Текст книги "История Рима от основания Города"

25. В это время внутренние раздоры этолийцев, казалось, доведут это племя до уничтожения. Утомившись наконец, обе партии отправили послов в Рим и сверх того начали между собою переговоры о восстановлении согласия. Эта попытка была, однако, уничтожена новым преступлением и лишь возбудила прежнюю ненависть их друг к другу. Гипатским изгнанникам, которые принадлежали к партии Проксена, были обещаны возвращение на родину и полная амнистия через правителя государства Евполема. Однако восемьдесят знатных мужей, к которым при возвращении их вышел навстречу сам Евполем во главе толпы народа, были убиты в то время, когда они вошли в ворота, несмотря на то что были встречены радостными приветствиями и подали друг другу руку. Напрасно изгнанники напоминали о данных обещаниях и призывали в свидетели богов. Затем снова возгорелась еще более жестокая война. Гай Валерий Левин, Аппий Клавдий Пульхр, Гай Меммий, Марк Попилий и Луций Канулей пришли к этолийцам в качестве уполномоченных от сената. Послы обеих партий защищали перед ними в Дельфах свое дело с большой горячностью, и казалось, что Проксен одерживает верх как правотой дела, так и красноречием. Однако несколько дней спустя он был отравлен своей супругой Ортобулой. Ее осудили за это преступление, и она отправилась в изгнание.

Такая же ожесточенная борьба партий терзала и критян. Затем с приездом легата Квинта Минуция, который был отправлен к ним с десятью кораблями для успокоения их раздоров, явилась надежда на мир. Однако перемирие продолжалось только шесть месяцев, затем вспыхнула гораздо более ожесточенная война. В то же самое время родосцы беспрестанно делали нападения на ликийцев. Но не стоит излагать войны иноземных народов между собою и сам ход их, так как описание деяний римского народа требует от меня слишком много труда.

26. Кельтиберы в Испании, побежденные в войне и сдавшиеся Тиберию Гракху, жили мирно, пока этой провинцией управлял претор Марк Титиний. По прибытии же Аппия Клавдия они восстали и начали войну, неожиданно напав на римский лагерь. Почти на рассвете караулы на валу и стража у ворот, увидев издали приближение неприятелей, стали призывать воинов к оружию. Аппий Клавдий, дав сигнал к началу битвы и ободрив воинов краткой речью, вывел войско сразу из трех ворот. Кельтиберы выстроились против римлян у выхода из ворот, и сражение шло сначала с одинаковым успехом для обеих сторон, потому что в узких проходах не все римляне могли вступить в бой. Затем, тесня друг друга, римляне выбрались за вал, так что могли развернуть строй и поравняться с окружавшими их флангами врагов; тогда они вдруг так стремительно бросились на врагов, что кельтиберы не были в состоянии выдержать их натиска. Не прошло и часа, как кельтиберы были разбиты; около 15 000 человек были убиты или взяты в плен, отнято 32 знамени. В тот же день был взят и лагерь и война окончена, ибо те, которые остались в живых после этого сражения, рассеялись по своим городам, а затем жили спокойно, оставаясь в повиновении у римлян.

27. Избранные в этом году цензоры Квинт Фульвий Флакк и Авл Постумий Альбин выбрали сенат. Первым членом сената был выбран верховный понтифик Марк Эмилий Лепид. Девять человек они исключили из сената. Выдающемуся порицанию подверглись Марк Корнелий Малугинский, который два года тому назад был претором в Испании, претор Луций Корнелий Сципион, который тогда заведовал судопроизводством между гражданами и иноземцами, и Гней Фульвий, родной брат цензора, с которым он даже, как передает Валерий Антиат, владел сообща имуществом. Дав обеты на Капитолии, консулы уехали в свои провинции. Из них сенат поручил Марку Эмилию подавить восстание патавийцев в Венетской области; даже их послы донесли, что споры партий перешли уже в междоусобную войну. Послы, отправленные в Этолию, чтобы подавить подобные же волнения, донесли, что невозможно сдержать ярость этого народа. С приездом консула восстановилось спокойствие среди патавийцев, и так как ему больше нечего было делать в провинции, то он возвратился в Рим.

Это были первые цензоры, которые сдали подряд на мощение булыжником улиц в Риме и на укрепление дороги за городом крупным песком, сделав по сторонам их загородки; они построили во многих местах мосты. Кроме того, они озаботились постройкой сцены для сдачи эдилам и преторам и загородки в цирке, вымостили булыжником откос Капитолийского холма и портик от храма Сатурна на Капитолии до залы, где собирались сенаторы, и дальше до курии. За воротами Трех Близнецов они выложили каменными плитами рынок и окружили его частоколом; озаботились также ремонтом Эмилиева портика и построили ступени на косогоре от Тибра к рынку; за этими же воротами они вымостили портик к Авентинскому холму. Они же сдали подряд на постройку стен в Калатии и в Ауксиме. Продав там общественные земли, они употребили вырученные деньги на постройку лавок вокруг обеих площадей. Затем один из них, Фульвий Флакк (Постумий объявил, что за их деньги он не намерен сдавать никаких подрядов иначе, как только по приказанию римского сената или народа), сдал подряд на постройку храма Юпитера в Пизавре и на проведение воды в Фундах и в Потентии, а равно на мощение булыжником улицы в Пизавре; в Синуэссе он велел прибавить пригородные здания провести в них клоаки и обвести стенами, форум окружить портиками и лавками и устроить три арки. Эти работы были отданы с подряда одним цензором к великой радости жителей колонии. В соблюдении добрых нравов цензура была строга и сурова. У многих отняли лошадей.

28. Почти в конце года за удачные действия в Испании под личным предводительством и главным начальством Аппия Клавдия было совершено однодневное молебствие и принесено в жертву двадцать крупных животных. На следующий же день было молебствие в храме Цереры, Либера и Либеры, потому что из Сабинской области пришло известие о страшном землетрясении, сопровождавшемся разрушением множества зданий. Когда Аппий Клавдий возвратился из Испании в Рим, сенат постановил, чтобы он вступил в город с овацией. Уже приближались консульские комиции. Страсти были сильно возбуждены вследствие множества соискателей, и в консулы были выбраны Луций Постумий Альбин и Марк Попилий Ленат. Затем были выбраны преторы: Нумерий Фабий Бутеон, Гай Матиен, Гай Цицерей, Марк Фурий Крассипед, Авл Атилий Серран и Гай Клувий Саксула – все трое во второй раз. По окончании комиций Аппий Клавдий Центон по случаю победы над кельтиберами с овацией вступил в город и внес в казначейство 10 000 фунтов серебра и 5000 фунтов золота. Во фламины Юпитера был посвящен Гней Корнелий.

В том же самом году повесили в храме Матери Матуты доску со следующей надписью: «Под командой и главным начальством консула Тиберия Семпрония Гракха войска римского народа покорили Сардинию. В этой провинции убито или взято в плен более восьмидесяти тысяч человек. Счастливо покончив с государственными делами, освободив союзников и восстановив доходы государства, он привел домой войско целым и невредимым с большой добычей и во второй раз вступил в Рим с триумфом. По этой причине он принес эту доску в дар Юпитеру». Доска имела форму острова Сардинии, и на ней были изображены картины сражений.

В этом году было дано несколько гладиаторских игр; они были незначительны; только одни из них были более замечательны – это игры Тита Фламинина, которые он устроил по случаю смерти своего отца. Они продолжались четыре дня и состояли в раздаче мяса народу, пире и сценических представлениях. Игры, данные им, считались в то время выдающимися, так как в течение трех дней выступили на сцену семьдесят четыре гладиатора.

Книга XLII

Распределение армий на 581 год от основания Рима [173 г. до н. э.]; требования консула Постумия к пренестинцам (1). Тревожные вести из Македонии и Этолии; умилостивительные жертвоприношения (2). Оскорбление храма Юноны Лацинии римским цензором (3). Распоряжения относительно Ближней Испании и раздела лигурийских и галльских земель (4). Персей склоняет на свою сторону греческие общины; римляне успокаивают раздоры в Этолии и Фессалии (5). Марцелл на собрании Ахейского союза; посольство Антиоха в Риме (6). События на Корсике и в земле лигурийцев (7). Сенат отменил суровое решение консула относительно лигурийцев; протест консула; выборы на 582 год от основания Рима [172 г. до н. э.] (8–9). Перепись; освящение храма Фортуны; саранча в Апулии; распределение провинций на 582 год от основания Рима (10). Евмен свидетельствует перед сенатом, что Персей готов к войне с Римом и хозяйничает в Греции (11–13). Объяснения послов Персея и родосцев (14). Покушение Персея убить Евмена (15–16). Сообщения ездившего в Македонию Гая Валерия (17). Приготовления римлян и Евмена к войне с Персеем; пополнение войск в Испании (18). Дело о Кампанском поле; посольства Ариарата и фракийцев в Риме (19). Чудесные знамения (20). Сенат настоял на отъезде консулов в Лигурию; триумф Гая Цицерея; следствие о наказании лигурийцев (21–22). Спор послов карфагенян и Масиниссы перед сенатом (23–24). Окончательный разрыв с Филиппом (25). Иллирийцам приказано не обижать союзников римского народа; благоприятные известия из Азии (26). Приготовления к войне (27). Выборы на 583 год от основания Рима [171 г. до н. э.]; жертвоприношения и обеты; смерть понтифика Фульвия Флакка (28). Настроение царей и народов (29–30). Решено спросить народ о войне с Персеем и распределить армии (30–31). Распределение провинций на 584 год от основания Рима [170 г. до н. э.]; набор (32). Претензия центурионов; дополнительный набор (32–35). Послы Персея в Риме; переправа римлян в Эпир (36). Римские послы у греческих государств (37–38). Переговоры Марция с Персеем (38–43). Настроение Беотии и Пелопоннеса (44). Римское посольство на Родосе (45). Послы Персея на Родосе и в Беотии (46). Мнение сената о действиях римских послов вМакедонии (47). Послы Персея в Риме; отправка флота к берегам Македонии (48). Проводы консула Лициния (49). Персей на совещании решает начать войну с римлянами (50). Вооруженные силы Персея (51). Его речь к воинам (52). Выступление и первые военные действия Персея (53–54). Первые действия консула; прибытие союзников из Греции (55). Движение римского флота; осада Галиарта; прибытие кораблей союзников; Персей опустошает область Фер (56). Стычка отрядов Персея и Евмена (57). Конница Персея разбила римлян (58–59). Отступление римлян в безопасное место за Пеней (60). Персей и его воины возгордились победой (61). Безуспешная попытка Персея заключить мир (62). Взятие Галиарта и занятие Фив (63). Неудачное нападение Персея на римский лагерь; римляне расположились у Краннона (64). Удачное нападение Персея на римских фуражиров; своевременная помощь консула (65–66). Персей удалился в Пеллу; римляне покорили Перребию и расположились на зимние квартиры (67).

1. Консулы Луций Постумий Альбин и Марк Попилий Ленат прежде всего сделали в сенате доклад о провинциях и об армиях. Сенат назначил им обоим провинцией Лигурию с тем, чтобы они набрали для этой области новые легионы, каждый по два, и по 10 000 пехотинцев и по 600 всадников из союзников латинского племени, а 3000 пехотинцев и 200 всадников из римлян для пополнения войск, находившихся в Испании; кроме того, им приказано было набрать 1500 пехотинцев и 100 всадников из римлян для того, чтобы претор, которому достанется провинция Сардиния, с этим войском переправился на остров Корсику и вел там войну; а пока управлять Сардинией должен был прежний претор, Марк Атилий. Затем преторы разделили между собой по жребию провинции: Авл Атилий Серран получил городскую претуру, Гай Клавдий Саксула – судопроизводство между гражданами и иноземцами, Нумерий Фабий Бутеон – Ближнюю Испанию, Марк Матиен – Дальнюю Испанию, Марк Фурий Крассипед – Сицилию, Гай Цицерей – Сардинию. До отъезда должностных лиц в провинции сенат велел консулу Авлу Постумию отправиться в Кампанию для разграничения государственных земель и владений частных лиц: было известно, что эти последние, понемногу отодвигая межи на своих участках, захватили в свои руки огромное количество земли. Консул был сердит на пренестинцев: незадолго до этого он приезжал к ним, как частный человек, для совершения жертвоприношений в храме Фортуны, и тогда ни их город, ни частные лица не оказали ему никаких почестей. Поэтому теперь, прежде чем выехать из Рима, он послал в Пренесту письмо, чтобы должностные лица вышли к нему навстречу, отвели на средства города казенное помещение, где бы он мог остановиться, и держали наготове вьючный скот на случай его отъезда. До сих пор никогда еще никто не был в тягость союзникам и не вызывал их ни на какие издержки. Должностным лицам давали обыкновенно мулов, палатки и другие необходимые для воина вещи с той именно целью, чтобы они ничего этого не требовали от союзников. У них были частные гостеприимные союзы; эти отношения они старались поддерживать радушием и ласковым обращением; дома их в Риме были всегда открыты для приезжих друзей, у которых обыкновенно они сами останавливались. Только послы, отправлявшиеся куда-либо неожиданно, требовали для себя по одному мулу в тех городах, через которые лежал путь. Никаких других издержек для римских должностных лиц союзники не делали. Итак, консулу при исполнении своих обязанностей не следовало вымещать свой, хотя бы и справедливый, гнев, и молчание слишком скромных или боязливых пренестинцев дало с этой поры римским должностным лицам право, точно пример Постумия был одобрен, предъявлять к союзникам с каждым днем все более тяжелые требования.

2. В начале этого года [173 г.] послы, отправленные в Этолию и Македонию, донесли, что им не удалось переговорить с царем Персеем, так как одни придворные уверяли, что царя нет дома, другие – что он болен, причем то и другое ложно. Зато вполне очевидно было, что он готовится к войне и не намерен долее откладывать ее начало. В Этолии каждый день может разразиться восстание, и зачинщиков его они, послы, не в силах сдержать своим авторитетом. В ожидании войны с македонянами сенат постановил до начала ее принести умилостивительные жертвы по случаю знамений и испросить милости у тех богов, которые будут указаны на основании книг судеб. Говорили, будто в Ланувии видели на небе изображение огромного флота, в Приверне из земли выросла шерсть темного цвета, в области Вей близ Ремента шел каменный дождь, тучи саранчи покрыли собой весь Помптинский округ; на полях Галльской области повсюду, где проводили плуг, из-под взрытых глыб появлялись рыбы. По случаю этих знамений обратились к книгам судеб, и децемвиры объявили, каким богам и какие жертвы следует принести; вместе с тем они велели совершить два молебствия – одно для отвращения знамений, а другое, обещанное еще в предыдущем году, за избавление римского народа от чумы и установить в эти дни праздники. Все было исполнено согласно с письменными указаниями жрецов.

3. В том же году была снята крыша с храма Юноны Лацинии. Цензор Квинт Фульвий Флакк строил храм Фортуны – покровительницы всадников, обещанный им в бытность его претором в Испании во время войны с кельтиберами; при этом он особенно старался о том, чтобы в Риме не было другого более обширного и роскошного храма. Полагая, что особенную красоту этому храму придаст крыша из мраморных плит, он отправился в Бруттию и там снял около половины крыши с храма Юноны, рассчитывая, что этого будет достаточно для того, чтобы покрыть сооруженный им храм. Были готовы и корабли, чтобы на них уложить и увезти эти плиты: союзники, из уважения к власти цензора, не осмелились помешать такому святотатству. Цензор вернулся в Рим, плиты выгрузили с кораблей и стали переносить к храму. Скрыть, откуда они взяты, было невозможно, хотя об этом все умалчивали. Поэтому в курии поднялся ропот; со всех сторон стали требовать, чтобы консулы сделали об этом доклад в сенате. Когда же цензор был приглашен и явился в курию, его стали поносить в лицо и отдельно каждый сенатор, и все собрание вместе еще с большим ожесточением: кричали, что ему мало было осквернить священнейший храм той страны, которого не тронули ни Пирр, ни Ганнибал; он снял с него крышу и этим обезобразил и почти разрушил его. Верхушка храма сорвана, крыша снята, и он открыт для дождей, которые сгноят его. Цензора избирают для надзора за чистотой нравов! Ему, по обычаю предков, поручают свидетельствовать ремонт зданий для общественных священнодействий и наблюдать за охраной их, а он рыскает по городам римских союзников, разрушая храмы, срывая крыши со священных зданий. Что могло бы показаться возмутительным, если бы было сделано с частными зданиями союзников, то он делает, разоряя храмы бессмертных богов; он навлекает проклятие на римский народ, строя один храм из обломков другого, как будто не везде одни и те же бессмертные боги, как будто следует почитать и украшать храмы одних богов теми вещами, что награблены из храмов других. Еще до доклада всем было ясно мнение отцов, а после доклада все стали на сторону одного мнения, что следует отправить эти плиты назад, покрыть ими крышу и принести искупительные жертвоприношения Юноне. Все религиозные обряды были исполнены в точности; плиты же, по донесению подрядчиков, взявшихся перевезти их обратно, остались на площади храма, так как ни один строитель не смог изыскать способа вернуть их на прежнее место.

4. Из преторов, отправившихся в свои провинции, Нумерий Фабий, ехавший в Ближнюю Испанию, умер в Массилии. Получив от массилийских послов известие о его смерти, сенат постановил, чтобы Публий Фурий и Гней Сервилий, ожидавшие себе преемников, бросили жребий, кому из них должна быть продлена власть и кто должен остаться правителем Ближней Испании. Жребий выпал удачно, и в провинции должен был остаться тот же Публий Фурий, под управлением которого она находилась и раньше.

Так как значительная часть лигурийских и галльских земель, после войны отошедших во власть римлян, оставалась незанятой, то сенат в том же году постановил разделить эти земли между отдельными лицами. Городской претор Авл Атилий на основании сенатского постановления выбрал для этой цели децемвирами Марка Эмилия Лепида, Гая Кассия, Тита Эбутия Парра, Гая Тремеллия, Публия Корнелия Цетега, Квинта и Луция Апулеев, Марка Цецилия, Га я Салония и Гая Мунация. При разделе римские граждане получили по десять югеров, союзники латинского племени – по три.

В то же время, когда происходили эти события, в Рим приехали послы из Этолии с целью донести о раздорах и мятежах, происходивших в их стране, и фессалийские послы – с известием о положении дел в Македонии.

5. Занятый мыслями о войне, задуманной еще при жизни отца, Персей старался привлечь к себе не только все племена, но и отдельные общины Греции: с этой целью он отправлял повсюду посольства и больше сулил, чем оказывал услуг; тем не менее он успел многих склонить на свою сторону и пользовался гораздо большим расположением, чем Евмен, хотя последнему за его благодеяния и услуги были обязаны почти все государства и очень многие влиятельные лица Греции; притом, будучи царем, он вел себя так, что подвластные ему города не пожелали бы поменяться своим положением ни с каким свободным государством. Наоборот, про Персея ходили слухи, будто он по смерти отца собственноручно убил свою жену; Апеллеса, который некогда привел в исполнение его злодейский умысел – погубить брата и находился в изгнании вследствие преследований Филиппа, желавшего наказать его за это, он вызвал к себе после смерти отца, обещая великие награды за исполнение такого важного дела, и тайно убил. Несмотря на то что Персей опозорил себя многими преступлениями как у себя на родине, так и вне своего государства, несмотря на то что за ним не знали никаких заслуг, все-таки большинство греческих государств отдавало ему предпочтение перед Евменом, который свято чтил узы родства, был как справедлив по отношению к подданным, так и щедр по отношению ко всем людям. Происходило это или потому, что все раньше наслышались о величии македонских царей и с пренебрежением смотрели на вновь возникающее царство, или потому, что жаждали переворота, или потому, что не желали попасть под власть римлян. Между тем не только в Этолии, но и в Фессалии огромные долги породили мятежи, и это зло, как заразительная болезнь, проникло тотчас по соседству и в Перребию. Получив известие о том, что фессалийцы взялись уже за оружие, сенат отправил посла Аппия Клавдия разобрать дело и успокоить волнения. Наказав главарей обеих партий, он, большею частью с согласия самих заимодавцев, облегчил долговые обязательства, возросшие от чрезмерно высоких процентов, и уплату действительного долга разложил на десять лет. Точно так же тот же Аппий уладил дела и в Перребии. В Дельфах Марцелл разобрал тяжбы этолийцев, которые в это же время ожесточенно спорили между собой и пытались окончить свои распри междоусобной войной. Видя, что обе партии ведут борьбу с безумной дерзостью, и не желая своим постановлением облегчить положение одной из них в ущерб другой, он упросил обе стороны воздержаться от войны и, забыв старое, положить конец всяким спорам. Примирение это они закрепили, взаимно обменявшись заложниками, которых по общему соглашению решено было держать в Коринфе.

6. Из Дельф, по окончании этолийского собрания, Марцелл переправился в Пелопоннес, куда назначил собрание ахейцев. Отозвавшись здесь с большой похвалой об ахейском племени за точное исполнение старинного постановления о недопущении в пределы Ахайи македонских царей, он тем самым обнаружил ненависть римлян к Персею. Чтобы эта ненависть проявилась еще скорее, Евмен лично прибыл в Рим с запиской, которую он составил, собрав подробные сведения о приготовлениях македонского царя к войне. В то же время отправлены были в Македонию пять послов к царю для ознакомления с положением дел. Им же было поведано заехать в Александрию с целью возобновить дружбу с Птолемеем[1206]1206
  …с Птолемеем. – Это Птолемей VI Филометор, который в 180 году до н. э. мальчиком наследовал своему отцу Птолемею V Эпифану.


[Закрыть]. Послами были следующие лица: Гай Валерий, Гней Лутаций Церкон, Квинт Бебий Сулька, Марк Корнелий Маммула и Марк Цецилий Дентр. Тогда же прибыли в Рим и послы царя Антиоха, с Аполлонием во главе. Явившись в сенат, он стал прежде всего извиняться за царя, который по многим уважительным причинам прислал дань позже установленного срока; теперь-де он привез все деньги сполна и просит о снисхождении к царю только за опоздание. Кроме дани, он привез в подарок золотые сосуды, весом в 500 фунтов. Антиох просит, чтобы римский народ возобновил с ним дружественный союз, заключенный с его отцом, и отдал ему приказания, какие следует давать доброму и верному союзнику-царю; он обещает не уклоняться ни от какой обязанности; в бытность его в Риме сенат сделал ему столько добра, римская молодежь обращалась с ним так предупредительно, что люди всех сословий смотрели на него как на царя, а не как на заложника. Послам сенат дал благосклонный ответ и поручил городскому претору Авлу Атилию возобновить с Антиохом союз, существовавший при его отце. Привезенную дань приняли городские квесторы, а золотые сосуды – цензоры, и им было поручено поместить их в том храме, в каком они найдут наиболее удобным. Послу был отправлен подарок в 100 000 ассов, отведено даровое помещение для жилья и назначены деньги на содержание во все время пребыванья его в Италии. Римские послы, бывшие в Сирии, донесли сенату о том, что Аполлоний в величайшем почете у царя и очень расположен к римскому народу.

7. В провинциях в этом году произошло следующее. Претор Гай Цицерей сразился в Корсике, скрестив знамена с корсиканцами. Семь тысяч их было убито и более 1700 взято в плен. В этой битве претор дал обет построить храм Юноне Монете. С корсиканцами затем, по их просьбе, был заключен мир, и взыскано с них 200 000 фунтов воска. С покоренной Корсики Гай Цицерей переправился в Сардинию.

В земле лигурийцев сражение произошло в Стателлатской области, близ города Кариста; сюда стеклось огромное войско лигурийцев. Сначала, до прихода консула Марка Попилия, неприятели держались за стенами, а затем, видя, что римляне намерены приступить к осаде, они вышли за городские ворота и построились в боевом порядке. Консул, который этого только и добивался, угрожая осадой, не замедлил начать бой. Сражение продолжалось более трех часов с одинаковым счастьем для обеих сторон. Видя, что отряды неприятелей везде твердо стоят на месте, консул приказал всадникам сесть на коней и разом с трех сторон, подняв как можно больше крика, броситься на врага. Значительная часть всадников прорвала центр лигурийского войска и пробилась до задних рядов. Это навело великий ужас на лигурийцев; они тотчас же бросились бежать в разные стороны – немногие обратно в город, так как оттуда главным образом заграждали путь римские всадники. Множество лигурийцев было убито в этом упорном сражении, многие погибли во время бегства в разных местах. Передают, что всего их пало 10 000 человек, более 700 взято в плен и захвачено 82 знамени. Немало крови стоила эта победа и римлянам: они потеряли убитыми более 3000 человек; так как ни та ни другая сторона не хотела уступать, то первые ряды в обоих войсках были избиты.

8. Рассеявшись после битвы в разные стороны, лигурийцы собрались вместе и, видя, что число павших далеко превышает число оставшихся в живых – их было не более 10 000, – сдались без всяких условий, надеясь, однако, что консул не будет с ними более жесток, чем его предшественники. Но он отобрал у них оружие, разрушил город, продал их самих и их имущество и послал в Рим письменное донесение о своих деяниях. Когда претор Авл Атилий (второй консул, Постумий, занят был в это время проверкой участков в Кампании) прочитал в курии это донесение, поступок Попилия всем сенаторам показался бесчеловечным. С такою-де крайней жестокостью истреблены и уничтожены стателлаты, которые из всех лигурийцев одни только никогда не поднимали оружия против римлян, да и теперь не сами начали войну, а были осаждены и сдались римскому народу; столько тысяч невинных людей, взывавших о милосердии к римскому народу, возмутительно продано в рабство, с тем чтобы после того никто никогда не дерзал сдаваться; теперь стателлаты рассеяны повсюду и находятся в рабстве у тех, кто на самом деле был некогда врагом римлян и едва замирен. Ввиду всего этого сенат решает, чтобы консул Марк Попилий, отдав назад деньги покупателям, возвратил свободу лигурийцам и озаботился, насколько возможно, возвращением им имущества и отнятого у них оружия. Все это должно быть сделано как можно скорее, и консул не должен уходить из своей провинции до тех пор, пока сдавшиеся лигурийцы не будут снова водворены на прежнее место жительства. Победа славна тем, что одолевают противника, а не тем, что свирепо расправляются с побежденными.

9. Необузданный нрав консула, который он обнаружил в обращении с лигурийцами, сказался и в неповиновении сенату. Рассерженный на отцов и негодуя на претора, он послал свои легионы в Пизу на зимние квартиры, а сам вернулся в Рим; созвав немедленно сенат в храме Беллоны, консул долго осыпал упреками претора за то, что тот побудил сенаторов составить постановление против него и в пользу его врагов, тогда как он был обязан доложить им о назначении молебствий за удачное ведение дел на войне. В этом постановлении претор передавал победу консула лигурийцам и почти что приказал выдать им его. Поэтому он, консул, налагает на претора денежный штраф, а от отцов требует, чтобы они повелели уничтожить сенатское постановление, направленное против него, и назначили теперь в его присутствии – прежде всего в честь богов, а затем – чтобы оказать и ему хоть какое-нибудь внимание – молебствие, которое они должны были назначить раньше, на основании его донесений о счастливом исходе военных действий. На все эти заявления консула некоторые сенаторы отвечали так же резко, как о нем говорили заочно, и он, ничего не добившись, уехал обратно в провинцию.

Другой консул, Постумий, все лето провел в Кампании, будучи занят размежеванием земель, и отсюда, не заглянув даже в свою провинцию, вернулся в Рим для выборных комиций. Консулами были избраны Гай Попилий Ленат и Публий Элий Лигур; затем преторами назначены были Гай Лициний Красс, Марк Юний Пенн, Спурий Лукреций, Спурий Клувий, Гай Сициний и Гай Меммий (во второй раз).

10. В этом году было совершено очистительное жертвоприношение. Цензорами были Квинт Фульвий Флакк и Авл Постумий Альбин; совершал жертвоприношение Постумий. В списки было занесено 269 015 римских граждан, несколько меньше, чем прежде, так как консул Луций Постумий объявил в народном собрании, чтобы все союзники латинского племени, которым на основании эдикта Гая Клавдия надлежало вернуться в свои общины, записывались не в Риме, а у себя на родине. Перепись цензоры производили в согласии между собой, не упуская при этом из виду интересов государства. Все лица, исключенные из сената и лишенные коней, были причислены к разряду эрариев и переведены в низшие трибы; замечание, сделанное одним цензором какому-либо гражданину, всегда признавалось и другим. Фульвий освятил храм Всаднической Фортуны, который он обетовал шесть лет тому назад, в бытность свою проконсулом Испании, во время войны с кельтиберами; устроил он по этому случаю и театральные представления в течение четырех дней и однодневные игры в цирке.

В этом году умер Луций Корнелий Лентул, децемвир для совершения священнодействий, и на его место был выбран Авл Постумий Альбин. Поднявшийся с моря ветер нагнал на Апулий целые тучи саранчи, которая на обширное пространство покрыла собой поля. Для истребления этого бича хлебов был послан предзначенный в преторы Гней Сициний, облеченный на этот случай военной властью. Ему пришлось потратить довольно много времени, хотя он и согнал на собирание саранчи массу народа.

В начале следующего года [172 г.], когда консулами были Гай Попилий и Публий Элий, все еще тянулись споры, начавшиеся в прошлом году. Отцы хотели, чтобы по делу лигурийцев был снова сделан доклад и возобновлено постановление сената; на это соглашался и Элий; но Попилий ходатайствовал перед своим товарищем и перед сенатом за брата, открыто заявляя, что он выступит с протестом, если сенат сделает какое-либо постановление. Товарища он запугал, но отцы, теперь еще более разгневанные на обоих консулов, продолжали настаивать на своем. Когда же шла речь о распределении провинций и оба консула ввиду приближавшейся уже войны с Персеем желали получить Македонию, сенат назначил обоим провинцией Лигурию, заявив при этом, что Македония вовсе не будет отдана им, если они не сделают доклада насчет Марка Попилия. На их требование, дозволить набрать новые войска или пополнить старые, последовал отказ. Равным образом было отказано и преторам Марку Юнию и Спурию Лукрецию, которые просили пополнения для своих войск: один для Ближней Испании, другой для Дальней. Городскую претуру по жребию получил Гай Лициний Красс, а судопроизводство между иноземцами – Гней Сициний, Сицилию – Гай Меммий, Сардинию – Спурий Клувий. Рассердившись за этот отказ на сенаторов, консулы в ближайшее время назначили Латинские праздники и объявили, что они уезжают в свою провинцию и из государственных дел займутся лишь теми, которые относятся до управления вверенными им областями.