Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

Мои дневники
1914 год

№ 201
На грани Новаго года

В последней молитве на сон грядущим православным христианам святая Церковь заповедует, указуя на свое ложе, смиренно как бы вопрошать Господа: “Владыко Человеколюбие! Неужели одр сей будет гробом мне?”…

В последний день года, переживая полночный час, каждый внимательный к себе христианин со страхом помышляет: Господи! Не будет ли этот, наступающий ныне, год последним годом моей грешной жизни на этой земле? Не будет ли концом моего странствования в этом мире?

Ведь нет ничего неизвестнее того, когда я умру, как нет ничего достовернее того, что я – непременно умру! Нередко бывает, что с вечера ложится человек в постель почти здоровым, а утром находят его умершим… И в наше нервное время это бывает чаще, чем прежде: с упадком духовной жизни растет безмерно самолюбие наше, с развитием внешней культуры и удобств жизни слабеют характеры, люди становятся менее терпеливыми, все это постоянно раздражает наши нервы, и мы сами сокращаем свою и без того недолгую жизнь… И если за один день, за одну ночь мы не можем поручиться, что все останемся живы и здоровы, то можно ли гадать о том, что будет в продолжение наступающаго целаго года? Посмотрите кругом, припомните: сколько братий наших, вместе с нами встречавших минувший год, нет больше с нами: где они теперь? Что сталось с ними? Увы! Многих из них уже похитила безпощадная смерть! И тело покоится в недрах общей нашей матери-земли, а дух где? С тревогою и за них и за себя – что-то с нами будет? – повторяет эти вопросы наше сердце, и только вера, святая православная вера наша проливает отраду в тревожное сердце: над ними совершилась, как и над нами совершится, воля Божия всеблагая, и судьба их, как и наша, в руках Божиих…

А времена настали тяжкия, столь тяжкия, что многим приходит на мысль: стоит ли прилепляться крепко к земле? не близится ли всему конец?

И знамения времен становятся все грознее и грознее. Раскройте святое Евангелие от Матфея и читайте главу 24-ю и далее. Пророчество Спасителя о последних временах начинается с стиха 23-го: тогда аще кто ренет вам: се зде Христос или онде, не имите веры, не верьте. Востанут бо лжехристи и лжепророцы, и дадят ложныя знамения велия и мнимыя чудеса, так что трудно будет распознать обман, якоже прельстит, аще возможно есть, и избранныя.

Не исполняются ли сии словеса Господа с поразительною точностию в наше время? Спиритизм, с его фокусами и сатанинской прелестью, хлыстовщина, с ея человекообожанием и гнусным служением плотской страсти, скопчество, разное сектантство, с их хулами на Церковь православную – разливаются повсюду широкою волною… Се зде Христос, у нас истина Христова, говорят разные самозваные учители в салонах якобы благочестивых великосветских несчастных дам-мечтательниц, и на эти проповеди-беседы собираются считающие себя цветом общества и внимают разглагольствованиям лжеучителя, уводящаго их от матери-Церкви. Се зде Христос, говорит уже о себе какой-нибудь невежда-сектант Чуриков, и к нему идут простые несчастные люди, чая получить исцеление от страшнаго недуга своей ослабевшей воли – пьянства. Се зде Христос, говорит полуграмотный монах, – слава Богу, ныне покаявшийся, – и за ним идут толпы простецов-молдован, идут в снежные сугробы Олонии, забывая Церковь и ожидая спасения от этого монаха… Се зде Христос, говорят разные лжеучители, в роде Фетлера или Проханова, говорят киселевцы, стефановцы и прочие сектанты, имже несть числа, обманывающие простой народ, а иногда и некоторых полуинтеллигентов… А вера, настоящая вера гаснет в сердцах, и близится исполнение словес Господних: Сын Человеческий пришед убо обрящет ли си веру на земли? (Лк. 18, 8). Так умалится вера даже среди верующих!

Да, времена становятся все более тяжкими, все более грозными. Видно, лице Божие отвращается от грешнаго рода человеческаго, и кто весть пути Господни? Может быть, уже близок и страшный суд Божий на нечестие людское… Бдите и молитеся, глаголет Господь, яко не весте, в кий час Господь ваш приидет Бдите и молитеся – о, если бы это слово Его громче и чаще раздавалось в нашей грешной совести! Что же ты спишь, душа моя безпечная, в суете утонувшая, грехом порабощенная? Дни мелькают один за другим, как минуты, годы проходят, как часы… Знаешь ли ты, что принесет тебе завтрашний день? В наше грешное, страшное время можно всего ожидать, а чего ожидать грешнику, как не скорбей? Господь, устами Своего Апостола, давно сказал: егда рекут: мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство… (1 Сол. 5,3). Думали ли о внезапной, страшной смерти без покаяния несчастные жители города Сен-Пьера на острове Мартинике? Но пришел час суда Божия: один толчок земли – и остров опустился, и город с 40000 жителей погиб… Весело проводили праздники Новаго года жители города Мессины у берегов прекрасной Италии, – но земля сотряслась, волны морския хлынули на город, и тысяч двадцать людей погибло под развалинами зданий и в волнах морских. И невольно приходят на память слова Спасителя о тех галилеянах, коих Пилат приказал избить в то время, когда они приносили жертвы у храма: мните ли, яко Галилеане сии грешнейши паче всех Галилеян бяху, яко тако пострадаша? Ни, глаголю вам, но аще не покаетеся, все такожде погибнете! При этом Господь напомнил и о тех 18-ти, на коих обрушилась башня Силоамская: мните ли, яко тии должнейши бяху паче всех живущих в Иерусалиме! Ни, глаголю вам, но аще не покаетеся, все такожде погибнете (Лк. 13, 3–5). Грозный урок для всех нерадивых, нераскаянных грешников! И всегда должно благоговейно помнить этот урок, а тем паче в тот таинственный час, когда стрелка часов указывает нам, что мы стоим на грани новаго года, может быть, последняго года Божией милости и Божия долготерпения к нам, грешным…

Пусть же в эту святую полночную минуту молитвенной встречи новаго года каждый из нас вспомнит, что мы – гости на земле, что появились здесь на краткое время, только для того, чтобы приготовить себя, свободною волею нашей, к вечности, что здешняя жизнь есть только школа, в которой мы должны научиться жить жизнию вечною. Время сокращается, и надо спешить: на целый год все мы постарели с того дня, как в минувшем году встречали новый тогда год, на целый год стали ближе к смерти, к вратам вечности… Готовы ли мы сдать грядущий безпощадный экзамен за целую жизнь? Научились ли мы дышать любовью, какою дышат на небе и Ангелы Божии и святые Божии? Приучили ли себя славословить Бога подобно Ангелам Божиим, находить высшее блаженство в благоговейном созерцании совершенств Божиих? Чисто ли наше сердце от страстей, чтоб созерцать славу Божию? По крайней мере – начали ли мы это приготовление, эту великую науку из наук, это искусство из искусств – жить по Божией воле, чтобы и умереть во славу Божию?..

Вот о чем предлагаю и себе, и вам, православные, подумать на пороге новаго года, – подумать и поусерднее помолиться превечному Царю веков, да поможет Он нам с новаго года положить начало новой доброй жизни, да пробудит заснувшую нашу совесть, да возжжет в нас ревность к смиренному деланию Его животворящих заповедей, под руководством святой матери нашей – Церкви православной. Аминь.

№ 202
Нечто о молитве, смиренномудрии и еретиках

Бывают письма, на которыя грешно не ответить, особенно тому, кто облечен благодатию священства и имеет долг пасти словесных овец великаго двора Христова. Пишут иногда люди простые, сердцем смиренные, и пишут – вопрошают о том, что едино есть на потребу: как же тут не ответить? Но и отвечать каждому отдельно нет ни времени, ни сил: волею-неволею приходится, когда это касается вопросов общих, отвечать печатно. Пусть прочтет каждый, кто хочет: может быть, Бог положит на сердце и мне написать то, что полезно моему ближнему, моему читателю.

Вот что пишет мне один простой рабочий с фабрики, пишет не из простого любопытства, как это бывает в наше время нередко, не искушая, как евангельский некий юноша, а с желанием мое слово применить к делу. “Господь наш Иисус Христос заповедует непрестанно молиться на всяком месте, и Иоанн Златоуст учит, что можно и жене, сидя за прялкой, умом взирать на небо и призывать Бога, можно и мужу, выходя на площадь, совершать молитвы, можно и слуге, занимаясь на кухне, когда нельзя идти в церковь, совершать искреннюю и усердную молитву. Но вот Апостол Павел учит, что всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову; здесь-то и берет меня сомнение: значит, мужчине грешно молиться с покрытою головою? Например, вот идешь куда-нибудь или что делаешь на открытом воздухе и вспомнишь какой-нибудь псалом или какую церковную песнь, или придет на ум какая-нибудь молитва: можно ли вот в таких случаях молиться с покрытою головою? Или вот когда я работаю и есть у меня время почитать, я стану, например, читать Евангелие и акафист кому-нибудь: так вот в таких случаях можно ли читать с покрытою головою такия божественныя книги?”…

Отвечаю на эти вопросы. Апостол Павел говорит о молитве с покрытою или открытою головою – в церковных собраниях, а не о той молитве, о какой говорит автор письма. В храме Божием все должно совершаться благолепно и по чину: там надобно исполнять требования устава церковнаго и распоряжений церковной власти. Вне храма, при таких обстоятельствах, например, как пишет мой читатель, не всегда удобно исполнить требование: открывать голову при молитве или пении священных песнопений. Посему не будет греха, если работающий в поле или в лесу будет петь псалом или церковную песнь или творить молитву с покрытою головою. Правда, открывая голову, мы хотим показать особенное благоговение пред Богом в минуты молитвы; но ведь Сердцеведец знает, что мы покрываем голову не из желания показать свое неуважение к молитве, не из-за ложнаго стыда, не ради угождения миру, а по нужде телесной, оберегая Богом данное нам здоровье. И холод зимою, и солнечный зной летом могут подействовать гибельно на открытую голову, а потому и Церковь не требует от всякаго частнаго лица, чтобы он непременно открывал голову, когда ему придет мысль произнести молитву. Довольно, если православный человек обнажит голову, проходя мимо святыни, храма Божия, часовни или изображения св. Креста, и при этом оградит себя крестным знамением; довольно, если в крестном ходу, который есть как бы продолжение церковнаго богослужения, православные идут с открытыми головами. Было время, когда благочестивые люди не позволяли себе произносить имя Божие с покрытою головой: честь им и хвала за это; но если уж нельзя этого делать, то Бог простит немощи нашей: лучше помолимся Богу с покрытою головою, чем вовсе оставим свой ум, свое сердце без освящения молитвою. Слава Бога за то, что приходит молитва на ум, что сама душа как бы просит молитвы, а лучше сказать, – зовет ее на молитву ея Ангел-хранитель.

Что сказано о молитве, то, конечно, применимо и к чтению так называемых “божественных” книг. Книгами божественными, в собственном смысле, называются книги Священнаго Писания, или Библия.

№ 203–204
Святитель Николай Японский о кончине мира

Наш Православный Катехизис говорит, что в “слове Божием открыты некоторые признаки близкого пришествия Христова, а именно: “уменьшение веры и любви между людьми, умножение пороков и бедствий, проповедание Евангелия всем народам, пришествие антихриста”. А на вопрос: “Скоро ли придет Иисус Христос на суд? – Катехизис отвечает: Сие неизвестно, и потому надобно жить так, чтобы мы всегда были к тому готовы”.

Наблюдая все, что вокруг нас, да и во всем мире, совершается, внимательные к судьбам Церкви Христовой и к делу своего спасения сыны Церкви со страхом помышляют: не близок ли уже последний страшный час Суда Божия? В самом деле: примите во внимание хотя только последние 20–30 лет: как оскудела вера наша! Сколько отпадений от Церкви Православной! Какое дерзкое издевательство над нею и в печати, и в обществе, и в безбожных выходках против всего святого и священного, и опять-таки больше всего против Церкви со стороны потерявших и стыд, и совесть, и страх Божий, и страх человеческий разных хулиганов – не уличных только пьяниц, но и носящих приличную одежду, якобы интеллигентов, считающих признаком прогресса, – издевательство над святынями нашего верующего сердца! А любовь… никогда столько не говорили о любви, как в наше время всякого либерализма и гуманности, и – никогда так не попирались те начала, на коих зиждется истинная любовь! Любовь на устах, а корысть в сердце: требуют любви к себе – и равнодушны к другим; “любят”, то есть ласкают и льстят только тому, кто полезен, и отвращаются от того, кто истинно нуждается и заслуживает помощи и любви… Пороки же так умножились, что стали общим тоном жизни, заурядным явлением, тогда как добродетель, даже самая легкая, как помощь брату и соседу, становится как бы исключением. А за пороками следуют судом Божиим и бедствия: нужно ли говорить о них? Их тяготу волею-неволею ощущает каждый из нас. Остается проповедание Евангелия всем народам. Еще ветхозаветный пророк сказал: “Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их”, – и эти слова сами святые Апостолы применяют к себе. Мы, люди позднейших времен, воочию видим поразительное исполнение сих словес пророческих. Перенеситесь мыслию за две почти тысячи лет: вот рыбаки с озера Галилейского уверенно говорят, что их проповедь распространится до пределов известного и даже неизвестного тогда мира: что думали тогда, слушая их, гордые фарисеи, а потом – греческие мудрецы-философы, могли ли они принять и вместить сии глаголы рыбаков? Наверное, признавали сих благовестников или невеждами, мечтателями или же прямо помешанными на идее величия. Но пронеслись положенные Богом времена и сроки, и немыслимое стало делом: есть ли теперь хоть один народ, который не слышал вовсе о Христе, Спасителе мира? Есть ли уголок земли, куда не донеслось бы слово Евангелия? Правда, далеко не все народы обратились ко Христу, хотя и слышали о Нем, но о таком обращении пророчества Христовы прямо и не говорят: сказано только, что будет проповедано Евангелие всем народам. Но следует прислушаться и к голосу тех, кто, несомненно, ближе нас к Богу, кто не только любит Церковь Божию, но и сам участвует в ее жизни, сам является орудием промысла ее Главы и другом ее Жениха Небесного.

Более тридцати лет я имел счастие быть в дружеской переписке с почившим в Бозе равноапостольным мужем нашего времени архиепископом Николаем Японским. В своих письмах поведал я ему свои скорби о положении Православия на Руси, об опасностях, ему угрожающих, словом, о всем том, чем болит наше пастырское сердце. и вот что писал он мне от 10 ноября 1909 года:

“Опечалился я очень, прочитавши теневую часть вашего письма: “Грозные тучи ходят над бедною Россией. Не без причины многие думают, что близок конец мира” и т. д. Но не устояла во всей силе печаль моя против дальнейших размышлений. В пылу битвы воин видит кровь, много крови; но не прав будет он, если скажет: “Вот только и есть кровь, нет больше мира, рушится мир!” Вы в самом центре разгоревшейся битвы, и сами получаете раны. Как не страдать вам, не исходить кровью вашему сердцу и как удержаться от крика боли! Но окиньте взором пространство мировой истории от Адама доныне: когда же были времена вполне утешительные? Дохристианский мир задыхался в безпросветной атмосфере зла до того, что лучшие тогдашние люди прибегали, как к последнему утешению, к самоубийству. Лишь только блеснул на земле небесный свет и подана людям чаша утешения, люди, вошедшие в полосу этого света и принявшие чашу, тем не менее, видя окружавший их внешний мрак, страдали до того, что свое время считали концом мира. Вспомните, как Апостол Павел убеждал Солунян “о пришествии Господа не спешить колебаться умом”, что хотя тайна беззакония уже деется, но кончина не теперь. А когда? “Проповестся сие Евангелие царствия по всей вселенной, во свидетельство всем языком, и тогда приидет кончина ’. На что яснее и вернее, а также и утешительнее сего указания! Еще большая половина языков вселенной не слышала Евангелия царствия. А и слышавшая разве достодолжно усвоила его? Разве у европейских народов Евангелие проникло до глубины сердца? Нет, оно еще на поверхности их душ. И это потому, что западные народы слушают Евангелие, затемненное извращениями католичества и протестантства. Россия слушает всесветлое Евангелие непросветленным еще, невежественным, неразвитым умом и неуглубленным сердцем. Разве для того Бог сходил на землю и Сам изрек людям учение, чтобы оно вскорости же явилось в потемненном виде католичества и протестантства, а там, где сияет полным своим светом, только немногие до дна их умов и сердец были просвещены и претворены им, – каков сонм святых Православной Церкви, масса же более по влечению сердца шла в сем свете, ясно не давая себе и отчета, каким сокровищем она обладает?.. Жизнь и отдельнаго человека, тем более каждаго народа и, несомненно, всего человечества проходит периоды, назначенные ей Творцом. В каком же возрасте теперь человечество со времени рождения его в новую жизнь? О, конечно, еще в юном! Две тысячи лет для такого большого организма совсем небольшие годы. Пройдут еще многая тысячи лет, пока истинное Христово учение и оживотворяющая благодать Святаго Духа проникнут во все члены этого организма, пока все народы и в них все отдельныя личности усвоят Христово учение и подвергнутся благодатному действию его: правда Божия сего требует. Истина Христова и благодать Святаго Духа всею своею силою должны войти в человечество и произвести полное свое действие. Тогда только настанет зрелый возраст человечества: этот великий организм станет во весь свой рост и станет столько добра творить, насколько способна созданная Богом Творцом и оплодотворенная Богом Спасителем природа человеческая. Еще древние пророки провидели и в восхитительных чертах изображали это время, когда “не будет пути нечистаго и не заблудят люди, не будет льва и никакого зверя лютаго, а волки и агнцы будут пастись вместе”; тогда “будет едино стадо и един пастырь”, по вожделенному слову Самой воплощенной Истины. Далеко-далеко еще человечеству до этой вершины!

А потом оно пойдет вниз и спустится до таких глубин зла, до которых и пред потопом не достигало; жизненный силы света и добра почти вконец иссякнут в одряхлевшем человечестве, – тогда-то, и не раньше, как тогда, настанет конец мира. Вот мысли, успокоившия мое взволнованное вашим письмом сердце. Оне не больше мои, чем ваши; но да перельются оне из вашей головы в сердце и да послужат облегчением и вашей душевной боли, которой я вполне сочувствую и которую сам, вероятно, так же остро чувствовал бы, если бы не стоял несколько в стороне от поля битвы”.

Так утешал меня святитель Японский. Нарисованная им художественным словом картина грядущих судеб рода человеческаго давала надежду видеть в будущем еще отрадное: дело Христово еще не завершено на земле; еще немало народов ждут своей очереди, когда придет к ним Царствие Божие и благодать Божия заложит в них свою закваску. А чтобы закваска возымела свое действие, нужно время; если она сделала свое дело среди народов, уже покончивших свое историческое призвание, то в нас это призвание еще не исполнено, а такия великие народы, как Китай и Индия, еще ждут своего, Богом предназначеннаго дела в Царстве Божием, где нет разницы между иудеем и еллином, между европейцем и азиатом. Святитель Феофан Затворник также пишет, что пока благодать Божия не выберет из всех народов земных всех способных ко спасению, хотя бы то был один-единый человек, дотоле нельзя ждать пришествия Христова и кончины мира. В то же время нельзя не принять во внимание и той истины, что Господь никогда не отнимает свободы у человека: благодать-то всем и всегда готова помочь во спасение, да мы-то не всегда приемлем своею свободною волею и разумом ея помощь. Чудная картина, начертанная апостолом Японии, основная мысль его письма, что “все народы и в них отдельныя личности усвоят Христово учение и подвергнутся благодатному действию его”, едва ли может быть принята безусловно. История не дает права думать так. Она знает много народов и народов великих, от коих не осталось теперь потомства или же едва прозябают жалкие остатки, как например: сирохалдейцы, копты, сирийцы и др. Где слава Древняго Египта, Карфагена, Финикии? Да и Греция, и Рим – эти владыки мира когда-то, не кончают ли свое историческое дело? Но можно ли о них сказать, что “все отдельныя личности” в них “усвоили учение Христово?” Ясно, кажется, что мысль в Бозе почившаго святителя Николая Японскаго требует оговорки или поправки: конечно – все отдельныя личности, способные восприятъ благодать спасения, принадлежавшия к сим народам, восприняли ее и вошли в состав сынов Царствия Божия и относительно их дело Божие завершено. Но в целом ни об одном народе нельзя сказать, чтобы он проникался вполне идеалом учения Христова, а только в сих избранниках благодати. Само собою понятно, что тут разумеются не одни Богом прославленныя и Церкви известныя лица, записанныя в святцах церковных: если во дни пророка Илии, когда нечестие народа Израильскаго достигло крайняго предела и пророку Божию казалось, что он остался один, Господь знал Своих верных и считал их более семи тысяч, то, конечно, в каждом народе Он знал и спасал в Царство Свое вечное множество избранных. И если оглянуться назад и обозреть историю Церкви, то мысль святителя Николая в исторической перспективе окажется исполняющеюся, только не в общем, не во всем человечестве сразу, а постепенно, в его отдельных членах, отдельных народах. Невольно вспоминаются слова притчи Христовой в их буквальном смысле: царство небесное подобно купцу, ищущему добраго бисера – дорогой жемчужины, благодать Божия как бы обходит все народы и ищет дорогой жемчужины – человеческаго свободнаго произволения ко спасению и отбирает сии жемчужины в кошницу свою, и очищает их, и соделывает силою Христовою носителей сих жемчужин сынами Царствия Божия. Царствие Божие растет и совершает свое дело в человечестве, но, по слову Христову, творится сие незаметно, не – с соблюдением. И когда оно кончит свое дело, тогда и миру конец. Между прочим, потому и неизвестно, когда это будет, что людям неизвестны в точности успехи дела Божия, ибо сие дело не может входить в круг их наблюдений. Сие ведомо только единому испытующему сердца и утробы, единому Сердцеведцу, Который знает все и всему сроки установляет. Что касается ветхозаветных пророчеств, изображающих в светлых чертах царство Мессии, то ведь известны толкования на эти места Священнаго Писания у святых отцев: “вершины совершенства” человечество достигнет не на этой грешной земле, а на земле новой, на небе новом, где живет правда, по слову Апостола Христова.

Я написал свои мысли святителю Николаю и от него получил такой ответ:

“Я не говорю и не думаю, что “каждый народ должен достигнуть высшей степени христианизации”. Моя мысль и твердое мое убеждение, основанное на слове Божием, то, что все народы в мире и каждый народ в отдельности непременно должны услышать Евангелие; а какой степени христианизации достигнет каждый народ, это зависит от свойств его, от того, широко или узко он отверзает свое сердце для принятия благодати Божией. Но отдельных святых личностей, “достигших высшей степени христианизации”, непременно должен дать каждый народ, хотя бы он в массе не был высоко достоин пред Богом. Так мы имеем почти недостижимых по обилию благодатных даров Ефрема из Сирии, Антония из Египта, Павла Фивейскаго из Африки и им подобных. Что до родимаго нашего русскаго народа, к которому мы имеем честь и счастие принадлежать, то я тоже твердо убежден, что он еще на пороге своей исторической жизни и что сомневаться в его будущем и тем более отчаиваться за него просто грех. Разныя болезни нападают на юное тело, – корь, оспа, скарлатина, но если оно не хило от природы, то благополучно переносит их и продолжает расти и развиваться. И насекомыя любят нападать на мягкое юное тело – тоже временная и переходящая напасть, пока тело окрепнет, мускулы сделаются более твердыми. В Японию, например, не сунутся евреи, потому что японскому народу от роду более 25-ти столетий, – это не юный и мягкий организм, а взросший и окрепший; японцы сами могут поучить евреев деловитости и практичности во всем мирском обиходе, а не наоборот; скорее сами могут сделать натиск на евреев, а не терпеть от их натиска. Ну а русский народ на 15 столетий моложе японскаго, – оттого отношение к нему евреев иное. И это весьма понятно и едва ли устранимо до более зрелаго возраста русскаго организма. И много-много других еще насекомых точит и будет точить мягкое и рыхлое тело (инородцы, иноверцы, сектанты, атеисты); но по течению времени они будут сбрасываться, тело очищаться, и оно заживет, наконец, всеми своими силами, и Бог весть потом, сколько веков пройдет, пока страшный червь могильный нападет на великий, уже одряхлевший, русский организм и свалит его в могилу. Таковы мои искренния убеждения, немало одушевляющия и ободряющия меня. Если Ваше Преосвященство в письмах моих найдете что-либо пригодным для “Троицкаго Слова”, то я могу быть только благодарен вам за эту честь”. (Письмо от 2 апреля 1910 года. Я просил разрешения некоторыми местами из его писем воспользоваться для своего издания).

Не могу без глубокаго волнения и молитвеннаго чувства благодарности к почившему святителю, великому труженику Божию, не поделиться с читателями и еще несколькими утешительными строками из писем незабвеннаго старца Божия. Вот что писал он мне от 16-го октября того же 1910 года:

“Крайне прискорбно, что вы болеете телом. Укрепи вас, Господи, на пользу всероссийской Церкви Православной! Об этом и усердно молюсь. Не менее прискорбно, что болеете духом; но здесь нужно советовать вам подкрепиться самому, почерпнув силы и в вашем произволении. Печальны духовныя обстоятельства в России? Нет спора. Но от этого они не улучшатся, что вы до болезни духовной печалитесь? Нимало! Напротив, излишняя печаль, несомненно, атрофирующая некоторую часть духовной энергии у вас, и делу вред от потери этой части поддержки с вашей стороны, и врагу настолько же прибавка радости. У христиан времени апостольскаго разве меньше было врагов веры, меньше борьбы? А что им внушали Апостолы? “Всегда радуйтесь”, – писал Апостол Павел к Солунянам; “Радуйтесь всегда о Господе, и паки реку: радуйтесь”, – писал он Филиппийцам. Почему так? Да потому, что мы – рядовые воины, а военачальник у нас Христос, всемогущий Бог; Он знает, как управлять обстоятельствами, и ведет дело к победе. Каждый на своем месте, мы должны, не покладая оружия, бороться и биться бодро, с сердцем, полным радостнаго упования, а не печали, всегда более или менее расслабляющей; общее же распоряжение битвой должны предоставлять Господу, делая это с спокойным духом. Еще царь Давид взывал: “Возверзи на Господа печаль твою”… Последуйте же всем сим святым внушениям. Вы их знаете лучше меня и братски простите, что я как будто собрался учить вас: не учить, а братски ободрить, – любящее вас сердце то велит”.

Так умел утешать святитель Божий, сам всегда жизнерадостный, всегда благостный. Он не только заботился о моем добром настроении, но и о моих читателях. Получив от меня первые 37 номеров “Троицкаго Слова”, он благодарит за них и снова обращается к современному тяжелому положению России в духовном отношении, снова ободряет, что Россию ждет светлое будущее, что она еще не стара, что посему самыя обличения надобно срастворять некоторым утешением.

В письме от 10 июня 1911 года он говорит: “Примите сердечную благодарность за “Троицкое Слово”. Ваши дневники писаны кровью вашего сердца и вызывают скорбь и боль сердца, когда читаешь их; они точно анатомическим ножом вскрывают нагноения, которыми страдает наше бедное Отечество. Весьма желательно, чтобы они изданы были отдельною книгою и получили возможно широкое распространение. Польза будет великая: благочестивых они будут возбуждать к подобным же иеремиадам, каждаго в своем кругу, колеблющихся утверждать, отчаянных, наподобие юноши 8-го №, спасать от гибели, равнодушных возбуждать и научать ратованию… Хотелось бы одного, именно, чтобы вы, нисколько не умаляя силы ваших обличений, растворяли их некоторым утешением. Такой пример подают пророки. Они свои грозныя и громовыя крещения всегда оканчивают утешениями. Правда, им, за нависшими тучами современных им пороков, всегда виднелся свет Христов, и на него именно они указывали как на утешение. А нам разве не видится вдали или, по крайней мере, не грезится светлое будущее России? Ужели Господь создал такой многочисленный народ и вместе такое необъятное тело Церкви только для того, чтобы отдать его на съедение червям? Разве Россия развила все свои силы и таланты, заложенные в ея организме, и изжила их? Нет: по всем признакам она молодое историческое тело, возрастающее на смену стареющих организмов. Думать иначе было бы хулою на Промысл Божий. Тогда отчего же и мрачно смотреть? Молодому организму свойственны разныя болезни: и корь, и оспа, и расстройство желудка от незрелых или несвежих плодов, и ушибы, и поранения, и разное другое. Все это и есть ныне с Россиею. А прежде разве этого не было? Или было меньше? Полноте! Несколько в другом роде, но, пожалуй, было и побольше. Припомните так близкия к нам еще времена барщины, с ея жестокостями, ея безнравственностию, ея безшабашным произволом: бросьте взор дальше, когда собак называли именем патриарха, и дальше – до безпросветной татарщины и безпрерывной эгоистической распри князей. Когда же было лучше? Никогда. Если сложить сумму добра, теперь, под лучами Божией благодати, разлитаго по всему миру России, и сравнить с суммою такого же добра какого хотите периода прежних времен, то, наверное, окажется теперь значительный перевес, как и подобает в возрастающем организме. Я отнюдь не веду речь к тому, чтобы теперь не следовало обличать пороки. Напротив, непременно нужно строго обличать, беспощадно греметь прещениями, вот так, как Ваше Преосвященство делаете; и нужно, чтобы во всех концах России явились такие строгие обличители с огненными речами и прещениями. Пусть иеремиады гремят неумолчно, и по всей России, но пусть оне, как у Иеремии, Исаии и иных, растворяются и словом утешения. Пусть каждое прочтение этих иеремиад сопровождается не поникновением головы с печалию и унынием, а бодрым поднятием ея и решимостию, при Божией помощи исправиться, обновиться, выйти на полный свет Божий”… – Так светло смотрел в будущее России почивший святитель Японский Николай. А из такого взгляда на судьбы России и других народов делал вывод, что кончина мира еще далеко-далеко, может быть, на несколько тысяч лет отдалена от нас…