Текст книги "История Рима от основания Города"

16. (1) Имея полную возможность, обогнув немного ограду, быстро спуститься вниз и покончить с раненым царем, убийцы, однако, бросились на гору Парнас, словно дело было сделано; при этом они так спешили, что убили одного своего товарища, который с трудом следовал по крутым и непроходимым тропинкам, замедляя их бегство; они боялись, что он попадется и выдаст их. (2) Между тем к неподвижно лежащему царю сбежались сначала друзья, затем телохранители и рабы; (3) его подняли – он был оглушен ударом и бесчувствен, однако по теплоте тела и слабому дыханию, сохранившемуся в груди, поняли, что он жив; на спасение же было мало надежды – почти никакой. (4) Некоторые телохранители бросились в погоню за убийцами, добрались до горы Парнаса, без толку истратив силы, и возвратились назад, ничего не добившись. (5) Как необдуманно, так и смело приступили македоняне к исполнению гнусного замысла, но также безрассудно и малодушно бросили начатое. (6) Царь пришел в себя, и на другой день друзья перенесли его на корабль. Затем его отвезли в Коринф, а из Коринфа, перетащив корабли через Истмийский перешеек, переправили на Эгину. (7) Там царя лечили в глубокой тайне, не допуская к нему ни одного человека, так что в Азии разнесся слух о его смерти. (8) Этому известию поверил даже Аттал – причем гораздо скорее, чем допускала братская любовь. С женой брата и с начальником крепости он говорил уже как несомненный наследник престола. (9) Впоследствии все это не осталось в тайне от Эвмена. Хотя царь решил оставить обиду без внимания и перенести ее молча, но при первой же встрече с братом не удержался и упрекнул его в том, что он слишком уж поторопился искать руки его жене[4728]4728
  По Плутарху (О братской любви, 489, E – F) Аттал успел жениться на ней, но вернул ее (вместе с престолом) выжившему после покушения брату. Родившийся у нее после этого эпизода сын (первый за 16 лет брака) был не сразу признан Эвменом как законный наследник (ср.: XLV, 19, 11 и примеч. 52 к кн. XLV).


[Закрыть]. Молва о смерти Эвмена дошла и до Рима.

17. (1) Примерно в то же время из Греции возвратился Гай Валерий, который ездил туда послом, чтобы исследовать обстановку в этой стране и разведать намерения царя Персея[4729]4729
  См. выше: гл. 6, 5.


[Закрыть]; все рассказы его вполне совпадали с теми обвинениями, которые предъявлял Эвмен. (2) Он привез с собою из Дельф Праксо, дом которой служил пристанищем для убийц, и брундизийца Луция Раммия, от которого узнали следующее. (3) Раммий был виднейшим гражданином Брундизия; он дружески принимал у себя и римских полководцев, и римских послов, и знаменитых людей из других народов, особенно же – царей. (4) По этому поводу у него завязалось заочное знакомство с Персеем. Получив письмо, в котором царь подавал ему надежду на тесную дружбу и связанное с нею блестящее положение, он отправился в Македонию, сделался вскоре его ближайшим другом и стал получать приглашения на тайные совещания – чаще, чем хотелось ему самому. (5) Зная, что у Раммия обыкновенно останавливались вожди и послы римские, царь стал настойчиво просить его отравить тех из них, которых он ему назовет, и обещал щедро наградить его за это. (6) Он, мол, знает, что приготовление яда сопряжено с большими трудностями и опасностями, что о нем обычно знают многие, успех притом не всегда обеспечен, так как неизвестно, дано ли действительно верное средство для достижения цели и достаточно ли безопасное, чтобы его скрыть; (7) но он, Персей, даст такой яд, который нельзя обнаружить ни по каким признакам ни во время, ни после принятия. (8) Раммий, боясь в случае отказа первым испытать этот яд на себе, обещал все выполнить и уехал. Но до возвращения в Брундизий он решил встретиться с легатом Гаем Валерием, который, по слухам, находился близ Халкиды; (9) дав показания Валерию прежде всех, он по его приказанию с ним вместе явился в Рим и, допущенный в сенат, рассказал обо всем происшедшем.

18. (1) Этот рассказ в совокупности с донесением Эвмена ускорил признание Персея врагом; ведь теперь римляне убедились, что македонянин не только готовится к настоящей войне, как подобает царю, но пользуется всеми тайными средствами злодеев и отравителей. (2) Организация военных действий была отложена до новых консулов, но сенат тут же постановил, чтобы претор Гней Сициний, ведавший разбором судебных дел между гражданами и иноземцами, набрал солдат, (3) привел их в Брундизий и в ближайшее же время переправил в Аполлонию, город Эпира, занять прибрежные города, куда консул, которому достанется провинция Македония, мог безопасно пристать к берегу и спокойно высадить войско. (4) Опасная и тяжкая болезнь задержала Эвмена на острове Эгине, но едва оправившись, он возвратился в Пергам и весьма энергично принялся за подготовку к войне, побуждаемый к этому как старинной враждой к Персею, так и недавним его покушением. (5) Из Рима к нему прибыли послы с поздравлением по случаю спасения от великой опасности.

(6) Итак, Македонская война была отложена на год, и все преторы уже разъехались по своим провинциям; только Марк Юний и Спурий Лукреций, которым достались обе Испании, докучали сенату одними и теми же постоянными просьбами, пока не добились разрешения пополнить свои войска. Им приказали призвать три тысячи пехотинцев и сто пятьдесят всадников в римские легионы (7) и потребовать от союзников пять тысяч пехотинцев и триста всадников для союзного войска. В Испанию это пополнение переправили уже новые преторы.

19. (1) В этом году значительная часть Кампанского поля, в разных местах и без разбора захваченного было частными лицами, вновь отошла в казну после проверки, проведенной консулом Постумием. Народный трибун Марк Лукреций предложил закон о том, чтобы цензоры сдали Кампанское поле в аренду; (2) эта мера не проводилась в течение многих лет с самого покорения Кампании, так что алчность частных владельцев могла разгуляться на ничейной земле[4730]4730
  См. выше: гл. 1, 6 и 9, 7 и примеч. 2.


[Закрыть].

(3) Уже приняв решение о войне, но еще не объявив ее, сенат выжидал, кто из царей будет искать дружбы с римлянами, а кто – с Персеем. В это время в Рим явились послы Ариарата, привезшие с собой мальчика, сына царя. (4) Они сказали, что Ариарат отправил в Рим своего сына на воспитание, чтобы мальчик уже с детства привыкал к римским нравам и римлянам. (5) Царь просит, чтобы римляне не только соблаговолили вверить его сына попечению частных лиц, друзей царя, но чтобы о нем заботилось и было опекуном само государство. (6) Ходатайство это доставило удовольствие сенаторам, и они постановили, чтобы претор Гней Сициний нанял хорошо отделанный дом, в котором могли бы поселиться сын царя и его свита. Была удовлетворена также просьба посольства фракийских племен – медов, кепнатов и астов[4731]4731
  Эти фракийские племена, обитавшие восточнее Македонии, рассматривались римлянами как ее тыл.


[Закрыть], добивавшихся союза и дружбы с Римом, и каждому послу их вручили дары стоимостью в две тысячи ассов. (7) Римляне были особенно рады вступить в союз с этими народами, так как Фракия находилась в тылу Македонии. А чтобы одновременно разузнать все, что делается в Азии и на островах, туда отправили послов: Тиберия Клавдия Нерона и Марка Децимия. (8) Им было приказано посетить Крит и Родос, чтобы возобновить дружественный союз и разведать, не смутил ли царь Персей римских союзников.

20. (1) В ожидании новой войны в Риме все граждане были настроены тревожно, поэтому, когда однажды грозовой ночью молния расколола сверху донизу ростральную колонну, воздвигнутую на Капитолии во время Первой Пунической войны в честь победы консула Марка Эмилия[4732]4732
  Консул 255 г. до н. э. Более поздних упоминаний об Эмилиевой колонне нет.


[Закрыть], чьим товарищем был Сервий Фульвий, этот случай сочли знамением, и о нем доложено было в сенате. (2) Отцы-сенаторы приказали обратиться за советом к гаруспикам, а децемвирам велели справиться в Сивиллиных книгах. (3) Децемвиры объявили, что над городом нужно совершить обряд очищения, назначить молебствие о помиловании и отвращении бедствий, принести в жертву богам крупных животных – как в Риме, на Капитолии, так и в Кампании, на мысе Минервы; кроме того, в ближайшем будущем надлежит устроить десятидневные игры в честь всеблагого и всемогущего Юпитера. Все это было в точности исполнено. (4) Гаруспики истолковали, что это доброе предзнаменование, предвещающее расширение пределов государства и гибель врагов, потому что колонна, разбитая ударом молнии, была сделана из добычи, отнятой у неприятеля. (5) Произошли и другие знамения, увеличившие религиозный страх римлян. Сообщили, что в Сатурнии три дня над городом шел кровавый дождь; в Калатии, по рассказам, родился трехногий осел и одним ударом молнии убило быка вместе с пятью коровами; в Ауксиме выпал земляной дождь. (6) По поводу этих чудесных явлений тоже были совершены религиозные обряды и устроено однодневное общественное молебствие и празднество.

21. (1) Консулы все еще не отбыли в свою провинцию[4733]4733
  См. выше: гл. 10, 15.


[Закрыть], так как не повиновались сенату, требовавшему от них доклада о деле Марка Попилия, а сенат твердо решил не выносить никаких постановлений до того, как о нем будет доложено. (2) Ненависть к Попилию еще более усилилась из-за его донесения, извещавшего, что проконсул вторично сразился с лигурийским племенем, стателлатами, и истребил шесть тысяч человек. Вследствие этой несправедливой войны и другие племена Лигурии тоже взялись за оружие. (3) Тогда в сенате стали корить как отсутствующего Попилия, который, нарушая божеский и человеческий законы, пошел войной на сдавшихся и побудил к восстанию замиренные племена, так и консулов, не желавших ехать на место назначения. (4) Черпая решимость в единодушии отцов, народные трибуны Марк Марций Сермон и Квинт Марций Сцилла заявили, что они подвергнут консулов денежному штрафу, если те не отправятся в провинцию, и прочитали в сенате проект закона о сдавшихся лигурийцах, который они собирались обнародовать. (5) В нем предписывалось, чтобы сенат, принеся клятву[4734]4734
  Ср.: XXIV, 33, 14; XXX, 40, 12 и примеч. 117 к кн. XXX.


[Закрыть], назначил человека, который расследует, кому из сдавшихся стателлатов не возвратили свободу до ближайших секстильских календ[4735]4735
  То есть до 1 августа.


[Закрыть], и накажет того, кто злонамеренно продал их в рабство. Затем с одобрения сената этот законопроект был обнародован. (6) Прежде чем консулы выехали из Рима, Гай Цицерей, претор предыдущего года, был принят сенатом в храме Беллоны. (7) Описывая свои подвиги на Корсике[4736]4736
  См. выше: гл. 7, 1–2.


[Закрыть], он просил назначить ему триумф и наконец, как к этому времени вошло уже в обыкновение делать без соизволения государства, справил его на Альбанской горе[4737]4737
  Ср.: XXXIII, 23, 3, 8 и примеч. 58 к кн. XXXIII.


[Закрыть]. (8) Предложение Марция о лигурийцах было единодушно одобрено и принято народным собранием. На основании этого постановления претор Гай Лициний спросил сенат, кому тот желает поручить следствие, назначенное законом. Отцы приказали вести расследование ему самому.

22. (1) Только тогда консулы отправились в свою провинцию и приняли войско от Марка Попилия. (2) Сам же Попилий не решался возвратиться в Рим; зная нерасположение к себе сената и еще бо льшую ненависть народа, он боялся отвечать перед судом того самого претора, который сделал в сенате запрос о назначенном против него, Попилия, следствии. (3) Однако эти попытки уклониться от суда предупредили народные трибуны, внесшие еще одно предложение: чтобы в случае неявки Попилия в Рим к ноябрьским идам[4738]4738
  То есть к 13 ноября.


[Закрыть] Гай Лициний заочно рассмотрел его дело и вынес приговор. (4) Принужденный этим новым законом Попилий вернулся в Рим, явился в сенат, встреченный страшной ненавистью. (5) После гневных выступлений многих сенаторов принято было постановление, обязывающее преторов Гая Лициния и Гнея Сициния позаботиться о возвращении свободы тем лигурийцам, которые не были врагами Рима со времени консульства Квинта Фульвия и Луция Манлия[4739]4739
  Консулы 179 г. до н. э. См.: XL, 43, 4.


[Закрыть], а консула Гая Попилия – о предоставлении им земель за рекой Падом. (6) Это постановление сената вернуло свободу многим тысячам людей; их перевели за Пад и наделили землей. (7) Марк Попилий согласно закону Марция[4740]4740
  Ср. выше: гл. 21, 8. Обычная процедура требовала трех слушаний для любого судебного процесса.


[Закрыть] дважды защищался на суде перед Гаем Лицинием; на третий раз претор, из уважения к отсутствующему консулу и уступая мольбам семьи Попилиев, назначил подсудимому явку на мартовские иды, то есть на тот день, когда в должность вступали новые магистраты; тогда, сделавшись частным лицом, Лициний уже не мог бы творить суд. (8) Так с помощью хитрой уловки был обойден закон об ответе за дело лигурийцев.

23. (1) В это время в Риме находились карфагенские послы и Гулусса, сын царя Масиниссы. Между ними происходили горячие споры в сенате. (2) Карфагеняне жаловались, что Масинисса захватил не только ту область, по поводу которой недавно приезжали из Рима послы[4741]4741
  Ср.: XL, 17, 1–5; 34, 14.


[Закрыть], чтобы исследовать дело на месте, кроме нее, он в течение двух последующих лет захватил вооруженной силой более семидесяти городов и крепостей на карфагенской земле. Ему, говорили они, легко творить такие дела – у него руки свободны, (3) а карфагеняне, связанные договором, должны молчать; (4) им запрещено вести военные действия вне собственных их пределов[4742]4742
  Ср.: XXX, 37, 4; Полибий, XV, 18, 3–4.


[Закрыть], и хотя они знают, что, выгоняя нумидийцев из отнятых областей, будут воевать на своей земле, все же боятся нарушить недвусмысленный пункт договора, ясно запрещающий им вести войну с союзниками народа римского[4743]4743
  Ср.: Аппиан. Ливийские войны, 54, 236: «…и не воевать ни с Масиниссой, ни с любым другим другом римлян»; ср. ниже: гл. 25, 4 (об аналогичном пункте в мирном договоре с Филиппом).


[Закрыть]. (5) Долее терпеть этого надменного, жестокого и жадного соседа карфагеняне уже не в силах. Поэтому они посланы сюда умолять римский сенат, чтобы он соизволил исполнить хоть одну их просьбу из трех: (6) пусть римляне либо по совести рассудят, что принадлежит царю, а что – карфагенскому народу, либо пусть они позволят карфагенянам защищаться и вести войну справедливую и законную в ответ на беззаконное применение силы, либо в крайнем случае, если дружба для римлян имеет большее значение, чем справедливость, пусть раз навсегда определят, что из чужого добра им угодно подарить Масиниссе. (7) Римляне, конечно, отдадут сравнительно немного и будут знать, что дали, сам же царь не признает никаких границ, кроме тех, которые укажет его произвол. (8) А если все эти просьбы будут отвергнуты, если после мира, дарованного Публием Сципионом, карфагеняне в чем-нибудь провинились, то пусть лучше накажет их сам сенат. (9) Они предпочтут быть рабами римлян и спокойно жить под их властью, чем пользоваться свободой и терпеть обиды от Масиниссы. (10) В конце концов лучше им сразу погибнуть, чем влачить жизнь, подчиняясь произволу жестокого палача. Закончив речь, со слезами на глазах послы пали ниц и, распростершись на земле, возбудили не только сострадание к себе, но еще более – негодование против царя.

24. (1) Сенат повелел, чтобы Гулусса ответил на эти речи или, если ему угодно, сперва объяснил цель своего приезда в Рим. (2) Тот заявил, что ему трудно обсуждать те дела, по поводу которых он не получал никаких указаний отца, а отцу трудно было дать ему поручения, потому что карфагеняне скрыли, о чем они собираются хлопотать и вообще свое намерение ехать в Рим. (3) Несколько ночей их знатнейшие граждане устраивали тайные совещания в храме Эскулапа[4744]4744
  См.: XLI, 22, 2 и примеч. 72 к кн. XLI.


[Закрыть] и там решили отправить послов в Рим с секретными поручениями. (4) По этой причине отец и направил его сюда умолять сенат, чтобы тот не доверял наветам их общих врагов, которые ненавидят царя по одной лишь причине – из-за его непоколебимой верности народу римскому. (5) Выслушав обе стороны и обсудив жалобы карфагенян, сенат повелел дать следующий ответ: (6) Гулусса, по определению сената, должен немедленно отправиться в Нумидию и возвестить отцу, чтобы тот как можно скорее направил в сенат послов по поводу карфагенских жалоб и пригласил бы самих карфагенян явиться в Рим для разбора дела. (7) Римляне всегда заботились и будут заботиться о чести Масиниссы, но не могут ради дружбы жертвовать справедливостью. (8) Они хотят, чтобы обе стороны владели тем, что каждой принадлежит, и не намерены устанавливать новые границы, наоборот, сохранять старые. (9) Не для того оставили они город и земли побежденным карфагенянам, чтобы среди мира несправедливо отобрать то, что не было отнято по праву войны. (10) С таким ответом были отпущены князь и карфагеняне. По обычаю римляне вручили им дары[4745]4745
  Ср. выше: гл. 6, 11 и примеч. 18.


[Закрыть], радушно оказав при этом и другие подобающие гостям почести.

25. (1) В то же примерно время в Рим возвратились послы Гней Сервилий Цепион, Аппий Клавдий Центон и Тит Анний Луск, которые ездили в Македонию, чтобы потребовать от царя возмещения за обиды[4746]4746
  Требование возмещения – первый шаг к объявлению войны. Ср.: I, 32, 5–12 и XXXVI, 3, 7–12.


[Закрыть] и объявить ему о прекращении дружбы с ним. (2) Они по порядку рассказали обо всем увиденном и услышанном, чем еще больше ожесточили и без того враждебно настроенный по отношению к Персею сенат. Во всех городах Македонии, говорили они, энергично готовятся к войне; (3) явившись к царю, они несколько дней не могли добиться возможности встретиться с ним; когда, потеряв надежду на свидание, они двинулись в обратный путь, тогда лишь их вернули с дороги и допустили к царю; (4) сущность их речи заключалась в следующем: Филипп заключил, а сам Персей после смерти отца возобновил договор, в силу которого ему определенно запрещают воевать вне пределов своей страны и нападать на союзников римского народа; (5) затем послы по порядку изложили все известные и несомненные нарушения, о которых недавно в их присутствии докладывал в сенате Эвмен; (6) в заключение упомянули о том, что в Самофракии на протяжении многих дней царь тайно совещался с посольствами от государств Азии; (7) наконец, заявили, что сенат за такое нарушение прав считает вполне справедливым потребовать от него удовлетворения за эти обиды и чтобы римлянам и их союзникам вернули все то, чем царь завладел в нарушение законного договора. (8) Царь[4747]4747
  Сэйдж считает, что отношение Персея к переговорам охарактеризовано здесь иначе, чем в последующем изложении (гл. 36 и 39) и объясняет это использованием здесь тенденциозного римского источника. Но вся глава – пересказ доклада римских послов сенату.


[Закрыть] же сначала разгневался и отвечал на эти требования сурово, укоряя римлян за алчность и гордость; говорил, что одни послы за другими являются к нему, чтобы следить за каждым его словом и поступком, ибо римляне полагают, что все слова и дела свои он обязан делать сообразно с их волей и приказаниями. (9) Долго и много еще он кричал, а потом приказал им явиться на следующий день, заявив, что желает дать им письменный ответ. (10) И действительно, он вручил им послание такого содержания: союз, заключенный с его отцом, не имеет к нему никакого отношения; он возобновил его не потому, что одобрял, а потому, что в начале своего правления должен был соглашаться на все; (11) если римляне желают заключить с ним новый договор, то сначала нужно договориться об условиях; если они придут к мысли о заключении равноправного союза, то и сам он подумает, что ему делать, и они, очевидно, позаботятся о благе своего государства. (12) Вручив это письмо, царь поспешно вышел, а за ним и все стали расходиться из царского дворца. Тогда послы объявили о прекращении с ним дружбы и союза. При этих словах он в ярости остановился и громко приказал им покинуть пределы своего царства в три дня. (13) С тем они и удалились, причем ни во время их пребывания при дворе, ни при отбытии им не выказали ни малейшего знака любезности или гостеприимства.

Затем были выслушаны послы фессалийцев и этолийцев. (14) Желая поскорее узнать, каких вождей будет иметь государство в следующем году, сенат решил написать консулам, чтобы один из них, который может, прибыл в Рим для выборов должностных лиц.

26. (1) Консулы в этом году не совершили никаких важных для государства дел, достойных упоминания. Признано было за лучшее в интересах государства смирить и успокоить лигурийцев.

(2) В то время как ожидали войны с Македонией, послы Иссы возбудили подозрение против иллирийского царя Гентия: во-первых, они жаловались, что он опустошил их область, во-вторых, сообщили, что иллирийский и македонский цари живут очень дружно и сообща готовятся к войне против римлян (3) и что под видом послов, по совету Персея, в Рим засланы иллирийские шпионы с целью разузнать все, что делается в Риме. (4) Иллирийцев призвали в сенат; когда те заявили, что они царские послы, направленные сюда, чтобы защищать царя от обвинений, какие на него станут возводить иссейцы, то им задали вопрос, (5) почему в таком случае они не явились к должностному лицу, чтобы получить по установившемуся обычаю стол и квартиру от государства, почему вообще не поставили никого в известность о своем прибытии и о цели приезда? Иллирийцы затруднились с объяснением и получили приказ покинуть курию. (6) Римляне не сочли нужным дать им ответ как настоящим послам, так как они не добивались приема в сенате; постановили также направить послов к царю, дабы представить ему жалобы иссейцев и заявить, что, поскольку он решается обижать римских союзников, сенат считает его действия несправедливыми. (7) С этим поручением были посланы Авл Теренций Варрон, Гай Плеторий и Гай Цицерей.

К этому же времени возвратились послы из Азии, посетившие союзных царей, и сообщили, что с Эвменом они встретились на Эгине, с Антиохом – в Сирии, с Птолемеем – в Александрии; (8) всех этих царей старались побудить к восстанию посольства Персея, но все они остались верными и преданными Риму и обещали исполнить все повеления римского народа. Посетили они и союзные государства, показавшиеся им достаточно верными; только родосцы колеблются и проникнуты замыслами Персея. (9) Явились также родосские послы с целью оправдать себя от всех обвинений, какие, как они знали, возводили на их государство. Сенат, однако, пожелал, чтобы они были допущены в курию только после того, как вступят в должность новые консулы.

27. (1) Постановили также не откладывать приготовлений к войне. Претор Гай Лициний получил распоряжение починить годные еще к употреблению старые пентеры, поставленные на римские верфи, и снарядить пятьдесят кораблей. (2) Если для полного числа ему не хватит нескольких кораблей, то он должен написать письмо в Сицилию своему товарищу Гаю Меммию с просьбой исправить и оснастить имеющиеся в Сицилии корабли, чтобы в самом непродолжительном времени их можно было перевести в Брундизий. (3) Кроме того, претору Гаю Лицинию приказали набрать для двадцати пяти кораблей моряков из римских граждан-вольноотпущенников[4748]4748
  Вольноотпущенники римских граждан сами делались римскими гражданами (важное отличие римского права от греческого), но с известными ограничениями – так, военную службу они могли нести лишь во флоте. Ср. также: примеч. 71 к кн. XXXII.


[Закрыть], а Гнею Сицинию – потребовать у союзников такого же числа моряков для остальных двадцати пяти судов. Тот же претор Сициний должен был набрать восемь тысяч пехотинцев и четыреста всадников[4749]4749
  Ср. ниже, гл. 36, 8.


[Закрыть] у союзников латинского племени. (4) Принять эти войска в Брундизии и направить их в Македонию поручили Авлу Атилию Серрану, претору предыдущего года. (5) А чтобы претор Гней Сициний имел под рукой войско, готовое к переправе, претор Гай Лициний написал по поручению сената консулу Гаю Попилию, чтобы тот приказал второму легиону, старейшему из всех, бывших в Лигурии, а также четырем тысячам пехотинцев и двумстам всадникам из союзников латинского племени явиться к февральским идам в Брундизий. (6) С этим флотом и с этим войском претору Гнею Сицинию велено было занять Македонию до прибытия преемника; для этого ему продлили власть на год. Все эти распоряжения сената были в точности выполнены. (7) Тридцать восемь пентер были спущены на воду, Луцию Порцию Лицину поручили отвести их в Брундизий; двенадцать кораблей были присланы из Сицилии. (8) Закупать хлеб для флота и армии в Апулию и Калабрию направили трех легатов – Секста Дигиция, Тита Ювенция и Марка Цецилия. Когда претор Гней Сициний, выступивший из Рима, одевшись в военный плащ, прибыл в Брундизий, там все уже было готово.

28. (1) Консул Гай Попилий вернулся в Рим почти в конце года – значительно позже срока, назначенного ему сенатом, который полагал, что при угрозе такой серьезной войны положение государства требует скорейшего избрания новых должностных лиц. (2) Поэтому, когда консул докладывал в храме Беллоны о своих действиях в Лигурии, отцы-сенаторы слушали его неблагосклонно. (3) Во время его речи часто раздавались неодобрительные возгласы, слышались вопросы, почему не возвратил он свободу лигурийцам, которой они лишились по вине его брата. (4) Комиции для выбора консулов состоялись в назначенный ранее срок – за двенадцать дней до мартовских календ[4750]4750
  Это был срок поздний (ср.: XXXVIII, 42, 2), но не выходящий за рамки нормы.


[Закрыть]. (5) В консулы были избраны Публий Лициний Красс и Гай Кассий Лонгин. На следующий день были назначены преторы – Гай Сульпиций Гальба, Луций Фурий Фил, Луций Канулей Дивит, Гай Лукреций Галл, Гай Каниний Ребил, Луций Виллий Аннал. (6) Этим преторам определили следующие провинции: две юрисдикции в Риме, Испанию, Сицилию и Сардинию, одному – провинцию без жребия, назначаемую по воле сената[4751]4751
  О подобных специальных назначениях ср.: XXXV, 20, 7; XLIV, 17, 10.


[Закрыть]. (7) Новоизбранным консулам сенат повелел, чтобы в день вступления их в должность они должны были принести с соблюдением всех обрядов в жертву крупных животных и помолиться о благополучном исходе той войны, которую намерен вести римский народ. (8) В тот же день сенат постановил, чтобы консул Гай Попилий дал обет устроить десятидневные игры в честь всеблагого и всемогущего Юпитера и принести дары всем богам[4752]4752
  Ср.: XXXVI, 2, 2.


[Закрыть], если в течение десяти лет Римское государство пребудет в том же благополучном состоянии. (9) В соответствии с этим решением консул дал в Капитолии обет устроить игры и принести дары, стоимость которых определит сенат в присутствии не менее ста пятидесяти членов. Попилий дал этот обет, повторяя слова за верховным понтификом Лепидом.

(10) В этом году умерли государственные жрецы Луций Эмилий Пап – децемвир для совершения священнодействий и Квинт Фульвий Флакк – понтифик, бывший в предыдущем году цензором. (11) Этот Флакк погиб позорной смертью[4753]4753
  Согласно закону очень раннего периода, повесившимся отказывали в погребении (Сервий. Коммент. к Энеиде, XII, 603).


[Закрыть]. Ему сообщили, что из двух сыновей его, служивших в Иллирии, один умер, а другой опасно и тяжело болен. (12) Горе и страх одновременно овладели отцом; рабы, вошедшие утром в спальню хозяина, нашли его висящим в петле. Ходил слух, будто он после цензорства был не вполне в своем уме. В народе говорили, что его лишила рассудка Юнона Лациния, разгневанная на него за ограбление храма[4754]4754
  Ср. выше: гл. 3, 1; Валерий Максим, I, 1, 20.


[Закрыть]. (13) На место Эмилия выбрали в децемвиры Марка Валерия Мессалу, а понтификом вместо Фульвия был поставлен совсем молодой человек – Гней Домиций Агенобарб.

29. (1) В консульство Публия Лициния и Гая Кассия не только город Рим и Италия, но все цари и все государства Европы и Азии сосредоточили свои помыслы и заботы на войне между македонянами и римлянами. (2) Эвмена побуждала к участию в этой войне не только старинная вражда с Персеем, но и охватившая его злоба за то, что он вследствие преступности царя едва не был убит в Дельфах как жертвенное животное[4755]4755
  Ср. выше: гл. 15, 3—16; Полибий, XXII, 8 (18), 5 сл.; XXVII, 6, 2.


[Закрыть]. (3) Вифинский царь Прусий решил держаться в стороне и спокойно ожидать исхода войны; он рассуждал, что римляне не могут считать себя вправе требовать, чтобы он поднял оружие против брата своей жены, а Персей в случае победы простит его, поддавшись уговорам сестры[4756]4756
  См. выше: гл. 12, 3.


[Закрыть]. (4) Ариарат, царь Каппадокии, и сам по себе обещал римлянам помощь, и вдобавок, породнившись с Эвменом, он стал во всем действовать заодно с ним, касалось ли это войны или мира[4757]4757
  Ср.: XXXVIII, 39, 6. О проримских настроениях Ариарата см. выше: гл. 19, 3–6.


[Закрыть]. (5) Антиох мечтал о захвате Египетского царства, с пренебрежением относясь к малолетнему царю и его неспособным опекунам[4758]4758
  Ср.: Полибий, XXVII, 19, а также примеч. 16. Птолемею VI Филометору было тогда 16 лет.


[Закрыть]; он полагал, что распря из-за Келесирии[4759]4759
  См.: примеч. 45 к кн. XXXIII.


[Закрыть] даст ему повод к войне, (6) которую можно будет вести беспрепятственно, так как в это время римляне будут заняты войной с Македонией; впрочем, он усердно обещал им всяческую военную помощь – и сенату через своих послов, и римским послам – самолично. (7) За малолетнего Птолемея правили опекуны; они готовились воевать с Антиохом из-за Келесирии и одновременно обещали римлянам все, что потребуется для Македонской войны. (8) Масинисса помогал римлянам хлебом и собирался отправить на войну сына своего Мисагена со вспомогательным войском и со слонами. Он подготовил себя ко всякому исходу дела: (9) если победят римляне, то положение его останется прежним, не придется стремиться к большему, ибо римляне не позволят ему расправиться с Карфагеном; (10) если же могущество римлян, покровительствующих карфагенянам, будет сломлено, то ему достанется вся Африка[4760]4760
  «Вся», но в узком понимании слова, т. е. часть Северной Африки к западу от Египта (прежде всего область Карфагена с ее окрестностями).


[Закрыть]. (11) Гентий, царь иллирийцев, только возбудил подозрения римлян, но не решил окончательно, к кому присоединиться; казалось, что он примкнет к той или иной стороне скорее по увлечению, чем по расчету[4761]4761
  Ср. выше: гл. 26, 2.


[Закрыть]. (12) Фракиец Котис[4762]4762
  Котис – царь фракийского племени одрисов (см.: примеч. 157 к кн. XXXIX). О его помощи Персею см. ниже: гл. 51, 10. У римлян, однако, тоже были фракийские союзники (см. выше: гл. 19, 6–7).


[Закрыть], царь одрисов, тайно держал сторону македонян.

30. (1) Такие намерения насчет войны были у царей. А у свободных племен и народов почти повсеместно чернь, как водится, сочувствовала худшему делу и склонялась на сторону царя и македонян; симпатии же виднейших граждан явно разделились. (2) Одна их часть так преклонялась перед римлянами, что этим особенным расположением подрывала свой собственный авторитет; (3) немногих из этих людей подкупала справедливость римской власти, большинство же рассчитывало, оказав римлянам значительные услуги, приобрести впоследствии влияние в своих государствах. (4) Другая часть почтенных людей заискивала перед царем; некоторые страдали от долгов и, отчаявшись поправить свои дела при старом порядке, сломя голову стремились к нововведениям, другие подчинялись своей непостоянной природе, ибо ветер народной благосклонности дул в сторону Персея. (5) Третья часть состояла из самых благородных и благоразумных людей[4763]4763
  Неожиданная для римского историка симпатия к сторонникам сохранения равновесия сил объясняется, надо думать, влиянием Полибия.


[Закрыть]; если бы их поставили перед необходимостью выбрать лучшего властителя, они предпочли бы подчиниться скорее римлянам, чем царю; (6) а если бы они имели возможность распоряжаться своей судьбой, то не пожелали бы, чтобы могущество одной стороны возросло за счет другой, а предпочли бы, чтобы силы обеих оставались неистощенными и чтобы благодаря их равенству сохранялся мир; тогда государства, оказавшиеся между ними, попали бы в наилучшие условия; каждый из противников всегда бы защищал слабого от насилия соперника. (7) Рассуждая так, молча наблюдали они со стороны за борьбой сторонников двух других партий.

(8) В день вступления в должность консулы по постановлению сената принесли в жертву крупных животных во всех храмах, где большую часть года обычно совершаются лектистернии и, убедившись по знамениям, что бессмертные боги вняли их мольбам, возвестили сенату, что жертвы принесены с соблюдением всех обрядов и моления по случаю войны завершены. (9) Гаруспики объяснили приметы так: если начинается новое дело, то с ним надо спешить – знамения предвещают победу, триумф, расширение границ. (10) Для блага и счастья Римского государства отцы повелели консулам возможно скорее войти к народу в центуриатские комиции[4764]4764
  В решении вопросов войны и мира народное собрание по центуриям было последней инстанцией.


[Закрыть] с такого рода предложением: так как царь Персей, сын Филиппа, царь македонян, в нарушение договора, заключенного с отцом его и возобновленного лично им после его смерти, начал войну с союзниками римского народа, опустошил их поля и захватил их города, (11) так как он задумал к тому же войну против римского народа и для этой цели приготовил оружие, войско и снарядил флот, то в случае, если он не даст удовлетворения за эти провинности, следует объявить ему войну[4765]4765
  Сохранилась (хотя и в плохом виде) древняя надпись, содержащая письмо сената к Дельфийской амфиктионии, где изложены те же претензии к Филиппу, что и у Ливия и других древних авторов (Диттенбергер. Собрание греческих надписей, изд. 3, № 643).


[Закрыть]. Такого рода предложение было представлено народу.

31. (1) Затем сенат постановил, чтобы консулы по взаимному соглашению или по жребию разделили между собой провинции Италию и Македонию. Тот, кому достанется Македония, должен начать войну с Персеем и его сторонниками, если они не дадут удовлетворения народу римскому. (2) Сенат решил также, что следует набрать четыре новых легиона, по два на каждого консула. Провинции Македонии было оказано предпочтение в том, что если легионы одного консула составлялись по старому обыкновению из пяти тысяч двухсот пехотинцев каждый, то для македонских было приказано набрать по шесть тысяч пехотинцев[4766]4766
  Ливий не раз сообщает о легионах по 6 и более тысяч человек (см.: XXXV, 2, 4; XLIII, 12, 3–4; XLIV, 21, 8). Согласно Полибию (III, 107, 11; VI, 20, 8), нормальная численность легиона составляла 4200 человек (пехоты), в особых случаях – 5 тыс. человек.


[Закрыть]; число всадников осталось одинаковым для всех легионов – триста человек. (3) Увеличили также число воинов в союзническом войске для одного консула: в Македонию ему предстояло переправить шестнадцать тысяч пехотинцев и восемьсот всадников, не считая тех шестисот, которые уже были переправлены туда Гнеем Сицинием. (4) Для Италии нашли достаточным двенадцать тысяч пехотинцев и шестьсот всадников из союзников. И еще одно преимущество было дано провинции Македонии: консул ее по желанию мог призвать на службу ветеранов – центурионов и воинов не старше пятидесяти лет. (5) В связи с Македонской войной ввели также новшество, касавшееся военных трибунов: по постановлению сената консулы вошли к народу с предложением, чтобы в этом году военные трибуны не избирались народным голосованием, но назначались по усмотрению и выбору консулов и преторов[4767]4767
  24 войсковых трибуна (по шесть на каждый из четырех легионов, составлявших войско двух консулов) первоначально назначались самими консулами. С 361 г. до н. э. народное собрание стало избирать шестерых (см.: VII, 5, 9), а с 311 г. до н. э. – 16 (IX, 30, 3). С 207 г. до н. э. народу был передан выбор всех 24, но, как мы видим, народ не всегда пользовался этим правом.


[Закрыть]. Между преторами власть разделена была так: (6) тот, кому по жребию достанется место, назначаемое сенатом, (7) должен был отправиться в Брундизий к флоту; там ему следовало произвести смотр морякам, распустить непригодных к службе и пополнить недостающее число вольноотпущенниками и озаботиться тем, чтобы две трети всех моряков состояли из римских граждан и одна треть – из союзников. (8) Определили, что хлеб для флота и для легионов будет подвозиться из Сицилии и Сардинии; преторам, которым достанутся эти провинции, постановили поручить потребовать от сардов и сицилийцев хлебную десятину[4768]4768
  См. выше: XXXVI, 2, 12; XXVII, 2, 12, а также примеч. 11 к кн. XXXVI и 8 к кн. XXVII.


[Закрыть], которую надлежит доставить к войску, стоящему в Македонии. (9) Сицилию по жребию получил Гай Каниний Ребил, Сардинию – Луций Фурий Фил, Испанию – Луций Канулей, судопроизводство в городе – Гай Сульпиций Гальба, судопроизводство между иноземцами – Луций Виллий Аннал. Гаю Лукрецию Галлу выпал жребий ехать к месту, назначенному сенатом.