Текст книги "История Рима от основания Города"

10. (1) Уже подходило время выборов, когда от консула Лициния доставили в Рим письмо: он и войско его поражены тяжелой болезнью и им бы не выдержать, если бы та же напасть не постигла и врагов, которым, пожалуй, пришлось еще хуже. (2) И вот он не может прибыть на выборы; если сенаторы не против, он назначит Квинта Цецилия Метелла диктатором для проведения выборов. Войско Квинта Цецилия следует распустить: (3) сейчас оно бесполезно – Ганнибал уже устроился на зимовку, а в римском лагере болезнь свирепствует так, что если не распустить поскорее солдат, то в живых никого не останется. Сенаторы разрешили консулу делать все, что он, согласно с его совестью, считает полезным для государства.

(4) Граждане в это время внезапно исполнились благочестия. В Сивиллиных книгах (к которым обратились из-за того, что в этом году слишком часто шел каменный дождь) нашли предсказание[2924]2924
  Сходный рассказ о случайно найденном предсказании и учрежденных в связи с ним новых священнодействиях и играх в честь Аполлона ср.: XXV, 12.


[Закрыть]: (5) когда бы какой бы чужеземец-враг ни вступил на италийскую землю, его изгонят и победят, если привезут из Пессинунта в Рим Идейскую Матерь[2925]2925
  Идейская матерь (Великая Идейская матерь богов – от названия Иды, горы в Троаде, – в северо-восточном углу Анатолийского полуострова) – называлась также Кибелой, Диндименой, Великой Фригийской богиней; греки отождествляли ее с Реей, супругой Кроноса, матерью Гестии, Деметры, Геры, Аида и Зевса. Древнейшее анатолийское женское божество. Введение ее культа в Риме во время тяжелой войны было, видимо, связано с ее троянским происхождением (римляне вели свой род от троянцев), однако оргиастический характер ее культа приходил в противоречие с римскими традиционными добродетелями. См.: Страбон, X, 469 сл.; Овидий. Фасты, IV, 247–348 и мн. др.; Лукреций, II, 600 сл. Ко временам Поздней империи культ Идейской матери распространился по всему римскому миру.


[Закрыть]. (6) Это предсказание, обнаруженное децемвирами, особенно взволновало сенаторов, ибо послы, отправленные с дарами в Дельфы[2926]2926
  Ср.: XXVIII, 45, 12.


[Закрыть], донесли, что внутренности жертвы Аполлону Пифийскому, которую принесли они сами, были благоприятны, и оракул возвестил: народ римский ждет победа гораздо большая, чем та, что дала возможность сделать это подношение. (7) И эти надежды подкрепляла мысль: Сципион действительно провидец: он вытребовал себе Африку, значит, знал, что войне конец. (8) И вот, чтобы скорее пришла победа, предвещаемая всеми знамениями и оракулами, римляне раздумывают, каким же образом перевезти богиню в Рим.

11. (1) Ни один город в Азии еще не был тогда союзником римского народа; вспомнили, однако, что когда-то из Греции, с которой еще не было никаких союзнических связей, призвали Эскулапа[2927]2927
  То есть греческого бога врачевания Асклепия. Ср.: X, 47, 7; примеч. 142; периоха кн. XI; Страбон, XII, 567.


[Закрыть] исцелить римский народ; (2) теперь же по причине общей войны с Филиппом завязалась дружба с царем Атталом; Аттал сделает для римского народа, что сможет. (3) Назначили к нему посольство: Марка Валерия Левина, бывшего дважды консулом и воевавшего в Греции[2928]2928
  Ливий, кажется, считает, что в 210 г. до н. э. Марк Валерий Левин был консулом-новичком (ср.: XXVI, 22, 12); однако, согласно эпиграфическим данным, его первое консульство приходится на 220 г. до н. э. Может быть, и нет нужды предполагать (как это делает Ф. Г. Мур), что в конце 208 г. до н. э. (после гибели обоих консулов – ср.: XXVII, 33, 7) он мог недолгое время быть дополнительно избранным консулом. Эдилиций – бывший эдил; квесторий – бывший квестор.


[Закрыть]; Марка Цецилия Метелла, претория; Сервия Сульпиция Гальбу, эдилиция, и двух квесториев – Гнея Тремеллия Флакка и Марка Валерия Фальтона. (4) Постановили дать им пять квинкверем.

(5) Послы по дороге в Азию высадились в Дельфах вопросить оракула: выполнят ли они поручение, с которым их послали из дому, осуществятся ли их и римского народа надежды? (6) Им, как рассказывают, было отвечено: с помощью царя Аттала они получат желаемое, а когда привезут богиню в Рим, пусть позаботятся, чтобы ее принял лучший человек Рима. (7) Послы пришли к Пергам к царю. Он ласково встретил их, проводил во Фригию в Пессинунт, вручил им священный камень[2929]2929
  Пессинунт – город в Малой Азии (на границе Фригии и Галатии), древнейший центр культа Матери богов, почитавшейся здесь в виде черного метеоритного камня (ср.: Геродиан, I, 11; Аппиан. Ганнибалова война, 56, 232 сл.). Поездку царя Аттала с римскими послами из Пергама в отстоящий от него примерно на 360 км Пессинунт Ф. Г. Мур считает маловероятной.


[Закрыть], который местные жители считали Матерью богов, и распорядился отвезти его в Рим. (8) Отправленный вперед Марк Валерий Фальтон сообщил, что богиню везут и надо найти лучшего в городе человека, который бы ее должным образом принял.

(9) Квинта Цецилия Метелла консул, находясь в Бруттии, назначил диктатором для проведения выборов, войско Квинта Метелла было распущено; начальником конницы стал Луций Ветурий Филон. (10) Выборы провел диктатор. Консулами выбраны были Марк Корнелий Цетег и Публий Семпроний Тудитан, который находился в своей провинции в Галлии и был избран заочно. (11) Затем были выбраны преторы: Тиберий Клавдий Нерон, Марк Марций Ралла, Луций Скрибоний Либон, Марк Помпоний Матон. По окончании выборов диктатор сложил с себя полномочия.

(12) Римские игры шли три дня, Плебейские – семь. Курульными эдилами были Гней и Луций Корнелий Лентулы. Луций получил провинцию Испанию: был он выбран в свое отсутствие; отсутствуя, отправлял свою должность. (13) Тиберий Клавдий Азелл и Марк Юний Пенн были плебейскими эдилами. В этом году у Капенских ворот Марк Марцелл посвятил храм Доблести[2930]2930
  Это Марк Марцелл младший, сын знаменитого полководца. См. также: примеч. 141 к кн. XXV.


[Закрыть] – обет возвести его дал в свое первое консульство его отец – семнадцать лет назад в Галлии у Кластидия.

(14) В этом году умер жрец Марса Марк Эмилий Регилл.

12. (1) В это двухлетие о Греции забыли. Поэтому Филипп принудил этолийцев[2931]2931
  Ср.: XXVIII, 5, 4 и далее, а также гл. 7, 14 сл. и 18.


[Закрыть], брошенных римлянами, на которых только они и полагались, просить мира и заключить его на условиях, ему угодных. (2) Не поторопись он как можно скорее покончить с этим делом, воюй он еще с этолийцами, он был бы захвачен врасплох преемником Сульпиция проконсулом Публием Семпронием, прибывшим с десятью тысячами пехоты, тысячью всадников и тридцатью пятью военными кораблями – это немалая сила для помощи союзникам. (3) Едва заключили мир, как царю сообщили, что римляне в Диррахии[2932]2932
  Диррахий (или Эпидамн, совр. Дуррес в Албании) – важный портовый город на иллирийском побережье (основан греками в VII в. до н. э.). Морская переправа из Брундизия в Диррахий связывала Италию с Балканским полуостровом.


[Закрыть], что парфины и другие соседние племена восстали, надеясь на перемены, а Дималл[2933]2933
  Дималл (Димала) – укрепленный иллирийский город близ Диррахия (точнее не локализуется); был взят Эмилием Павлом в войне с Деметрием Фарийским (см. примеч. 152 к кн. XXII) в 219 г. до н. э. (см.: Полибий, III, 18, 1–5). Упоминался в договоре между Филиппом и Ганнибалом (215 г. до н. э.) в числе подвластных Риму городов Иллирии (Полибий, VII, 9, 13). В том же договоре упоминалось как подвластное Риму иллирийское племя парфинов, которые «доверились покровительству» римлян еще в 229 г. до н. э. (одновременно с атинтанами, Аполлонией, Диррахием и Керкирой). Область обитания парфинов простиралась от окрестностей Диррахия до окрестностей Охридского озера (в совр. Югославии). Ср. о них также: XLIII, 23 и XLIV, 30, 13.


[Закрыть] осажден. (4) Римляне отвернулись от этолян, на помощь которым были посланы, раздосадованные тем, что вопреки договору[2934]2934
  Ср.: XXVI, 24, 8–14.


[Закрыть], без согласования с ними, те заключили мир с царем. (5) Филипп, боясь еще бо2льших волнений среди окрестных племен и в городах, направился большими переходами к Аполлонии[2935]2935
  См. примеч. 143 к кн. XXIV. Ср. также: XXVI, 25, 2.


[Закрыть], куда еще раньше ушел и Семпроний, отправив Летория, легата, с частью войска и пятнадцатью кораблями в Этолию посмотреть, что там делается, и, если удастся, нарушить мир. (6) Филипп, опустошив аполлонийские земли, подошел к городу. Это давало римлянам повод начать войну, (7) но они остались спокойны и лишь охраняли городские стены: Филипп не был уверен, что ему хватит сил, чтобы взять город; он очень хотел заключить и с римлянами, как с этолянами, мир или по крайней мере перемирие и вернулся в свое царство, не раздражая римлян новой битвой.

(8) В это же время эпироты, утомленные долгой войной, разузнав о желаниях римлян, отправили к Филиппу посольство об общем мире. (9) Послы утверждали, что он будет, конечно, заключен, если царь прибудет для переговоров с римским военачальником Публием Семпронием. (10) Согласие прибыть в Эпир получили легко: сам Филипп хотел мира. (11) Есть в Эпире город Фойника[2936]2936
  Фойника (совр. Финик в Албании) – город в Северном Эпире недалеко от моря. После прекращения династии эпирских царей (около 230 г. до н. э.) – главный город Эпирского союза, во главе которого стояла коллегия из трех стратегов (у Ливия – «преторы»).


[Закрыть]; там царь вел переговоры сначала с Аэропом, Дердой и Филиппом, преторами эпирцев, а потом встретился с Публием Семпронием. (12) При разговоре присутствовали Аминандр, царь афаманов[2937]2937
  Афаманы – см.: примеч. 138 к кн. XXVII.


[Закрыть], и другие должностные лица эпирцев и акарнанцев. Первым говорил Филипп-претор: он попросил и царя, и римского военачальника окончить войну, даровать эту милость эпирцам. (13) Публий Семпроний изложил условия мира: область парфинов, Дималл, Баргулл и Эвгений[2938]2938
  Небольшие городки, видимо, близ Дималла.


[Закрыть] отходят к римлянам, Атинтания[2939]2939
  Область в Северо-Западном Эпире в верховьях р. Аой. Во времена Иллирийских войн была союзником Рима, потом переходила из рук в руки. Ср.: XXVII, 30, 13; примеч. 143 к кн. XXVII.


[Закрыть] – к Македонии, если царь пошлет в Рим послов и добьется этого от сената. (14) Мирный договор на таких условиях подписали со стороны царя Филиппа: вифинский царь Прусия, ахейцы, фессалийцы, акарнане, эпирцы; со стороны римлян: жители Илиона[2940]2940
  Как прародители римлян, выводивших свой род из Трои. Ср. также: XXVII, 37, 1 сл.; XXVIII, 39, 10.


[Закрыть], царь Аттал, Плеврат[2941]2941
  См.: примеч. 143 к кн. XXVII.


[Закрыть], Набис, лакедемонский тиран[2942]2942
  Набис – спартанский тиран (207–192 гг. до н. э.), преемник Маханида (и последний спартанский царь из рода Еврипонтидов). Проводил уравнительную политику (см.: XXXIV, 31, 18), освобождал многих илотов, преследовал и экспроприировал знать. Внешнеполитическую ориентацию менял несколько раз. Как заметный деятель своего времени, часто упоминается в последующих книгах.


[Закрыть], элейцы, мессенцы, афиняне. (15) Договор этот был составлен и подписан, а на два месяца – пока послы доставят его в Рим и народ утвердит условия – заключено было перемирие. (16) Все трибы утвердили условия, так как война переносилась в Африку, и хотели избавиться сейчас от всех других войн. Публий Семпроний, заключив мир, отбыл в Рим, чтобы вступить в должность консула.

13. (1) В консульство Марка Корнелия и Публия Семпрония [204 г.] (это был пятнадцатый год войны с Карфагеном) провинции распределили так: Корнелию – Этрурия со старым войском; Семпронию – Бруттий с предписанием набрать два новых легиона; (2) Марку Марцию досталась городская претура; Луцию Семпронию Либону – судебные дела иностранцев, ему же и Галлия; Марку Помпонию Матону – Сицилия; Тиберию Клавдию Нерону – Сардиния. (3) Публию Сципиону на год продлено было командование тем же войском и флотом, которыми он и командовал; то же – Публию Лицинию, командовавшему двумя легионами в Бруттии, где он должен был оставаться, пока консул будет считать это полезным для государства; (4) Марку Ливию и Спурию Лукрецию было продлено командование двумя легионами, с которыми они защищали Галлию от Магона; (5) Гнею Октавию велено было передать Сардинию и легион Тиберию Клавдию, а самому охранять с сорока военными кораблями морское побережье в пределах, указанных сенатом; Марку Помпонию, претору, досталось каннское войско – два легиона; (6) пропреторы получили: Тит Квинкций[2943]2943
  Тит Квинкций, более известный как Фламинин (его прозвание), получил командование в Таренте с пропреторской властью, хотя никаких выборных должностей еще не занимал (он начал свою карьеру в двадцать лет военным трибуном в войске Марцелла). В будущем (90–80-е годы II в. до н. э.) – один из крупнейших римских военных и политических деятелей.


[Закрыть] – Тарент, Гай Гостилий Тубул – Капую со старыми гарнизонами. (7) Народу предложено было решить, кому вручить Испанию и каких двух проконсулов туда послать. Все трибы назначили тех же проконсулов – Луция Корнелия Лентула и Луция Манлия Ацидина – в те же провинции, что и в прошлом году[2944]2944
  Ср.: XXVIII, 38, 1 и примеч. 115 к кн. XXVIII. Формальное учреждение двух провинций в Испании относится к несколько более позднему времени (197 г. до н. э.). Однако здесь (как и в начале следующей главы) слово «провинция» употреблено в первоначальном, более широком, значении (см.: примеч. 24 к кн. XXI).


[Закрыть]. (8) Консулы решили произвести набор в новые бруттийские легионы и в остальные войска для их пополнения (так было приказано сенатом).

14. (1) Африку открыто никому провинцией не назначили (сенаторы, думаю, молчали, чтобы карфагеняне не проведали заранее), но Рим напряженно ждал и надеялся: в этом году воевать будут в Африке, войне с Карфагеном приходит конец. (2) Люди были во власти суеверий: знамениям охотно верили и сообщали о них. (3) Рассказов ходило много: видели два солнца; ночью вдруг стало светло; в Сетии видели полосу огня по всему небу – от востока до запада; в Таррацине молния ударила в городские ворота; в Анагнии – и в ворота, и во многих местах в стену; в Ланувии[2945]2945
  См. примеч. 224 к кн. XXI.


[Закрыть], в храме Юноны Спасительницы, слышен был шум и страшный треск. (4) Чтобы отвратить страшные предзнаменования, назначили однодневное молебствие, а так как прошел каменный дождь, то и девятидневное жертвоприношение.

(5) А тут еще надо было обсудить, как принять Идейскую Матерь; Марк Валерий, один из послов, отправленный вперед, возвестил, что она вот-вот будет в Италии; и тут же – свежее известие: она уже в Таррацине. (6) Сенаторы ломали голову: кто этот лучший человек в Риме? (7) Всякий предпочел бы это имя любой власти, всем почестям от сената или народа. (8) Решили, что лучший человек во всем Городе – Публий Сципион, сын Гнея, павшего в Испании, юноша, еще даже не квестор[2946]2946
  Полное его имя было Публий Корнелий Сципион Назика. Дальнейшая его карьера была вполне рядовой для человека такого происхождения. В 191 г. до н. э. он был консулом, воевал с бойями, получил триумф (см.: XXXV, 24, 5; XXXVI, 1, 1; 40, 9). Дважды тщетно домогался должности цензора.


[Закрыть]. (9) Какие его достоинства побудили сенат принять это решение? Я охотно передал бы потомству мнения писателей, близких по времени тем событиям, но не хочу прерывать повествование собственными догадками о том, что осталось скрытым в глубине древности.

(10) Публию Корнелию было приказано идти вместе со всеми матронами навстречу богине, принять ее, снести на землю и передать матронам. (11) Когда корабль подошел к устью Тибра, Корнелий, как было приказано, вышел на другом корабле в море, принял от жрецов богиню и вынес ее на сушу. (12) Ее приняли первые матроны города; среди них была знаменитая Клавдия Квинта[2947]2947
  Клавдия Квинта (т. е. Пятая – в римской семье дочери, как правило, не получали личных имен, а только порядковый номер) происходила из очень знатного (но не без скандальной славы) рода (см.: Светоний. Тиберий, 1–2). О ее участии во встрече богини (как и о ее сомнительной до того репутации) Ливий пишет очень кратко и без прикрас. Ср. цветистый рассказ Овидия (Фасты, IV, 293–344) или утверждение Аппиана (Ганнибалова война, 56, 234 сл.), будто до встречи с богиней над Клавдией тяготело обвинение в распутстве, «еще не рассмотренное». Ее статуя была поставлена в храме Матери богов и, по уверениям современников императора Тиберия (потомка того же рода), дважды уцелела в огне пожара (Валерий Максим, I, 8, 11; Тацит. Анналы, II, 64, 3).


[Закрыть]. До того о ней говорили разное, но такое служение богине прославило в потомстве ее целомудрие. (13) Богиню несли на руках посменно; весь город высыпал навстречу; перед дверями домов, мимо которых ее несли, стояли кадильницы с ладаном; молились, чтобы она вошла в Рим охотно и была милостива к нему. Ее поместили в храме Победы[2948]2948
  Этот храм, посвященный в 294 г. до н. э. (см.: X, 33, 9), дал богине лишь временный приют. 10 апреля 191 г. до н. э. – в консульство Публия Сципиона Назики (см. выше, примеч. 43) – был посвящен сооруженный для нее на Палатине же храм Великой матери богов (подробней см.: XXXVI, 36).


[Закрыть] на Палатине накануне апрельских ид[2949]2949
  То есть 12 апреля. Общепринятая (ср.: Овидий. Фасты, IV, 179 сл.) дата другая – 4 апреля (т. е. накануне апрельских нон) и ряд издателей (в том числе Вайсенборн и Мюллер) вносят соответствующую конъектуру в текст Ливия.


[Закрыть]; день этот стал праздником. (14) Множество людей несли на Палатин дары; богине был устроен лектистерний и игры; их назвали Мегалесийскими[2950]2950
  Мегалесийские (от греч. прозвания богини Megale – «Великая») игры, по Ливию, впервые справлены были в 194 г. до н. э. курульными эдилами (XXXIV, 54, 3). Однако рассказывая о справленных консулом Сципионом Назикой десятидневных играх, приуроченных им к посвящению храма Великой Матери, Ливий, ссылаясь на Валерия Антиата, вновь говорит о них как об устроенных впервые (XXXVI, 36). Мегалесийские игры включали в себя сценические представления, цирковые и другие зрелища. В первый их день эффектная процессия проходила по улицам Рима (см.: Лукреций, II, 600 и далее). Праздник Мегалесий продолжался с 4 по 12 апреля, но с самого ли начала было так, остается неясным.


[Закрыть].

15. (1) В сенате рассуждали о пополнении легионов в провинциях; некоторые сенаторы заметили: то, что во времена смутные кое-как переносили, теперь, когда наконец милостью богов бояться нечего, уже нестерпимо. (2) Слушатели насторожились; двенадцать латинских колоний, продолжал оратор, отказавшихся в консульство Квинта Фабия и Квинта Фульвия выставить солдат[2951]2951
  В 209 г. до н. э. Ср.: XXVII, 9, 7–8.


[Закрыть], шестой год освобождены от набора, словно в благодарность, (3) а добрых и послушных союзников за их верную службу римскому народу обескровливают ежегодными наборами.

(4) Эти слова не столько напомнили сенаторам о деле, почти позабытом, сколько вызвали их раздражение. (5) Не пожелав выслушать сначала доклад консулов, они велели им вызвать в Рим должностных лиц и по десять именитых людей[2952]2952
  То есть по двое дуумвиров-судей, дуумвиров-эдилов и квесторов, а также по 10 членов совета от каждой колонии.


[Закрыть] из Непете, Сутрия, Ардеи, Кал, Альбы, Карсиол, Соры, Свессы, Сетии, Цирцей, Нарнии, Интерамны – об их колониях шла речь, – (6) им приказали удвоить самое большое число пехотинцев, какое они давали с тех пор, как враги вступили в Италию, и дать сто двадцать всадников; (7) если где не хватает всадников, можно вместо одного всадника – трех пехотинцев; всадников и пехотинцев выбирать из наиболее зажиточных горожан; они будут отправлены из Италии туда, где потребуется пополнение. (8) Если какая колония ответит отказом, задержать ее должностных лиц и послов и не принимать их в сенате, если они о том попросят, пока все требования не будут выполнены; (9) кроме того, велено было взимать с этих колоний ежегодную дань из расчета один асс с каждой тысячи оцененного имущества; оценку производить по правилам, установленным римскими цензорами (10) и таким же, как и для римского народа[2953]2953
  Этой оценке должны были предшествовать данные о владельце: имя (родовое и личное), имя отца или (для отпущенников) патрона, прозвание и возраст.


[Закрыть]: податные списки, скрепив их клятвой, пусть доставляют в Рим цензоры колоний до выхода из должности[2954]2954
  Ср. ниже: гл. 37, 7.


[Закрыть].

(11) Когда по сенатскому постановлению магистраты и именитые люди этих колоний прибыли в Рим и консулы потребовали от них солдат и дани, то все наперерыв стали отказываться: им невозможно дать столько солдат; (12) с великим трудом можно выставить даже число, указанное в договоре[2955]2955
  См.: примеч. 58 к кн. XXVII.


[Закрыть]; они просят принять их в сенате и будут умолять сенаторов; (13) они не совершили ничего, заслуживающего смерти, но если им предстоит погибнуть, они все равно, невзирая ни на свою вину, ни на гнев римского народа, не в силах выставить больше солдат.

(14) Консулы велели послам оставаться в Риме, а должностным лицам идти домой и произвести набор; если указанное число солдат не будет приведено в Рим, никто из них не будет принят в сенате. (15) Надежда умолить сенат рухнула, а набор в этих двенадцати колониях произвели без труда: в солдаты давно никого не брали и подросло много молодежи, годной к военной службе.

16. (1) О другом деле, тоже давно забытом и умалчиваемом, напомнил Марк Валерий Левин: следует наконец вернуть деньги, собранные частными лицами в консульство его и Марка Клавдия[2956]2956
  210 г. до н. э. Ср.: XXVI, 36.


[Закрыть]; (2) нечего удивляться, если он особенно озабочен этим государственным долгом: не говоря о том, что дело касается его лично как консула того года, когда происходил сбор, но он и посоветовал его произвести, так как казна была пуста и простой народ был не в силах платить налог[2957]2957
  Ср.: там же, 35, 2–5.


[Закрыть]. (3) Сенаторы выслушали напоминание благосклонно; консулам велено было сделать доклад и разложить выплату на три срока: первую в их консульстве, следующие – через два и через четыре года.

(4) Потом все дела заслонены были одной заботой – бедствиями локрийцев: о них до этого дня ничего не знали; теперь, когда пришли послы, о них заговорили все. (5) Люди были возмущены не столько преступлениями Племиния, сколько снисходительностью и невниманием Сципиона. (6) Десять локрийских послов в скорбной одежде, протягивая, по греческому обычаю умоляющих, шерстяные повязки и масличные ветви[2958]2958
  Ср.: XXIV, 30, 14 и примеч. 117 к кн. XXIV. Скорбной одеждой считалась темная, рваная, грязная.


[Закрыть], плача и стеная, простерлись перед консулами, восседавшими в Комиции на трибунале. (7) На вопрос консулов локрийцы ответили: от легата Квинта Племиния и от римских солдат они претерпели такое, чего римский народ не допустил бы и по отношению к карфагенянам; они просят принять их в сенате, перед ним оплачут они свои горести.

17. (1) Сенат принял послов, и старейший из них сказал: «Я знаю, ваше отношение к нашей жалобе будет зависеть главным образом от того, хорошо ли вы знаете, как были выданы Локры Ганнибалу и как по изгнании Ганнибалова отряда они вернулись под вашу власть. (2) Ведь если совет нашего города совершенно неповинен в отпадении, а вернулись мы под вашу власть не только по нашему желанию, но и доблестно вам помогая, то вас особенно должны возмущать обиды, чинимые вашим легатом и воинами добрым и верным союзникам. (3) Я думаю, о причинах того и другого нашего отпадения[2959]2959
  Первым отпадением послы локрийцев называют переход их города на сторону Ганнибала, вторым – на сторону римлян.


[Закрыть] стоит поговорить в иное время ввиду двух обстоятельств: (4) во-первых, разговор этот должен вестись в присутствии Публия Сципиона, бравшего Локры: он свидетель всех наших дел, дурных и хороших; а во-вторых, каковы бы мы ни были, мы не должны терпеть то, что терпим.

(5) Мы не станем скрывать, отцы-сенаторы: от карфагенского гарнизона, стоявшего у нас в крепости, от начальника гарнизона Гамилькара, от нумидийцев и африканцев мы претерпели много обид и оскорблений, но что они по сравнению с тем, что мы терпим сегодня! (6) Не прогневайтесь, отцы-сенаторы, на мои слова – не хотел бы я их говорить, – но сейчас для всех людей на земле решается вопрос, вы или карфагеняне будете владыками мира. (7) И если судить о власти римлян и карфагенян по бедствиям, какие мы, локрийцы, претерпели от них и какие терпим сейчас от вашего гарнизона, то не найдется человека, который не предпочтет их господство вашему. (8) Посмотрите, однако, как относятся к вам локрийцы: хотя от карфагенян видели мы гораздо меньше обид, мы прибегаем все-таки к военачальнику вашему; хотя и враг не обходился бы с нами так, как ваш гарнизон, мы обращаемся со своими жалобами к вам – и только к вам. (9) Если вы не сжалитесь над нашим гибельным положением, отцы-сенаторы, то даже бессмертные боги нам не помогут!

(10) Квинта Племиния, легата, прислали с отрядом взять Локры у карфагенян, и с тем же отрядом он в Локрах остался. (11) В этом вашем легате – непереносимые бедствия развязывают нам язык – нету, отцы-сенаторы, ничего от человека, кроме общего облика, ничего от римского гражданина – только одежда и звук латинской речи. (12) Это чума, чудовище, вроде тех сказочных чудовищ[2960]2960
  Сциллы и Харибды (Гомер. Одиссея, XII, 73 сл.).


[Закрыть], что некогда засели на гибель морякам в проливе, отделяющем нас от Сицилии. (13) И если бы только он сам донимал ваших союзников преступной жадностью и развращенностью, мы терпеливо наполняли бы эту бездонную яму, (14) но сейчас всех ваших центурионов и солдат он сделал Племиниями – так ему хочется всех без различия видеть бесстыдными и бессовестными: (15) все тащат, воруют, бьют, наносят раны, убивают, бесчестят женщин, девушек, благородных отроков, вырывая их из родительских объятий; (16) ежедневно берут наш город приступом, ежедневно он отдается на разграбление; днем и ночью повсюду слышны рыдания женщин и детей – их похищают, их увозят. (17) Зная все, о чем мы рассказали, удивишься, как мы все это терпим и как они не пресытятся такими злодействами. Я не могу описать здесь все, что каждый из нас претерпел, да и вам незачем это слушать, скажу кратко: (18) я утверждаю[2961]2961
  Явная реминисценция из Цицерона (ср.: Против Верреса, IV, 1).


[Закрыть], нет в Локрах дома, нет человека, которого бы не обидели, нету такого рода злодейства, похоти, алчности, которым бы пренебрегли. (19) Трудно решить, что же все-таки ужаснее: когда город взят врагом или когда он находится во власти преступного тирана. (20) Все, что терпят взятые города, мы претерпели и еще больше претерпеваем, отцы-сенаторы, все, что позволяют себе жесточайшие и ненасытнейшие тираны-притеснители, испытали мы на себе, на наших детях и женах.

18. (1) Об одном мы, люди глубоко благочестивые, особенно скорбим: выслушайте нас, отцы-сенаторы, очистите от греха свое государство. (2) Мы видим, сколь благоговейно вы чтите своих богов и принимаете к себе чужестранных. (3) У нас есть святилище Прозерпины; о святости этого храма, думаю, вы кое-что слышали в войну с Пирром[2962]2962
  Ср. выше.: гл. 8, 9–10, а также: Аппиан. Самнитская война, фр. 12; Диодор, XXVII, 4, 3; Валерий Максим, I, 1 (иноземные примеры, 1).


[Закрыть], (4) который, возвращаясь из Сицилии, проходил с флотом мимо Локр. Он среди прочих бесчинств, какие у нас натворил, мстя за нашу верность вам, ограбил сокровищницу Прозерпины, никем до того дня не тронутую. Деньги он погрузил на корабли, а сам отправился сушей. (5) Что же случилось, отцы-сенаторы? Флот на следующий день разбило жестокой бурей, и все те суда, на которых были деньги богини, выбросило на наш берег. (6) Это несчастье вразумило царя: боги есть, и он, гордец, распорядился снести в сокровищницу Прозерпины все взятые деньги. И все-таки после этого не было ему никогда и ни в чем удачи; он был выгнан из Италии и погиб бесславной смертью, безрассудно вторгшись ночью в Аргос[2963]2963
  Ср. Плутарх. Пирр, 34; Страбон, VIII, 376; Юстин, XXV, 5; Павсаний, II, 21, 4. Пирр был убит в Аргосе; старая женщина, наблюдавшая вместе с другими за сражением с крыши дома, убила царя брошенной в него черепицей. Местные жители говорили, что это была богиня Деметра.


[Закрыть]. (7) Хотя ваш легат и военные трибуны слышали и эти рассказы, и множество других – их приводили в доказательство того, как сильна наша богиня (в этом по опыту убедились и мы, и предки наши), – но внушить им страх божий нечего было и думать. (8) Ничто не помешало этим святотатцам наложить руку на сокровищницу богини и осквернить этой страшной добычей себя самих, свои дома и ваших солдат. (9) И мы заклинаем вас: во имя своего достоинства и чести, пока вы не искупите их преступления, отцы-сенаторы, ничего не предпринимайте ни в Италии, ни в Африке: как бы не пришлось платить за их преступление не только их кровью, но и бедствием всей страны.

(10) Гнев богини, отцы-сенаторы, уже карает ваших солдат и военачальников: не раз сражались они между собой; одними командовал Племиний, другими – два военных трибуна. (11) С карфагенянами бились они не яростнее, чем друг с другом; Ганнибал, воспользовавшись этим безумием, вернул бы себе Локры, не призови мы Сципиона. (12) Вы, может, скажете: безумствуют оскверненные святотатством солдаты, а сами начальники не наказаны: богиня не явила на них своей силы. Вот тут-то как раз она и показала ее: (13) трибуны были выпороты легатом[2964]2964
  Ср. выше.: гл. 9, 4–10.


[Закрыть], затем легат попал в засаду, устроенную трибунами: его истерзали, отрезали нос и уши и оставили истекать кровью. (14) Легат, оправившись от ран, заковал трибунов, высек их, замучил всякими пытками, каким подвергают рабов, и запретил хоронить мертвых. (15) Так наказала богиня ограбивших ее храм, и она не перестанет насылать на них всяческое безумие, пока священные деньги не будут вложены в ее сокровищницу. (16) Когда-то[2965]2965
  В VI в. до н. э. Рассказы об этой войне в подробностях легендарны. Ср.: Юстин, XX, 2–3; Страбон, VI, 261 и др.


[Закрыть] предки наши во время тяжкой войны с Кротоном собрались перенести эти деньги в город – ведь храм вне городских стен. Ночью услышали из святилища голос: „Не трогайте ничего: богиня защитит свой храм”. (17) Так как перемещать сокровища было запрещено, решили обнести храм стеной. Вывели ее довольно высоко, и вдруг она обвалилась.

(18) И сейчас, и тогда, и в других случаях богиня охраняла свою обитель, свой храм и налагала на осквернителей его тяжкое наказание; за наши же обиды не может и не смог бы отомстить никто, кроме вас, отцы-сенаторы. (19) К вам, к вашей совести обращаемся мы, умоляющие. Для нас нет разницы, оставите ли вы Локры под этим легатом, под его властью, или выдадите их на казнь разгневанному Ганнибалу и карфагенянам. Мы не требуем, чтобы нам тут же поверили – в отсутствие легата, не разобрав дела. (20) Пусть явится, пусть сам выслушает нас, пусть оправдается. Если есть преступление, которое человек может совершить над людьми и которое он упустил совершить над нами, то мы согласны претерпеть все еще раз, если только сумеем выдержать, а он пусть будет освобожден от вины перед богами и перед людьми».

19. (1) Послы кончили свою речь; Квинт Фабий спросил, обращались ли они со своими жалобами к Публию Сципиону. Да, ответили они, к нему отправили посольство, но он был занят подготовкой к войне – то ли переправился уже в Африку, то ли собирался на днях переправиться. (2) Да они и поняли, как благосклонен к легату Сципион: разобрав дело о ссоре между ним и трибунами, он заковал трибунов, а легата, столь же, если не больше, виновного, оставил в должности.

(3) Послам приказали выйти из храма[2966]2966
  Ср.: примеч. 146 к кн. XXVI.


[Закрыть], и старейшие сенаторы в своих речах стали жестоко нападать не только на Племиния, но и на Сципиона. Суровее всех обвинял его Квинт Фабий: Сципион рожден погубить порядок и повиновение в войске; (4) ведь в Испании больше солдат погибло в мятеже, чем на войне; по обычаю чужеземных царей, он и снисходителен к распущенности солдат, и свирепствует над ними. (5) Речь свою Фабий заключил предложением, как и вся речь, суровым: легата Племиния доставить в Рим скованным; пусть защищается в цепях; если жалобы локрийцев справедливы, казнить его в тюрьме, а имущество конфисковать; (6) Публия Сципиона, оставившего провинцию без повеления сената, вызвать в Рим; обсудить дело с народными трибунами и предложить народу лишить его командования; (7) локрийцам перед лицом сената ответить: ни сенат, ни римский народ не виноваты в их бедствиях; провозгласить их честными людьми, союзниками и друзьями, вернуть им похищенных детей, жен и все прочее, разыскать деньги, украденные из сокровищницы Прозерпины, и вложить туда вдвое больше; (8) принести искупительную жертву, но сначала справиться у понтификов: так как священную сокровищницу потревожили, открыли и ограбили, то каким богам и какие искупительные жертвы следует принести; (9) всех солдат, бывших в Локрах, перевезти в Сицилию; в Локрах поставить четыре когорты латинских союзников.

(10) Опросить в этот же день всех сенаторов не удалось; страсти разгорелись: одни были за Сципиона, другие против. (11) Толковали не только о преступлениях Племиния и бедах локрийцев, но и о том, что сам Сципион ведет себя не по-римски и даже не по-военному: разгуливает в греческом плаще и сандалиях по гимнасию, занимается упражнениями и книжонками[2967]2967
  Видимо, частично реминисценция из Цицерона (ср.: Против Верреса, V, 86). Согласно Плутарху (Марк Катон, 3), Фабиево обвинение было поддержано квестором при Сципионе, Марком Катоном старшим, который, оставив Сицилию, приехал для этого в Рим и выступил в сенате. Следует также отметить, что римляне, высоко ценившие военные упражнения, укреплявшие тело, презирали гимнастику как занятие бездельников; таково же было их отношение к книжной культуре греков, хотя неофициальный (если можно так выразиться) интерес к ней был в некоторых кругах очень велик.


[Закрыть], (12) и весь его штаб, такой же изнеженный и ленивый, наслаждается прелестями Сиракуз; (13) Карфаген и Ганнибал выпали из их памяти; все войско испорчено своеволием – таким оно было в Сукроне в Испании[2968]2968
  Ср.: XXVIII, 24, 5–16.


[Закрыть], таково оно сейчас в Локрах – оно страшней для союзников, чем для врага.

20. (1) Некоторые обвинения были справедливы, в некоторых к правде была примешана ложь, и они казались правдоподобными. (2) Победило, однако, предложение Квинта Метелла[2969]2969
  Консул 206 г. до н. э. (XXVIII, 10, 2; 8); ср. выше: гл. 10, 2; 11, 9 сл.


[Закрыть]: соглашаясь в остальном с Максимом[2970]2970
  То есть Квинтом Фабием (ср. выше.: гл. 19, 3; 5).


[Закрыть], он разошелся в том, что касалось Сципиона. Ни с чем же не сообразно: совсем недавно государство отправило его, юного, единственным полководцем отвоевывать Испанию; Испанию у врагов отбили; его выбрали консулом, лелея надежду, что он закончит войну, выманит Ганнибала из Италии и покорит Африку. (3) И вдруг его, словно Квинта Племиния, не разобрав дела, почти как преступника, вызывают из провинции. Локрийцы, жалуясь на безобразия, у них творимые, говорили, что творились они в отсутствие Сципиона, и его можно только упрекнуть в излишней доверчивости и снисходительности к легату. (4) Он, Квинт Метелл, предлагает: претору Марку Помпонию в ближайшие три дня отбыть в Сицилию, провинцию, полученную им по жребию; консулам выбрать из сенаторов десять человек, кого захотят, и отправить их с претором, двумя народными трибунами и эдилом – с этим советом претор расследует дело: (5) если обиды, на которые жаловались локрийцы, чинились по приказу и по воле Публия Сципиона, то пусть ему повелят покинуть провинцию; (6) если Публий Сципион уже переправился в Африку, (7) то народные трибуны с эдилом и двумя послами, которых претор найдет наиболее подходящими, отправятся в Африку: трибуны и эдил, чтобы оттуда вернуть Сципиона, а легаты, чтобы командовать войском, пока не прибудет новый военачальник. (8) Ну а если Марк Помпоний и десять послов установят, что все происходило без ведома и желания Сципиона, то пусть Сципион остается с войском и ведет войну, как предполагал ее вести.

(9) После того как это сенатское постановление было принято, обратились к народным трибунам: пусть договорятся между собой или бросят жребий, кому из них вдвоем отправиться с претором и послами; (10) коллегию понтификов спросили о том, как искупить святотатство, совершенное в храме Прозерпины в Локрах. (11) Народными трибунами, которые отправились с претором и десятью послами, были Марк Клавдий Марцелл и Марк Цинций Алимент; им дали еще плебейского эдила[2971]2971
  Выполнение таких поручений всегда было одной из функций плебейских эдилов как помощников народных трибунов. (Ср.: примеч. 14 к кн. III). Народные трибуны, упомянутые в этой главе, – сын знаменитого Марцелла и (почти несомненно) брат Луция Цинция Алимента, претора 210 г. до н. э., известного историка (см.: примеч. 129 к кн. XXI), прославившийся, впрочем, и сам проведенным им в том же 204 г. до н. э. Цинциевым законом о дарениях (см.: XXXIV, 4, 9).


[Закрыть]: если Сципион в Сицилии не подчинится распоряжению претора или уже переправится в Африку, пусть трибуны прикажут эдилу схватить его и вернут назад, пользуясь правом своей священной власти. Решено было отправиться сначала в Локры, потом в Мессану.

21. (1) Молва о Племинии ходит двоякая. Одни рассказывают, будто, услышав о происшедшем в Риме, он отправился в изгнание[2972]2972
  Полибий (VI, 14, 8) называет Неаполь в числе городов, куда имели право добровольно удалиться в изгнание римские граждане, обвиненные в преступлении, караемом смертной казнью.


[Закрыть] в Неаполь, случайно попался на глаза Квинту Метеллу, одному из послов, и был насильно препровожден им в Регий; (2) по словам других, сам Сципион послал своего легата с тридцатью знатными всадниками заковать Племиния и других виновников мятежа. (3) Все они то ли еще по приказу Сципиона, то ли уже по приказу претора отданы были под стражу жителям Регия.

(4) Претор и послы, отбывшие в Локры, прежде всего занялись умилостивлением богини: они разыскали у Племиния и у солдат все священные деньги и вложили их вместе с теми, которые привезли, обратно в сокровищницу, совершили также искупительные обряды. (5) Затем претор созвал всех солдат, велел выйти строем из города и расположиться лагерем в поле. Суровый приказ грозил наказанием солдату, который останется в городе или унесет чужое с собой; локрийцам разрешено было забирать вещи, какие они признают своими, и требовать их, если они их не обнаружат. (6) Но прежде всего было велено немедленно вернуть локрийцам их жен и детей; ослушавшиеся будут тяжко наказаны.

(7) Затем претор созвал всех локрийцев на сход и сказал, что римский народ и сенат возвращают им свободу и все их законы; если кто хочет обвинить Племиния или кого другого, пусть вместе с ним едет в Регий; (8) если локрийцы хотят от имени города жаловаться на Сципиона, по приказу или с согласия которого творились в Локрах преступления против богов и людей, пусть отправляют послов в Мессану; там он вместе со своим советом расследует дело. (9) Локрийцы поблагодарили претора, послов, сенат и римский народ; обвинять Племиния они придут. (10) Сципиона, правда, их беды беспокоили мало, но это такой человек, какого они предпочли бы иметь другом, а не врагом; и они твердо знают, что столько бесчинств творилось не по его приказу и не с его согласия; (11) то ли он чересчур доверял Племинию, а им не верил, то ли иные люди по природе своей таковы, что сами грешить не хотят, а наказывать других за преступления у них не хватит духу.

И у претора, и у его совета свалилась с плеч немалая тяжесть: дела Сципиона не надо расследовать. (12) Племиния и еще тридцать два человека они осудили[2973]2973
  В предварительном слушании (ср. ниже.: гл. 22, 7 сл.). Речь шла о преступлении, подлежащем суду народа (ср.: Полибий, VI, 14, 8).


[Закрыть] и в цепях отправили в Рим; (13) сами же отправились к Сципиону, чтобы собственными глазами посмотреть, насколько правдивы разговоры о праздной жизни военачальника и о распущенности его солдат, а об увиденном доложить в Рим.

22. (1) Пока посланцы сената шли к Сиракузам, Сципион приготовился к защите – не словами, а делом. Он собрал все войско, привел в готовность флот, словно в тот день предстояло сразиться с карфагенянами на суше и на море. (2) Когда претор и его советники прибыли, он любезно их принял, а на следующий день устроил учения войску и показал в гавани примерное морское сражение; (3) затем претора и послов повели осмотреть арсеналы, склады и разное военное снаряжение. (4) Все – по отдельности и в целом – восхитило посольство; было твердо решено: или этот предводитель с этим войском одолеют карфагенян, или никто. (5) Пусть переправляется в Африку – да благоприятствуют ему боги и да осуществится поскорее надежда, зародившаяся в тот день, когда все центурии, выбирая консулов, первым назвали его. (6) Все отбыли в таком радостном настроении, словно в Риме им предстояло возвестить о победе, а не о безукоризненной подготовке войска и флота.