказания о подвижниках древних времен. Одно только горе: скажут сии господа, что это – благочестивые вымыслы…

В последние два года мы пережили ряд знаменательных и в высшей степени поучительных юбилеев. В 1917 году исполняется 50-летие кончины великаго святителя Филарета Московскаго… Стоит произнести только имя этого великаго учителя Церкви, как в сознании встает его светлый, величавый в своем смирении образ как мужа силы и разума духовнаго, как красы нашей Русской Церкви. В его воистину безсмертных творениях, как проповеднических, так и безчисленных мнениях и отзывах, и даже простых деловых резолюциях, письмах, записках – неисчерпаемый источник уроков веры, богословской и философской мысли во всех областях богословских наук, духа заветов церковных и руководящих указаний…

Как не озаботиться о том, чтоб, по возможности, исчерпать все сокровища его духа, его заветов, чтоб напитать его мудрыми наставлениями наше юное поколение, уже не помнящее его светлой личности, как не привлечь к нему сердца русских людей? Ведь он был неподражаемым истолкователем самаго духа заветов нашей родной старины, нашего роднаго Православия, самых основ нашего историческаго бытия… Надо озаботиться изданием для народа его жития, именно жития, а не простого жизнеописания; и полнаго предметнаго указателя ко всем его писаниям; озаботиться достойным изданием всего, что касается его личности, что только еще помнят о нем оставшиеся в живых из его счастливцев – современников, – увы, теперь уже немногих… Это можно было бы выпустить в виде особаго “Юбилейнаго Филаретовскаго Сборника”.

Есть немало старых хороших, но прочно забытых книг, которыя надобно переиздать потому, что оне когда-то сослужили великую службу современным их авторам поколениям. Для примера, укажу из литературы XVIII века на “Камень веры” Стефана Яворскаго, из XIX века – на проповеди и лекции по гомилетике покойнаго профессора Киевской духовной академии Я. К. Амфитеатрова: им обязаны многие проповедники развитием своего проповедническаго таланта, на них воспитывалось не одно поколение духовнаго юношества. Было бы полезно переиздать книгу протоиерея С. Кашменскаго “Учение св. Отцев о душе человеческой”, в которой собраны и расположены в известной системе выдержки из 50-ти отцев и учителей Церкви. Да и вообще нашлось бы немало таких книг. Мы забыли их, наши дети о них вовсе не слышат, а между тем, в свое время они оказали великую пользу в деле воспитания понятий в области церковнаго миросозерцания. Старики умели мыслить не спеша и добросовестно относились к делу, сознавая себя ответственными не пред людьми только, не пред критикой, но и пред Богом. У них и терпения, и трудолюбия, да и трудоспособности было побольше, чем в наше время.

Мы забыли свою старую русскую литературу. Было бы для народа очень полезно издать в русском переводе все эти старинные “Изборники”, “Златоструи”, “Златыя Цепи” и подобныя памятники древней письменности. Уж очень они назидательны, да и писаны-το именно для народа: надо ведь иметь в виду, что как ни хлопочут наши самозваные просветители, чтобы подменить идеалы народные и чрез школу, и чрез дешевку – копейку газетную, и чрез так называемую “лубочную” литературу, – в народе еще есть немало православных русских людей, которые носят в душе заветы старины, ищут пищи духовной во вкусе этой старины и любят почитать “от божественнаго”. Для таких простецов серия изданий, вроде упомянутых книжек, конечно, с исправлением языка, была бы настоящим подарком. Да и в школьных библиотеках такия книжки не залежались бы…

И в духовных журналах старых годов: в “Христианском Чтении”, “Душеполезном Чтении”, “Страннике”, “Духовной Беседе” и подобных, есть немало статей, которыя заслуживали бы перепечатания в виде небольших книжек. Стоит и вообще пересмотреть всю старую литературу, начиная с XVIII века, чтобы взять из нея и – подарить простому русскому читателю многое, достойное его, да и нашего внимания, но прочно забытое и зарытое мусором изданий последняго времени… Припоминаю, например, чудныя статьи священника Владимирскаго в “Душеполезном Чтении” по естественной истории, в коих премудрость и благость Творца изображается в картинах природы: как была бы назидательна такая книжка для современнаго юношества, тем более что и написана она языком прекрасным, согрета благоговением к Богу… Но где ея автор? Жив ли? Издавал ли он свои статьи отдельною книгой? Или в том же роде статьи покойнаго профессора-праведника Д. Ф. Голубинскаго: да ведь это был бы чудный подарок для юношества, конечно, еще непотерявшаго веры в Бога, еще ищущаго Бога в природе и в явлениях жизни!

Следует обратить наше внимание особенно на народныя чтения с туманными картинами. Нет нужды распространяться о том, какое огромное значение имеет этот способ народнаго просвещения и как важно в деле воспитания народа удовлетворить этой насущной потребности в полном согласии с православно-русскими народными идеалами. На первый раз следует дать хотя бы полный каталог хороших чтений с указанием, откуда можно достать их текст и картины. А затем, не теряя времени, приступить к изданию своих книжек для таких чтений и изготовлению желатинных картин, как более дешевых и удобных для пересылки. Просят и примернаго каталога книг для библиотек народных, не полагаясь на разныя рекомендации и одобрения, в обилии рассылаемыя разными учреждениями…

Вот мои пожелания и предположения относительно новаго дела, к коему, исполняя святое послушание Святейшему Синоду и призывая Божию помощь и Божие благословение, мы приступаем. Я прошу и моих читателей, сочувствующих сему доброму начинанию высшей церковной власти, не отказать мне в своих откликах по этому поводу. Будем благодарны за всякое доброе указание, за всякий полезный практический совет.

Как и какими путями мы думаем распространять наши издания – поговорю после…

№ 207
Имебожная ересь пред судом св. отцев

Еще три тысячи лет назад древний мудрец сказал, что “нет ничего новаго под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: “смотри, вот это новое”, но это было уже в веках, бывших прежде нас” (Екклез. 1, 9). То же случилось и с новою ересью – “имебожничеством”: при ближайшем рассмотрении ея, оказалось, что она уже существовала в первые века христианства под именем “гностицизма”; в IV веке ее развил и ревностно защищал известный еретик Евномий, а великие отцы Церкви – Василий Великий, Григорий Нисский и другие тщательно разобрали ее и опровергнули, Вселенский же Второй Собор в лице Евномия предал анафеме. К сожалению, те, которые ныне увлеклись этою ересью, не зная истории ересей, кажется, и не подозревали, что в их лжемудровании возрождается одна из древних, осужденных уже Церковию ересей; когда же церковною властию, стоящею на страже священных догматов, им было раскрыто их заблуждение, дух гордыни, неизменный спутник всякой ереси, овладевающий сердцем всякаго еретика после оставления его Божией благодатью, уже настолько глубоко проник в их душу, что не попускает им смириться, дабы познать свое заблуждение, и они всюду ищут самоутверждения в своей ереси, готовые даже на подделки, подлоги и другия нечистая средства. Благодать Божия подается только смиренным и не терпит смрада гордыни еретической.

Бог и ереси попускает, дабы явить славу Свою в раскрытии святой истины Православия. Так было и теперь. В духовных журналах появляются статьи, обличающия ложь учения имебожников и выясняющия истинное учение Церкви об именах Божиих на основании слова Божия и святоотеческих писаний. Ряд таких статей С. В. Троицкаго под заглавием “Учение св. Григория Нисскаго об именах Божиих и имебожники”, помещенных в “Церковных Ведомостях”, теперь вышли отдельною книгой под названием “Об именах Божиих”. Положение за положением, слово за словом в имебожническом учении автор разбирает, сличает, с одной стороны, – с учением еретика Евномия, находя в новой ереси все признаки старой, а с другой, – с учением святоотеческим, приводя множество выписок с подлинными словами святых отцев, наглядно показывающих почти полную тождественность обеих ересей. Для непредубежденнаго, разумно мыслящаго и пребывающаго в смиренном послушании Церкви ея сына становится до очевидности ясным заблуждение несчастных имебожников и вся тяжесть вины их вождей, упорствующих в еретическом мудровании. “Сходство между учением об именах Божиих древняго еретика Евномия, говорит г. Троицкий, и современных имебожников настолько велико, что последних можно назвать новыми евномианами. По учению имебожников, между именами и самыми предметами существует какая-то таинственная связь и ни одни предмет не может быть без имени. “Имя выражает самую сущность предмета, говорит например, Иларион, и неотделимо от него. Так имя Иисус. С отнятием имени предмет теряет свое значение”. “Идея есть реальность, читаем мы в “Апологии” Булатовича, имеющая иностасное бытие”. “Господь, говорит Иларион, есть мысленное высочайшее Существо, таково же и имя Его, и потому оно в нашем сознании и приемлется как Сам Он, Господь Бог”. “Имя есть истина, единосущная Триипостасной истине, говорит Булатович, но не есть истина отвлеченная и безжизненная, но есть истина живая – Духовное Существо. Это Духовное Существо различается от самаго Существа Божия, и понятия – Существо Божие и имя Божие не сливаются, но, вместе с тем, это отличное от Существа Божия Духовное Существо имеет Божественное достоинство само по себе, по существу, а не по благодати”. Таким образом, имебожники различают недоступное и неоткрывающееся людям Существо Божие и другое Духовное Существо – Имя Божие, соединенное с Существом Божиим, но не сливающееся с Ним и имеющее Божеское достоинство само по себе… И Бог и имя Его суть едины святы по естеству.

Имя Божие у Булатовича представляется даже высшим Существа Божия, чем-то таким, с чем Бог сообразует Свои действия, что Он прославляет. Если все, что пишет Булатович, принимать за чистую монету, то учение о том, что имя Божие есть живое духовное существо, нужно признать возобновлением древняго еретическаго учения – гностицизма. Единственным существенным отличием учения имебожников от гностицизма является тот пункт их учения, где они настаивают на неотделимости имени Божия от Бога, таковой же, какова взаимная неотделимость Лиц Пресвятыя Троицы. Но если так, то неизбежным для имебожников является учение о том, что в Боге не три Ипостаси, а четыре, причем четвертой ипостасью будет имя Божие, которое, по Булатовичу, является духовным существом, имеющим ту же сущность, что и Лица Святыя Троицы, и стоящим в таком же отношении к лицам Святыя Троицы, в каком они находятся между собою. Имебожники, действительно, не останавливаются и пред этим выводом, и в литографированном листке одного из главных вождей ереси мы читаем: “Если имя Иисус есть богоипостасное, то, конечно, равно Отцу и Святому Духу, и есть лицо Пресвятыя Троицы”.

“Стоит, говорит С. В. Троицкий, лишь, хотя бегло, пересмотреть то, что пишут об именах Божиих св. отцы, чтобы видеть, что учение имебожников стоит в явном и прямом противоречии с учением святоотеческим и церковным. Имебожники утверждают, что Бог должен иметь имя. Святые отцы говорят, что Он не только не должен иметь имени и не имеет его, но и не может иметь его, как стоящий выше всякаго имени. “Нет ни одного имени, которое обозначает все естество Божие”, пишет св. Василий Великий против предтечи имебожников Евномия, которое “достаточно было бы его выразить. Но многия и различныя имена, взятыя в собственном значении каждаго, составляют понятие, конечно, темное и весьма скудное в сравнении с целым, но для нас достаточное… Понятия, которое бы вполне было достойно Его, никто никогда не достигнет, хотя бы соединились все умы для наследования и стеклись все языки для выражения онаго. Итак, богодухновенное Писание по необходимости употребляет многая имена и речения для честнаго и загадочнаго изображения славы Божией”. Короче сказать, по святоотеческому учению, Бог многоименен (так неоднократно называет Бога св. Григорий Нисский), потому что Он безыменен (так называет Бога св. Дионисий Ареопагит), и потому никак нельзя думать, что в одном каком-либо имени Его заключается значение всех других”. Между тем, имебожники выделяют из ряда имен Божиих имя Иисус, хотя и слово Божие, и святые отцы ясно учат, что имя это усвоено Сыну Божию только по Его воплощении. Имебожники говорят, что имена Себе дал Сам Бог и что потому имена эти вечны. Святые отцы выясняют, что Сам Бог не нуждался в имени и не давал Себе никакого имени не только до сотворения мира, но и после сотворения его, а что имена Божии нужны лишь людям, и потому все имена Божии, как и все имена вообще, явились только после сотворения людей и созданы самими же людьми. Самое имя “Сый”, по глубокому выяснению св. Григория Нисскаго и других св. отцев, означает то, что у Бога нет никакого имени и смысл слов “Сый есть вечное имя Божие”, состоит в том, что Бог никогда не имел, не имеет и не будет иметь никакого имени. Самое слово “Сущий”, являющееся грамматической формой причастия от глагола “быть”, не есть какое-либо имя, а есть глагольная форма, означающая одно бытие, существование Божие. Оно означает лишь, что Бог существует. Но что Он такое, каково Его имя – по сущности или хотя бы по действиям – оно вовсе не показывает. А, между тем, св. Григорий Богослов именно это наименование “Сый” находит наиболее свойственным Богу. “Имя Сый, говорит он, принадлежит собственно Богу и всецело Ему одному, а не кому-либо прежде или после Него, потому что и не было, и не будет чем-либо ограничено или пресечено”. Иоанн Дамаскин в “Точном изложении православной веры” пишет: “Кажется, из всех имен, приписываемых Богу, более главное “Сый”, как и Сам Он, отвечая Моисею на горе, говорит: Сый посла Мя. Ибо все совместимое в Себе Он имеет бытие, как бы некоторое море сущности, безпредельное и неограниченное”.

Имебожники говорят, что имена Божии суть действия Божии, неотделимыя от Бога, и потому – Сам Бог. Святые отцы выясняют, что имена Божии суть действия человеческаго измышления и человеческих органов речи, что приписывать Богу человекообразнаго действования наречения имен никак нельзя и что нельзя говорить об отделении имен Божиих от Бога уже потому, что отделять можно только соединенное, имена же Божии не соединены с Богом, а лишь нами приписываются Ему. Имебожники говорят, что имена Божии, как действие Божие, выражают сущность Божию. Святые Отцы учат, что имена Божии, как действия человеческия, выражают не сущность Божию, а лишь наши понятия и представления и притом не о сущности Божией, о которой понятия и представления мы иметь не можем, а лишь о свойствах и действиях Божиих. Имебожники утверждают, что имена Божии суть действия Божии потому, что они даны нам откровением Божиим. Святые отцы учат, что нельзя представлять откровение Божие как членораздельную речь Божию пророкам и Апостолам и что на самом деле откровение Божие есть посредственное или непосредственное воздействие Божие на душу человека, возбуждающее в ней известныя чувства и мысли, облекаемыя человеком в образованныя им слова и имена, и потому все встречающияся в Священном Писании имена Божии суть лишь наши слова, а не действие Божие.

“Когда учение имебожников подвергается возражениям, говорит С. В. Троицкий, понятие имени у них подменяется. Они отбрасывают буквы и звуки и заявляют, что они считают Богом лишь идею, истину, выражаемую именем Божиим, жалуясь вместе с тем, что их противники искажают их учение. Но, прежде всего, – имя есть имя, а идея есть идея, и смешивать эти два понятия нельзя. А во-вторых, св. Григорий Нисский нередко берет и прямо один смысл имен Божиих и категорически заявляет, что “нельзя обожать смысл, являющийся в слове”, и что “имя или идея являются в сущности идолом, который заменяет у Евномия” (а следовательно, и у наших имебожников) Бога”.

Имебожники, вопреки ясному учению Православнаго Катехизиса, но подобно иконоборцам и протестантам, учат, что имя Божие выше креста и святых икон. Между тем, святые отцы Церкви и сам VII Вселенский Собор ясно и решительно учат, что иконы и крест – не Бог. А св. Дионисий Ареопагит самыя имена Божии называет иконами. По учению имебожников, имя Божие имеет какую-то самодовлеющую силу творить чудеса. В этом они сходятся с иудеями и Талмудом, который имя Божие считает каким-то талисманом или амулетом, волшебным словом. Булатович и ссылается на литературу раввинов, видимо разделяя их учение об именах Божиих. Между тем, святая Церковь учит, что чудеса творятся не именем, а силою благодати Божией, так что между именем Божиим и чудом нет внутренней связи, и чудо может быть без имени Божия, и произнесение имени Божия может не сопровождаться чудом. “Имя не делает ничего, говорит св. Златоуст, когда будет произносимо без веры”.

Нужно ли опровергать нелепое учение имебожников о том, что “всякое слово молитвы есть Бог, а имя Божие тем более Бог”? Что “имя Божие святит собою молитву”, т. е., все остальныя слова молитвы?.. Ведь утверждать, будто слова молитвы менее Бог, чем имя Божие, и делаются Богом только чрез освящение именем Божиим, не значит ли просто – богохульствовать, искажая самое понятие о Боге как всесовершенной Личности? “Молитва, в сущности, есть перечень имен Божиих”, говорят имебожники. Но – вот молитва Господня: прочтите ее и скажите: можно ли ее назвать таким перечнем? Да и ни одна молитва церковная не подойдет под это определение, ибо делая перечень чего-либо, мы никогда не ставим перечисляемых слов в звательном падеже, как это обычно во всякой молитве.

Разобрав подробно учение имебожников и опровергнув его точными словами св. отцев, преимущественно Григория Нисскаго, С. В. Троицкий определяет настроение вождей новой ереси как переживания самолюбивой души, утратившей чувство живаго богообщения и потому смешивающей Самого Бога с Его символами. “Бумажныя деньги, говорит он, люди приняли за чистое золото и стали смотреть на слова не как на условные знаки, символы предметов, а как на какие-то дубликаты предметов, стоящие с ними в таинственной связи. Для того, чтобы переживания эти изменились, необходим полный душевный переворот, зависящий от свободы человеческой и благодати Божией, никакие доводы здесь не помогут. Как бы убедительно ни доказывалась ложь имебожническаго учения, творцы ереси будут смотреть на все доказательства лишь как на досадное препятствие для торжества их учения, которое нужно устранить во что бы то ни стало, хотя бы для этого пришлось употребить ложь, подлог, интриги и т. д. Такова психология всех творцов ересей, переубедить которых не могли даже великие отцы Церкви”. Указав множество подделок, искажений, подлогов в писаниях имебожников, г. Троицкий отмечает, что и самыя заглавия главнаго труда имебожников совпадают. И Евномий, и Булатович назвали свои труды “Апологией”. Св. Василий Великий пишет об Евномии: “Первое его злоухищрение – предложить учение в виде апологии, чтобы не подать мысли, что главное его намерение – изложить догматы нечестия, но показать, что приведен к сочинению необходимостью. Видел он также, что если открыто примет на себя звание учителя, не только будет это крайне тяжело и неприятно слушателям, но и сам себя сделает незаслуживающим вероятия и подозрительным как человек, желанием славы увлеченный в новизны; а если предложить слово в виде апологии, то избегнет подозрения в нововведении и тем самым более привлечет к себе слушателей, потому что все люди привыкли с благорасположением принимать сторону унижаемых. Поэтому жалуется на обвинителей и клеветников и им приписывает вину своего сочинения”. “Читая эти строки, говорит г. Троицкий, недоумеваешь: к кому оне более приложимы – к Евномию или Булатовичу, так искусно сумевшему привлечь на свою сторону своей апологией и ролью унижаемаго сочувствие людей простодушных”? Почтенный автор труда об имебожниках приводит и еще слова одного великаго отца Церкви, св. Афанасия Великаго, более всех пострадавшаго от еретиков: “Каждая ересь, принимая на себя прекрасное и превысшее всего Имя Спасителево, собирает изречения Писаний, произносит слова, усвоивает же истинный смысл, и, наконец, прикрыв какою-то лестью свое, изобретенное ею измышление, сама делается человекоубийцею введеннаго в заблуждение. Каждая из ересей не имеет ничего общаго с Писанием, и защитники ересей знают, что Писания во многом или, лучше сказать, во всем противны мудрованию каждой из них. Но для обольщения простодушных, каковы упоминаемые в Притчах “незлобивый веру емлет всякому словеси” (14, 15), принимают они на себя вид, что изучают и собирают изречения Писаний, чтобы этими изречениями показать правильность своею мудрования и, наконец, убедить бедных людей мудровать, вопреки Писаниям. И кто прост и некрепко наставлен в вере, тот, имея в виду одни слова и не проникая в смысл, скоро увлекается их кознями. Благочестивейший царь Констанций человеколюбив, а они против его воли разглашают, что хотят. Если бы право веровали, то довольствовались бы верою, изложенною целым Вселенским Собором. Не об истине попечение у них, а, напротив, все говорят и делают в пользу ереси. Что и теперь пишут, не об истине заботясь, но скорее для забавы, с хитростию делают это на обольщение людям, чтобы рассылкою писем обратить на это внимание народа, самим выиграть время для избежания обвинения, и скрыв свое нечестие, иметь возможность распространить ересь… Они желают, чтобы им верили, когда не знают, как сами веруют. Слагают клеветы на православных епископов, которым строят козни. Когда не настоит никакого вопроса, подают они повод к словопрению, разстраивая сердца братий и всевая в них, чего никогда не приходило им на ум… Посему надлежит бодрствовать, чтобы под покровом писем не скрывалось какого обольщения и не отвлекали они иных от благочестивой веры”.

Эти строки писал великий исповедник Православия, 1600 лет назад, как будто про нынешних вождей афонской ереси…