Текст книги "«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники"

Надо помнить, что в партесном пении на первом плане стоит удовлетворение эстетическаго чувства, а религиозное отходит на второй план. Но и это – только у настоящих художников-регентов: у большинства же руководителей пения тут простое ремесло, которое сводится к задаче, посредством голосовых вариаций, достигнуть известнаго эффекта. Вот почему часто от партесных исполнений веет холодом и театральностью, вызывая в слушателе чувства, может быть, и эстетическия, но вовсе чуждыя религиозному настроению. Не жажда души, жаждущей молитвы, влечет богомольца в храм, а желание отдохнуть, как в концертном зале, при слушании певчих. Не благоговейное служение священнослужителей, не святейшее таинство Евхаристии, освящающее благодатным воздействием Духа Божия молящихся, а хор певчих привлекает любителя пения в святилище Божие. Если регент – человек скромный, верующий, понимающий свою зависимость от настоятеля в выборе напевов и уважительно к нему относящийся, то дело идет ладно, в согласии с священником; а если не так, то священник уже становится в глазах прихожан на второй план, а регент – на первый. Священник бывает не в силах остановить выходки певчих, нарушающия благочиние и лишающия его того спокойствия и мирнаго настроения, которое ему потребно для службы Божией. Говорить ли о таких, в высшей степени оскорбительных для Церкви явлениях, как требование певчими не только платы, но и угощения вином, ухаживания за ними, как людьми необходимыми, за которых горой станет весь приход, если бы священник вздумал стеснять их в чем-либо? Приходские священники знают, какое бремя для них – хор певчих, какия искушения приходится им переживать при одной мысли, что Божий храм иногда обращается в какое-то торжище самолюбия, дом Божий – в место личных счетов части пасомых, какими, в сущности, являются в приходской сельской церкви певчие, со своим пастырем. Я привел грозныя слова Пророка: проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением. (Иерем. 48, 10). Напоминаю слова Самого Господа: приближаются Мне людие сии усты своими и устнами чтут Мя, сердце же их далече отстоит от Мене: всуе же чтут Мя (Мф. 15, 8–9).

Многое и еще хотелось бы сказать о наших певчих. Хотелось бы указать на их польские четырерукавные кафтаны, почему-то вошедшие в такую моду не только в столицах, но и в провинции, где богатые купцы– старосты рядят их, как кукол, причем, если на детях эти кафтаны еще на что-то похожи, зато на больших – положительно кажутся чучелами. В Москве для синодальных певчих наш знаменитый художник В. М. Васнецов измыслил древнерусские кафтаны, напоминающие боярскую одежду: уж если это нужно для однообразия, то пусть бы было русское, а никак не польское, латинское…

Хотелось сказать еще и то, что пение по найму, за деньги, как будто не вяжется и с делом молитвы, но мне, пожалуй, скажут, что и священнослужители ведь, так или иначе, получают вознаграждение за свое служение. Да, но я говорю не о специальных хорах, которые ведь тем и живут, что получают за пение; я говорю вот об этих разных “любительских хорах”, о тех прихожанах, которые ищут платы за свое пение, составляя хор для роднаго храма при полной возможности попеть там безкорыстно, ради Бога. И что за время корыстное мы живем! То ли дело было в старину, лет пятьдесят назад: становились тогда на клирос тоже любители, иногда даже неграмотные, пели, как умели, пели, но в тоже время и молились усердно, стараясь не нарушить, не оскорбить святыню родного храма, а старые дьячки и пономари водили обязательно и детей своих на клирос, приучая к делу Божию, и выходило если не художественно, зато задушевно благоговейно, не пахло искусственным построением нот, не веяло холодом поющей машины, не видно было размахиваний руками, приседаний, быстрых поворотов регента из стороны в сторону… Знаю, что на меня накинутся ценители пения знаменитых певцов капеллы, известных хоров столичных, но… Бог с ними: я не хочу теперь говорить о них, я говорю о том, что касается многаго множества храмов на Руси, о том, что мешает нам молиться в них, что кажется нам кощунством… и что, – так хотелось бы верить! – будет устранено при оживлении прихода, ибо с чего же и начинать такое оживление, пробуждение к жизни прихода, как не с молитвы в храме родном, с участия в богослужении, участия деятельнаго, посредством общаго пения и чтения, при соблюдении должнаго порядка и благоговения?..

Адский замысел

Все яснее обнаруживается адский заговор тевтонов против нашей Руси Святой. Настоящая война – не простая война двух народов-соседей, не поладивших между собою; не честный бой борцов, уважающих достоинство человеческое: это – сатанинский замысел безсовестнаго, потерявшего облик человеческий выродка рода человеческаго против благородных народов христианских. Убить не тело только, но и душу народную – вот поставленная немцами цель в отношении славян и особенно русскаго народа. И этот злой план осуществляется уже не один десяток лет, и, благодаря нашему либеральному идеализму, с одной стороны, благодаря хитрости внутренних немцев, следующих закону о двуподданстве, – с другой, дело велось ими успешно и для нас незаметно. Правда, мы, служители Церкви, давно видели, давно указывали на весь вред распространения “немецкой веры” среди нашего простого народа в виде штунды, молоканства, баптизма, адвентизма и прочих ересей; но наш голос был почти гласом вопиющаго в пустыне: нам не верили, на нас бросали тень, будто мы преследуем невинных проповедников “чистаго” христианства из зависти, будто штундисты – самый честный, трудолюбивый, законопослушный народ и т. д. Но вот настала война. Пошли недобрые слухи о том, что пограничные немцы-колонисты ведут себя подозрительно, пришлось удалять их от границ подальше. Между тем, из окопов мы, служители Церкви, стали получать анонимныя письма, наполненныя руганью и невозможными поношениями власти за то, что она воюет с немцами: это-де противно Христову учению. Но и этого мало. Агенты кайзера стараются проникнуть в народную массу и ложью, злостной клеветой смущать простецов. Послушайте вот, что пишет миссионер Самарской епархии, изъездивший всю епархию вдоль и поперек:

“Во время наших побед лжеучители-сектанты как-то присмирели и “залезли в свои подполья”. Теперь же, когда Господь послал для нашей дорогой Родины временное испытание, народ стал колебаться в уверенности относительно окончательной победы над врагом. Таким настроением и воспользовались лжеучители. Почувствовав удобную почву для своих выдумок, они повылезли из подпольев и под видом продавцов книг и мелкаго товара странствуют из села в село и наговаривают народу, что Бог наказывает нас поражением за то, что попы и монахи обманывают народ. “Попы в своих идольских капищах (то есть в храмах) не молятся, а беззаконничают… Может ли Бог слышать их молитвы, когда они в этих молитвах убийц своих братьев называют Христолюбивым воинством? Где Спаситель заповедал им это делать?” – Сваливая вину теперешнего поражения на священников и монахов, эти проходимцы говорят, что германец и войну-то начал только потому, что обогатился монашескими, поповскими и начальническими деньгами. Сектанты говорят: “До войны германец объявил, что даст большой процент тому, кто будет вносить деньги в его государственные банки. Прослышав про это, наши начальники, монахи и попы, – говорят они, – и начали свои деньги брать из наших государственных банков и передавать их в германские. Так скопилась крупная сумма, на которую германец и ведет теперь войну с нами. Таковых виновников наших бедствий надо вешать, а не слушать их. Многое и другое, подобное этому, пришлось мне услышать во время этих поездок по епархии. Такая убийственная для нас их пропаганда нашла себе уже почву даже и в раскольничьих селах”.

Вот тот “каинов дым”, который впереди наших окопов пускается слугами Вильгельма, чтобы отравить нашу народную душу. Вспомните историю бунтов Стеньки Разина и Пугачева: какие нелепые слухи тогда запускались в народ, и находились простецы, которые верили им, и сколько крови пролилось тогда благодаря тому, что не было, может быть, возможности в самом начале прекратить эти слухи. Теперь мы знаем, что среди нас немало изменников, тайных союзников германцев, которые готовы сеять всякую смуту в народе, лишь бы только достигнуть своей проклятой цели – захватить власть в свои нечистыя руки. Берегитесь, русские люди! Зорко стойте на страже своей, пастыри Церкви! Будьте готовы изловить этих злых сеятелей лжи, клеветы, смуты, верные слуги Царя и Отечества! Не одним оружием вещественным воюет с нами враг нашей Руси Святой: в союзе с самим отцом лжи не гнушается никакими средствами!..

Не ценная, но сердцу дорогая лепта

Сказал Господь: Да не увесть шуйца твоя, что творит десница твоя. А мир от нас требует добрых дел, он кричит: где ваши жертвы? Ответом на это может служить пример одного священника, пожелавшаго остаться неизвестным. Он прислал мне два трехрублевых золотых чекана 1884 и 1885 гг. при следующем письме:

“Его Величество, Государь Император, будучи еще наследником Престола, проездом чрез Хабаровск в 1891 году пожаловал 60 монет одному тунгусу, сподвижнику графа Муравьева-Амурскаго; я купил у него две монеты и при всех моих трудных обстоятельствах в жизни не расставался с ними, ныне же в трудную минуту

Св. Руси я охотно и с любовию жертвую их на военный нужды. Монеты как металл не представляют ценности, но оне мне дороги по воспоминанию, какое соединено с приобретением их. Прошу, владыка, внести их пожертвованием от неизвестнаго лица. Спаси, Господи, Царя, Святую Русь и ея доблестную армию!”

Эта незаметная лепта иерея Божия, без сомнения, в очах Божиих ценнее крупных жертв тщеславия, вносимых “от избытка” богатства, собраннаго не всегда чистыми средствами. Тут жертвует священник не монеты, не золото, а то, что ценнее золота – дорогую памятку той счастливой минуты, когда он видел Царскаго Наследника, Надежду России, когда имел возможность получить хотя бы две монеты, бывшия в руках Царских, и хранил их с любовию к родному Царю.

Творить добро в тайне – завет матери-Церкви, завет Самого Христа, который для нас дороже требований мира, никогда не довольнаго никакими жертвами…

Памяти архимандрита Товии

Еще не стало одного из крепких современных столпов монашества: 7-го сего марта скончался бывший наместник Троицкой Сергиевы Лавры архимандрит Товия. Он отошел к Богу в старости глубокой, на 80-м году своей жизни. Юношей поступил он в Святыя Горы, Харьковской епархии, а в 1861 году перешел в Сергиеву Лавру, где митрополитом Филаретом и был удостоен сана иеродиакона. Около 25 лет был он архидиаконом, потом экономом и казначеем; в 1893 году был назначен наместником Московскаго Чудова монастыря, а в 1904 году, по смерти старца наместника архимандрита Павла – наместником родной ему Лавры Преподобнаго Сергия. Строгий к себе, он умел руководить как собственно монашескою, так и хозяйственною жизнию великой обители, охраняя ея предания, которыя он унаследовал от прежних ея наместников, архимандритов Антония и Леонида. Любители благолепия церковнаго не забудут его благоговейнаго служения, еще и диаконскаго: это был воистину типичнейший благоговейный архидиакон. Читал ли он Евангелие, говорил ли ектению, он все совершал как перед лицом Божиим; обладая сильным голосом, он никогда не возвышал его до последних нот, помня, что грешно величаться даром Божиим; самая походка его при служении показывала, с каким достоинством и вместе благоговением он творит служение Богу. Получив в управление Лавру, он того же требовал и от порученной ему братии.

Родом он был из крестьян Воронежской губернии. В родной станице построил он великолепный храм, при нем школу, дома для священнослужителей, отдал туда всю свою библиотеку, а в последнее время написал даже завет своим односельцам, полный интересных и поучительных воспоминаний о своем отрочестве и жизни дедов и прадедов.

В прошлом году, чувствуя ослабление сил и не желая отвечать Богу за упущения, какия могут быть при старости и немощах наместника в обители, он сложил с себя звание наместника, указав себе преемника в лице нынешняго наместника архимандрита Кронида, от юности питомца родной обители. Его мечта была – поселиться в любимой им обители Св. Параклита, где он построил себе домик и где подвизался и скончался его родитель – схимонах Товит. Там он и провел минувшее лето. Но в Аавре было удобнее присутствовать при богослужениях в Зосимовской церкви, и он зиму проводил здесь. За неделю до кончины с ним сделался припадок сердечной болезни; его немедля напутствовали Св. Тайнами, пособоровали, а затем постригли в схиму. Опасность миновала, но не прошло недели, как смерть открыла ему двери в вечную жизнь…

Погребение назначено на 9 марта; могила готовится в любимой им пустыни, рядом с могилой его родителя-схимника. Все, кто бывал в Лавре Преподобнаго Сергия, все, кто учился в Московской духовной академии, все, кто помнит этого высокаго, могучаго сложения старца, всегда благоговейнаго, величаваго, – помолитесь о упокоении его души!

№ 313
Берегитесь, православные, немецких лжеучений!

Берегись, Русь родная! Сатана ополчается на тебя отовсюду: и неверные турки, и еретичествующие немцы, и богоотступники-иудеи, и даже свои братья-болгары, за коих ты проливала кровь 39 лет тому назад… И эти братья стали изменниками, и они пошли с турками и немцами против тебя, родной их матери. Суди, Боже, обидящия ны, побори борющия ны!

Но этого мало. В недрах твоих, среди твоего родного народа, завелись изменники вере твоей православной, разные баптисты, штундиеты, ставшие полунемцами, – и какая же гордыня обуяла их! Куда девался их русский дух? Где то смирение, послушание Церкви, коими красовались русские люди от веков древних, со дней князя Владимира? Совершенно стали другими людьми, от них так и веет нестерпимой гордыней еретика-немца, который православных людей и за людей не считает! Страшно становится, когда придешь в соприкосновение с этими фарисеями. Что-то темное, злобное, полное сатанинской гордыни веет вокруг этих отщепенцев от нашего добраго православнаго русскаго народа. А соприкасаться мне приходится, хотя не лично, а лишь чрез письма…

Письма баптистов и штундистов дышат фарисейским презрением к православию и к православным: никогда ни один православный человек не позволит себе так высокомерно обращаться с иноверцем, будь то даже язычник или магометанин, как обращаются с православными совращенные в баптизм и штунду бывшие русские православные люди. Да, говорю: “бывшие” русские, ибо теперь, изменив родной вере, они перестали быть и русскими. Как будто и нет их умнее и ученее; будто знают они слово Божие лучше всех святых отцев, когда-либо живших, лучше самих Апостолов Христовых, будто толкуют его так непогрешимо, что не смей никто и возражать; только вот что поражает людей, сведущих в их толкованиях: сами-то они друг с другом никак не сходятся, не согласуются, спорят между собою. Мы, православные, сами не дерзаем своим смышлением толковать слово Божие: мы стараемся узнать, как толковали его святые отцы, коих Господь, еще при жизни, прославил за их подвижническую жизнь, а Церковь причислила к лику святых потому, что Господь являл много чудес по молитвам их. Так, по нашему убеждению, надежнее: ведь кто живет по заповедям Божиим во смирении и послушании Церкви, как Господь повелел, к тому ближе и благодать Божия, которая и вразумляет его в толковании слова Божия. Так учит нас и матерь наша, Церковь святая. За девятнадцать веков она скопила нам великую сокровищницу писаний святых отцов и учителей Церкви, откуда мы и почерпаем толкование слова Божия. Нет сомнений, что святые мужи, ученики апостольские и их преемники, от самих Апостолов научились, как надо понимать слово Божие, и записали это, и передали нам: вот наше неистощимое богатство! А ученики немцев в гордости своей черпают толкование от своего гор даго смышления да от немцев, своих учителей, таких же или еще хуже гордецов; можно ли им верить? Правда, хвалятся они своим благочестием, но вот в том-то и беда, что они хвалятся своими добродетелями: фарисей в притче Христовой тоже хвалился, да никуда не годился! Ведь Господь-то сказал: “Если и все заповеданное вам исполните, то говорите: мы рабы, ни на что не годные: что должны были сделать, то и сделали”. Значит: за что нас хвалить, тем более, – себя хвалить? Ведь человек ничего добраго сам по себе сделать не может, а если что сделал, то это уж Бог ему помог, ибо Господь сказал: без Мене не можете творити ничесоже. А как только ты приписал себе доброе, тобою сделанное, как только сказал: “Это я сделал”, так и пропала ему цена у Бога; все равно, что ты украл его у Бога, когда своим назвал. Вот это постоянно и делают немецкие ученики – разные сектанты: баптисты, штундисты, гордо величающие себя “евангельскими христианами”, и им подобные. Я скажу еще больше: когда вечный враг наш диавол видит, что человек хвалится своим добром, то он еще и подскажет, даже поможет сделать какое-нибудь добро, только не настоящее, смиренное, христианское, а показное, лицемерное. Люди будут видеть это добро и хвалить добро делателя, а он будет воздыматься этой похвалою. Ведь гордыня всякую добродетель обезценивает, все грехи заменяет: сколько ни делай добра гордый человек, никакой ему нет пользы от того – тщеславие и гордость все расхищает, все ему же во вред обращает. Святые отцы говорят, что если птица хоть одним ноготком зацепится в сетях, то – быть ей в руках ловца. Так и в духовной жизни, если человек хоть одной страсти поддастся, то – быть ему в сетях врага. А гордость есть такая сеть, крепче которой у врага и нет. Сам он погиб от гордыни, возмечтав быть равным Богу. Туда же влечет он и всех, кто ему поддается. И удобно ему ловить людей на эту удочку: все другия страсти заметны и для людей, да и для самого преданнаго страсти, если только совесть его не погасла совсем; а гордый слеп – он вовсе не видит, как гордыня его ослепила, он видит только свои мнимыя достоинства и любуется ими… Так и сектанты: не даром же они величают себя “святыми”. Несчастные! Они не хотят знать того, что Богу приятнее кающийся смиренный грешник, чем гордый мнимый праведник! Бог ведь гордым противится, смиренным же дает благодать.

Эти гордые люди, заразившись духом немецким, стараются смущать православных разными мудрованиями: сами не знают православнаго учения веры, а критикуют его; не хотят спросить со смирением пастырей Церкви: как и почему так учит Церковь, а своим умом или по подсказу своих немецких учителей, врагов Веры и Отечества нашего, судят обо всем… Берегитесь их, верныя чада Церкви православной! Это – волки, которые охотятся за вашими душами! Помните: стоит вера православная со времен святых Апостолов, а у нас со времени нашего Краснаго Солнышка – князя Владимира, а их вера с дней расстриги Лютера, который был когда-то монахом, а потом женился, стал толковать по-своему слово Божие, отрекся от своей католической церкви и увлек своими мудрованиями немцев. Кому же больше верить: этому расстриге или святым, Богом прославленным отцам Церкви, которые от святых Апостолов сберегли для нас истину православия? Церкви святой или каким-то немецким проповедникам, которые и совращают православных-то только потому, что знают: какую силу великую имеет вера наша, это наше святое сокровище, от св. Апостолов нам завещанное? И вот немцы хотят похитить из души народа нашего это заветное сокровище, чтоб сделать русских людей немцами, вынуть русскую душу и вложить в русскаго человека душу немецкую!.. Хотят оторвать русских людей от их матери-Церкви Православной, лишить их и благодатных Таинств, и заступления Матери Божией и всех святых, лишить благодатной силы креста животворящаго и крестнаго знамения, лишить утешения иметь святыя иконы, напоминающия нам и Господа нашего, и Пречистую Его Матерь, и угодников Божиих… Гоните, православные, прочь от себя этих соблазнителей, этих слуг немецкаго кайзера, который никаких денег не жалеет на их содержание, на совращение русских людей в веру немецкую… Жалуйтесь на них своим пастырям, жалуйтесь Матери Божией, Которую они не почитают; молитесь, чтобы Господь вразумил их, несчастных…

Помните: кому Церковь не мать, тому и Бог не Отец! Аще кто Церковь преслушает, буди тебе яко язычник и мытарь! Так говорит Сам Христос.

Откуда у сектантов усердие совращать православных

(Письмо в окопы воину, котораго соблазняют баптисты)

Божие благословение рабу Божию воину Ермолаю!

(Прости, что не скоро отвечаю: много дела, да и очень мне неможется). Правду ты пишешь, что враги Церкви везде сеют свои плевелы. Вижу, что и в окопах, в виду смерти, они враждуют против матери нашей святой Церкви. Хитрецы эти вот не проповедуют своей веры татарам, иудеям, язычникам; не соблазняют даже католиков и лютеран: им приятно совратить православнаго человека. Почему так? Я тебе скажу то, что сам думаю: действуют они так по внушению духа лукаваго, врага Бога и людей; а врагу нет нужды соблазнять тех, кто и без его соблазнов стоит не на пути спасения: ведь мы веруем, что кроме Церкви Православной нигде нельзя обрести спасение. Итак, суди сам: те, иноверные и инославные, в деле своего спасения и без его соблазнов заблуждаются: стало быть, и заботу прилагать об их погибели ему не стоит. Другое дело, православный христианин: Церковь оберегает его душу от вражьих искушений и молитвами, и Таинствами; согрешит он, по немощи своей яко человек, но скоро покается, и Церковь очистит его Таинством покаяния; потом он соединится с Господом в Таинстве причащения и начнет снова жить по-Божьему, по-православному. А у этих баптистов, штундистов, всяких библейских и яко бы евангельских лжехристиан нет этих благодатных Таинств: вот в эти секты враг и старается увлекать простеца православнаго; попадет он туда – враг опутает его и гордынею: “вот-де я святым стал”, и ненавистью к другим православным, да еще подскажет: “Теперь тебе все можно делать, что захочется: ты искуплен, ты веруешь, а верою и спасешься, потому что сказано-де, что кто верует, тот спасен будет”… И погибнет бедная душа этого простеца, а виною его погибели будет тот баптист или там иной какой сектант, который совратит его. Сам погибнет и другого погубит, а это-то и надо Божию врагу. Читал я твое письмо, и подивился, видишь, какой он умник: сколько насыпал тебе вопросов и недоумений! По его мнению, для спасения ни храмов Божиих не нужно, ни св. икон, ни креста, ни крестнаго знамения (а знамения боится враг, как пламени огненнаго!); да и дел-το добрых, кажется, не нужно: ведь он говорит, что одна вера спасает! Ничего, видно, не нужно – живи себе как хочется, только веруй. А то скрывает, что сказал Господь: не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7, 12). И апостол Иаков говорит: вера без дел мертва есть (2, 26), потому что и бесы веруют, и даже трепещут (ст. 19). Да что тут говорить – эти ученики немецкие: баптисты, и штундисты, и лицемерные, якобы евангельские христиане готовы и слово Божие зачеркнуть, когда оно им не нравится. Вот так они и делают – послание брата Божия Иакова они словом Божиим не признают: не по душе оно им! Всю веру православную они исказили, хотят спасаться не так, как Господь чрез Церковь Свою велел, а как им хочется: все полегче бы… А то забывают, что сказал Господь: царство Божие усилием берется, и только понуждающие себя входят в него (Мф. 11, 12).

Посылаю тебе книжку, в которой найдешь ответы на все те недоумения и возражения, какия обычно ставят православным сектанты. Прочитай ее, давай читать тем, кто смущается их лжеучениями, но в споры не советую входить: это вам не по силам, потому что святое Писание вы не достаточно знаете. Берегитесь этих лжеучителей, и Бог вас сохранит под сению матери нашей Церкви православной!

Вместо Пасхальнаго Краснаго яичка

Для верующаго как душа важнее тела, так и духовная пища выше хлеба вещественнаго. К сожалению, об этом мало заботятся наши благотворители. Между тем, наши воины в окопах алчут духовной пищи в виде слова Божия, молитвословов и разных духовных книг общедоступнаго содержания. Троицкая Сергиева Лавра не раз посылала на фронт большое количество своих листков и разных книжек и получала оттуда самыя трогательныя благодарныя письма.

Перед Рождеством Христовым один добрый русский человек прислал тысячу рублей с этою целью, и тогда было послано на три фронта около полумиллиона этих изданий. Теперь, в виду приближающагося праздника Пасхи, он же прислал еще тысячу рублей, чтобы послать на фронт воинам вместо краснаго яичка “Троицких Листков и Книжек”, уделив часть и пленным нашим воинам, если окажется возможным отправить в Германию посылку. То и другое будет, конечно, исполнено по возможности.

Да благословит Бог добрую душу православнаго русскаго человека за такой гостинец! Это дороже табаку, папирос, бумаги и разных безделушек, иногда посылаемых вместо краснаго яичка нашим доблестным воинам – православным русским людям.

Побольше бы таких благодетелей!