Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

Ох, добро наше, добро! Никуда-то оно не годится, если не будет смирением прикрыто! А его-то, сего мытарева злата, и нет у нас… Сделаем что-нибудь похожее на добро, да и носимся с ним, как известная птица с своим произведением… А в очах-то Божиих тот и мил, кто свое добро забыл и смотрит только на грехи свои. Не любуется этим “богатством”, нет, а плачет о них, Богу их показывает, жалуется Господу на греховныя страсти, на душу воюющия, на немощи свои, противу греха безсильныя, и просит, молит Бога о помощи, чтоб Господь простил грехи, помог в борьбе с искусителем-врагом, чтобы укрепил волю, грехом расслабленную, согрел сердце нечувственное, размягчил его, окамененное, очистил ум от помыслов греховных, суетных, темной тучею его омрачающих! И не потому ли мы безсильны в доброделаннн, что сами препятствуем Господу помогать нам Его благодатию? В злохудожну душу не внидет премудрость, только смиренным дает Господь благодать. Он готов бы и всем нам ее ниспослать, да на пользу ли нам-то будет благодать, дела добрыя со девающая чрез смиренных? А что если мы добро-то, ею в нас содеянное, себе припишем, у нея отнимем, станем считать себя такими добрыми, хорошими, Богу угодными христианами? В таком состоянии самая благодать доброделания послужит нам во осуждение наше. Вот Господь и не ниспосылает ее нам в помощь к доброделанию. Не полезнее ли нам просить у Господа благодати смиреннаго покаяния, а когда сею благодатию очистятся наши сердца от нечисти греховной, когда умягчится ожесточение сердца слезами кающегося Апостола Петра и всех грешников покаявшихся, вот тогда и явится у нас, уже само собою, благоговейное дерзновение просить у Господа помощи на всякое доброделание. Помоги нам, Господи, исполнять святыя, животворящия заповеди Твои так, как Ты их заповедал нам! И Он поможет, ибо Сам сказал: без Мене не можете творити ничесоже; Сам обетовал: просите и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам. Вся еликя аще воспросите от Отца во имя Мое, даст вам. Его всемогущая рука всегда отверста, чтоб излить на нас дары благодати; но кто же виноват, что мы-то свою руку к Нему не простираем, чтобы принять сию благодать? Кто виноват, что, и приняв, иногда не ценим сего сокровища и приписываем себе то, что она творит в нас, оскорбляя сим Господа – Дародавца?

Но скажут: как избежать сего предвосхищения у Господа того, что Ему, а не нам принадлежит?

Иного пути нет, как отречением своей воли, своего смышления пред Богом чрез того, кто от Бога дан нам в Церкви руководителем в духовной жизни, пастырем нашим. К отцу твоему духовному и обращайся за советом, когда задумаешь сделать доброе дело, особенно если это дело выходит из ряда твоих обычных житейских дел, если тебе кажется оно как бы некиим, для тебя не обязательным подвигом. Задумал, например, ты отлить колокол в церковь: дело доброе. А духовный отец тебе скажет: “Это еще потерпит, у нас есть во что звонить; а вот школы у нас нет: вот на это дело тебя охотно благословлю”. Та к и сделай. Отсеки свое хотение. Прими слово пастыря Церкви как волю Божию. Ведь Господь сказал Своим Апостолам, а чрез них и всем пастырям Церкви Своей: “Слушающий вас – Меня слушает”. Конечно, это, прежде всего, относится к учению веры, но ведь и дела веры неразлучны с верою, и в жизни своей каждый верующий должен внимать гласу своего пастыря. В монастырях есть правило: “повинися игумену яко Богу”. В сущности это то же, что и Господь говорит Апостолам. Богу нужно не твое смышленые, а твое сердце. Суть-то дела в том, чтобы верующий отсек свою волю во имя послушания воле Божией, чтобы имел уверенность, что не свою волю творит и в добром деле, чтобы, так сказать, снял с своей совести оценку своего доброделания. Тогда и избежать ему самоцена будет несравненно легче. Когда ему придет помысл, что вот-де ты сделал доброе дело, он ответит ему: что ж такое я-то сделал? Я только исполнил послушание отцу духовному, а не послушать его было бы грехом, было бы противно заповеди Христовой: слушаяй вас Мене слушает, и отметаяйся вас Мене отметается. Та к отвечай помыслу и успокоишься, и он больше не будет тревожить тебя.

Но как быть, если является сомнение: да сам отец-то духовный не будет ли в искушении подать такой совет, какой ему выгоднее? Не впадет ли и он в то искушение, какому поддаются латинские патеры и ксендзы? Ведь и они люди, а где люди, там и слабости…

Отвечаю. Во-первых: латинская церковь, в искажении чистаго христианскаго учения, допускает правило: цель оправдывает средства. Этого наша святая Православная Церковь ни в каком случае допустить не может, и совесть православнаго пастыря всегда связана правилом: для добраго дела и средства должны быть только добрыя, чистыя, допускаемыя совестию христианского и учением Христовым. Никакой пастырь не одобрит, если безчестный человек нажил капитал нечестивыми средствами, обманом, насилием, подлогами, вздумал бы на эти капиталы строить, например, церковь. Каждый священник, каждый монах сказал бы ему: “Прочитай в Св. Евангелии рассказ о мытаре Закхее и возьми с него себе пример. Если уж нет никакой возможности вознаградить обиженных, то только тогда можно или раздать капиталы такие бедноте всякой, или же и храм построить, но опять там, где та же беднота имеет в нем особую нужду. Да и построить-то так, чтобы, по возможности, люди не знали, откуда идет благодеяние, кто строит храм. И если бы православные так поступали, то и пастыри, к коим стали бы чаще обращаться за советами, были бы опытнее в советах и каждый раз, когда надобно дать совет, заглядывали в свою совесть, сверяли бы свою мысль с словом Божиим и отеческим учением, а в более трудных случаях искали бы совета у более опытных старцев или же у своего святителя… Затем, надо и то сказать: если хочешь узнать нелицемерно волю Божию, то молись Господу: “Господи! вразуми моего отца духовнаго, что сказать немощи моей, какой мне дать совет… Ты ведаешь, Господи, что я не ради того вопрошаю его, чтобы похвалиться своим добрым намерением, а только для того, чтобы узнать: доброе ли дело я задумал? благословишь ли его? согласна ли моя воля с Твоею всесвятою волею? Я готов отказаться от своего намерения, готов исполнить Твою волю, вот и скажи мне чрез отца моего духовнаго: благословишь ли то, что надумал я, или иное что повелишь?” Не может быть, чтобы Господь, волю боящихся Его благословляющий и молитве их внимающий, не услышал такой молитвы и не внушил твоему пастырю или руководителю твоей духовной жизни то, что Ему благоугодно! Надо же верить Его обетованию: просите и дастся вам! Надо же поверить и благодатному опыту святых отцев, наших учителей благочестия, а их опыт говорит: если хочешь узнать волю Божию искренно, то и малый младенец возвестит тебе ее, если нет близко Богом даннаго и Церковию благословеннаго пастыря души твоей. Ведь известному Валааму, когда он хотел искренно узнать волю Божию, и ослица безсловесная сказала ее. Ужели же Бог не вразумит того, кого Сам Он поставил тебе, благодатию священства, быть ближайшим советником и наставником в христианской жизни?

В делах важных, требующих немалых средств, добрый христианин не должен забывать, что в каждой поместной церкви есть особый Богом данный епископ, который на то и поставлен, чтобы пасти стадо Божие, руководить верующих ко спасению, который и ответ Богу даст за паству свою, если бы отказал кому в добром, авторитетном пастырском совете и указании. И уж, конечно, такой Богом данный руководитель не откажет верующему войти в его положение, сам с ним помолится Господу, дабы познать святую волю Его и непогрешительно указать ее просящему совета. У нас верующие православные люди совсем забыли об этом и редко, слишком редко обращаются в своих личных делах за советом к архипастырю. Им, кажется, и в голову не приходит такая мысль. Как будто дело архиерея только попов ставить, в церкви служить, проповеди говорить да разныя кляузы разбирать… Грустно это! Жаль тех, кто лишает нас своего доверия. Может быть, мы сами-то по себе, как люди, и не заслужили того, но ведь надо же в делах веры и жизни духовной признать нас более сведущими, чем какой-нибудь приятель…

Надо же помнить, что Господь, по молитве верующих, не допустит и нас, грешных, погрешить в святейшем деле служения нашего. А если бы, попущением Божием, по нерадению нашему, и случилось нам погрешить, то вся тяжесть греха сего ляжет уже на нас, пастырей, а не на того, кто во имя Божие отсек свою волю пред нами…

III

Знаю, мне скажут: да в состоянии ли наши пастыри руководить в такой степени совестию православных, чтобы решать все жизненные вопросы? Достаточно ли они опытны? Ведь среди них, не говоря уже о немощных духом и плотию, немало молодых, совсем неопытных, чуть ли не юношей? Иной мирянин опытнее своего пастыря и мог сам дать ему совет.

Отвечаю на эти недоразумения.

Да, мы, пастыри и даже архипастыри, немощны, не достаточно опытны в духовной жизни, среди нас немало и таких, коим не место бы оставаться среди пастырей, особенно в наше лукавое, блазненное время. Но ведь я, прежде всего, устанавливаю основное правило нашей церковной жизни: нет, конечно, правила без исключений, но в этом отношении надобно сказать об учительской деятельности пастырей то же, что говорим о совершении ими Таин Божиих: таинства церковныя не теряют своей благодатной силы от недостоинства совершителей их – иереев и архиереев. Благодать Божия может и сильна руководить жизнию верующих и чрез недостойных пастырей. Пастыри не свое учение проповедуют, а учение Церкви, учение Самого Христа. Не смотри на то, как я, грешный, живу, внимай тому, чему я учу тебя от Христова Евангелия, от писаний Апостольских и отеческих. Горе мне, если бы я стал тебя учить чему-либо противному учению Церкви! Я не требую от тебя слепого послушания, хотя в иных случаях для тебя надежнее было бы и без рассуждения слушаться пастыря, по реченному: овцы гласа его слушают и по нем идут, – я каждый совет мой, каждую добрую мысль и готов, и должен подтвердить или словом Писания Божественнаго, или же от писаний богомудрых отцев и учителей Церкви. Я неопытен в духовной жизни, но у меня под руками сии благодатные руководители – слово Божие и отцы Церкви. Не мне, а им поверь; они лучше нас с тобою и душу человеческую изучили, и тайну жизни в Боге постигли, и путь к Богу обрели… Я с любовию и тебя послушаю, если ты мне укажешь их писаниях то, что потребно для души моей. Их опыт духовный есть великая, неистощимая сокровищница, из которой никому не запрещено черпать. Но, главное, помни: и мне, и тебе нужнее всего отсечение своего смышления, своего толкования во имя всецелаго послушания Богу. Между мною, грешным пастырем, твоим отцем духовным, и тобою стоит Сам Владыка наш Христос, приемлющий твое благое произволение, как чистую жертву самопредания Ему, стоит и незримо внемлет готовности твоей – не свою волю исполнить, а Его святую волю. И видит Он, что ты ждешь Его премудраго и всеблагаго мановения чрез того, кого Он же уполномочил быть твоим пастырем-руководителем в жизни по Христе: Он ли не услышит твоей молитвы, Он ли не внушит хотя бы и моему недостоинству сказать тебе путь, в оньже пойдеши во имя Его святое?.. Твоя беседа со мною не есть простое совещание, обычное между людьми, друг другу преданными: нет, тут есть посреде нас Третий, тебе внемлющий, меня вразумляющий по молитве твоей же и, если твое сердце не лукавит, тебя и благословляющий на благое делание во исполнение Его святых заповедей… Тут совершается, я сказал бы, некое таинственное общение с Господом, тут ты произносишь ту же молитву к Отцу Небесному, какую возносил Он, Богочеловек, в саду Гефсиманском: не Моя, но Твоя да будет воля, Отче наш!.. Держи же свою волю как бы на острии иглы, не склоняя ее ни на десно, ни на шуе, ни в сторону твоей благой мысли, ни против нея: жди, что речет тебе Господь, Коего воли ищешь, устами, аще и недостойнаго, Своего служителя. И что услышишь, то и сотвори. Прими, как волю Божию.

Таков идеал православнаго доброделания. Тут вопрошение отца духовнаго, совет со старцем духовной жизни, не есть простое совещание, а есть как бы некое священнодействие, некое жертвоприношение, тобою совершаемое. Отец твой духовный есть как бы жрец, приемлющий от тебя твою жертву – твое благое произволение и приносящий его Христу, нас ради послушливому даже до смерти крестныя Своему Отцу Небесному. Он же, отец твой духовный, и отвечает тебе от имени Христова, мысленно вознося к Нему моление о тебе и повергая тебя к стопам Его, на кресте распятаго. Вот внутренний смысл такого от воли своей отречения! Помнить надо, что сказал пророк Божий Самуил отверженному Богом Саулу: “Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов” (1 Цар. 15, 22). Доброе дело делаешь, когда творишь добро по движению твоего сердца, по требованию твоей совести, но цена сему добру будет вдвое, когда ты приложишь к нему еще и послушание, то есть готовность отказаться от своего смышления и исполнить то, что скажет тебе опытный духовный отец. Если он твою же мысль одобрит и именем Господним благословит, то тем радостнее будет для тебя, ибо добро твое получит сугубую цену. Как кровь, обращаясь в теле, обновляет весь его состав, так молитва, общение любви между членами Церкви, наипаче же пасомых с пастырями, созидает единство жизни церковной, направляя совесть верующих в доброделании туда, где имеется наибольшая нужда в таковом доброделании. Вот пример. У наших братий, переселенцев на далеком Востоке, нет храмов Божиих; они плачут, не имея утешения церковной молитвы целые года, а мы золотим главы на сельских церквах, устрояем серебряные престолы, мало того – жертвуем на трамваи, электрическое освещение… Да ведь это, простите, эгоизм какой-то! Как будто нам и дела нет до братий наших, заброшенных на далекую окраину родной земли! Гд е же единство Церкви, яко Тела Христова? Гд е дыхание любви, согревающей немощных, неимущих братий наших? Представьте себе радость, благодарность их, если бы у них появился храм Божий, да притом построенный не на казенным средства, а вот от прихожан такого-то прихода, города, волости, селений! Не говорю уже о безвестных благотворителях, которые, устрояя храм, просили бы только молитв за них, сообщив лишь свое имя. Как горячо молились бы наши братья в таком храме! Но не о храмах только говорю я. Нет возможности перечислить все виды добра, которые можно бы осуществлять, если бы любовь православных людей, так сказать, не самочинничала, если бы она внимала голосу пастырей Церкви… Тогда и власть церковная смелее обращалась бы к сей любви, в виде воззваний, сообщений, где больше нужды и в чем она, эта нужда, сказывается. Перечитайте послания Апостола Павла: с какою любовию, но вместе и с настойчивостию обращается он к верующим с приглашением во имя любви жертвовать на бедныя церкви Востока! Между прочим, он советует в течение недели откладывать, хоть понемногу, кто сколько может, а в дни собраний молитвенных приносить скопленныя лепты и передавать предстоятелям церкви. Советует скоплять приношения заранее, чтобы когда представится случай, направлять их туда, где больше нужды. И уж конечно, верующие при личном свидании спрашивали его: куда и сколько должно направить? Да и сам он не отказывается передавать святыя лепты по назначению. Делая добро, ни на минуту не следует забывать, что Церковь есть великий организм любви, а любовь чутко прислушивается, где ощущается боль… и, конечно, – туда направляет средства к ея облегчению. Пастырям Церкви виднее все это, а центральной власти церковной – и того больше. И спасибо сердечное тем добрым православным людям, которые направляют свои жертвы на нужды Церкви, доверяя это власти: много слез они утрут своим братьям, нуждающимся в духовном милосердии к ним! Много слез радости прольется, когда неожиданно, будто с неба упадет, к бедным поселенцам придет эта святая жертва! И эта радость, несомненно, отзовется в сердцах тех, кто был ея виновником. Повторяю: в Церкви, как живом теле Господа Иисуса Христа, и горести и радости как бы по нервам передаются от одних душ верующих к другим, если сии последние деятельною любовию участвуют в жизни первых.

Обращаюсь к нашим пастырям. Да, они далеки от идеала, и если бы стояли на его высоте, то сама собою жизнь Церкви устроялась бы по сему идеалу. Да, у них, в большинстве, мало духовнаго опыта, мало знакомства с отеческой литературой. Уж слишком погружаются они в житейския попечения. Знаю, не весело им живется, иной считает гроши, достанет ли их на самыя насущныя нужды… А все же нужно было бы побольше возгревать в себе веру в обетование Спасителя: ищите прежде всего царствия Божия и правды его и сия вся приложатся вам. У нас больше заботятся вот об этом “приложении”, а о Царствии Божием – потом… Мне горько писать эти строки, больно касаться наболевших вопросов о нуждах духовенства… Но, ведь слово-то Божие остается неизменным: прежде всего – Царствие Божие, о нем забота, а потом – об остальном, о приложении. Таков Самим Господом определенный порядок и уж, конечно не нам изменять его. И вот что же мы видим? Там, где пастырь доверяется Христову обетованию, единого на потребу – служение Господу и Его Церкви ставит выше своих личных и семейных материальных интересов, там видимо Христос благословляет его, вечно повторяя чудо умножения хлебов… Не в роскоши, не в богатстве живут такие служители Христа, но необходимое у них все есть, и они благодарят Бога за это. И дело пастырское у них налаживается при помощи Господа, и дети их радуют успехами и поведением, и в насущном хлебе они не нуждаются. Это уж таков закон у Христа Господа: Своих работников Он не балует, но и не забывает об их неотложных нуждах. Он располагает сердца их же пасомых, и сии помогают им во всем потребном. Не без скорбей и искушений течет их труженическая жизнь, но ведь все это в планах нашего духовнаго воспитания у Господа. Пастырю нужно опытом пережить и разныя скорби и испытания, дабы потом и испытуемым от Господа помочь. Ведь и о Господе сказано: Сам искушен быв, может и искушаемым помощи. И блажен пастырь, который понимает это и несет свой крест в преданности воле Божией! К такому-то вот и потекут пасомые за советом, за указанием, что когда делать и как жить, чтобы волю Христову, а не свою исполнять. Такой пастырь деятельно проходит все уроки жизни, какие преподает своим пасомым. Он и молитвенник, и утешитель в скорбях, и мудрый советник в затруднительных обстоятельствах житейских. К такому из чужих приходов идут. К такому и сопастыри обращаются за советом. Такой носит в душе своей светлый идеал, милостию Божией данный всем пастырям, в меру их сил и способностей, в лице великаго молитвенника земли Русской – отца Иоанна Кронштадтскаго. Мы все ссылаемся на то, что живем не в те времена, в какия жили великие светильники веры и благочестия: вот Господь и дал нам в наши грешныя, смутныя времена такой образец пастырства, какого ни одна Церковь еще не видела. Смотрите: был такой же человек, как и мы, такой же священник, как и прочие, а предался Богу, и Бог соделал его носителем благодати Своей, носителем идеала для нас – пастырей и архипастырей. Нет нам извинения, будто в наши времена нельзя быть ревностным исполнителем долга в служении пастырском. Не напротив ли: не следует ли именно теперь быть готовыми душу свою положить за паству свою? Леность наша, дряблость наша, суетность наша и маловерие – вот в чем причины, что мы потеряли свое влияние на пасомых. Как бы в обличение наше, и теперь, слава Богу, есть добрые пастыри, хотя, конечно, не такие, как отец Иоанн, а все же добре правящие стадо свое на пажитях церковных. Каждый должен исполнять свой долг в меру данных ему от Бога сил и способностей. И в свое время каждый даст отчет о своем делании на ниве Христовой. И горе тогда будет нерадивым пастырям! Пусть они сами прочтут 34-ю главу пророка Иезекииля, изрекающую им великое горе…

Я сказал бы нашим пастырям: как ни трудны наши времена, но никто не может нам препятствовать делать вечное дело Божие, нам от Господа порученное. Вы имеете счастие не людям служить, а Господу всемогущему и преблагому. Он верен в слове Своем: верьте же Ему и вы. Вы – Его сотрудники, ужели Он оставит вас без помощи благодатной? Этого быть не может! Но помните и то, что у Него Свои законы, коих вам не изменить. Труды и скорби ждут вас: их не избежать. Награда – после, может быть, в будущей жизни. Но она несомненна… В затруднительных обстоятельствах к небесному Архипастырю прибегайте. Повергаясь у подножия престола Его при совершении Божественной литургии, Ему, как дети Отцу, в простоте сердца поведайте все скорби свои, все нужды свои и своих пасомых. Держите духовных чад своих в сердце своем, когда молитесь о всех и за вся. Не может быть, чтобы Господь не внял такой молитве! Дерзайте же! Начинайте же с Богом дело свое и делание и продолжайте его до вечера жизни! Читайте писания святых отцев-учителей христианскаго благочестия и уроками из их писаний поучайте своих пасомых. Сами проникайтесь духом их учения, чтобы познать сладость его. Читайте и таких богомудрых наставников духовной жизни, как святитель-Затворник епископ Феофан. Начните, если еще мало знакомы с ним, хотя с его писем о христианской жизни, перейдите к собранию всех его писем, читайте его “Путь ко спасению” и прочия творения. Читайте письма таких учителей смирения, как Оптинский старец Макарий (особенно его письма к мирянам). Приобретите для библиотеки церковной сии книги, не говорю уже о писаниях святых отцев: Тихона Задонскаго, Димитрия Ростовскаго, Илии Минятия, Златоуста, Аввы Дорофея… Не тратьте много времени на чтение газет: это яд, отравляющий душу. Редко-редко попадется в какой-нибудь патриотической газете статейка добраго содержания. Разучились теперь люди читать книги, от того и пишут неважно. Даже и на добрыя темы пишут поверхностно, наскоро, потому и читать нечего в этих простынях, именуемых газетами. Пастырю каждая минута должна быть дорога. Он должен не только сам найти пищу духовную, но и напитать ею своих пасомых. Он должен ответить на всякий вопрос, какой ему предложит прихожанин…

От нас, пастырей, зависит: быть или не быть Руси православною! Пока народ еще не потерял веру в Бога, пока не совратили его прелестники-сектанты, пока он не покинул мать-Церковь, дотоле еще не все потеряно, еще есть надежда на спасение его… И это – наше дело, наша задача, отцы и братия! Грешно будет, если мы опустим время и не исполним ее…

Горе пастырям, которые пасут самих себя, глаголет Господь: Я отниму овец Моих от руки их и взыщу за них с пастырей их!

Страшны суды Божии, а грозныя тучи уже собираются над грешною землей…